Линда Белаго - Под сенью апельсиновых деревьев

— Карл! — отчаянно закричала Юлия, однако того уже ничто не могло остановить.

По рукам Кири ручьями бежала кровь, Юлия слышала ее запах. Она поняла, что Карл забьет девушку до смерти, если она сама сейчас ничего не сделает. Юлия собрала все силы и подняла весло.

Когда весло опустилось на затылок Карла, раздался глухой звук. Карл резко остановился и повернул голову. Взгляд, который он бросил на Юлию, выражал удивление. Затем он, как подрубленное дерево, свалился на землю. Юлия отшвырнула весло в сторону и поспешно бросилась к Кири. Девушка, свернувшись калачиком, лежала на земле и жалобно плакала.

— Кири! Все в порядке, Кири? — ласково спросила Юлия. Она осторожно отняла руки девушки от лица. — Кири, дай я посмотрю. Пожалуйста, Кири!

У Юлии перехватило дыхание, когда ее служанка наконец подняла голову. Удар плети пришелся поперек лица. Возле левого глаза кожа была разорвана, и из-за большого количества крови Юлия не могла осмотреть рану.

— Йенк? — еле слышно произнесла она. — Йенк, мы должны ей помочь!

Когда Юлия повернулась, она увидела, что Йенк стоит, наклонившись над Карлом. Плечи раба тоже были покрыты кровавыми полосами.

— Йенк!

— Миси Джульетта… Мне кажется, масра…

— Иди сюда и помоги мне!

Юлия почти кричала, пытаясь поднять Кири. Девушка, похоже, потеряла сознание и бессильно висела у нее на руках.

— О, духи! — Йенк подошел к Юлии и стал осматривать рану Кири.

— Йенк, помоги ей, пожалуйста, пожалуйста! Ты должен ей помочь!

Старик наклонился и, несмотря на свои раны, поднял Кири на руки.

— Я отнесу ее в поселок, миси.

Юлия тоже поднялась, чтобы пойти с ними.

— Нет, миси, — настойчиво сказал Йенк. Он указал на Карла. — Миси не должна… Масра…

Теперь и Юлия повернулась к неподвижно лежащему Карлу.

— Он?..

Йенк кивнул.

Юлия окаменела от ужаса. Она ведь ударила его всего один раз! Быть этого не может! Карл был таким сильным мужчиной…

Она в ужасе опустилась на колени рядом с безжизненным телом мужа. Карл был мертв! Юлия была словно в тумане. Она не любила этого человека, но все-таки… Ведь она этого не хотела. Как бы там ни было, это он привез ее в эту страну. Он был ее мужем. А она его убила! Нет… Это была необходимая оборона! Но кто ей поверит? Что теперь будет? Мысли лихорадочно проносились у Юлии в голове. Генри! А что, если ее сейчас арестуют? Несчастный случай… Это был несчастный случай! Что же ей делать?

Юлия взяла в руки весло и посмотрела на него. Затем она бросила весло в речку. Когда его унесло течением, она повернулась и побежала в направлении дома.

В салоне она увидела Питера и Мартину.

— Питер! — с трудом переводя дыхание, крикнула Юлия с порога. — Питер… Карл у реки поскользнулся и… Камень… Мне кажется, там лежал камень… Он…

Питер сразу же вскочил на ноги и выбежал наружу.

— О, боже! Отец!

Мартина хотела броситься вслед за мужем, однако Юлия схватила ее за руку.

— Мартина, останься здесь.

— Но я должна… — Она попыталась вырваться из рук мачехи.

— Мартина! — Юлия резко покачала головой.

Мартина была безутешна.

Питер подтвердил смерть Карла, когда вернулся от реки. Он приказал Айку и еще нескольким рабам отнести тело масры в дом для гостей.

— У него перелом черепа. Бог знает, как он мог так удариться, — сказал он плачущей Мартине, бросив многозначительный взгляд на Юлию.

Однако та упорно молчала.

Мартина настояла на том, что она будет сидеть у тела покойника.

Юлия не знала, кто — Айку, Амру или Питер — переодел Карла и уложил его на смертном одре. Ей было все равно. Она отсидела положенное время рядом с трупом мужа. Однако, едва выйдя из дома для гостей, Юлия поспешила в поселок рабов.

Йенк отнес Кири в свою хижину и стал ее лечить.

Юлия испугалась, увидев девушку. На голове у Кири была толстая повязка, а часть лица раздулась и посинела. Раны девушки беспокоили Юлию намного больше, чем смерть Карла. По щекам хозяйки бежали слезы, когда она сидела на корточках рядом с постелью своей служанки. К тому же, на беду, у Кири еще и поднялась температура. Она явно была не в себе и никак не реагировала на тихие слова Юлии.

Амру подошла к хозяйке сзади и, утешая, положила руку ей на плечо, что, собственно, было неслыханным для рабыни.

Однако Юлия была благодарна, что Амру была рядом с ней. Но даже утешение рабыни не избавило ее от чувства вины.

— Амру, она ведь выздоровеет, правда? — заикаясь, спросила Юлия.

— Миси, мы должны ждать. Температура высокая… — Йенк через регулярные промежутки времени вливал в рот Кири какой-то настой.

— Сможет ли она снова?.. Я имею в виду глаз…

Йенк лишь печально взглянул на Юлию:

— Не знаю, миси Джульетта. Мы увидим это лишь тогда, когда я смогу снять повязку.

Амру ласково провела рукой по голове Кири.

— Бедная девочка… Но зато хотя бы… — Она прикусила губу.

— Что? — Юлия вопросительно посмотрела на Амру.

Та вздохнула, затем серьезно взглянула на хозяйку.

— По крайней мере, с ребенком ничего не случилось.

— С ребенком? — Юлии понадобилось время, чтобы понять, что только что сказала Амру.

— Ты имеешь в виду, что Кири?.. Она ничего мне об этом не говорила.

Амру лишь пожала плечами:

— Я тоже не подозревала об этом, до тех пор пока… Ну, это уже заметно.

Юлия не знала, видели ли Йенк и Кири то, что на самом деле произошло у реки. То, что Карл поскользнулся и ударился головой, было и оставалось официальной версией. Никто не ставил ее под вопрос.

Карла похоронили жарким апрельским днем в глубине парка. Там уже стоял один крест — с именем Фелис, однако лишь как знак памяти, потому что ее семья настояла на том, чтобы ее похоронили в Парамарибо в семейном склепе.

Кири выздоравливала очень медленно. За это время ее перевели в принадлежавшую ей маленькую хижину, где теперь за ней ухаживала старая Орла. Юлия приходила к девушке каждый день и по нескольку часов молча сидела рядом с ней. Корзинку с Генри она ставила возле постели Кири. Может быть, тихий радостный лепет Генри поможет Кири выйти из бессознательного состояния?

Старая Орла время от времени шумно вздыхала и смачивала губы Кири водой.

Через четыре дня после похорон Карла в хижину зашел Айку. Юлия удивленно взглянула на него, когда он протянул ей какой-то маленький сверток и сразу же исчез. Она развернула его. Там лежал перстень Карла. Юлия не хотела притрагиваться к нему. Это было странное украшение. Ей вспомнилась гостиница в Амстердаме, когда она впервые увидела этот перстень на пальце у Карла. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

Орла затуманенным взором пристально вглядывалась в перстень. Затем она пробормотала что-то непонятное. От Юлии не укрылось, что на лице старухи попеременно отразились страх, ярость и ненависть.

— Орла, что означает этот перстень? — осторожно спросила она.

Старая негритянка опустила глаза. Юлия не рассчитывала получить ответ, однако затем рабыня тихо произнесла:

— Миси… Мой сын не сделал ничего плохого. То, что боги сводят воедино, человек должен признавать. Но белые люди думают иначе. Белая женщина и черный мужчина… Когда человек не должен о чем-то рассказывать, у него отнимают язык. Если кто-то хочет сделать другого человека своим вечным слугой, он должен отнять у этого другого часть тела, сжечь ее и носить с собой. Так было за много поколений до нашего рождения, когда наши предки еще жили в старой стране, на старой земле. Это очень страшное наказание и вообще, самое страшное, что может быть.

Юлия чуть не уронила перстень:

— О, боже! Ты же не хочешь сказать, что в этом кольце?..

Орла лишь пожала плечами.

— Присмотри за Генри, я скоро вернусь, — сказала Юлия и выбежала из хижины.

У нее словно пелена спала с глаз. Она наконец-то поняла, что произошло здесь много лет назад. Айку… Фелис… Ребенок!

Юлия пробежала между хижинами, но не увидела там Айку. А когда возвращалась к дому хозяев плантации, то заметила его у реки. Еле дыша, Юлия остановилась рядом с рабом.

— Айку…

Он опустил глаза.

— Я не имела ни малейшего понятия…

Юлия взяла раба за руку и вложила в нее перстень.

По лицу Айку бежали слезы, когда он посмотрел на нее взглядом, исполненным благодарности.

На следующее утро он исчез, а через несколько дней исчезла и старая Орла, сидевшая у постели больной Кири.

Кири снились кошмары. Лихорадка мучила ее тело, и лишь изредка разум девушки прояснялся.

Она не имела ни малейшего понятия о том, как долго здесь лежит, и уже не помнила, что произошло. Постепенно к ней возвращалось сознание, и Кири с трудом начала открывать глаза и понимать, что происходило вокруг нее.

У нее перед глазами все расплывалось, и прошло очень много времени, прежде чем Кири поняла, что с ними что-то случилось. Она осторожно начала ощупывать свое лицо, пока кто-то не убрал бережно ее руку от лица.

— Нет, Кири.

Кири знала, что уже слышала этот голос, но прошло еще некоторое время, прежде чем она вспомнила, кому он принадлежит.

— Дэни? — радостно спросила она.

— Да. — Он взял ее за левую руку и тихонько сжал ее.

— Что случилось?

— С тобой произошел…

— …несчастный случай, — послышался чей-то голос.

— Амру?

И снова Кири попыталась ощупать свое лицо. На этот раз ей никто не мешал. Девушка осторожно прикоснулась к коже возле левого глаза. Она вздулась и болела, и Кири нащупала большой рубец, который тянулся прямо посередине. Она испугалась и изо всей силы попыталась открыть глаз, но у нее ничего не вышло.

— Мой глаз! Что с моим глазом?

Она попробовала встать.

— Лежи, Кири, — строго приказала ей Амру.

Девушка могла видеть правым глазом, но ей приходилось очень сильно напрягать его.

— Кири, пожалуйста. — Это снова был голос Дэни.

Наверное, он сидел слева от нее.

Она смогла увидеть его лишь тогда, когда повернула голову влево.

— О нет! Я слепая… Неужели я ослепла?

Дэни лишь сжал ее левую руку, которую все время держал в своих ладонях.

Кири хотела еще раз свободной рукой прикоснуться к своему лицу. Однако Дэни взял и эту руку в свои и крепко стиснул ее:

— Кири, все будет хорошо. Главное, чтобы теперь ты выздоровела. Температура была такой высокой… Мы уж думали…

И тут внезапно в голове у Кири пронеслись картины: вечер у реки, миси…

— Миси?..

— С миси все хорошо. Она очень беспокоилась о тебе, — ласково сказала Амру.

— А масра?

Амру лишь покачала головой.

Несколько часов спустя к Кири вернулось зрение. К девушке пришла Юлия. По ее лицу было видно, как она обрадовалась, что Кири снова очнулась, однако девушка явно чувствовала, что за дружелюбной улыбкой скрывается большая тень. Рабыня спрашивала себя, что же случилось, пока она лежала без сознания, однако не решилась задать этот вопрос вслух.

Юлия вынула маленького Генри из корзиночки и уложила его рядом с Кири.

— Он скучал по тебе, Кири, — ласково сказала она.

Кири протянула маленькому масре свои пальцы. Он ухватился за них своими пальчиками и довольно загулил.

Юлия очень осторожно подбирала слова.

— Кири, почему ты ничего не сказала по поводу… Я имею в виду…

Кири поначалу не поняла, о чем говорит ее миси, однако затем отвернулась. Миси не должна была видеть, как сильно мучит ее эта тема.

— Миси, я думала… Я не хотела…

— Но, Кири, это же прекрасно! Подумай, Генри и твой ребенок… Они будут друзьями, в этом можно не сомневаться.

Кири попыталась улыбнутся:

— Да, миси, определенно!

— А кто же отец твоего ребенка? У тебя есть друг?

Кири кивнула. Она никогда не рассказывала миси о Дэни. Он и без того сильно рисковал, свободно перемещаясь по поселку рабов. Собственно говоря, у него как у лесного негра не было на это никакого права, и всегда существовала опасность того, что бассиа поймают его или, что еще хуже, об этом узнает масра. Однако теперь масры не было, Кири это уже поняла. С ним тоже произошел несчастный случай.