- И все-таки я от тебя не отвяжусь, - Александра упрямо двинулась в сторону бывшего жениха, и пока тот не успел увернуться, обняла за талию.

- Да послушай же... - теперь уже Виктор пытался вырваться. Тщетно.

- Нет, – шепнула, положив голову ему на грудь. - Слушать я буду только твоего доктора. И визит к нему мы назначим как можно скорее.

- Аля... - сокрушенно.

- Я не буду тебя мучить своим присутствием. Клянусь. - Ее серо-голубые глаза смотрели, казалось, прямо в душу мужчине. - Как только врач скажет, что все хорошо, обещаю исчезнуть и ничем тебя не донимать.

- Как бы я хотел тебя прогнать... – баррикады крошились с треском.

- Верю.

- Выставить за дверь как назойливого рекламного агента. - Губы коснулись макушки девушки. Веки плотно сжались. - Но не могу, – вполголоса.

- И в ближайшее время я планирую нахально этим воспользоваться.

- Нахально?..

- Очень! - Аля улыбнулась. - Завтра с самого утра звоним врачу. И никаких неотложных дел!

- Даже срочных?

- Ни единого пока мы не попадем на прием.

Он закатил глаза и со стоном выдохнул.


Глава 18. Левентик


Левентик - положение парусного судна носом

прямо или почти прямо против ветра, когда

его паруса полощут, но не наполняются ветром.

Морской словарь


Санкт-Петербург. Неделю спустя.

В квартиру Олег попал, когда на улице уже смеркалось. Перелет из Италии вымотал сильнее, чем способен был вымотать целый день под парусом. Переезды, очереди в аэропортах и постоянная сонливость, как наказание за интенсивный ритм последних дней - вытянули остатки сил. Чуть челюсть не вывихнул, зевая. Но теперь все осталось позади.

Квартира встретила его тишиной и затхлым запахом нежилого помещения. Две недели прошло после отъезда. Бросив сумку в коридоре, Олег первым делом открыл окно в кухне. Включил свет.

- М-да... - цокнул языком, оглядывая "хоромы".

Из-за разъездного характера работы квартира больше напоминала перевалочную базу, чем жилье. В углах под потолком кое-где виднелась паутина, на полу и мебели тонким ковром лежала пыль. Ничего общего с ухоженными номерами отелей. Грязно, пусто и... Несмотря ни на что, ему здесь нравилось. Всё, даже трехметровые потолки и непомерно большая для "двушки" ванная комната. Прежние хозяева любили свое жилье. Ограничившись заменой окон и новым паркетом, они сохранили и лепнину на потолке, и деревянные межкомнатные двери. Олегу оставалось сделать декоративный ремонт и радоваться жизни, но времени катастрофически не хватало.

Круговорот регат и подготовок к ним не останавливался. Обои смотрели на него с немым укором кругляшками рулонов. Даже зимой, когда в Питере трещали морозы, а на средиземноморском и адриатическом побережьях властвовали циклоны, весь ремонт начинался и заканчивался вприглядку. Взгляд на огромные окна с выгоревшими на солнце занавесками, взгляд на скрипучую старую кровать, которую давно нужно было выбросить - все, что успевал.

Предложения встать у штурвала сыпались десятками. Их вполне хватало и раньше, а нынче стало очень много. Шкипер «Александры» был нарасхват. Хоть сегодня можно было отправиться в новое плаванье! И долгий перерыв до следующей профессиональной гонки это позволял. При другом раскладе Олег уехал бы сразу. Однако сейчас одно, неожиданно важное дело заставило медлить в принятии решения.

В следующую регату он хотел отправиться не один. Вдвоем, и не с верным другом Колей, а в компании одной очаровательной неуловимой феи. Комфортная яхта, бескрайнее море и уйма времени наверстать упущенное. Задача казалась по силам. Строганов отошел на задний план, да и вообще исчез. Фея, если он все правильно понял, была теперь свободна. И на пути оставались сущие пустяки.

В себя и Сашу Олег верил. Помнил как сейчас горящий взгляд и жадный отклик, а значит, должно было получиться. Предвкушая скорейшую встречу, Сафронов загрузил в стиральную машину грязную одежду, а затем аккуратно поставил на шкаф очередной кубок. К сожалению, это была только бронза. Первый блин оказался комом, но еще пару месяцев назад и мечтать о подобном не приходилось. Он в тройке лучших. В мире! По внутреннему ощущению жизнь определенно налаживалась.

