Ольга Светлова - Под крылом судьбы

– Придется покупать «Жигули», – не успокаивался он, – если опять джип возьму, не поймут, пойдут разговоры. Опасно.

Его жену, Фриду, переживания мужа совершенно не беспокоили.

– Пойдем, покажу мой унитаз, – шепнула она на ухо.

Я впервые видела такое чудо. Покрытый орнаментом из золота, инкрустированный самоцветами, он больше напоминал произведение искусства, чем то, для чего он предназначен.

– Пять тысяч, – с гордостью произнесла хозяйка, – четырнадцатикаратное золото. Сама в Эмиратах выбирала.

Испытание большими деньгами, наверное, самое трудное для наших граждан. Выпрыгнув «из грязи» и очутившись «в князьях», у многих, к сожалению, отъезжает крыша. Плевать мне на твой унитаз, точнее... сами понимаете, что надо с ним делать.

Вглядываясь в Антона, пережившего и воскресшего после жестокой криминальной бури, неожиданно заметила, что он постарел. На лбу у него появились чуть заметные залысины, на висках – первые седые волосы, в уголках рта – глубокие складки. Его новая работа тоже наложила свой отпечаток на его внешность. Над ремнем брюк Антона нависало небольшое брюшко, его щеки округлились, а в глазах появился холодный металлический блеск. Особенно изменился голос, точнее, интонации – Антон стал говорить очень уверенно и категорично. По телефону с кем-либо из подчиненных он говорит отрывисто, сухо и, по-моему, излишне лаконично. Совсем по-другому он общается с начальством или другим, важным для него, человеком. Пытается быть остроумным, приветливым и веселым. К счастью, заискивающих ноток, свойственных подхалимам, до моего слуха не долетало.

Просмотрев новости, Антон произнес загадочную фразу:

– Ну что ж, информация подтвердилась. – И, обращаясь ко мне: – На днях нас посетит с визитом твой знакомый.

На мой вопросительный взгляд Антон ответил:

– Если не ошибаюсь, его имя Олег, – и, порывшись в памяти, добавил: – Да, именно так.

– Олег? – изумилась я.

– Да, познакомиться с ним мне настоятельно рекомендует твой отец. У него какое-то важное дело.

Свершилось! Я боялась, но когда-то это должно было произойти. Представляя нашу встречу с Олегом, его знакомство с Антоном, я надеялась, что он станет нашим семейным другом. И тогда бы все переживания исчезли. Мои беспокойные фантазии, смутные мечты остались бы, наконец, в прошлом. Я нуждалась в уверенности, в ясном понимании, что живу настоящей, правильной и счастливой жизнью. В конце концов, я сама приглашала Олега к нам. Но он отказался... Мне это совершенно не нравится. Папу моего почему-то послушался, а мое приглашение проигнорировал. Потому что я женщина? Феодалы первобытные! Все, включая моего любимого папочку! Одно слово – мужчины.

На следующее утро я тщательно осмотрела квартиру. Какое впечатление она произведет на Олега? Возможно, он посчитает меня мещанкой, гоняющейся за ложным престижем, или романтической дурочкой, соорудившей «любовное гнездышко». А может быть, наоборот, ничего не заметит? Мужчины всегда замечают лишь то, что хотят увидеть. Детали, тонкости, нюансы – не для них. Вы обратили внимание, мужчины различают только основные цвета спектра: красный, желтый, зеленый... А, например, сиреневый, бордо, каштановый для них пустой звук, об оттенках я и не говорю. Теплые и холодные цвета воспринимаются ими соответственно как баня и холодильник. Но... Олег не такой.

Так. Нужно немедленно убрать эти идиотские самурайские мечи! Нет, пусть остаются, мужчинам нравятся такие игрушки. Цветы... Надо поставить несколько горшков с цветами в кабинет Антона, а то там так официально и неуютно. За книги я не волнуюсь, это предмет гордости, Олег оценит. Укоряю себя за мебель в гостиной, а все из-за Антона – уговорил купить бездушные итальянские витрины и комод. Но здесь уже ничего не поделаешь, пусть стоят. В ванной надо убрать излишнее количество баночек и тюбиков, чтобы Олег не подумал, что меня зациклило на внешности. Что надеть? Вечернее платье? Неуместно. Джинсы и футболку? Слишком просто. Блузку и юбку? Официально. Голова кругом. Ладно, еще есть время подумать. Что подать к столу? Торжественный ужин? Нельзя, мало ли что может подумать Антон. Простой семейный ужин? Нет, этого не хочу я. Будет нечто среднее. Немного икры, совсем чуть-чуть деликатесов и что-нибудь интересное на горячее. Спиртное? Об этом пусть болит голова Антона. И все-таки... что-то я упустила. Ну конечно, в доме не хватает веселья, радости, легкомысленности. Что же предпринять? Куплю китайского божка, он такой забавный и приносит в дом счастье. Так хочется счастья!

