Сафронов привалился к косяку, любуясь воссоединением непутевой команды. Сознание еще точил червячок сомнения: может, они зря не остались дома, в кровати? Наедине с Сашей каждое мгновение было бесценно, но теперь кусочки его жизни наконец собрались воедино, и ощущение цельности приятно грело душу.

***

За столом было шумно. Соскучившиеся за несколько месяцев друг по другу, друзья шумно обсуждали последние новости и вспоминали хорватскую регату. Говорили обо всем, только о Строганове и о планах Олега не было сказано не слова. Валдис попытался заговорить о последнем, но капитан тут же прервал его речь.

- Стоп, стоп, - вмешался он. - Мы еще не выпили за твой последний лифчик! Наливай!

И по напряженному взгляду оба прибалта поняли, что Аля еще не в курсе истинного повода застолья.

- Такой же, как в первый день нашей регаты? – оживилась девушка.

- Еще лучше! – ответил капитан. – В этот раз лифчик получился идеально симметричный. Цветастый, яркий. Такой развязывать было жалко.

- Да ладно с ним, с лифчиком, - Ирма покосилась в сторону поникшего брата. – Вчера новая яхта прибыла, так наш директор решил вместо дешевого шампанского пятнадцатилетний коньяк о борт разбить.

- Идиот, - передернул шеей Сафронов.

- Я эму так и сказал: «Ыдыот».

- К счастью, тот подумал, что ты его от борта просишь отойти, - Ирма похлопала Валдиса по плечу. – И все закончилось хорошо.

- Канэчно. Эслы нэ учытыват, что тэпэр кажды кот счытаэт своым долгом помэтыт эту яхту.

- О, черт! - выругался Олег.

- Ымэнно.

- И это меня всего несколько дней не было. – Капитан отложил вилку. – Даже не успел ее осмотреть.

- Еще денек-другой… - вздохнула Ирма. - Если кошачье паломничество не прекратится, ее осматривать никто и не захочет.

Сафронов глянул на Алю, на друзей. Он был благодарен им за понимание, однако дальше откладывать разговор было глупо. В голове возникла идея, и пока прибалты не начали рассказывать еще какую-нибудь историю, потянул девушку за собой.

- Мы яхтой полюбуемся, - бросил через плечо. – Подождите нас здесь.

***

- Они совсем не изменились, - сказала Аля, взойдя вслед за Олегом на борт яхты. – Такие жизнерадостные. До этой встречи я даже не догадывалась, как сильно по ним скучала. Хорошо было тогда.

- По мне так сейчас еще лучше, - собеседник улыбнулся и за рукав потянул девушку к себе.

Прохладный ветер с залива пронизывал насквозь. По-хорошему лучше было бы идти назад, но не хотелось. Сафронов расстегнул свою куртку и как озябшего котенка прижал Алю к груди.

- Спасибо тебе за этот день, - прошептала она.

- А за ночь? – шутливо.

- И за ночь…

Яхта плавно качнулась. Волны ударили о борт с такой силой, что брызги полетели на палубу. Совсем как во время плавания. Аля затаила дыхание, вбирая себя каждый восхитительный миг. Мурашки побежали по телу.

- А еще спасибо за то, что столько времени ждал и понимал, - наперекор желанию поднять воротник или еще больше закутаться в теплую куртку Сафронова, она откинула голову на плечо любовнику. Подставила лицо холодному ветру.

Оба несколько минут молча смотрели вдаль.

- Наверное, правильнее было, если бы я ругала себя за то, что вообще пришла вчера вечером, - снова заговорила Александра. - Но не получается. Рядом с тобой у меня вообще не получается быть разумной. Сама себя не узнаю. Все проще, ярче. Будто кто-то сменил черно-белую пленку в моем фотоаппарате на цветную.

- Ох уж мне эти фотографы! – усмехнулся Олег и крепко сжал девушку в объятиях.

- Какие есть.

- Лучшая. Моя. Теперь моя.

- Да. Теперь, - Аля тяжело вздохнула. – Как бы я хотела, чтобы все было иначе.

- Будет. И раньше было бы, если бы кто-то не был таким упрямым.

- Я не могла. Не понимала.

Сафронов зарылся носом в золотистые пряди.

- Себя? – коснулся губами виска.

