- Чувствую себя без пяти минут инвалидом, - злился он.

- Ну, ваша жизнь точно изменится. И чем лучше мы подготовим Вас сейчас - тем проще окажется после.

- Потому столько врачей?

- Операция серьезная.

- Может, еще священник будет? - Виктор посмотрел на валяющуюся в углу кровати майку. За последние дни он раздевался столько, сколько не снилось ни одному стриптизеру. Впору было выработать у себя привычку ходить в палате в одних трусах.

- Священника?.. - физиотерапевт задумался. - В моей практике было и такое. Некоторые пациенты перед операцией просят причаститься и исповедаться.

Дверь палаты тихо открылась. Приветствуя присутствующих, как к себе домой, вошла Александра.

- Хм... - Вик невесело глянул на девушку. Его личный страж был на месте. - Насколько помню, со священниками беседуют наедине. Возможно, скоро я и на него соглашусь.

Догадавшись, что на самом деле имеет в виду пациент, врач рассмеялся.

- У вас очень настойчивая невеста. Такая и из того света вытащит.

- Настойчивая... - "невеста" язык не повернулся сказать. – На мою голову.

- На сердце! – поправила Аля.

***

В пять часов, как было договорено, Олег встретил Александру у крыльца больницы.

- Есть хочешь? - уточнил он, как только девушка пристегнула ремень.

- Нет.

- Совсем-совсем?

- Я перекусила в обед, так что не хочу.

- А как насчет воздушного пончика с шоколадной глазурью и кружечки капучино?

Аля невольно сглотнула, и Олег это заметил.

- Ты попалась! - он щёлкнул пальцами. - Едем в кафе. Я знаю неподалеку хорошее место.

Кафе на самом деле оказалось неплохим. Аля сама не заметила, как съела полноценный ужин и добралась до чая. Пончик, как и следовало ожидать, в желудке не поместился, но Сафронов остался доволен. Девушка была сыта, довольна, никуда не спешила - идеальный расклад для успешного разговора.

- Саша,- начинать было трудно. - Ответь мне...

Она подняла глаза. Во взгляде сквозил испуг.

- Что происходит на самом деле, милая?

- Происходит... Ничего... - она на секунду опустила веки, будто спряталась.

- И кого ты обманываешь?

- Мне бы... Сейчас себя, - выдохнула.

- Со мной?

- Да. Мне не стоило ехать сюда.

Сафронов не поверил ни единому слову. Они даже есть спокойно не могли - поглядывали друг на друга, как смотрят дети на долгожданный подарок, и теперь...

- Понимаешь, - Аля не выдержала. - Есть ты, я, Витя. И так получилось, что у нас ничего не выйдет.

Собеседник приподнял бровь.

- Вите нужна операция, - она продолжила. - Тебе - я, мне... - махнула рукой. – Мы несвоевременно… Совпали.

- Вряд ли кто-то знает, как будет там, дальше…

По лицу девушки пробежала тень.

- У всего есть срок, - прошептала глухим голосом. - А ждать обязан не всякий.

- Ты меня запутала своими туманными фразами.

Аля вначале не отвечала. Рисовала пальцем по салфетке невидимые узоры, искала слова.

- Саша, Строганов ведь не вечно будет в больнице. Еще неделя-две, и все закончится. - Олег повернул ее лицом к себе. – Ты нужна мне, милая. Не на день, не на два. Я даже думать не могу ни о каких сроках! Просто знаю, что нужна. И я тебе нужен. Знаю, только не спрашивай откуда.

Она зажмурилась. На глаза слезы наворачивались. Разве не об этом мечтала? Вот он ее капитан! Примчался, нашел, почти признался, что любит. И все зря.

- Милая, что не так?

- Я не могу, - губы дрогнули. Нужно было сказать правду. – Эта операция… Очень сложная. После нее понадобится много времени на восстановление, и сам он не справится. Никак! Он даже умыться в первое время самостоятельно не сможет.

- И ты будешь с ним?

- Да.

- Сколько?

- Долго. Четыре-шесть…

- Чего? – он торопил, будто от ответа зависела и его жизнь. - Недель?

- Месяцев. Может – год.

Прозвучало как приговор. Олег смотрела на нее и не верил. Такой срок не укладывался в его голове. Он не мог ждать так долго. Заждался. Она нужна была ему уже вчера. Вся, целиком. Без балласта в виде бывшего жениха, без этой дурацкой растерянности, без промедления.

- Проклятие, - прошипел он сквозь зубы. – Саша, нет!

- Прости, - она вновь опустила голову.

- Есть сиделки, врачи. Ты не обязана быть с ним!

- Ты ведь знаешь Витю. Никто не сможет заставить его беречь себя. Он вернется на работу, как только почувствует, что способен держать ручку в руках. И другие ему не указ.

- А ты, значит, способна его остановить?

- Да.

- И потратить на это несколько месяцев своей жизни?

- Хотела бы я, чтобы все было не так, - Аля сжала голову. - Тогда, на Кальяри... Мы с тобой...

- Занимались сексом. А потом ты сбежала, сказав, что жалеешь.

- Сказала… Я солгала тогда тебе. Я не жалею о том, что было между нами. Но теперь ситуация сильно изменилась, и... - прижав ладонь к губам, - просить тебя ждать не могу.

Наконец было сказано все. Только вместо того, чтобы почувствовать, как камень упал с плеч, Аля ощущала еще большую тяжесть. Количество прощаний в этом месяце зашкаливало. Вначале Витя, теперь Олег... Осталось проститься с самой собой и позволить судьбе унести по течению в неизвестность.

- Я готов задушить его собственными руками.

Олег чуть не раздавил в руках чашку с чаем. Мозг отказывался переваривать информацию. Он остался в Питере, устроился на работу в местном яхт-клубе. Он готов был ждать, но полгода или год...

- Отвези меня домой, пожалуйста, - Аля по глазам прочла его сомнения. – Пора заканчивать с этим всем…

***

Утро следующего дня было таким же дождливым как и предыдущее. Аля вышла из дома и, глянув вперед, стала как вкопанная. Старый форд вновь ждал у подъезда. За рулем зевал Олег. Глазам не верилось. Этого не могло быть. Или его упрямство граничило с помешательством, или вчерашняя встреча была плодом ее воображения.

Бежали секунды. Аля перебирала мысли, пытаясь подобрать новые аргументы, а сердце сжималось от неуместного и неожиданного счастья. Не уехал. Не бросил. Вопреки здравому смыслу и ее мольбам.

- И долго мне ждать? - Олег выглянул из-за открывшейся пассажирской двери.

Капитан был верен себе. Его самоуверенности хватило на двоих.

- Иду, - Аля чуть не споткнулась. Готовая расцеловать это хмурое любимое лицо, она поспешила к машине.

- Умница! Вот, можешь же иногда!

- Я могу, но ты… - пристегиваясь, - что ты задумал?

Он задумчиво потер губы и выдал, что было на уме.

- Во-первых, поцеловать тебя хочу, а во-вторых… - зевнул. – Надо заехать куда-нибудь и купить кофе. Сплю!


Глава 21. Кингстон


Кингстон — клапан в наружной обшивке подводной части

судна, служащий для забора воды внутрь судна или корабля.

При открытых кингстонах судно затапливается.

Морской словарь


Два дня до операции пролетели незаметно. Словно картинки из диафильма сменялись для Али дом, больница, фотостудия. Олег ежедневно забирал ее у подъезда и подвозил обратно. После разговора в кафе он больше ни на чем не настаивал и ничего не предлагал. Час утром и час вечером - самое дорогое время, которое было у них в распоряжении. Красные светофоры для поцелуев, пешеходные переходы для коротких внимательных взглядов. Казалось, тонкая грань до полной близости вот-вот будет преодолена. Стоило всего-то забыться на миг и поддаться искушению. Мелочь, но оба держали себя в рамках. Она - боясь дать ложную надежду, он - зная, что потеряет последнюю возможность быть рядом.

Отдав последние распоряжения своему заму, Виктор Строганов смиренно ждал операцию. Для себя он все решил. "Расписался в собственной ущербности", - отшутился лечащему врачу, ставя подпись на документах. Анатолий Борисович вначале не оценил юмор, но потом по потухшему взгляду и странной медлительности догадался – бескомпромиссный Строганов впал в уныние. Такое в его практике уже бывало. Кому-то вера в успех операции придавала силы, а кого-то их лишала. Властным личностям приходилось труднее всего. Однако этого пациента кардиолог переубеждать не стал. Всецело положившись на могучую силу инстинктов, Анатолий Борисович похлопал Виктора по плечу и с загадочной улыбкой покинул палату.

