— Да что это за девочка такая! Вместо того чтобы пожалеть, удрала!

— Я тоже так подумал и решил, что такая мне точно не нужна. Поэтому не сильно переживал. Но братцу, когда вернулся, всыпал по первое число. Он от меня потом на карачках по всей квартире бегал.

— Веселая у вас жизнь была, нечего сказать! Мы с моими сестренками более мирно жили. Я у них всегда за старшую была — такой, знаешь, мамин заместитель, поэтому у нас таких проблем не было, они меня слушались. Да и игрушки у нас всегда общие были, за этим мама строго следила. Только когда Максимка появился, у него и солдатики свои, и машинки. Но он мальчик, да и младше он всех нас был. Одна живая кукла и три няньки вокруг него, не считая матери.

— Да, по поводу общих игрушек — это прямо развитый коммунизм в отдельно взятой семье!

— Можно и так сказать.

Дома Наталья засуетилась, попыталась навести поверх имеющегося порядка нечто с приставкой «супер». Андрей только посмеивался, глядя на нее, и пытался отговорить от забот по хозяйству, мотивируя это тем, что убираться лучше всего после того, как гости уйдут, а не перед их приходом — все равно намусорят. Но Наташке хотелось предстать перед братом Андрея в лучшем свете. Вот вернется он от них домой, спросит его мама: «И как тебе девушка Андрея?» А он и ответит, что неряха, и квартира у нее вверх дном. То-то мнение сложится о Наталье у очередной кандидатки в свекрови. Нет уж, лучше пускай все сияет чистотой!

Гости нагрянули минут через двадцать. Открыл дверь Андрей, поскольку Наташка в этот момент, конечно же, торчала в ванной комнате, снимая с веревок высохшее белье и складывая его в аккуратную стопку на стиральной машине. Так что брат со своей подругой успели снять обувь и пройти в комнату, и знакомство состоялось уже там.

— Ну, господа и дамы, разрешите представить мою половинку. Это Наташенька, а это — величайший оболтус всех времен и народов Лешка и его терпеливая девушка Ирочка. Ирочка, как ты его только выносишь? Каждый раз пытаюсь у тебя это узнать, но постоянно уходишь от ответа!

— Такая у меня планида, что поделать!

— Ну что, давайте разливать пиво, у нас, правда, только три полноценных кружки имеется, так что кому-то придется пить просто из стакана.

Вечернее солнце, пробиваясь сквозь незакрытое окно, светило Наташке прямо в глаза, и она смогла разглядеть гостей, лишь когда села на подлокотник кресла, повернутого спинкой к окну и уже оккупированного Андреем. Теперь свет бил уже в лица Алексея и Ирины, и настала их очередь щуриться и искать, куда бы уйти от солнечных лучей. Иринка быстро нашла выход, спрятавшись за спину своего бой-френда, а тому ничего не оставалось, как ждать, пока светило зайдет или закроется хоть какой-нибудь тучкой. Зашторивать окно и устраивать полумрак не хотелось просто категорически, тем более что пришлось бы перекидывать занавески через распахнутые рамы, а для этого вставать на стул, затем балансировать с пыльной материей в руках перед бездной городского муравейника. То еще удовольствие.

Разговор вели, в основном, братья, так что их подруги, изредка подавая реплики, могли спокойно наслаждаться прохладным пивом и чипсами. Но Наташка, неосознанно закрывая кружкой лицо и пряча взгляд, исподтишка все смотрела и смотрела на Алексея. Они с Андреем, безусловно, были очень похожи друг на друга, только Андрей по сравнению с братом казался более основательным — впрочем, он же старший, так и должно быть, в принципе! Но дело было не в этом. Вернее, не совсем в этом.

— А что мы все по пиву, да по пиву? Может быть, чего-нибудь из закусок соорудить? Вы как?

— Ой, не знаю. Мы, честно говоря, сытые. От матери нашей так просто не уйти, ты же знаешь! Накормила на год вперед, несмотря на все наши протесты. Едва до вас доехали. Еще полгода такого питания, и можем запросто в борцы сумо уходить.

— Может, помидоров с сыром и чесноком организовать? Они же легкие, да и с пивом хорошо сочетаются?

— Да нет, не стоит. А вот через полчасика мы с Иришкой не отказались бы от кофе. Как ты делаешь, такого, экстремального! От которого глаза открываются и обратно закрываться не хотят.

— Так это не от способа заваривания зависит, а от сорта! Вот, предположим, если взять «рестретто» или «де Бальзак», то его, как ни крути, даже сравнивать нельзя со стандартной «арабикой»…

И тут догадка, сам намек на которую Наталья гнала от себя с упорством пьяного, встала перед ней во всей своей беспощадной очевидности. Она вспомнила. Общежитие, в запыленное окно которого так же пробивалось солнце, поцелуи пахнущих хмелем и мятой губ, и маленькая чашка черного кофе по-турецки. Боже мой, это же тот самый Алексей! Нет, не может быть! Это не должен быть он! Да, очень похож, но ведь мало ли на земле блондинов с именем Лешка?