- Я боялась, – сказала Аля едва слышно. - Витя... Он не такой, каким кажется. С виду суровый, все по полочкам: на верхней - работа, на нижней - желания, но... По-другому он не умеет. Слишком много держится на нем. А мне... Мне этот шкаф не сломать.

В голосе девушки послышалась горечь, но почему-то вместо сочувствия Олег ощутил злость.

- И тебе не было тесно... на полочке?

- Мне? – вдох. - Я думала… Что счастлива.

Мужчина за ее спиной будто в камень превратился.

- Родной, - развернувшись, Аля обняла его за талию. Губы коснулись губ. Потерлись. – Тебе, конечно, сложно понять, но… - осеклась.

- Продолжай.

- У тебя все иначе. Море, скорость, яхты... – она прижалась щекой к широкой груди. Позади пенился волнами Финский залив, ветер и холод, а впереди был Олег, теплый и большой. Он должен ее понять. - А моя жизнь другая. Я живу здесь. Этим городом. С мамой, у которой кроме меня почти никого нет. Со своими трудностями и мечтами. И Витя... Он стал для меня сказочным принцем.

Грустная улыбка промелькнула на ее губах.

- Добрым, надежным, но сложным и порой совершенно непостижимым принцем, – повторила. Прошлое не пугало. Словно в старом кинофильме в нем было много дорогого и любимого, но в плоский мир киноэкрана возврата больше не было. - Пока не появился ты, мне не было тесно на своей полочке.

Олег обхватил ладонями ее лицо. Вот оно, признание, о котором столько мечтал. Никто теперь ее не отнимет. Никто… Кроме его самого.

- Саша, я… - откашлялся, - уезжаю завтра.

Пришел для Али черед каменеть.

- Далеко?

- Да. Милая, - заглянул в глаза. - Ты просила о времени.

Веки девушки дрогнули.

- Теперь оно у тебя будет, - Сафронов шумно втянул воздух.

- Что ты задумал? – обеспокоенно.

Последние дни Олег то и дело прокручивал в голове этот разговор. Думал, как скажет Але о своем решении. Подбирал слова. Сейчас, после ее откровения, заготовленные красивые фразы стали казаться глупостью.

- Я принял одно предложение… - начал он.

***

Аля молчала. То улыбалась, то хмурилась. В больших глазах отражалось осеннее небо, а непослушные волосы золотым ручьем струились на ветру. «Он уезжает! Уезжает от меня!» - замирало сердце. «Не увижу. Не услышу. Не почувствую…» - горло перехватывало. Где-то далеко кричали чайки, будто смеялись. А ей так хотелось расплакаться. Повиснуть на сильных плечах любимого. Умолять остаться и клясться, что сделает, все что угодно. Наперекор себе. Лишь бы не покидал ее.

А Олег продолжал.


Глава 25. Водорез


Водорез - оконечность носовой

части судна, рассекающая

воду при его движении.

Морской словарь


Виктора Николаевича Строганова выписали в полдень. К его удивлению выписка прошла буднично. Никто не пожелал откачать у него очередной литр крови на анализы. Не изводили лекциями и даже не мерили давление. Лечащий врач Анатолий Борисович ограничился короткой беседой, после чего Строганов в гордом одиночестве направился к автомобильной стоянке.

Александра и личный водитель ждали его у машины. Виктор сам приказал Алексею дожидаться здесь и не подгонять авто к входу, а Аля... Алю он не узнавал. Внешне она совсем не походила на ту сосредоточенную уставшую девушку, что почти месяц как наседка тряслась над ним. Сейчас перед Виктором стояла иная Александра. Короткая кожаная куртка, потертые голубые джинсы и убранные в хвост волосы сделали из нее девчонку-подростка. Непривычно было видеть бывшую невесту такой.

- Привет! Как самочувствие? - Аля как стояла, опершись о машину, так и осталась стоять. Вместо объятий и поцелуя в щеку Строганову досталась лишь улыбка.

- Хоть в космос, - с неожиданным для самого себя раздражением ответил Виктор.

- В космос – не на работу, договоримся!

- Полетели, шеф, - водитель открыл перед ним дверь и поспешил помочь устроиться. - Рад видеть во здравии!

- Привет, Лешка, - Строганов стряхнул со своего локтя его руку. - Я сам.

- Леш, Виктору Николаевичу помогать не нужно, - вмешалась Аля. - Доктора рекомендовали ему привыкать к обычной жизни.

- А, ну раз доктора...

