Она бросила взгляд на часы и с удивлением обнаружила, что уже начало пятого. Здесь, в Иммиграционном центре, время летело быстро, тогда как на прежней работе оно ползло как улитка.

Центр был создан под эгидой благотворительной организации и существовал на пожертвования и гранты, предоставляемые муниципалитетом Ливерпуля. Раз в месяц Тинкер устраивал собрания по сбору средств, на которые приглашались все желающие. Лео Питерсон пообещал привести в следующую субботу в Центр свою рок-группу «Маленькие Красные Шапочки», чтобы дать небольшой благотворительный концерт; об этом тоже договорилась Диана. Сам Лео играл на ударных инструментах. После завершения ремонта и реставрации «Каштанов» он уже несколько раз приглашал Диану на свидание. Поскольку ему было всего двадцать два, Диана, будучи на два с половиной года старше, так ни разу и не позволила ему поцеловать себя. Девушка чувствовала себя неловко; ей казалось, что она встречается с одним из своих братьев, которые, кстати, так и не удосужились заглянуть к ней, несмотря на то, что прошло уже почти три недели с тех пор, как она ушла из дома на Корал-стрит. Это было довольно-таки неприятно, но новая жизнь настолько увлекла Диану, что времени на то, чтобы предаваться печали, у нее попросту не оставалось. Сама она в старый дом больше не наведывалась, не желая встречаться с Эммой, хотя и понимала, что рано или поздно это непременно случится.

Диана вывалила на пол содержимое последнего пакета. Одежда в нем сильно помялась, и девушка развесила ее на плечиках на специальном кронштейне. Таких кронштейнов в подвале было три: один — для женщин, другой — для мужчин и третий — для детей. Чуть позже, если у нее выдастся свободная минутка, она постарается выгладить эти вещи. Быть иммигрантом и носить одежду с чужого плеча плохо уже само по себе, поэтому Диана делала все возможное, чтобы вещи не имели такой вид, словно последние десять лет валялись на свалке, скрученные в узел.

Хотя она тоже покупала одежду в благотворительных магазинах, она ведь могла этого и не делать, так что девушка не испытывала при этом чувства безысходности. Откровенно говоря, современная мода ей не слишком нравилась и старая одежда казалась более привлекательной и какой-то одушевленной, что ли. Сегодня, например, Диана надела юбку, сшитую вручную из разноцветных лоскутов, и блузку, которая выглядела то темно-коричневой, то зеленой — в зависимости от угла, под которым на нее падал свет, а плечи девушки укрывала невесомая сверкающая накидка-шаль.

— Ты уже закончила возиться внизу, девочка моя? — окликнул ее Алан.

— Почти.

— Роза приготовила нам по чашечке чаю.

— Уже иду.

Диана расставила обувь попарно под каждым кронштейном и поднялась наверх. Крепкое и внушительное трехэтажное здание некогда служило молитвенным домом для адептов какой-то полузабытой и не слишком известной религии. Нижний этаж делился на четыре отдельные комнаты, которые сейчас использовались как регистратура с приемным отделением — Диана слышала, как Тинкер разговаривает там по телефону, — гостиная с телевизором, ресторан и кухня. Второй этаж являл собой одно огромное помещение, в котором субботним вечером будут выступать с концертом «Маленькие Красные Шапочки». На стене висела мишень для игры в дартс, а в углу стоял бильярдный стол. Именно там и сгрудились сейчас молодые люди, и до слуха Дианы донесся звонкий стук шаров. По утрам здесь устраивали импровизированный детский сад для дошколят. Квартиру на третьем, самом верхнем, этаже занимал Тинкер.

Мебель была старой и шаткой, повсюду ощущался какой-то стойкий и резкий запах: древоточцы, как объяснили Диане. Но стены были выкрашены в яркие цвета, и благодаря этому у присутствующих поднималось настроение. Тинкер, который отвечал здесь за все, прикладывал максимум усилий, чтобы посетители Центра чувствовали себя как дома.

В гостиной, поражавшей эклектическим разнообразием кресел — от относительно современных до крайне ветхих и древних, работал телевизор и какая-то пожилая женщина в длинном и строгом черном платье, с шарфом, покрывающим голову, смотрела рекламную передачу о том, как можно купить летний домик в Испании. Еще одна женщина, помоложе, но одетая столь же чопорно, оживленно болтала о чем-то с приятельницей в джинсах и блейзере. Двое мужчин громко храпели в креслах, развернутых в противоположную от телевизора сторону. С тех пор как Диана начала здесь работать, они приходили в Центр каждый день. Она подозревала, что ночевать этим людям негде и что Тинкер пускает их сюда ранним утром, поскольку оставаться на ночь в Центре не разрешалось никому. Мужчины приехали из Зимбабве, где подвергались гонениям и преследованиям за участие в антипрезидентских демонстрациях.