***

События последних недель напоминали Александре эстафету. Вначале она выжидала, сама не зная чего. Потом начался бег, и теперь безумно хотелось передать кому-нибудь другому свою эстафетную палочку, но следующего участника забега все не было.

С Витей приходилось несладко. Если вначале еще он шел на уступки и проходил обследование, то в финале, когда результаты были готовы, и кардиолог пришел к заключению, не явился на прием. Не выпуская телефон из рук, Аля вместе с доктором час прождала его в кабинете. Пальцы упрямо набирали знакомые номера, но сегодня даже секретарша Строганова молчала как партизан. Сам он не снимал трубку с самого утра. Доктор хмурился, наблюдая за ее потугами. Терпеливо ждал своего пациента, но уже догадывался об истинной причине его странного поведения.

- Милая, - в конце концов, кардиолог не выдержал. - Думаю, Витя не нуждается в заключении. Как же они похожи: отец и сын!

- Анатолий Борисович, я не совсем Вас понимаю, - Аля отложила телефон.

Врач присел рядом, внимательно всматриваясь в ее лицо. Прошла минута, пока он вновь заговорил.

- Он знает, что нужно делать, - пожал плечами, - ничто не ново под луной. Только в тридцать семь решиться сложнее.

- Доктор, умоляю Вас, не говорите загадками.

- Простите, - эскулап резко поправил очки и, выпрямившись, произнес: - Ему нужна операция.

- Что?.. – губы девушки дрогнули.

- Аортокоронарное шунтирование. Шансы на успех большие. Через полгода - год он забудет о боли в сердце и продлит себе жизнь на...

Аля побелела.

- Настолько, насколько будет себя беречь, - договорил врач. - С ним все будет в порядке. Поверьте!

- Это какое-то… - обхватила себя за плечи. - Доктор, вы ничего от меня не скрываете?

- Скрывать что-либо от близких больного недопустимая глупость.

- А другого выхода, кроме операции, нет?

- К сожалению, нет, - он развел руками. – Все остальное - полумеры. Его отец - наглядный пример, до чего они доводят. Я бы не рекомендовал повторять подобный опыт.

- Значит, операция...

- И чем скорее - тем лучше!

Аля потрясла головой, будто пытаясь прогнать морок. Реальность не изменилась.

- Виктору будет нелегко, - продолжил Анатолий Борисович. - Вам тоже. С его характером и привычками успешно пройти послеоперационный период не так просто.

- Работа!

- Минимум на полгода ему лучше бы забыть о ней. А лучше – на год. Никаких стрессов, - стал загибать пальцы, - здоровое питание, восьмичасовой сон и регулярный прием таблеток.

- Полгода?

- Срок, необходимый для восстановления, трудно определить. Возможно, уже через три или четыре месяца он будет чувствовать себя превосходно и сможет вернуться к обычному... Хм, к нормальному образу жизни. Но вполне вероятно и другое развитие событий.

- Ухудшение? - испуганно.

- Нет. Ухудшение вряд ли. Скорее... Как бы это выразиться? - доктор на секунду задумался. - Неправильное восстановление! Без бережного отношения к себе. Небрежно. Поймите, ему очень важно сбавить темп собственной жизни. Ни один здоровый... Подчеркиваю! Совершенно здоровый человек не выдержит такого темпа, которого придерживается ваш жених. Придется меняться.

- Понимаю. - Аля потерла виски. - Я сделаю все, что будет в моих силах. Мы справимся, - сказала больше себе, чем врачу.

- Верю. Вам, милая, вообще остается пожелать упорства и терпения. Моему пациенту очень повезло, найти себе такую прекрасную девушку. Возможно, если бы супруга Николая Дмитриевича была жива, он тоже был бы сейчас с нами.

Вымученная улыбка девушки была ему ответом. Правду о свадьбе ни она, ни Виктор никому не сообщали. Виктор - потому что даже не думал об этом, для него она стала частью прошлого. Она - потому что иначе никто не стал бы говорить ей правду.

- Расскажите мне об операции подробнее, - Аля набралась храбрости.

- Уверены? Сейчас?

