Tonya Muir - Под прицелом …

- И где ты только набрался этих сплетен, Эрик? – я качаю головой и кладу в рот кусочек льда, чтобы похрустеть им сверхчувствительными коренными зубами. Я знаю, что жевание льда служит знаком для нас обоих и гляжу на Эрика, позволяя ему сделать комментарий. Но он этого не делает.

- Ты же знаешь, отовсюду понемногу. Через общих друзей.

Эрик уделяет своей тайной жизни намного больше внимания, чем я, поэтому я думаю, что он скорее всего прав. Я поднимаю голову, смотрю в эти синие глаза и заворожено наблюдаю, как она заправляет прядь черных волос за ухо. У нее большая, но красивая рука с длинными и узкими пальцами. Эти пальцы хороши для многих целей, признаю я, прежде чем смех Эрика приводит меня в чувство.

- Ты хочешь ее.

- Попрошу не обобщать, - отшучиваюсь в ответ. – Она делает халтуру для желтого телевидения, передачи для денег, а не для новостей. Все ради рейтингов.

- Ты, конечно же, выше этого, Келс, не так ли? – поддразнивает он.

Я киваю.

– Ты же знаешь, что да.

- И все же ты хочешь ее. Признай это.

Я пристально смотрю на него. Он думает, что я хочу каждую женщину, на которую смотрю. Он считает, что если я не укладываю в постель каждый день новую подружку, то чувствую себя крайне неудовлетворенной в сексуальном плане.

- Признаю, что она эффектно смотрится. Но это еще не все, и ты знаешь это.

Он медленно кивает, глядя на меня. – Когда-нибудь, Келс, - шепчет он. – Когда-нибудь все получится. Ты найдешь своего любимого человека, который узрит твое сердце так же, как я.

На секунду его искренность заставляет меня затаить дыхание. Ну как ему это удается? Я устала от этого места, неискренних людей и дорогих напитков. Я устала от своей скучной жизни и своей одинокой постели, а также карьеры, которую я избрала и которая вынуждает меня вести образ жизни, который я презираю. Я вздыхаю.

- Ты отвезешь меня домой?

Эрик ставит свой стакан на стол и берет меня за руку. Несмотря на то, что он делает все возможное, чтобы я стала более общительной и вытаскивает меня потусоваться практически каждый раз, когда это позволяют наши графики работы, это всегда заканчивается тем, что я устаю от всего. Сегодня вечером мы вышли в свет, чтобы покрасоваться перед журналистами и нашими знакомыми, и уже пора возвращаться.

- С удовольствием, - говорит Эрик, сжимая мои пальцы.

(гаснет свет)

Смотрите на следующей неделе в интернете на канале Must Read TV передачу «Под прицелом камеры», эпизод третий

Смотрите на следующей неделе в передаче «Под прицелом камеры»:

(отрывок из монолога Келси)

Сказать, что у меня есть друзья на канале, - это даже не преувеличение, а явная ложь.

(отрывок из монолога Харпер)

Лучшим из всего этого было то, что он пообещал мне Келси Стентон. Натуралка она, ага, черта с два.

(отрывок из монолога Келси)

Наконец-то в конце недели шумиха вокруг Харпер Кингсли поутихла и Эрик прекратил поддразнивать меня по поводу нее. Я не сказала ему, что эти синие глаза преследуют меня во снах и даже не собираюсь этого делать.

(гаснет свет)

Смотрите на следующей неделе на канале Must Read TV.

 Предчувствуя хорошую погоду, паркую Mercedes на открытой стоянке, чтобы не спускаться в подземный гараж. Придется немножко дольше прогуляться и зайти через центральный, а не боковой вход, но утро сегодня чудесное, и я подставляю лицо теплым лучам солнца.

Наконец-то в конце недели шумиха вокруг Харпер Кингсли поутихла, и Эрик прекратил поддразнивать меня по поводу нее. Я не призналась ему, что эти синие глаза преследуют меня во сне, и даже не собираюсь этого делать.

Мы запланировали провести выходные в Маммоте с парой его приятелей, и я с нетерпением ожидаю отъезда после сегодняшнего вечернего выпуска новостей.

Сворачиваю за угол, направляясь к огромной красочной вывеске с логотипом телекомпании. Позади раздается жуткий рев мотоцикла. От неожиданности я чуть дергаюсь и прихожу в раздражение. Ненавижу мотоциклы. Они опасны для жизни и часто становятся причиной аварий, а их ненормальные владельцы так же мало боятся за свою жизнь, как и за жизнь других водителей. Они постоянно норовят нарушить поток движения и дорожную разметку, пытаясь обойти пробки и правила. И, будучи за рулем, мне частенько хочется открыть дверцу машины, чтобы кто-нибудь из них врезался в нее.

