Главарь усмехнулся:

– Сироп готов принять твои извинения. Но не советую, последствия я уже объяснил, – и добавил: – А ты, паренек, не прибедняйся, кто тебе удар ставил?

Здесь я должен кое-что пояснить. В своем родном городе я занимался в секции боевых искусств. Учил меня бывший «афганец», офицер.

– Ввязаться в драку много ума не надо, – наставлял он, – важно уметь выйти из нее без трагических для себя последствий.

Похоже, это правило не пошло мне впрок. Узнав фамилию тренера, главарь оживился:

– Знавал я его по другим временам. Живой, значит…

Я воодушевился, появилась общая для нас обоих тема. У меня есть приятель, сетевик – встречали таких? – бегают по улицам, пристают к прохожим с «радостной» новостью.

– Позвольте вас поздравить, у нашей фирмы сегодня день рождения, и от имени руководства вручаю вам подарок!

Не торопитесь радоваться халяве, за подарок вы у него прикупите товара на очень немаленькую сумму, о которой еще долго будете сожалеть. Так вот, этот приятель учил:

– Первым делом клиента надо втянуть в разговор, расположить. И только потом приступать к делу.

Я стал рассказывать о тренере, о первенстве города, на котором я, к месту будет сказано, занял почетное второе место. Главарь слушал, не перебивая, кивком головы давая понять, что слышит.

– …И после окончания университета приехал сюда, – закончил я свой рассказ.

– Значит, ты у нас образованный. Не соврал, – сказал главарь скорее себе, чем мне. Затем добавил: – Бить и калечить много ума не надо, ты мне для других дел нужен. Эти бизнесмены, люди образованные, всегда найдут предлог, чтобы не отдать то, что положено. То у них налоговая инспекция все отняла, то проценты по кредиту надо платить. Догоняешь? Прошли те времена, когда все вопросы решались с помощью Сиропа. Теперь надо самим во все врубаться. А ты, я вижу, парень продвинутый, будешь у меня советником. Лапшу с ушей снимать.

Мне предложили работу по специальности! Я не нужен этому городу, ни одно предприятие не заинтересовалось моим дипломом. А вот бандитам понадобился. Фантастика!

– В любом случае это криминал. Не получится у меня, не так воспитан, – осторожно возразил я.

Главарь даже подскочил в своем кресле.

– А где бы тебе хотелось работать, в банке, в акционерной компании, в корпорации?! Чем бы ты там занимался, честным трудом? – У него прорезался поставленный командный голос. Тоже «афганец», промелькнуло у меня. – Ты бы там помогал своему хозяину воровать! Назови мне место, где нет криминала! Хотя бы одно – я немедленно тебя отпущу. Говори!

А я думал, у этого человека железные нервы… На его вопрос можно отвечать долго, а лучше вообще не отвечать. Ответ ему не нужен, он на него ответил задолго до нашего знакомства.

Выдержав паузу, главарь продолжил:

– Вся система основана на взятках и воровстве. Мое отличие от других в том, что я не позволяю себя обманывать. Поэтому при мне Сироп и ему подобные, которые учат кое-кого говорить правду.

Он вспомнил и о том, почему я здесь оказался.

– А ведь ты не подал на Сиропа в суд за оскорбление, тебе и в голову не пришло. Потому что заведомо знал: тебя там даже слушать не станут, пока не дашь судье взятку. И что же ты сделал? Использовал силу и то, чему научил тебя тренер. Был еще один выбор – утереться, смолчать, смириться и продолжать жить побитой собакой. Но этот вариант тебя не устроил. Почему? Потому что такой жизни не хочешь. Вот почему ты здесь.

В принципе, главарь говорил очевидные вещи. Но мне никогда не приходило в голову, что бандиты могут так образно выражаться.

– Я не беру чужого, не грабитель с большой дороги и не вор-карманник. Но мир устроен таким образом, что каждый, кто называет себя бизнесменом, сначала становится обманщиком. Кидалы – самые популярные личности в стране. Выдающиеся кидалы, кинувшие государство, становятся министрами и депутатами, получают звания и ордена. Достаточно открыть любую газету. Пожалуйста! – Он ткнул пальцем в лежащую на столе газету. – Бывший комсомольский вожак разорил преуспевающий государственный банк, завез в страну просроченные лекарства, заставил правительство платить по своим долгам – на первой странице, народный депутат. О его «подвигах» писали все газеты, не надо работать в органах, чтобы узнать об этой истории. Кидала высшей пробы, Остап Бендер может идти на пенсию.