- Да. Хочу понимать все. Плюс, мне еще предстоит уговорить нашего упрямца.

Доктор расплылся в улыбке.

- Тогда, с вашего позволения, я попрошу свою медсестру сделать нам чай. Разговор предстоит длинный.

***

Виктор хмуро глянул на экран своего мобильного телефона. Количество пропущенных вызовов росло. Уже второй раз за последние две недели он вел себя, мягко говоря, странно и если в первый раз приходилось скрывать от Али информацию о здоровье, то теперь...

За стенкой послышался звон бьющейся посуды. Не впервой сегодня. Виктор мысленно попрощался с кофейным сервизом и вновь вернулся к бумагам.

- Вить, может, встречу со страховой на завтра перенесем? - сидящий напротив первый зам нервно поерзал в кресле. - Мне МЧС еще акт не выслало. Да и так... День тяжелый. - Состояние босса сказывалось на всех.

- Завтрашний вряд ли будет лучше, - не отрываясь от документов, ответил Строганов.

- Но, может, все-таки?

- Нет. Дело в первую очередь.

На верфях их уже ждали. Словно гиены, учуявшие добычу, инспекторы страхового агентства тут же устремились к владельцу комплекса. Огромные суммы, подлежащие выплате клиенту, делали их агрессивнее. Вопросов с каждой встречей становилось все больше, список требуемых документов рос как на дрожжах. Никто и не сомневался, что сегодняшняя встреча не будет отличаться от предыдущих. Зам Строганова вмиг напрягся, ожидая очередной жесткий бюрократический спарринг, и только сам Виктор даже бровью не повел. Он словно и не заметил оппонентов. Вопросы с эхом отскакивали от него. Все внимание занимали обожженные пожаром стены и какое-то странное дикое чувство сопричастности. По немому приказу зам взял на себя роль главной скрипки, а Строганов отошел вглубь цеха.

Начищенные до блеска ботинки мягко ступали по грязному, почерневшему от гари бетону. Повсюду в беспорядке валялись инструменты и покореженные материалы. Будто скелеты динозавров выделялись на фоне общего хаоса остовы лодок. Как подношения языческим богам то тут, то там виднелись тюки ткани, которым уже было никогда не стать парусами.

Виктор внимательно смотрел по сторонам и не верил. Он, его отец и дед - три поколения отдало все свои силы и время, чтобы маленькая неизвестная верфь стала крупнейшим частным кораблестроительным заводом. Уникальным в масштабах страны. И вот теперь, несмотря на самое современное противопожарное оборудование и технологии, часть семейного дела превратилась в угли и золу. Глядеть было больно. Расстегнув пиджак, Виктор присел на корточки. Прикрыв глаза, возвратился в прошлое.

Два года назад. Отец не предполагал, что умрет так рано. Всегда неутомимый и стремительный, он держал в своих руках всю власть. Казалось, впереди вечность. Для него - у руля любимого предприятия, для сына - под парусом. Каждый занимался тем, что любил больше всего, помогая друг другу. Идеальный тандем. Все рухнуло в один день.

Два месяца назад. Верфь. На этом самом месте он поделился заветной мечтой с любимой женщиной. Две Александры стояли рядом, и впервые за долгое время он ощущал себя по-настоящему счастливым человеком.

Две недели назад. Яхта, его собственная, о которой отец мог только мечтать, приняла участие в своей первой гонке. Равная среди лучших. Он наконец доказал, что смог стать достойным преемником. Успешный кораблестроитель и счастливый жених. Жизнь только начиналась.

Будто насмехаясь, неотступная в последнее время попутчица-боль лениво выпустила свое жало. Рука легла на грудь. Бесполезно. Боль наступала, сдавливая сердце, на миг отпускала клещи и вновь ударяла о грудину. Бросала вызов.

Витя ждал. Здесь, на пепелище, выжидать, когда закончатся эти мучительные секунды, было сложнее. Испачканные копотью стены и беспорядок, словно в кривом зеркале отражали его собственные мысли и чувства. Человек и его дело. Потрепанная воля одного и сотни людей, оставшихся без работы. Но все было поправимо. Требовалось всего-то подняться с колен и позволить себя залатать. Для нового старта. Сказать «да». Легко, только почему-то больше всего хотелось упасть здесь и никогда больше не подниматься. Уйти как отец.