Не ошиблась. Спустя ровно пятнадцать минут за дверью палаты услышала грозный голос мужа. Поняла, не пускают его. Врач вздохнул, посмотрел на меня.

— Пойду, переговорю с буйным папашей, — вздохнул он, — Будет настаивать на присутствии во время операции — соглашаться?

— А Вы рискните отказать, — посмеиваясь, предложила я.

Доктор, что-то пробормотав по поводу его желания дожить до глубокой старости, вышел. А спустя несколько минут, на пороге появилось мое чудо. Лицо, бледное как стена, взгляд дикий, почти безумный, увидела, как мелко подрагивают его руки, сжимаясь то и дело в кулаки. Протянула руку, подзывая любимого к себе.

— Снотворное или успокоительное? — ласково улыбнулась я. Сургут, оказавшись рядом в одно мгновение, судорожно выдохнул, обхватывая мои ладони своими подрагивающими руками.

— Я хочу вместе пройти через это, — пробормотал он. Погладила его по волосам.

— Ты главное не волнуйся сильно, — успокоила его я, — Все хорошо будет.


Сургут

Что-то не давало покоя. Что-то мучило, нависало, тревожило. Позвонил жене. Голос спокойный, и ответила на вызов сразу же. Тревога немного улеглась, но все равно до конца не отпускала. Позвонил Егору Семеновичу. Старик пару минут пудрил мне мозг разговорами ни о чем.

— Злата где? — в лоб спросил я, теряя терпение.

— Не буянь только, — вздохнул Егор Семенович. И я все понял. Значит, в больнице уже. До плановой операции еще неделя, но врач предупреждал о вероятности преждевременных родов. Помчался в клинику. Оказавшись на нужном этаже, потребовал встречи с женой. Кто-то шугался меня. Медсестры прятались по своим коморкам, увидев меня в коридоре. Потом увидел нашего гинеколога, идущего ко мне. Нахмурившись, ждал его слов. Было страшно. Жутко страшно. Успокаивало только то, что клиника была лучшей, как и доктора в ней.

Врач подошел ко мне.

— Емельян Игнатович, — начал доктор, — Мы же договаривались с Вами о сохранении спокойствия во время родов. Думаю, жена Ваша будет недовольна Вашим поведением.

Плевать я хотел на слова лекаря. Жену хотел увидеть, увидеть своими глазами, что с ней все в порядке.

— Схватки начались? — спросил я, понимая, что если не увижу ее прямо сейчас, то с катушек слечу, гарантированно.

— Да, — кивнул врач, — Мы готовим Вашу жену к операции.

— И сколько все это займет времени? — потребовал я ответа.

— От двадцати до сорока минут… — туманно проговорил врач.

— Значит, так, — прервал я профессора на полуслове, вздохнул. Провел по лицу ладонью. И посмотрел в глаза доктору, — Через час я хочу держать на руках здорового малыша и видеть здоровую жену. Никаких форс-мажоров. В противном случае…., - замолчал, понимая, что угрожать доктору прав у меня нет, но по-другому я просто не мог, — пояснять нужно?

Доктор отрицательно мотнул головой.

— Время пошло, — четко сказал я.

— Присутствовать желаете? — спросил профессор. Тяжело посмотрел на него. Понимал, что вид крови моей ведьмы могу и не вынести. Но и оставлять ее одну в трудный момент просто не мог.

Не ответил. Ко мне испуганно подкралась медсестра в руках со сменной одеждой. Все также молча, переоделся и меня, наконец, впустили в палату к любимой.

Увидел ее с заплетенными в косу волосами, прядки немного выбились, одна упала на глаза. Улыбка на губах. Видел, что ей больно и трудно. Но молчал.

— Снотворное или успокоительное? — ласково улыбнулась моя девочка.

Подошел к ней, прикоснулся к ее ладоням, немного успокаиваясь от того, что вижу ее.

— Я хочу вместе пройти через это, — пробормотал я. Не мог я уйти сейчас, оставить ее. И в то же время понимал, что моя паника не поможет ей, только хуже будет. Так что, собрав всю силу воли в кулак, решительно посмотрел в глаза любимой.

— Ты главное не волнуйся сильно. Все хорошо будет, — успокаивала меня Злата. Усмехнулся. Нет, у нее еще силы на мое утешение есть.

— Будет, — кивнул я уверенно, и глянул на доктора, — Так ведь, профессор?

Доктор согласно закивал. Другого ответа я бы не принял.