Наташка хваталась за самые немыслимые предположения, как пассажирка «Титаника» за ускользающий спасательный круг, но знала, прекрасно знала, что этот парень — именно тот, о ком она думает. И пускай у него слегка потемнели волосы, пускай он отрастил пшеничную бородку-"мерзавку", это все равно он.

Так что же это получается? Андрей — родной дядя Мишки? Отсюда и их сходство, и одинаковые жесты, даже мимика? А она-то считала, что Мишка просто ему во всем подражает, пытается стать таким, как он, вот и копирует во всех мелочах. И как же со всем этим быть?

Извинившись, и даже найдя в себе силы на улыбку, Наталья ускользнула от всех и заперлась в туалете. Что делать? Если честно, то единственное ее желание — это выгнать этого гада из их квартиры, чтобы даже духу его здесь не было, а потом уткнуться в плечо Андрея и плакать. Плакать долго, пока не выйдет из души взбаламученная приходом Лешки муть. Но никто же ничего не поймет, если она так поступит! И как объяснить все Андрею? И при чем здесь ни в чем не повинная Ира? Ведь к тому давнему конфликту она не имела ровным счетом никакого отношения?

Нет, слишком многих это заденет. Пока ничего трогать нельзя, пусть все идет, как идет. Лучше они проводят гостей, а потом она сядет со своим Сталкером на диван, и все ему расскажет. Он должен знать, как все произошло. Тогда пусть и примет решение. Ее вины ни в чем нет. Кто же знал, что отец ее ребенка — его родной брат. Благо, что у нее совершенно вылетела из головы Лешкина фамилия, и даже ничего внутри не кольнуло, когда она в свое время узнала фамилию Андрея. Могла бы еще тогда насторожиться, но мало ли людей носит фамилию Романов? Царская семья — и те Романовыми были.

Да, так будет лучше всего. Андрей поймет ее. Он чуткий, нежный. Он просто обязан ее понять!!! А пока надо делать вид, что все в порядке, держаться в тени и ждать, когда же они останутся одни. Можно, наверное, даже сослаться на головную боль, чтобы ускорить уход Алексея и Иры. Врать, конечно, нехорошо, но она не железная. Пускай она все для себя решила, но психика в любой момент может дать сбой. И что тогда здесь произойдет — лучше себе даже не представлять.

Когда она вернулась в комнату, то Андрей с места огорошил ее «радостным» открытием:

— Слушай, а мы тут выяснили, что вы с Лешкой в одном университете учились, и примерно в одно и то же время!

— Ну, надо же! — ответила Наталья, а про себя подумала: ну вот, началось… Сердце ухнуло, оборвалось и ушло куда-то в пятки, а руки тонко-тонко затряслись мелкой дрожью.

— Так может быть, вы даже пересекались где-нибудь! — продолжил Андрей, не замечая, что творится с Наташкой.

— Вряд ли, мы, скорее всего, были на разных курсах, в разных потоках. У нас в год выпускалось несколько тысяч дипломников, где уж тут пересечься! (Ну, давайте о чем-нибудь другом поговорим, умоляю!)

— А мне кажется, что я вас все же где-то видел! — встрял Лешка.

— У меня довольно стандартный тип внешности, так что ошибиться довольно легко. (Ну, отвяжись ты от меня! Что ж ты пристал!)

— Нет, нет, я определенно вас видел, только волосы вы тогда по-другому зачесывали, кажется… Сейчас точно вспомню… А вы в деканате, случайно, не работали?

— Работала. (Ну, вот теперь — точно все. Доигрались).

— Ну вот! Я же помню! Подожди-ка, так ты — та самая Наташа! Офигеть можно!

— Как видишь. Я — та самая Наташа, собственной персоной.

— Твою мать! И что ты здесь делаешь, позволь полюбопытствовать?

— Живу я здесь, как видишь. Вместе с Андреем.

— Раз одного охмурить не удалось, решила на другого перекинуться? Чем тебя так наша семья манит, медом тебе, что ли, здесь помазано?

— Леха, ты чего городишь! Если с дуба рухнул, так я тебе сейчас крышу на место поставлю в момент!

— Андреич, тебя провели, как последнего лоха. Случайно сказки про беременность еще не рассказывали? Про то, что бэби вот-вот на свет появится, про то, что избавляться уже поздно и врачи, как один, против? А то мне в свое время эта девушка попыталась устроить концерт. Я сразу просек, в чем дело, и все контакты обрубил. А ты ведешься! Вот чудак! На лимиту позарился!

— Слушай, еще одно слово, и я тебе зубы пересчитаю. Немедленно извинись перед Натальей и проваливай на все четыре стороны. Я с тобой еще отдельно разберусь, не думай, что тебе все с рук сойдет.