Направляюсь ко входу, но мотоциклист, опережая, проносится мимо меня, и тормозит прямо у двери. На тротуаре. Ну что за идиот!

Не могу удержаться от созерцания сцены, развернувшейся передо мной. На байке сидит парочка в черных шлемах, разодетая в кожу. Водитель выключает зажигание, снимает и пристраивает на руль шлем. На широкие плечи падают темные волосы. Я в шоке. Похоже, это Харпер Кингсли, но я не уверена, потому что делаю все возможное, чтобы не пялиться в их сторону.

Пассажир также снимает шлем и оказывается шатенкой с вьющейся гривой длиной по плечи. Ее шлем пристроен там же, где первый, только с другой стороны руля, и мотоциклистка разворачивается назад, привлекая девушку и впиваясь в нее губами.

Я с трудом умудряюсь закрыть рот – челюсть отвисла до самого тротуара. Их поцелуй неистов и страстен, языки сплетаются, руки – в эротичном поиске. Они нехотя отрываются друг от друга, чтобы сделать вдох. И спектакль на этом не заканчивается, темноволосая обхватывает бедра своей подруги, приподнимает и усаживает ее на себя, прижимая маленькое тело настолько плотно, что теперь они неразделимы.

Шатенка теряет контроль, мне это видно, когда подхожу ближе. Она вжимается в мотоциклистку, практически совокупляясь с ней у всех на глазах. И хотя, с одной стороны, это отвратительно, с другой – я нахожу эту сцену весьма возбуждающей, пытаясь игнорировать пульсацию своего тела.

Оглянувшись по сторонам, облегченно перевожу дух – не одна я уставилась на них. Шоу вышло весьма увлекательным: пассажирка, должно быть, достигла оргазма, поскольку ее движения замедлились, а поцелуи потеряли силу. Темноволосая, что-то нашептывая ей, соблазнительно улыбнулась и оглядела растущую вокруг них толпу. Это Харпер Кингсли, и пульсация внутри меня нарастает. А также чувство, похожее на зависть, оттого, что она так открыто выражает свои желания, в то время как я не могу позволить себе этого. Однако ее девке я не завидую. Слегка пошатываясь, она слезает с мотоцикла не без помощи партнерши.

Неожиданно Харпер останавливает такси, напоследок долго целует подружку и усаживает на заднее сиденье. Машина трогается с места, а Кингсли без малейшего смущения приветствует взмахом руки собравшихся зевак и неожиданно разворачивается ко мне.

В реальности ее глаза еще более невероятны, чем на экране. Наши взгляды пересекаются, и она задерживает свой на мгновение, самодовольно усмехнувшись и подмигнув мне, прежде чем скрыться за широкой стеклянной дверью холла.

О, Боже! В голове роится целый хоровод мыслей. Но больше всего поражает возбуждение, неожиданно охватившее меня при виде этой сцены. Поскольку я веду достаточно замкнутый образ жизни и параноидально отношусь к тому, чтобы быть разоблаченной, желаниям своим я следую не часто. Имеются в виду интимные отношения. Но увиденное всколыхнуло мое либидо. После того как я все же полностью признала этот факт, наконец поняла и то, что еще здесь только что произошло, – она зашла в офис телекомпании. Моей телекомпании. О, нет! Это не к добру.

Сказать, что на канале у меня полно друзей, будет даже не преувеличением, а явной ложью. По правде говоря, у меня вообще нет друзей, за исключением Эрика, но зато есть враги. И я честно заслужила такое отношение с их стороны, не буду этого отрицать. Иногда нам приходится идти по головам, взбираясь наверх по карьерной лестнице, и я никогда не испытывала угрызений совести, поступая таким образом. На этом пути пришлось отдавить пару голов, но я не извиняюсь за подобное. Я профи в своем деле и знаю это. Работаю быстро и оперативно, не имея ни времени, ни желания терпеть рядом тех, кто тихим ходом ползет по улице с односторонним движением. Прочь с пути или я перееду вас! Эта отличная философия выручала меня не раз.

Как обычно, проход через всю редакцию к офису сопровождается мрачными взглядами и презрительным шепотком. Гейл вручает мне кипу папок, и я предпочитаю игнорировать ее болтовню. Она подстраивается под мой темп, тоже следуя в офис и умудряясь трещать без устали, даже когда я включаю экраны всех телевизоров и усаживаюсь в кресло. В конце концов, напоминаю ей про чай, она замолкает и покидает офис. Смотрю сквозь полуоткрытые жалюзи на комнату Чамберса по ту сторону редакционного зала.

Дверь закрыта, равно как и жалюзи. Харпер нигде не видно, и это не сулит ничего хорошего. Я знаю, что она у него, как и то, что нашу телекомпанию окончательно продали корпорации и конец света близок, как никогда.

Я готова утопиться в принесенной чашке с Earl Grey, только вот не могу сообразить, как засунуть в нее одновременно и нос, и рот, чтобы вдохнуть достаточно жидкости и помереть. После некоторого размышления над этой проблемой и недовольного взгляда на растерянную Гейл отказываюсь от этой идеи и, наконец, делаю глоток успокоительного напитка.

Когда Гейл покидает комнату второй раз, до меня доходит, что я упустила нечто важное. Восстанавливая в памяти ее монолог, припоминаю, что Чамберс ожидает меня у себя офисе за полчаса до начала собрания по подготовке выпуска новостей.

Пару секунд раздумываю над этим. Конечно, он может меня уволить, чтобы облегчить изменение имиджа компании в сторону бульварного телевидения, поскольку я постоянно и открыто выражаю свое несогласие по этому поводу. Но с его стороны такой шаг был бы весьма опрометчивым – мой контракт рассчитан еще на год, и в случае увольнения телекомпании придется выплатить огромные отступные. Я оговорила эти условия еще два года назад при подписании контракта. Если же меня собираются загнать в угол, ссылаясь на стандарты корпоративного поведения, и попытаются привязать к этой должности еще на три года, я устрою им веселую жизнь по полной программе, и они смогут разорвать контракт так же легко, как и я. Таким образом, не похоже, что речь пойдет об этом. Возможно, он просто хочет заранее обсудить со мной это чертово назначение Харпер и попросить, чтобы я не приходила на собрание. Постукивая остро отточенным карандашом по краю чашки, я мысленно усмехаюсь. Естественно, устроить светопреставление во время собрания – в моем стиле, просто обожаю такое вытворять, и Чамберс это знает. Он уже не в первый раз сообщает мне новости таким способом, должно быть, сегодня будет так же. Не в моих силах повлиять на выбор кандидатов, которых руководство приглашает на должность операторов, поэтому решаю пока ничего не предпринимать и открываю одну из папок, намереваясь немного поработать и прекратить думать о темноволосой эксгибиционистке, рассевшейся в данный момент в офисе моего босса.

***

Чамберс слегка полноват, но избыточный вес неплохо компенсируется ростом. У него седые волосы, и все мы были рады, когда в прошлом году он, наконец, прекратил их подкрашивать. Думаю, красила все же жена либо стажерка из школы парикмахеров, потому что после каждой покраски его голова переливалась всеми оттенками – от лилового до грязно-коричневого. Однако это нам не мешало убеждать его в том, что он отлично выглядит. Сейчас он стоит напротив меня за столом, сцепив руки за спиной, и мне кажется, что он всерьез надеется укрыться за этой преградой.

Прокрутив в уме все возможные аргументы, я готова отреагировать спокойно и удивить его. Мне нравится держать Чамберса в состоянии неопределенности. Он думает, что я всегда готова взорваться. Но правда заключается в том, что я практически никогда ничего не делаю, тщательно не спланировав заранее. Итак, я знаю, он скажет мне, что отныне Харпер работает у нас в качестве оператора, тем самым мы бросим вызов конкурентам. Самое худшее, что он может сообщить, – она будет готовить материал для моих выпусков новостей. Но я также уверена, что у нее будут собственные спецзадания и прямые трансляции, телекомпании нужно задействовать ее опыт. И я решила, что лишь согласно кивну, улыбнусь и по-тихому покину офис. Это должно его шокировать.

Он просит закрыть дверь, и я делаю это, прислонившись к ней спиной. На мне – блузка изумрудного цвета, она выгодно подчеркивает блеск моих глаз и золотистый цвет волос. Я знаю это наверняка – практически все вещи в моем гардеробе подобраны профессиональными стилистами.

– Присаживайся, Келси, – волнуясь, предлагает Чамберс.

– Спасибо, постою, – отказываюсь я.