Зато ни одна из женщин к категории беженок не относилась. Старшая, миссис Шарма, работала переводчицей; Диана с изумлением узнала, на скольких языках и диалектах могут говорить жители одной страны. Сарита и Венди помогали управляться с детсадовской группой.

Четверо мужчин, одетых в то, что с некоторой натяжкой можно было назвать молодежной униформой — джинсы и черные кожаные жилетки, сидели на стульях и ожесточенно спорили о чем-то на языке, который Диана не понимала.

Ресторан был заполнен лишь наполовину. Алан сидел за столом, перед ним стояла большая кружка чаю и целый набор разнокалиберных чашек и блюдец. То же самое можно было сказать и о мебели в комнате. Все столы отличались разнообразными размерами и формами, а среди стульев невозможно было найти два одинаковых. Но Диане казалось, что несмотря на это обеденный зал обладает своеобразным шармом. Стены были увешаны снимками исключительно фотогеничных собачек и кошечек. В раздаточном окне виднелась Роза Розетти, суетившаяся на кухне. Она была подругой Алана и приходила в те же дни, что и он. Да и вообще, одни волонтеры просто приходили сюда через день, чтобы помочь с уборкой и мытьем посуды; другие же бывали здесь раз в неделю, оставаясь на целый день или даже на уик-энд. Диана с Тинкером были единственными, кому официально платили за работу в Иммиграционном центре. Зарплата была меньше той, которую Диана получала в Телефонном информационном центре, но девушка не огорчалась.

Алан приглашающим жестом похлопал по стулу рядом с собой. У него были широченные плечи, бочкообразная грудь, изуродованное шрамами лицо и кулачищи размером с футбольный мяч.

— Присаживайся, дочка. Как говорится, в ногах правды нет.

Несмотря на внушительную внешность Алана, голос у него был высокий и негромкий.

— Спасибо. — Диана с благодарностью опустилась на плетеный стул, в сиденье которого красовалась прожженная окурком дыра. На кухне играло радио. Джерри Марсден напевал «Ты никогда не останешься одна».

Роза просунула голову в раздаточное окошко и прощебетала:

— Привет, Ди. — В ее жилах текла ирландская и итальянская кровь, образуя взрывоопасную смесь. Волосы, в которых уже пробивались серебряные нити, Роза собирала в конский хвост на затылке, перехватив их красной узорчатой лентой. Как-то в разговоре с Дианой Роза обмолвилась, что в молодости кудри у нее были черными как вороново крыло и все знакомые в один голос уверяли ее, что она как две капли воды похожа на Элизабет Тейлор в «Клеопатре».

— Привет, Роза. Я помою тарелки, как только закончу разбирать внизу вещи.

— Хорошо-хорошо, моя красавица. Кастрюли и сковородки я уже вычистила. Сейчас я посмотрю, не нужно ли кому-нибудь подлить кофе или чаю, а потом вернусь к тебе. — Роза обошла комнату, доливая желающим напитки, после чего подошла к столу и присела рядом с Аланом. — Фу! — выдохнула она, обмахиваясь ладонью. — Нелегкий выдался денек, но ничего, мы справимся. Ты видела молоденькую женщину с ребенком, Ди? Малыш у нее просто чудесный, ему уже годик. По-моему, они приехали откуда-то из Румынии.

Диана призналась, что никакой женщины она до сих пор не видела, потому что все утро провела в подвале, разбирая одежду, собранную на благотворительных ярмарках.

— Ее муж отправился в Норфолк. Он там устроился рабочим на ферму, а этот чертов владелец дома, в котором она живет, каждую ночь пытается вломиться к ней в квартиру. — Роза фыркнула от ярости. — На двери нет замка, и бедной женщине приходится подпирать дверь стулом, чтобы не дать этому ублюдку войти. Тинкер собирается попозже заглянуть к ней, чтобы прикрепить защелку, а потом он намерен наведаться к негодяю хозяину и потолковать с ним по душам. Тинкер хочет предупредить его, что, если тот не уймется, он вызовет полицию.

— И правильно сделает! — с негодованием воскликнула Диана.

— Да, я тоже готов устроить ему хорошую трепку, — подхватил Алан.