— Это ты с кем разбирать вздумал, со мной?! Лучше с ней разберись!

— У нас с ней все в порядке. По крайней мере, было, пока ты не появился. И по какому это поводу мне с ней разбираться надо?

— Да ты хоть знаешь, кого пригрел? Это же блядь первостайная, про нее весь универ знал. Она мужиков меняла, как перчатки. Ее же за банку пива купить было можно! Меня как-то раз ради интереса тоже пробило попробовать. Ничего девочка оказалась, лишь малость скучновата. А потом все, как по писаному: звонки домой, попытки снять с меня денег. Где ребенок-то, эй, Наташка?

— У бабушки с дедушкой. Там, где тебе до него не добраться. Удовлетворен?

— Подожди, я что-то не понял…

— Понимай, насколько интеллект позволяет. И вон отсюда! Убирайся, я сказала!

— Нет, теперь уж я точно просто так не уйду, пока все до конца не выясню! Ты что, решила оставить ребенка? И даже меня в известность не поставила, что я стал отцом? А, я все понял! Ты родила от своих дружков, а на меня все пыталась повесить, потому что поняла, что у меня бабло водится? Так все было? Поэтому ничего и не сказала? Поняла, что афера не удалась?

— Кажется, зато я все понял, — медленно произнес Андрей, лицо которого пошло красными пятнами. — Ты заморочил голову девчонке, бросил ее в положении, от нас все скрыл, чтобы не нести никакой ответственности, а теперь еще имеешь наглость обвинять ее во всех смертных грехах! Как был всегда трусом, так и остался. Все, уйди с глаз долой, пока я твоей мордой паркет не вытер, видеть тебя не хочу!

— Что-то ты слишком быстро на ее сторону переметнулся! Впрочем, ты у нас всегда излишней либеральностью по отношению к бабам отличался. Да откуда у тебя гарантии, что тебя за нос не водят, и ее ребенок — мой ребенок?

— Вот мои гарантии, — взревел Андрей и сунул Лешке прямо под нос стоявший в рамке Мишкин фотопортет. Тот, кривя губы, перевел взгляд на снимок.

Сначала на его лице выступила растерянность. Глаза недоверчиво перебегали по снимку, отыскивая все новые и новые знакомые черточки. Потом Алексей расплылся в глупой детской улыбке, не отводя взгляд от Мишки, держащего на руках своего плюшевого тезку.

— Значит, я стал отцом! У меня есть сын!

— Нет у тебя сына, и никогда не было! Это мой ребенок, и только мой, а ты к нему не имеешь никакого отношения! Понял! — истерически взвизгнула Наташка. Одна только мысль о том, что этот человек посмеет предъявить на Мишку свои отцовские права, заставила ее сжать кулаки и напрячься, подобно перетянутой струне, готовой лопнуть в любое мгновение. Она не подпустит этого негодяя к Мишке!

— Постой, не ты ли мне только что с пеной у рта доказывала как раз обратное? Или как все шишки на меня валить — так я оказываюсь при чем, а как про ребенка речь заходит, так у тебя непорочное зачатие? Мадонна ты наша! Только учти, я тебе своего сына не отдам. Ты немедленно скажешь мне, где он, и я поеду его заберу. Он больше ни дня с тобой не проведет! Ты и так прятала его от меня слишком долго!

Тут на Наталью словно затмение нашло. Она взревела и кошкой бросилась на Алексея, разодрав ему ногтями полщеки и лоб, прежде чем он успел отшвырнуть ее назад на кресло. Наташка больно ударилась спиной о деревянный подлокотник, так что у нее звезды из глаз посыпались, а когда к ней вновь вернулась способность видеть, в коридоре уже катался клубок из дерущихся мужчин. Ирка, судя по всему, уже сбежала, потому что из-за приоткрытой двери раздавался быстрый стук каблучков по лестнице. Что ж, узнать и услышать то, что только что было при ней — тут нервы у кого хочешь сдадут.

Наталья даже не стала смотреть на драку. Вернее, просто не смогла. Надо было что-то делать, как-то разнимать братьев, но это были уже их мужские игры. И она не знала, как играть по их правилам, пусть хотя бы и была невольной причиной того, что они сцепились. Когда Лешка наконец-то ушел, прокричав напоследок какое-то ругательство и обозвав брата придурком, Наташка сползла с кровати, где сидела, обнимая подушку и окрашивая ее разводами туши, и пошла к Андрею. Андрей был в ванной, смывал с лица и рук кровь. Наташка смотрела на него и все ждала: что же он скажет? Что он скажет? А Андрей не торопился что-либо говорить. Раз за разом прикладывал смоченное холодной водой полотенце и пытался остановить кровь, бегущую тонкой струйкой из рассеченной брови. Когда это удалось, осторожно отодвинул Наталью в сторону, надел кроссовки и, избегая глядеть прямо в глаза, произнес: