Дженни Браун - Под счастливой звездой

Он собирался покинуть дом лорда Хартвуда, не попрощавшись с ней. Ему очень хотелось увидеть ее в последний раз, но это было слишком мучительно. Зачем причинять себе лишнюю боль, когда все надежды и мечты рассыпались в прах.

Трев стоял в коридоре, дожидаясь, когда слуга принесет плащ и кивер, но вдруг появилась Темперанс и протянула руку, останавливая его.

— Прежде чем ты уйдешь, я должна сказать тебе еще кое-что. Толкование леди Хартвуд, возможно, вернее, чем она сама думает.

— Если ты имеешь в виду ее слова о том, что сэр Хамфри обвинил тебя в воровстве, чтобы оставить камень у себя, я уже думал об этом и буду настаивать, чтобы мое начальство рассмотрело такую версию. Надеюсь, что так оно и есть и что мы все еще можем получить камень. — Он сделал глубокий вдох и заговорил помягче: — Я очень хочу верить тебе, Темперанс, и делаю для этого все возможное.

— Я знаю, — отозвалась она таким нежным тоном, от которого его сердце чуть не разорвалось. — И знаю, чего тебе это стоит. Но если гороскоп леди Хартвуд говорит правду, у набоба нет камня. И вы его не вернете.

— Что? — Она уничтожает ту единственную надежду, за которую он еще цепляется.

— Я не могла сказать тебе об этом там, — она показала в сторону кабинета леди Хартвуд, — но судя по ее толкованию, за этим воровством все же стоит Ткач.

— Почему ты так решила? Единственная подозреваемая, на которую указывает ее гороскоп, какая-то воображаемая женщина, связанная с королем. После этого я ее уже не слушал.

— Но зато я слушала, — прошептала Темперанс. — Потому что она даже не представляет, как точно она описала Ткача.

— Мне сказали, что Ткач — мужчина, некая темная личность, властелин трущоб. Совсем не то, что описывала леди Хартвуд.

— Ткач действительно полновластный хозяин трущоб. Но никто на самом деле не знает, кто же он такой. Никто никогда не встречался с ним, только с его слугой Снейком. Поговаривают, будто причина такой таинственности в том, что Ткач на самом деле — немолодая женщина и что она сохраняет инкогнито потому, что женщину не будут так бояться, как мужчину.

— Если это правда, тогда можно было бы поверить толкованию леди Хартвуд. Но она же сказала, что эта женщина служит королю.

— А Ткач или, вернее, Ткачиха, действительно ему служит. Она делает для него грязную работу. И это не слухи. На улицах все об этом знают. Именно благодаря поддержке короля никто не может противостоять ей.

Трев покачал головой:

— Ткач, или кто он там, не может служить королю. Я служу ему. И мое начальство ясно дало понять, что Ткач наш противник, а не союзник.

— Тогда твое начальство, должно быть, работает против короля.

Трев поспешно отступил:

— Ты зашла слишком далеко! Я очень хочу верить в то, что ты невиновна в этой краже, но я не могу рассматривать такую нелепую версию, основанную на астрологических причудах леди Хартвуд.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и продолжил:

— Мое начальство предано королю и стране так же, как и я. Но даже если это не так, я офицер Королевского ирландского гусарского полка его величества. Мой полк всегда славится своей преданностью короне, и недаром Георг Третий пожаловал нам привилегию, разрешив сидеть, когда провозглашается тост за монарха. Нужно быть сумасшедшими, чтобы отправить меня на задание, направленное против короля. Это невозможно.

— Значит, ты предпочитаешь думать, что камень украла я? — сникла Темперанс.

Он покачал головой. Лицо его было мрачным.

— Конечно, нет. Я поклялся верить тебе и буду верен своей клятве до тех пор, пока возможно. Но я ставлю на набоба. Должно быть, он выдвинул против тебя ложное обвинение, чтобы оставить камень себе. Я начинаю думать, что он от кого-то узнал про твое родимое пятно и использовал эти сведения, чтобы рассорить нас. Таким образом, обвинив тебя в краже, он освободил тебя от обязательств передо мной. Но теперь, разгадав его хитрость, я выведу негодяя на чистую воду. Буду доверять только своим выводам. Это единственное, на что я могу сейчас рассчитывать.

— Нет, не единственное, — поправила она его. — Ты можешь рассчитывать на мою любовь.