- Ага, - кивнула девушка, усаживаясь на пассажирское сиденье рядом с водителем.

Строганов удивился еще больше. Даже тянущая боль в районе грудины, казалось, на время отступила. Мало того, что Аля выглядела иначе, так она еще и вела себя непривычно. Спокойно и раскованно. Все это выбивало из колеи. Не зная, что еще ожидать от начала дня, он уткнулся взглядом в спинку кресла перед собой и попытался расслабиться.

Машина с урчанием завелась, и к радости пассажиров, начался долгожданный путь домой.

***

Из-за пробок ехать пришлось в объезд. Минуты, как и километры, бежали медленно. Чтобы развлечь шефа, водитель включил встроенный телевизор и перещелкнул на спортивный канал. В кои-то веки ему повезло. Вместо какой-нибудь шумной велогонки или тенниса на экране промелькнули яхты, а затем оператор перевел камеру на смазливую журналистку, сидевшую перед дюжиной крепких мужчин.

У Строганова тут же зажглись глаза. Заметив это в зеркало заднего вида, водитель мысленно поздравил себя и сделал звук громче. На реакцию Али никто не обратил внимания. Увидев на экране знакомое лицо, она замерла, вжалась в сиденье и вся превратилась в слух.

- Андрей Юрьевич, - журналистка повернулась к высокому жилистому спортсмену. – Поздравляю вас с предстоящим началом кругосветной парусной регаты.

- Благодарю, - мужчина добродушно кивнул. – Я сам рад, что наконец-то вместо инструктажей начнется нормальная работа.

- Говорят, кругосветка – мечта любого моряка. Вы шкипер команды, к тому же второй раз участвуете в такой гонке. Неужели, даже реализовавшись, мечта не отпускает вас?

- Мечта? - собеседник рассмеялся. - Второй раз это точно не мечта. С мечтами в кругосветке вообще довольно жестко. Жизнь в океане совсем не такая, какой может казаться. Это труд. Тяжелый. Иногда радостный, но чаще всего – каторжный.

- Поясните, пожалуйста.

- Конечно. Многие яхтсмены почти всю жизнь идут к кругосветке. Учатся, тренируются, прикладывают массу сил, чтобы попасть в команду. А потом… - губы мужчины растянулись в улыбку, больше похожую на оскал. – После прошлого финиша в Гетеборге один мой коллега сказал: “Я так об этом мечтал! А мечта оказалась похожа на кошмар!» На мой взгляд, очень точно.

- Но вы все же в команде?

- Да. Просто я больше не живу мечтами. Только своим делом. А оно стоит намного больше. Не фантазия или иллюзия, а образ жизни. Кругосветка отличается от других регат. Это вызов. Океану и себе. Возможность собственными глазами увидеть мир, познать его. Увидеть заново.

Журналистка согласно кивнула, словно каждый день боролась с девятым валом, а затем продолжила.

- Расскажите нам немного о жизни на яхте. В каких условиях вам предстоит провести больше года?

- В сказочных, - чуть ли не хором ответили шкипер и сидевший рядом с ним черноволосый мужчина.

- Я читала, что современные яхты оборудованы по последнему слову техники, - дамочка приняла ответ команды за чистую монету.

Шкипер с черноволосым переглянулись, и слово взял последний.

- Новее не бывает! – протянул он басовито. – Однообразная еда. Влажные салфетки вместо душа. Двухъярусные сетчатые койки, больше похожие на гамаки.

- Коек, - вмешался один из спортсменов, - кстати, тоже немного: шесть штук на всех одиннадцать членов экипажа.

Рука, державшая микрофон не дрогнула, но глаза женщины расширились.

- Спать предстоит по очереди, - черноволосый вздохнул. - Одни отдыхают, другие на вахте. Четыре часа сна – счастье. Когда нужно менять паруса или делать поворот – общий подъем. Так что весело, и никакой бессонницы.

Журналистка покачала головой и, пока разговор полностью не перешел в сферу бытовых проблем, вновь обратилась к шкиперу.

- Андрей Юрьевич, а как вы отнеслись к решению спонсоров о замене второго вахтенного капитана?

Оператор крупным планом показал Сафронова. Тот, уверенный в себе и спокойный, сидел по правую руку от шкипера и только что не зевал.

- Олег – первоклассный спортсмен, - ответил шкипер. – Получить в команду специалиста его уровня – большая удача для команды.