Не знаю, что именно повлияло больше на исход операции и на время, затраченное не нее профессором. Может быть, мои угрозы, а может быть, и высококлассные спецы, суетившиеся вокруг моей любимой ведьмы. Но спустя двадцать две минуты в палате разделся громкий детский крик. Увидел слезы радости на глазах моей маленькой рыжей ведьмы. И почувствовал себя самым счастливым на земле. Смотрел, как крошечный комок лежит на груди жены. Осторожно поглаживал крохотный кулачок одним пальцем руки и не мог наглядеться на это чудо. На два моих чуда.

— На тебя похожа, — шепнула любимая. Интересно, и как она это поняла? Я рассмотреть толком ничего не мог. Видел только крохотные пальчики и курносый носик, равномерно сопящий. Посмотрел на жену. Понял, что сижу и улыбаюсь, словной чумной, безумный. Было плевать, видит ли кто, и что подумает. Главным было то, что мои любимые девочки были рядом со мной. Здоровые.

— Люблю вас, — выдохнул я. Осторожно поцеловал ладошку жены, каждый пальчик, прижался к внутренней стороне ладони губами. Шумно втянул воздух, закрыв глаза.

— И мы тебя любим, папуля, — услышал ласковый голос любимой. Кивнул. Говорить больше не мог. Да и не нужно. Жена и без слов все знала и понимала меня лучше, чем кто бы то ни было на свете.

— Спасибо, — проговорил я, спустя некоторое время, когда ведьма моя уснула, а дочка тихо спала в своей крохотной кроватке. Мои слова повисли в воздухе, в тишине палаты. Кому именно адресованы они — знал наверняка, и ценил тот шанс, ту возможность, которую некто свыше предоставил мне. И был благодарен. Безмерно.


Моих девочек из больницы выписали через десять дней. К их появлению дома приготовил все необходимое для малышки, кроватку, столик, ванночку специальную, в общем, все, на что Марго указала в детском магазине. Некоторые вещи Злата успела сама приготовить до родов, остальное купил я. Просто пришел в магазин детской одежды и сгреб с прилавков все девчачьи одежки, пеленки, распашонки.

В нашей спальне сделал перестановку, так, чтобы кроватка детская стояла недалеко от нашей. В общем, за десять дней отсутствия жены дома, без дела не сидел. На выписку купил цветы, конфеты медсестрам, и помчался забирать своих девочек. Злата уже одела малышку, и собралась сама. Подхватив крохотный розовый сверток на руки, попрощался с врачами, и вышел со Златой из роддома.

— Домой хочу, — улыбнулась мне жена, когда мы подходили к машине. Открыв заднюю дверь, аккуратно уложил дочку в специальное кресло-колыбельку, установленное на сиденье. Рядом с Ангелиной села Злата. Несмотря на легкую улыбку на губах любимой, видел, что она все еще слабенькая у меня, силы не все после родов вернулись. Поцеловал любимую, и заправил прядку волос за ушко.

— Скоро будем дома, — пообещал я, и занял водительское место.

Оказавшись дома, мы всей семьей направились в спальню. Дочка сопела, по усталому лицу жены понял, что и ей нужно выспаться наконец.

— Быстро в постельку! — скомандовал я, осторожно разворачивая розовый сверток. Злата тихо рассмеялась. Трудно мне было управиться с крошечными ручками и ножками. Боялся нечаянно задеть что-нибудь, силы не рассчитать. А Ангелок наш такая крохотная!

Злата начала снимать одежку с дочки, а я наблюдал за ее действиями.

— Покормить нужно малышку, — тихо прошептала жена. Взяв дочку на руки, Злата прилегла на кровать. Осторожно присел рядом. Ангелина, открыв глазки, сморщила носик, поугукала о чем-то своем, и принялась за еду. А я, поглаживая рукой ножку дочки, смотрел то на ее личико, то на любимое лицо жены. Дочка точная копия Златы, даже волосики рыженькие, кудрявенькие. И глазки такие же зеленые. И почему Златка сказала, что дочка на меня похожа? Нет, все как я и хотел. Чтобы маленькая копия Златы, рыжеволосый ангелок. Даже на выборе имени настоял, как только узнали, что дочка будет.

Глядя на моих любимых девочек, чувствовал, как сердце стучит, свободно, легко, для них. Все для них сделаю, для их благополучия.

Увидел, как Ангелина начала засыпать. Злата тоже. Улыбнулся. Осторожно встал с кровати. Расправив одеяло в кроватке, взял дочку на руки. Хотел уложить ее в кроватку, но Ангелок мой проснулся. Посмотрела на меня. Будто бы улыбнулась, коснулся пальцем ее ручки. Малышка ухватилась своей ручкой за мой палец. Засопела. Покряхтела. Решил пока не укладывать ее в кроватку. Походить с ней по квартире.