Ее слова глубоко взволновали его. Он был тронут.

— Да, и на нее тоже, Priya. Я вернусь к тебе, если мне удастся убедить Фэншо в твоей невиновности.

— А если не удастся?

Это был вопрос, на который он не знал ответа.

— Если до полуночи от меня не будет никаких известий, нам лучше больше не встречаться.

— Потому что ты присоединишься к тем, кто будет охотиться за мной?

— Никогда. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы причинить тебе хотя бы малейший вред. Но если мне не удастся доказать твою невиновность, тебе придется бежать. За твою голову назначена цена, и если Фэншо будет упорно настаивать, что камень украла ты, я не смогу тебя защитить. Если это случится, ты должна будешь немедленно отплыть в Америку.

Он замолчал, потрясенный словами, которые только что произнес. Возможно, они прощаются навсегда.

— Все, что я говорил тебе о своей любви, Priya, это правда, — прошептал он. — Что бы ни случилось, никогда не сомневайся в этом. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы снять с тебя обвинение набоба, но если я не вернусь, лорд Хартвуд поможет тебе бежать.

Когда Трева провели в кабинет помощника министра, тот поднялся, чтобы приветствовать его. Стол, как обычно, был завален папками с депешами. Трев не заметил никакого намёка на холодность в тоне, которым Фэншо поздоровался с ним. Но этот человек не поднялся бы до такой высокой должности в министерстве, если бы не умел скрывать свои чувства.

Трев был готов к самому худшему. Он сделает все возможное, чтобы убедить Фэншо, что набоб инсценировал кражу камня и оставил его у себя. Но он должен смотреть в лицо фактам. Агенты департамента слишком опытны, чтобы кто-то долго водил их за нос. К этому времени они уже узнали правду о краже и передали Фэншо то, что знают. Доказательства против Темперанс были очень убедительными. Трев приготовился к тяжелому разговору.

— Присаживайтесь, капитан, присаживайтесь! — любезно предложил Фэншо. — Я уже начал сомневаться, увидим ли вас мы когда-нибудь снова.

— Прошу прощения, сэр. Я задержался потому, что хотел найти сведения, которые помогли бы выяснить местонахождение камня.

— Вам нет нужды этим заниматься. У нас все под контролем. И вам не стоит бояться за свою репутацию. Это мы допустили ошибку. Для этого дела нам следовало выбрать человека постарше, а не такого молодого и горячего, как вы. Можете быть уверены, никто не обвиняет вас в том, что вы дали соблазнить себя воровке. Ткач прекрасно все рассчитал, выбрав для этой операции женщину. Женщина не только искусно обчищает карманы, но и умело похищает сердца. — Фэншо усмехнулся собственной шутке.

— Значит, вы уверены, что это Темперанс украла камень?

— Абсолютно. Вне всяких сомнений, — отозвался Фэншо, улыбнувшись. Потом с деланной небрежностью взял листок из кипы бумаг на столе, давая Треву понять, что разговор окончен.

Самодовольство помощника министра было странным. Одно дело — скрывать эмоции, и совсем другое — так явно демонстрировать чувства, никак не соответствующие ситуации. Трев ожидал, что его будут с пристрастием допрашивать обо всех подробностях произошедшего. Вместо этого ему дали понять, что у него еще молоко на губах не обсохло, пожурили, как несмышленого мальчишку, и отпустили.

Такому поведению было только одно объяснение.

— Прошу меня извинить, сэр, что отниму у вас еще немного времени, — сказал Трев. — Но поскольку вы, похоже, вернули камень, я был бы признателен, если бы вы объяснили мне обстоятельства дела.

Фэншо положил ручку.

— С чего вы взяли, что мы его вернули?

— Если бы это было не так, вы бы сделали все, чтобы получить от меня как можно больше информации.

— Сэр Чарлз не обманул нас в отношении ваших способностей. Буду с вами откровенен. Мы действительно получили камень, и сейчас он на пути в Индию, как мы и планировали.

— И у кого же он?

— Этого я вам сказать не могу, — самодовольно ответил Фэншо.

— Тогда как я могу быть уверен, что его украла Темперанс?

— А разве сэр Хамфри не рассказал вам, как она его соблазнила? Я полагал, что доказательство, которое он вам предоставил, вполне убедительное.

— Какое доказательство?

— Родимое пятно.

— Разумеется, — холодно отозвался Трев, чувствуя, как лицо заливает краска. Как унизительно, что Фэншо известны такие интимные подробности. Но это очень странно. Набобу незачем было рассказывать помощнику министра о родимом пятне. Что-то здесь не так.

Трев не сдавался.

— Я почти уверен, что набоб солгал, обвинив Темперанс в краже. Он был зол из-за того, что она отвергла его непристойное предложение.

Лицо помощника министра утратило невозмутимость, которую он демонстрировал до этого.

Трев продолжал:

— Какие еще у вас имеются доказательства, что камень украла Темперанс? Если это только слова набоба, боюсь, вас обманули.

Фэншо расправил плечи.

— Вы гордый человек, капитан, и ваша гордость мешает вам смириться с тем, что ваши чувства к женщине ослепили вас и позволили ей стащить камень прямо у вас из-под носа. Но нет сомнений, что она сделала это по заданию Ткача. Не должно быть сомнений. Вы меня понимаете?

Трев не понимал. Фэншо не предоставил ему ни малейшего доказательства. Но упоминание о Ткаче натолкнуло Трева на неожиданную мысль. Он проверит теорию Темперанс, какой бы невероятной она ни казалась.

— Вы говорите о Ткаче как о мужчине. Но по моим сведениям, это немолодая дама.

На долю секунды зрачки Фэншо расширились.

— Это сказала вам ваша женщина?

Так это правда. Реакция помощника министра подтвердила его догадку. Но Фэншо быстро взял себя в руки и добавил:

— Если так, то она лжет.

— Я получил эту информацию из другого источника, — ответил Трев. Он представил, что бы подумал Фэншо, если бы узнал, что этот источник — астрологическая карта леди Хартвуд. — Учитывая важность дела, вам следует предоставить мне более серьезные доказательства виновности Темперанс, чем утверждение набоба. Я не могу избавиться от подозрения, что она невиновна.

— Усвойте же наконец, — кулак Фэншо опустился на груду бумаг, — женщина не может быть невиновна. Для успеха нашей миссии жизненно необходимо, чтобы наши враги верили в ее вину. От этого зависят жизни британцев.

Треву потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Потом он медленно проговорил:

— Значит, она невиновна. Но вы все равно обвините ее в этом.

Помощник секретаря не стал возражать, а просто повторил:

— От этого зависит успех нашей миссии.

У Трева вспотели ладони, когда до него дошел скрытый смысл слов Фэншо.

Помощник министра вздохнул:

— Вам необходимо знать, что в нашей работе время от времени возникает необходимость пожертвовать кем-то во имя всеобщего блага. Не хотите же вы, чтобы мы пожертвовали жизнями сотен, возможно, тысяч солдат, дабы спасти одну женщину.

— Значит, вы допустите, чтобы ее осудили и повесили?

— Да, и если потребуется, предоставим доказательства ее вины.

Трев вскочил с места:

— Моя честь не позволяет мне оставаться в стороне и смотреть, как вы используете мисс Смит.

— Сядьте, капитан. Честь здесь совершенно ни при чем. Вы же знаете, что она карманница. Осторожнее, иначе вас могут обвинить в пособничестве преступлению.

Трев сел, словно парализованный, не в состоянии ответить.

Фэншо немного помолчал, потом добавил:

— Мне бы, разумеется, не хотелось заходить так далеко. Сэр Чарлз слишком высоко ценит вас, и я бы не желал прибегать к такой крайней мере. Я верю, что ваша преданность департаменту гарантирует, что вы будете вести себя разумно. Но если вы станете настаивать на своих попытках оправдать воровку, у вас ничего не выйдет. У нас есть агенты, которые, если понадобится, поклянутся, что она работала на Ткача.

— Даже если это неправда?

Фэншо кивнул.

— Но почему вам так необходимо возложить вину за эту кражу именно на нее?

— Из-за могущества нашего противника.

— Ткача?

— Нет. Хозяина Ткача.

Хозяина Ткача. Может быть, леди Хартвуд и в этом оказалась права? Все остальное, что Трев уже узнал, подтверждало правоту ее слов. Приготовившись рискнуть всем, он сказал:

— Если хозяин Ткача тот, о ком я думаю, он…

Фэншо прервал его:

— Если ваш источник настолько неосмотрителен, что распространяет необоснованные слухи о хозяине Ткача, вы должны забыть их. Немедленно.