– Да что с тобой творится, Рима, тебя как подменили! – удивлялся Антон в день ожидаемого визита Олега.

Я ходила по дому, любовалась выбранными картинами, улыбалась китайскому божку и принюхивалась к запахам, доносящимся из духовки. Я жила ожиданием. А вопросы оставь при себе, дорогой мой муженек!

Раздался звонок. Я не стала торопиться к двери. Пусть мужчины сами познакомятся, для них это какой-то необычайно важный, особенный ритуал, как у пигмеев с острова Тонго. Честно говоря, понятия не имею, какой там ритуал у пигмеев, и живут ли они на острове Тонго. Это их проблемы, где хотят, пусть там и живут, мне сейчас не до них!

– Рима-а-а, – раздался зычный голос Антона, – встречай гостя!

– Здравствуй, Олег, – улыбнулась я.

– Здравствуй, – в руках букет полевых цветов, почти такой же, как тогда у ресторана. Сколько же времени пролетело с того дня!

– Спасибо за цветы, – поблагодарила я, приглашая гостя в дом.

За ужином никак не завязывался непринужденный разговор. Я не решалась задавать вопросы, и Олег, вероятно, испытывал те же чувства. На помощь пришел Антон, начав рассуждать о глобальных мировых процессах. Постепенно мужчины увлеклись разговором, я с облегчением заметила, как заинтересованно выслушивал Антон доводы Олега, с каким блеском Олег отстаивал свои аргументы.

– Необходимо диверсифицировать золотовалютные резервы страны. – Поражаюсь, где они откапывают такие мудреные слова! – Ориентироваться на доллар становится опасно. Новая валюта, евро, привлечет к себе значительные капиталы, тем самым ослабив доллар. А американцы, увлекшись региональными войнами, могут нанести ущерб собственной экономике, что, как следствие, отразится на их валюте.

– Логично! – соглашался Антон, и я почувствовала, что Олег начинает ему нравиться.

Не ручаюсь за точность процитированного, мужчины любят пустые разговоры о том, что от них совершенно не зависит, поэтому точность здесь не важна (и почему-то при этом они обвиняют нас в болтливости!). Важно, что они нашли общий язык, а предмет разговора значения не имеет.

Я наблюдала за Олегом. Время тоже поработало над его внешностью, но, с удовлетворением отметила, не испортило. Густая шевелюра еще не разбавлена сединой, строен и подтянут. Однако морщинка меж бровей стала еще глубже, а на руках заметно выделялись кровеносные сосуды.

Наконец мужчины изъявили желание покурить. Я обрадовалась паузе – мне нужно было успокоиться.

Они закрылись в кабинете, а я ушла на кухню. За окном была ночь, переведя взгляд на кактус, стоящий на подоконнике (обычно он такой колючий и злой), вдруг увидела, что он расцвел. Нежный, еще совсем маленький цветочек только собирался раскрыть свои лепестки, и для этого ему необходимы яркие солнечные лучи.

Завтра будет ясный и солнечный день! Я уверена.

Антон познакомил меня с Толиком. Отчества он не назвал.

– Тебе это не нужно, он сам этого не любит, – пояснил Антон и, выделяя каждое слово, добавил: – Любимый мамин племянник.

Если в стране есть Папа, значит, рядом должна быть Мама. Совсем рядом, ближе не бывает. А родственников жены, говорят, лучше не трогать, себе дороже будет. Особенно любимых.

Наша встреча состоялась в боулинг-центре. Хорошее заведение для встреч – демократичное и одновременно престижное.

– А самое главное, шум, – пояснил Толик, – меньше вероятности, что нас прослушивают.

Он уже выпил, и его язык слегка заплетался. Бесконечно трезвонящий мобильник Толика не давал мне возможности приступить к теме нашего разговора.

– Шурик, – обращался он к кому-то по телефону, пытаясь перекричать грохот шаров, – если ты не подпишешь постановление, то ты, Шурик, будешь дурик. Я тебе обещаю. А за последствия не волнуйся, отвечаю.

Наконец он повернулся ко мне:

– Извини, дела. Тебя рекомендовали серьезные люди. Так что, давай, выкладывай, что там у тебя стряслось.

Я попытался кратко изложить суть дела, но телефон опять прервал наше общение.