Я слушал его, разинув рот. Согласитесь, комментарии тут не уместны.

– Так вот, – продолжил главарь, – я для них вместо судьи. Когда они кидают друг друга, то приходят ко мне. Я делаю так, что долги возвращаются своевременно и в полном объеме, честь по чести. И беру за труд долю. Без меня и таких, как я, бизнес в нашей стране был бы невозможен.

И все-таки я не мог с ним согласиться.

– Как бы то ни было, ваш бизнес незаконный и когда-то ему придет конец. – Раз разговор пошел начистоту, то бояться его не следовало.

– А для этого и существует «крыша», надеюсь, тебе не надо объяснять, что это такое?

Мне объяснять не надо, думаю, и вам тоже, по-моему, в нашей стране это не надо объяснять даже младенцам и старикам.

Главарь неожиданно завершил разговор:

– Сегодня переночуешь здесь, а завтра подыщем квартиру. Не волнуйся, нуждаться ты ни в чем не будешь, но и работы будет предостаточно. От Сиропа и остальных держись подальше. Каждому свое. – Он ухмыльнулся, произнося последние слова.

С этого дня я стал членом банды.

РИМА. Докторская колбаса

Я покупала цветы ко дню рождения мамы. Неожиданно у цветочного киоска остановилась красивая машина, из которой вышел современный и модно одетый молодой человек. Я не стала разглядывать красавчика, насмотрелась до тошноты. Современные молодые люди считают, что, завладев крутой тачкой, они имеют право на любую приглянувшуюся им девушку.

Красавчик прислонился к косяку и стал рассматривать не цветы, а меня. Женщине приятно, когда на нее обращают внимание, но когда пялятся, это, скажу я вам, очень даже противно. Я поспешила выбрать цветы и удалиться. Но продавец долго возился с оформлением букета, ничего не оставалось, как ждать. Ситуация стала раздражать. Слава богу, что у женщин есть такое оружие, которое не надо облекать в слова. Когда он меня окончательно достал, я решила посмотреть ему в глаза – если он не совсем дурак, то все поймет и отвяжется.

Я демонстративно и небрежно развернулась в его сторону, а он именно в этот момент снял свои темные очки. Я растерялась. На меня «пялился» Олег.

– Привет, – почти одновременно сказали мы.

Посмотрев на него совсем другими глазами, мысленно сравнила с тем провинциальным мальчиком, с которым познакомилась почти два года назад. Он возмужал, суровая морщинка пролегла меж бровей, плечи стали шире, одет был в модный и дорогой костюм. Непроизвольно обратила внимание на его туфли. Олег перехватил мой взгляд и рассмеялся.

– Ищешь мои легендарные ботинки? Они изрядно попортили мне жизнь. Но я их не выбросил, сохранил на память.

Мы рассмеялись. Действительно, ботинки были наиболее ярким воспоминанием о нем, наивном провинциале, приехавшем покорять столицу. Его искренний, естественный смех заставил вспомнить тот последний вечер в кафе. Стало обидно и грустно.

– Куда же ты пропал, Олег? – спросила я.

– Много разного произошло с того дня, и мне хотелось бы обо всем тебе рассказать. Может быть, встретимся сегодня?

Я согласилась. Без пяти минут замужняя женщина. Никаких проблем этот вечер не принесет. А он, узнав о предстоящей свадьбе, поймет, что я никогда о нем не вспоминала и нисколько не переживала. Чтобы не зазнавался, черт его побери! С другой стороны, было интересно узнать и о нем. Что же произошло в его жизни, что так грандиозно отразилось на внешности?

Я невольно сравнила его с Антоном. Олег явно приблизился к нему по фактору, определяемому термином «крутизна», об этом свидетельствовали очки, модный галстук, прическа и, конечно же, автомобиль.

Машина у большинства мужчин первая и неистребимая страсть, хотя изменяют они своим любимым «тачкам» не менее часто, как, наверное, и женщинам. Как только любимая (машина или женщина) перестала проявлять признаки свежести, блеск начал заметно тускнеть, упругий зад стал казаться тяжеловатым, они, то есть мужчины, начинают лихорадочно стрелять глазами по сторонам, выискивая что-то новенькое. И при первой же возможности, впоследствии чаще сожалея об этом, тут же приобретают новенькую (машину или женщину).

Однако и в этом отличия между двумя мужчинами были заметны. Машина Олега была спортивного типа, очень ярких тонов, что говорило о желании хозяина подчеркнуть свою элегантность, стремительность и «понтовость» – вы до сих пор не уяснили смысл этого слова? – в отличие от него Антон предпочитал спокойные цвета и некоторую размашистость при выборе авто. Для него важнее надежность и респектабельность. Короче говоря, «крутизна» «крутизне» рознь.