***

После обеда в кардиологическом отделении было необычайно тихо. Виктору казалось, что сегодня даже тише, чем обычно. До операции оставался час. Аля уточняла последние вопросы у врачей, а он, вооружившись одноразовым бритвенным станком, направился в ванную.

Предстояло побрить грудь. И медсестра, и Аля не раз предлагали ему свою помощь в этом деле, только Виктор даже думать не мог, что кто-то будет водить по нему лезвием. Почему-то подставить грудь для бритья другому человеку казалось извращением. Щеки или подбородок - пожалуйста, грудь - нет. Аля, недоумевая, оставила его на медсестру, а та, фыркнув, бросила на тумбочку станок и исчезла в коридоре. О лучшем раскладе Строганов и не мечтал. Наконец остался один. Сейчас это было особенно ценно. Оставленные на потом мысли уже гудели в голове.

Сняв заранее майку, он подошел к зеркалу в ванной комнате. Люминесцентная лампа заливала помещение белым холодным светом. В нем Виктор показался себе призраком. У живого человека не могло быть такого бледного лица. Только у покойника. Скулы и подбородок заострились, как у изможденного. Виски поседели. Под глазами и у губ пролегли тонкие лучики морщинок.

- Кто ты? - спросил он будто у незнакомца.

Отражение молча усмехнулось ему. Кривая улыбка безобразным шрамом пробежала по губам и застыла.

Таким он себя не помнил. Даже после сокрушительного поражения в последней гонке, даже после смерти отца не сломался. А сейчас выгорел. Тело по-прежнему оставалось сильным, но лицо... Из зеркала на него в упор смотрел старик. Одинокий. Никому не нужный. Потерявший все самое дорогое.

Глухой стон эхом отразился от стен. Казалось, с ним тело покинули и остатки жизненных сил. Виктор как подкошенный одной рукой оперся о раковину, а другой покрепче сжал бритвенный станок.

- К черту все...

Верфь, свадьба, планы - все мгновенно ушло в прошлое. Обезличилось. Осталось принять настоящее или… Тонкое лезвие сверкнуло в ладони, словно какая-то неведомая сила подмигнула мыслям. «Кому ты будешь нужен потом? Убогий!» - ехидно прошептал внутренний голос, так похожий на голос отца.

Строганов сцепил зубы. Голова пошла кругом. «Никому! Никому. Никому…» - запульсировало в ушах.

Входная дверь выстрелом хлопнула в тишине.

- Витя, ты здесь? - послышалось из палаты. - У тебя все хорошо? - Александра постучала в дверь ванной.

Почувствовала ли она неладное или просто вовремя вернулась, Виктор так и не понял. Медленно, как оглушенный, он всплывал на поверхность из собственной глубины. Державшая бритву рука расслабилась. Спустя несколько секунд, придя в себя, получилось ответить.

- Да, - язык ворочался с трудом. - Все хорошо.

Наваждение окончательно спало.

- Тебя ждут, - Аля заглянула внутрь. - Операционная готова.

- Я сейчас... Минуту. - Он облегченно выдохнул.

- Знаю, волнуешься...

Шумно вдохнул.

- Мы справимся, - девушка положила руку на его плечо. – Я с тобой.

- Не хотел я такого "мы".

Лезвие плавно заскользило по коже от ключицы к пупку.

- И я.

- Все у нас не как у нормальных людей.

- Уж как есть.

Аля невольно залюбовалась. Даже в холодном свете лампы Строганов был хорош как греческий бог. Широкие плечи, сильная грудь, рельефный торс - воплощеннная мечта любой женщины. Кощунством было уродовать такое тело шрамами... Подлостью – предавать душу.

- Обещай, что как только я попрошу уйти, ты уйдешь, - Виктор на секунду отвлекся от своего занятия и бросил взгляд на отражение в зеркале.

- Уйду, - Аля спокойно кивнула. - Когда попросишь и будешь готов.

- Я буду.

- И я уйду.

- Спасибо.

Больше ничего доказывать или просить не пришлось. Обоим стало легче, словно отпустили грехи друг друга.