Натали Фокс - Под небом Сицилии

От неожиданности Нина приоткрыла рот. Это что, новая ложь, чтобы успокоить всех перед свадьбой? Неужели Лоренцо сказал им, что они собираются пожениться?

Она не желала больше ничего слышать, и говорить тоже расхотелось. Ей необходимо побыть одной, переварить все сказанное и обдумать.

Нина встала:

— Ой, посмотрите на Карло. У него развязалась повязка, и он запутался в ней. Я ему помогу, а вы возвращайтесь — я вас догоню.

Кристина уже была на ногах.

— Да, я лучше вернусь — мне надо распаковать кучу вещей. Нина! — крикнула она, когда та шла к псу, еле волоча ноги по песку. — Так здорово, что вы здесь. Потом вы расскажете мне про себя. Я такая эгоистка — все время болтала о себе. — Она засмеялась. — Держу пари, что у вас нет семейной тайны.

Об этом ты никогда не узнаешь, мысленно произнесла Нина и с трудом подняла руку, чтобы помахать Кристине в ответ.

Она опустилась на сырой песок у кромки воды и трясущимися руками освободила Карло, который в знак благодарности ткнулся влажным носом ей в щеку. Нина сомкнула руки у него на шее, уткнулась горевшим лицом в мокрую шерсть и… заплакала. Она плакала по матери, которую никогда не знала и которая солгала, чтобы обезопасить себя от еще большей муки, плакала по Джо, который так и не узнал о рождении дочери, и плакала о своей несостоявшейся любви.

— Ох, Карло! — с рыданиями выговорила она. — И зачем только я приехала на Сицилию! Это было роковое решение!

Нина вернулась в дом, едва волоча ноги. Ей не хотелось туда идти, но выхода не было — придется встретиться со всеми за ужином.

У них с Лоренцо нет будущего, с отчаянием думала она, поднимаясь по ступеням террасы. Она так сильно любила его и пусть совсем недолго, но была счастлива. А что произойдет, если она сейчас заявит о себе? Джо не знает о ее рождении, а если он на самом деле любил ее мать, то это известие ранит его до глубины души и к тому же может изменить его отношение к Софии. И это накануне свадьбы, которая должна положить конец всем неприятностям и соединить их!

Выход один — любить Лоренцо, а свою тайну сохранить глубоко в сердце. Пусть другие будут счастливы. Но хватит ли у нее на это сил? От нее потребуется огромное самообладание — отказаться от того, чего она желала больше всего на свете: любви родного отца.

А как она объяснит Лоренцо, почему искала Джо? Придется стоять на том, что он был ее любовником.

Нина раздраженно вздохнула. К чему так беспокоиться? Лоренцо поверил тому, что она любовница Джо, а свое собственное увлечение ею демонстрирует исключительно для Софии и Кристины. Все это кончится, как только он найдет возможность устранить ее из их жизни.

Нине ужасно хотелось прилечь и отдохнуть. От рассказа Кристины у нее в голове все смешалось.

Но едва она отворила дверь спальни, как тут же захлопнула ее — на кровати, раскинувшись, лежала Кристина и крепко спала. В комнате в беспорядке были разбросаны чемоданы, сумки и яркие пластиковые пакеты с покупками.

— Тише.

Нина вздрогнула — это Лоренцо взял ее под локоть и провел дальше по коридору. Он открыл дверь в соседнюю комнату.

— Та комната принадлежит Кристине, а тебя я поместил в своей, — спокойно сообщил он. — Всем это будет понятно.

Нина от неожиданности раскрыла рот, увидев широченную двуспальную кровать в дальнем углу. Ясно, что Лоренцо не постесняется извлечь для себя всю возможную выгоду из этой ситуации. Она с раскрасневшимся от возмущения лицом повернулась к нему.

— Этого не будет! — кипя от гнева, выпалила она. — В доме полно свободных спален. Тебе так и хочется причинить мне боль и наказать за то, что своим появлением на Сицилии я посмела всех вас потревожить. Учти, Лоренцо, с тобой в постель я больше не лягу.

— Ляжешь, — хладнокровно заметил он. — Правда, мы будем просто спать, и ни на что иное не рассчитывай…

— Твое самомнение потрясает! — воскликнула она. — Правда, это неудивительно после всего, что я узнала о тебе и твоей семье… — Тут Нина осеклась — она не должна давать волю гневу и обиде. В сердцах можно выпалить что-нибудь лишнее. Отвернувшись, она еле слышно спросила: — Где мои вещи?

— Все аккуратно разложено. О каких же семейных делах поведала тебе Кристина? — заинтересовался он.

Нина не стала отвечать, а молча подошла к комоду и, выдвинув ящик, увидела там белье Лоренцо. Она торопливо задвинула его. Слезы жгли ей глаза, и она была рада, что он не подошел к ней. Иначе она просто упала бы в его объятия. В другом ящике Нина обнаружила свои вещи и вынула чистое белье.

— Что же она рассказала тебе? — повторил свой вопрос Лоренцо.

— Семейную историю, — пробурчала Нина, до боли закусив нижнюю губу, чтобы невзначай не проговориться.

— Это не очень-то приятная история, — тихо сказал Лоренцо и спросил: — Ты расстроилась?

Нина повернулась к нему лицом.

— Это печальная история, — сказала она, и слезы навернулись ей на глаза. — Поэтому я подыграю тебе сегодня вечером. Да, я сделаю вид, что я твоя любовница, но притворюсь ею лишь на один вечер, и то ради твоей мамы и Кристины, а завтра утром ты устроишь мой отъезд. Как ты им это объяснишь, меня не касается. Соврешь еще разок.

— Я уже говорил тебе, что ложь для меня отвратительна.

— Полагаю, что нет! — Нина распахнула шкаф и вытащила единственное привезенное ею платье. Оно было свободного покроя, сшито из белого ситца и для сегодняшнего вечера вполне сойдет. — Ты сказал Кристине, что мы собираемся пожениться. Разве это не вопиющая ложь?

— Я ничего подобного не говорил ни ей, ни маме, — спокойно ответил он.

От этих слов сердце у Нины упало, хотя такой обиды можно было ожидать.

Он подошел к ней, и она прижалась спиной к дверце шкафа.

— Кристина сказала, что мы поженимся, — торопливо произнесла Нина. — Она, вероятно, узнала это от тебя, так как я не питаю иллюзий относительно нас с тобой!

— Кристина предположила, что мы поженимся, — поправил Нину Лоренцо. Он не сводил с нее гипнотизирующего взгляда черных глаз. — Я предупреждал тебя, что она существо наивное и полагает, что если два человека состоят в любовных отношениях, то это, естественно, кончается свадьбой.

Нина презрительно хмыкнула.

— Ей и в голову такое не пришло. Она недоумевает, почему мать с отцом так хотят свадьбы. У нее очень свободные взгляды.

Лоренцо отрицательно покачал головой.

— Под этой легкомысленной болтовней она скрывает свои истинные чувства. Ей нужна эта свадьба, так как она настрадалась оттого, что отец не жил с ними постоянно.

Нине до слез стало жаль Кристину… да и себя тоже, хотя она уступает отца той, которая это заслужила больше, чем она.

Она знает, кто ее отец, и все же никогда с ним не увидится. Но хуже всего то, что она встретила человека и безумно влюбилась в него, и даже в этом счастье ей отказано, потому что она ненароком оказалась вовлеченной в запутанную семейную драму.

Чувствуя, что потерпела полное поражение, Нина с мольбой посмотрела на Лоренцо, нервно теребя в руках белье.

— Тем более мне надо уехать, — прошептала она. — Я сейчас еще больше осознала важность этой свадьбы. Мне трудно снова увидеться с Кристиной, не говоря уже о том, чтобы познакомиться с твоей матерью. У нас с Джо было… свое прошлое, и я не очень горжусь этим обстоятельством. Мне лучше уехать. Будет хуже, если я задержусь здесь.

Он сделал к ней шаг. Она сжалась, опасаясь, что он обнимет ее, но он, к счастью, остановился. Нина ощущала тепло, исходящее от его тела, сердце у нее бешено колотилось, но она вполне владела собой и, облизав пересохшие губы, попросила:

— Пожалуйста, Лоренцо. Не надо подвергать всех нас такому испытанию…

— Ты останешься, потому что я хочу, чтобы все были счастливы. — Он взял ее за подбородок. Она почувствовала, какая у него напряженная и холодная рука.

Нина мотнула головой и прошипела сквозь зубы:

— А вдруг я невзначай проговорюсь? За обедом могут возникнуть вопросы, на которые я не знаю ответов, и я могу запутаться, особенно если выпью лишнее…

Он в сердцах схватил ее за плечи и прижал к себе.

— Ври побольше, раз обвиняешь в этом других!

Ох, как она здорово задела его чувства преданного друга, когда обвинила Джо во лжи!

Темные глаза Лоренцо сверлили ее насквозь.