Встреча была назначена в очень дорогом ресторане, что даже не понравилось. Такие контрасты между обычной забегаловкой, где мы сидели во время нашей последней встречи, и таким респектабельным рестораном пугали. Предпочитаю эволюционный путь развития, минуя, так сказать, революционные скачки. Кроме того, смущало то, что в этом ресторане нас могут увидеть знакомые Антона. Самого его там быть не могло, ну, во-первых: он без пяти минут женатый человек, и ходить по ресторанам без своей невесты было бы некрасиво с его стороны, а во-вторых: в его расписании этот пункт на сегодня не значился.

А что касается меня, то после недолгих размышлений я пришла к выводу: а почему мне нельзя сходить в ресторан со своим почти родственником, ну, не родственником, но наши родители знакомы? И вообще, через несколько дней мне замуж выходить, и только потом можете предъявлять претензии. Да и какие могут быть претензии? Что-то я совсем запуталась. Пусть вам покажутся рассуждения нелогичными, а для меня здесь все логично. Я, в конце концов, женщина! И оставьте меня, пожалуйста, в покое. Это не преступление!

Олег не стал меня подвозить, так как я находилась в двух шагах от дома.

Поднимаясь на свой этаж с букетом цветов в руках, наконец, сообразила: день рождения мамы. Теплый семейный ужин, красивый и галантный папа, роскошная и очаровательная мама, наверняка придут друзья семьи или родственники, а я, любимая и нежная дочь, убегу в ресторан с провинциальным типом, который когда-то так некрасиво со мной поступил. Что делать? Этот совсем не риторический вопрос застал меня врасплох. Второй вопрос, логически вытекающий из первого – кто виноват? – решался сам собой. Виноват Олег. Почему его угораздило попасться мне на глаза именно сегодня, почему он не сделал это раньше, хотя бы вчера? Ответив на второй вопрос, я была вынуждена вернуться к первому. В голову пришла неплохая идея. Раз уж он меня обманул в ожиданиях когда-то, то почему бы и мне не поступить так же и остаться дома, проще говоря, не идти в этот, уже ненавидимый мною, ресторан? Это будет справедливым и честным по отношению и к маме, и к себе, и к нему.

Однако мама поколебала мою уверенность, сообщив, что сегодня придут и родители Антона, вечер будет посвящен решению технических и организационных моментов предстоящей свадьбы.

– Петр Михайлович обидится, если будет выступать после Вячеслава Анатольевича, а Моисею Давидовичу надо дать слово перед горячим.

Эти исключительно острые вопросы предстоящего мероприятия, важностью не уступающие отношениям нашей страны с НАТО или всемирной проблеме ВЛТ, должны стать предметом обсуждения в ходе межсемейных переговоров. Но я должна быть ограждена от рутинных проблем, моя функция состояла в том, чтобы готовить себя к Счастью. Я сознательно ставлю это слово с большой буквы и без кавычек. Надеюсь, вопреки ясновидческим прогнозам моих уже замужних подруг, что оно существует наяву, а не только в киносериалах.

Сообщение, что меня срочно хотела видеть одна из подруг, было встречено родителями радостным вздохом облегчения. Правда, тщательная подготовка к «посещению подружки» не прошла незамеченной. Однако маме, занятой хлопотами о предстоящем ужине, пришлось довольствоваться примитивным ответом: «Просто захотелось». На ходу, немного подавившись, она проглотила мой ответ, и только брови неожиданно взлетели к самой кромке волос. Но мамина голова, к моей радости, вовремя унесла их на кухню.

Я вышла чуть раньше положенного часа, но нисколько этому не огорчилась. Меня не устраивала перспектива видеть встречу с родителями Антона. Будущий свекор совсем не нравился – самодовольный, толстый дядька, не считающий необходимым говорить со мной о чем-то серьезном, типичный домашний деспот. Утешало лишь то, что у Антона была наготове симпатичная двухкомнатная квартира в тихом и престижном переулке, почти в самом центре города, и поэтому тягучее каждодневное общение со свекром мне не грозило. Свекровь, в отличие от прогнозов и впечатляющих примеров, рассказанных умудренными опытом подругами, показалась доброй женщиной, чуть уставшей от своего тяжелого, во всех смыслах, мужа. Хотелось сделать ей что-нибудь приятное, но звание снохи удерживало от проявления инициативы.