– Так и передай Сереге, – внушал кому-то Толик, – за лицензию расчет получен полностью. Если не подпишет, то я за себя не отвечаю. Так и передай, понял?

И обращаясь ко мне:

– Этот Серега – как школьник: вызвали к доске, а он молчит.

– А что за Серега? – поинтересовался я, не надеясь, впрочем, на ответ.

– Вот он, – Толик ткнул пальцем в телевизор.

На телеэкране министр геологии и нефти важно рассуждал о грядущем подъеме экономики страны. Тут меня осенило: похоже, что Шуриком он называл второго человека в правительстве. Кто же еще у нас подписывает постановления? Ни фига себе, шурик-дурик! Я срочно заказал дополнительную порцию виски.

Выслушав мою историю и глотнув виски, Толик произнес:

– Дело серьезное, но я тебе помогу. Твоих покровителей надо уважить. – И стал набирать чей-то номер телефона. – Алло, добрый вечер. Это Толик. Прошу прощения за беспокойство, надо встретиться. Нет, завтра не могу. Хорошо, сейчас подъеду. Спасибо.

Он выпил еще порцию виски.

– Жди здесь, через полчаса буду. Поговорю с «твоим» министром.

– Толик, по-моему, ты выпил лишнего, – осторожно заметил я. – Может быть, отложить встречу на завтра?

Он не обиделся на замечание.

– Это моя работа, Олег. И запомни, я еще никого, никогда и ни в чем не подводил.

Толик отправился на встречу, а я сидел, разглядывая посетителей. Вот подошли проститутки и уселись за стойкой бара, приняв такие позы, чтобы их было удобно рассматривать. Заметив мою одинокую фигуру, они зашептались о чем-то, затем одна из них ленивой походкой направилась ко мне.

– Угостите даму сигаретой, – протянула она.

Я молча кивнул на лежащую на столе пачку сигарет.

– Не скучаете?

Получив отрицательный ответ, она скорчила обиженную гримасу и удалилась.

Одну из дорожек выкупила небольшая компания. По виду чиновники, с женами. Бросив несколько шаров, отошли в сторонку и стали что-то обсуждать, бросая беспокойные взгляды на окружающих. Увидев меня и чего-то испугавшись, немедленно прервали разговор, опять стали играть. Вероятно, приняли за шпиона.

Наконец вернулся Толик. Его лицо излучало удовлетворение, осознание важности совершенного и, как ни странно, алчность. Усевшись напротив и отставив в сторону свой стаканчик с виски, он долго изучающе рассматривал меня. В его затуманенной алкоголем голове шла большая математическая работа.

– А тебя можно поздравить, – наконец заговорил Толик, улыбнувшись. – Ты умеешь устраивать свои дела. А я-то гадал, чем им Шеф не угодил...

Я решил не возражать. Пусть думает что хочет.

– Но не все так просто. Начальник следственного управления хочет раскрутить твое дело на полную катушку. Министр его побаивается: тот, в случае чего, бежит жаловаться наверх. – Толик многозначительно указал пальцем в потолок. – Мы договорились о следующем. Я обеспечиваю его перевод либо в Генпрокуратуру, либо в Верховный суд, а лучше всего куда-нибудь в область на повышение. После этого дело будет закрыто.

– Ясно, – кивнул я.

– Подожди, я еще не закончил, – усмехнулся Толик. – Теперь, как говорится, подведем итоги. Во-первых, с ними надо рассчитаться за Шефа, все проделано чисто, ты согласен?

Я кивнул.

– Сто штук, – отрезал Толик.

Я поперхнулся. Неведомые мне «они» сделали меня заказчиком убийства, совершенного нашими доблестными оперативниками на законных основаниях. И теперь хотят таких денег?!

Увидев мою реакцию, Толик пояснил:

– Если бы ты нанял обычного киллера, тебе бы это обошлось намного дешевле. Но ты захотел по закону, чтобы остаться чистеньким.

Я не стал с ним спорить.

– Во-вторых, твое дело будет сдано в архив, – продолжал Толик. – Через полгода, максимум – через год оно исчезнет и из архива. Это тоже стоит денег, – и выдержав паузу, добавил: – Еще сто тысяч.

Я промолчал, понимая, что это еще не все, и не ошибся.

– Далее, чтобы обеспечить перевод начальника следственного отдела на повышение, надо будет добавить еще один стольник. Эти деньги не для меня. И, наконец, мой гонорар составит двести тысяч. Что, думаешь, много запросил?

– Немало, – усмехнулся я; мысль о том, что с меня требуют пятьсот тысяч долларов, казалась несуразной.

– Да, немало, – Толик был доволен произведенным эффектом. – По мелочам не размениваюсь.