— Тебе не составит труда опять притвориться — у тебя вполне простодушный вид эдакой невинной девочки с широко распахнутыми глазами. Ну и артистка же ты! Я почти поверил, что ты на самом деле была любовница Джо. — Пальцы Лоренцо жгли Нине кожу. — Я занимался любовью именно с тобой, а не с любовницей другого мужчины, — вымученно произнес он побелевшими губами. — Тебе почти удалось обмануть меня, но ты не смогла сдержаться и вся напряглась в ожидании боли. Я — твой первый мужчина, Нина, и от этого был вне себя от счастья, но сейчас мне просто противно.

— Про… противно? — запинаясь, переспросила она. Это ей было совершенно непонятно.

— Да, противно. — Его глаза сузились и почернели от гнева. — От Джо ты, вероятно, не получила желаемого, поэтому решила преследовать его на Сицилии.

Нина изо всех сил пыталась освободиться из его железной хватки. Она извивалась и колотила его по крепкой груди своими маленькими кулачками. Слезы душили ее.

— Я… тебя ненавижу, — рыдала она.

Он не только не отпустил ее, но еще, к тому же, и встряхнул.

— Черта с два ты меня ненавидишь. Ты меня любишь так же сильно, как и я тебя…

И тут вся ее ярость рухнула, как карточный домик, оставив ее без сил и без чувств.

Он поднял ее голову за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Почему, Нина? — хрипло выдохнул он. — Зачем тебе понадобилось выставлять Джо лжецом, когда правду скрывала ты? Зачем было доводить меня до бешенства, когда я всего лишь хотел держать тебя в своих объятиях и любить вечно? Ради Бога, к чему весь этот кошмар?

Да потому, что правда причинит боль стольким людям, хотела крикнуть она.

Глаза Лоренцо искали ответа в ее глазах. Наконец с глубоким вздохом он прижался губами к ее рту. Она зажмурила глаза и вся отдалась волшебству его прикосновений. Тело ослабело, но в душе горел огонь. Поцелуй разжег страсть, в которой сгорели все горькие слова, сказанные друг другу. Поцелуй — всего лишь пролог к любовным утехам, но она вынуждена отказаться от них.

Правда, сделать это было просто невозможно, поскольку его сильное тело напряглось и страстно прижалось к ней. Нина все же попыталась сопротивляться.

Она оторвала губы от его рта и еле слышно произнесла:

— Нет.

Но рука Лоренцо, сжавшая ей подбородок, заставила их губы снова сомкнуться. Другой рукой он стал ласково и требовательно гладить ей спину под блузкой.

Низ живота у нее томительно заныл, и она затрепетала от желания физической близости.

— Я хочу тебя, Нина, — глухо прозвучал его голос. — Это единственный способ выудить у тебя правду. — Он подхватил ее на руки и бросил на постель.

Онемевшая Нина лежала, глядя, как он срывает с себя одежду, при этом не сводя с нее черных решительных глаз. Какая еще правда ему нужна? То, что она его любит? И какие доказательства? Насчет Джо он до конца не догадался. Но вдруг ее осенило, что он имел в виду, бросив ей в лицо грубое обвинение: не добившись от Джо желаемой близости, она кинулась разыскивать его. Он полагает, что наконец-то заставит ее во всем признаться, но даже представить себе не может, каким ударом для всех станет эта правда.

Нина попыталась вскочить, но успела только опустить ноги на ковер, как была опрокинута обратно на постель, и Лоренцо прижал ее собой, закинув ей руки за голову. Она ожидала вспышки гнева, но вместо этого встретилась с взглядом, в котором было лишь отчаяние.

Он с нежностью целовал ее губы, и от этого ей было труднее сопротивляться. Там, где дело доходило до чувственности, она терялась. Ей хотелось полностью подчиниться ему и молиться, чтобы произошло чудо и все ее несчастья испарились, как утренний туман.

Нина прильнула к нему и крепко обняла руками. Ее тело было готово принять его. Он гладил ей бедра, запустив руку под крошечные трусики. Нина в экстазе стонала, груди у нее налились, а он сжал их ладонями, осторожно покусывая ноющие соски. У нее перехватило дыхание, когда он опустил голову ей на живот, а его губы скользнули еще ниже. Она откинулась на подушку, запустив пальцы в его кудри.

Нина не почувствовала, как он снял с нее одежду.

Обнаженная, она изогнулась под ним, со стоном повторяя его имя. Лоренцо что-то вскрикнул и погрузился в нее так глубоко, что она забыла обо всем на свете.