Роза ласково похлопала его по руке.

— Я знаю, Ал, знаю, но ты можешь не сдержаться и так отделать наглеца, что потом тебя будут судить за убийство.


Вымыв посуду, Диана направилась в офис, где Тинкер преподал ей очередной урок компьютерной грамотности. Теперь девушка по-настоящему жалела о том, что не научилась пользоваться компьютером раньше. Она сидела перед монитором, и Тинкер положил руку на спинку ее стула. Его теплое дыхание ласково щекотало ей шею. Тинкер уже показал ей, как пользоваться текстовым редактором и отправлять письма по электронной почте. Сам он двумя пальцами ухитрялся печатать с бешеной скоростью, а ее только что научил работать с «Гугл».

— Все, что от тебя требуется, — это правильно задать вопрос, — наставлял он ее. — Например, у нас есть эмигранты из Эфиопии. Значит, нам не помешает узнать об этой стране побольше. Например, нет ли там войны и какова политическая ситуация в стране. Что до меня, то я, по крайней мере виртуально, побывал в большинстве подобных мест. А вот что знаешь ты, Ди, о мире за пределами Британских островов?

— Не так уж много, — призналась Диана. Она всегда была слишком занята, так что ей попросту не хватало времени читать газеты, а ее мальчишкам и в голову бы не пришло смотреть новости по телевизору. Зато теперь она с чистой совестью может читать и смотреть то, что ей нравится. Девушке очень хотелось произвести впечатление на Тинкера, в которого, как подозревала Диана, она все-таки была немножко влюблена, голубой он или нет.


Вернувшись домой, Диана обнаружила на подъездной дорожке небольшой ярко-красный автомобильчик, из которого выбралась какая-то женщина, одетая в черную просторную майку, черные брюки и золотистые сандалии. Она оказалась невероятно, прямо-таки чудовищно толстой. А вот волосы у нее были длинные и золотистые, как у сказочной принцессы. Любую другую женщину они сделали бы прекрасной, тогда как эта выглядела странной, эксцентричной и неряшливой.

— Здравствуйте, — улыбнулась Диана.

Женщина скривилась в ответ.

— Броуди Логан сказала мне, что я могу сюда приехать. Сама она пообещала прийти позже. Если вы и есть Диана, то вы должны показать мне комнаты наверху.

— Разумеется, дорогая. — Диана отперла входную дверь. В доме по-прежнему стоял сильный запах свежей краски. Коридор с черно-белой плиткой на полу и кремовыми стенами выглядел потрясающе элегантно и стильно. Девушка даже ощутила прилив гордости. — Кстати, меня зовут Диана О'Салливан, — представилась она.

— Ванесса Диэр, — неприязненно буркнула в ответ женщина.

— Какое славное имя. Вам помочь подняться наверх?

Женщина явно растерялась и не знала, как реагировать.

— Пока что я в состоянии подняться на второй этаж самостоятельно, но все равно спасибо.

— А я и не знала, что Броуди все-таки поместила объявление в газете «Ливерпуль-эхо». — Диана изо всех сил старалась соблюдать приличия и поддерживать беседу. — Хотя она давно собиралась это сделать.

Ванесса с трудом взбиралась по лестнице. Дойдя до середины, она совершенно выбилась из сил. Решив пощадить самолюбие гостьи, Диана тоже приостановилась.

— Объявление появилось во вчерашней газете. Я сразу позвонила, и Броуди пообещала придержать для меня комнату до тех пор, пока я не осмотрю ее сама. Насколько я поняла, на втором этаже осталось два свободных помещения. А она ничего, эта ваша миссис Логан. Судя по голосу, очень даже мила, — неохотно добавила гостья.

— Наша Броуди просто прелесть, — с готовностью подхватила Диана. — И Меган тоже очень славная старушка. Меган — это ее мать. А вот моя мать живет в Ноттингеме, и я не виделась с ней очень давно.

— В самом деле? — По тону Ванессы Диане оставалось только теряться в догадках, то ли той смертельно наскучила ее болтовня, то ли она издевалась над нею, то ли просто устала.


Три дня спустя Ванесса обосновалась в своей комнате наверху. Она заняла первую попавшуюся комнату, в которую вошла, даже не пожелав осмотреть вторую. Пару недель назад Ванесса поняла, что дальше так продолжаться не может. Проснувшись как-то утром, она встала на весы и обнаружила, что если ее вес и дальше будет увеличиваться такими темпами, то ровно через неделю она будет весить восемнадцать стоунов[20].