— Вот тут мы и будем жить, — шепотом начал говорить я. Дочка, открыв глазки, смотрела на меня. Улыбнулся. Такая кроха совсем, а уже смотрит так серьезно, будто все понимает.

— Но это пока папа большую квартиру не купит, — оправдался я, — А то ты подрастешь, игрушки тут даже некуда складывать. А папа тебе уже знаешь сколько игрушек купил? И еще купит! Правда, правда! — заверил я дочку, — Ты только здоровенькой расти, а папа тебе все купит.

Дочка сморщила носик, продолжая держать мой палец своей ручкой.

— Сильная ты у меня какая, — похвалил я дочку, — Подрастешь, в спортзал будем ходить, чтобы всякие хулиганы не приставали. Папа тебя научит сдачи давать.

Услышал тихий смех жены. Притворно нахмурился.

— Мамочка, — мягко пожурил я любимую, — Не мешай нам о серьезных вещах говорить!

— Молчу, молчу! — Злата показала мне язык, и перевернулась на бок. Вновь повернулся к дочке.

— Папа тебя любит, — проговорил я тихо. Ангелина засопела, что-то прокряхтела в ответ. Принял как ответное признание. Довольный собой и жизнью, подошел к кроватке. Осторожно уложил дочку, укрыл. Пару минут стоял, смотрел, как Ангелина засыпает.

— А маму? — услышал вопрос любимой. Злата осторожно поднялась с кровати. Подошла ко мне. И обняв за талию, прижалась щекой к моей спине. Улыбнулся. Обхватив ладонью ручку моей ведьмы, поднес ко рту. Поцеловал, вдыхая родной и любимый запах.

— Маму папа сильно-сильно любит, — прошептал я.


Эпилог

— Об этом не может быть и речи! — громогласно заявил Емельян. В руках он держал отвертку, которой подкручивал сиденье на велосипеде дочери. Ангелина удивленно посмотрела на отца. А Злата только снисходительно улыбнулась.

— Емеля, уже прошло достаточно времени, — ласково проговорила Злата.

— Я от прошлого раза еще не отошел, — проворчал Сургут, принимаясь за прерванное занятие. Возмущенно вздыхая, Емельян налаживал велосипед. Когда все было готово, Ангелина вскарабкалась на сиденье и решила опробовать новый транспорт. У нее получилось, и девочка, с восторженными криками принялась колесить двор деда. Сургут, отложив инструменты, вздохнул. Все это время его жена стояла рядом, и терпеливо ждала любимого, чтобы продолжить прерванную беседу.

— Ангелина уже большая, — не унималась Злата, — Ей пять лет! Я не хочу, чтобы наш ребенок рос эгоистом.

Сургут только упрямо вздернул подбородок и сжал губы в сплошную линию.

— Через год, — пошел он на компромисс, — Я свыкнусь с этой мыслью через год. Идет?

Злата скрестила руки на груди, и, прищурившись, смотрела на мужа. Тот виновато улыбнулся. Отряхнув руки, подошел к жене.

— Золотце, — вкрадчиво принялся уговаривать он жену, — Все что хочешь, обещаю, но дай мне время. А? Ну, пожалуйста! Просто, понимаешь, мне нужно подготовиться.

Сургутов Емельян был прекрасным отцом и любящим мужем. Он очень любил свою дочь и вообще детей. И хотел, чтобы в их семье появился еще один малыш. Очень сильно хотел. Вот только страх за здоровье жены все еще преобладал над здравым смыслом. Тем более всего два года назад Злата попала в автомобильную аварию, после которой ей пришлось пройти курс лечения. Виновник ДТП был найден и наказан, парень теперь до конца своих дней будет сожалеть о случившемся. Просто не в тот день он сел за руль в нетрезвом состоянии и врезался на перекрестке ни в ту машину.

— А года мне хватит, честно! — не переставал уговаривать жену Емеля. Он все еще надеялся отложить беременность Златы на год-другой. Вот только его супруга была категорически 'против'.

— Тебе хватит семи с половиной месяцев! — твердо заявила Злата, и, не обращая внимания на недоумевающее выражение лица любимого, развернувшись, пошла в дом. Торжествующая улыбка играла на ее губах, когда она уселась в кресло на террасе рядом со старым генералом.

— Ну, как? Можно поздравить с грядущим пополнением? Миновала буря? — посмеивался генерал.

— Ой, да будто Вы его не знаете, — отмахнулась Злата от слов генерала, — Сейчас прискачет с выражением ужаса на лице и трясущимися руками.

Не успела девушка окончить фразу, как на террасу вбежал Сургут. Выглядел он так же, как и предсказала Злата. Выражение ужаса на лице и дрожь в руках.