«Во всяком случае, я скажу ему, что на свадьбе воруют невест, и кто-то похитил Ислу. Это уж его задача вернуть её», – думал Натан.

День был пасмурным, тёплым. В воздухе переплетались запахи сырости ущелья, благоухания трав и, какой-то жуткий запах гнили. Оливия ещё не поняла, что это был за неприятный запах, но что-то в нём было ей знакомо. И лишь когда она подошла ближе, она почуяла разлагающуюся плоть. На деревьях висели тела чёрных дельфинов, вниз головой. Рядом с деревьями викинги разожгли костры. В свете пылающего огня стволы тёмных деревьев как-то необычно блестели, а их листья казались неестественно тёмными. Лишь когда она подошла ближе, то смогла разглядеть причину. Деревья были покрыты кровью убитых животных. Викинги подвязывали тела. На деревьях она насчитала более десяти гринд. Варг ходил между телами с копьём. Подойдя к несчастному животному, ещё живому, он проткнул его тело копьём. Потекла кровь. Жрец набрал кровь в чашу и разбрызгал её на ветви дерева. Дерево содрогнулось, от предсмертных колебаний дельфина, словно часть боли и страдания передалось и ему. Дельфин издавал истошные крики, казалось, что и природа вместе с ним возмущается насилию, и оплакивает смерть кровью, ручьями стекающей по ветвям.

– Это священные деревья, – сказал жрец, замечая Оливию, которая словно дикая кошка подкрадывалась к нему.

– Готовишь святилище? – спросила она с сарказмом.

– Мы принесли их тела нашему богу, Тору, – сказал жрец.

– Не хватает людей, врагов?

– Их полно тут, – ответил жрец. – Стоит мне отдать приказ этим бравым воинам, и они вмиг тебя подвесят. Как тебе такой конец для ведьмы?

– У тебя найдутся более опасные враги, чем я, – ответила Оливия.

– Что ты можешь об этом знать, ведьма.

– Например, Олаф.

– Что ты можешь сделать? – недоверчиво сказал он. – Разве что приготовить яд или… принести жертву в ущелье эльфов очередную лягушку в жертву, – он посмотрел на неё, словно о чём-то догадывался.

– Ты шпионил за мной? – сердито спросила Оливия.

– Ты ведь приняла меня тогда за тёмный дух, не так ли?

Оливия вспомнила, что когда она приносила жертву в жертвенном лесу, то видела, чью-то тень и слышала шаги. Тогда она дала слабину, подвергая себя опасности, ослабила бдительность, расслабилась. Теперь ей было ясно, чья это была тень в ту ночь, когда она придавалась воспоминаниям о покойном муже. Она хотела наброситься на жреца и задушить его. Но её единственный глаз предупреждал её, что слова жреца могут быть исполнены. Угроза её жизни была реальной. Она успокоилась и приняла свой прежний облик хитрой змеи.

– Ты, вероятно, удивлён, почему я пришла к тебе.

– Возможно, – сказал Варг, не глядя на неё. Он смотрел, как трое викингов подтягивали дельфина на ветку дерева. Дельфин был небольшой, но сильный. Им пришлось оглушить его ударом тяжёлой палки по голове, прежде чем закрепить его тело за трепыхающийся хвост. Дельфин не хотел умирать, он задыхался и чувствовал, что ему конец.

– Тебе нужна жертва. Необычная жертва, – начала она.

– Я наслышан о твоём плане. Сурт рассказал мне всё. И ты думаешь, что я поведусь на такую глупость. Сурт слаб умом, но силён телом. Но меня ты не обхитришь, ведьма.

– Если я дам в твои руки наследника викингов, ты сумеешь…

– Сигара? Сына Олафа? – удивился Варг, скривив в изумлении лицо.

– Да, я принесу тебе этого младенца. Ты знаешь, что с ним делать?

– И что? – с недоверием спросил Варг, словно его поймали за кражей.

– Он мог бы пополнить твою коллекцию, – она указала ему на повешенных вниз головой дельфинов. Твой бог, Тор, мог бы возблагодарить тебя.

– Твои слова звучат опаснее шипения самой ядовитой змеи, – сказал Варг, проникнувшись доверием к её словам. – Ты лжёшь.

– Увидим. Я принесу тебе его, а ты обещай, что убьёшь его на одном из этих деревьев. Ты принесёшь его в жертву своему богу, Тору.

– Тебе надоело жить, это я вижу. А если Олаф узнает об этом? Ты хочешь, чтобы он убил меня? Хочешь избавиться от меня?

– Нет, ты мне нужен. Я хочу, так же, как и ты уничтожить всё, что связано с… – она осеклась.

– С кем?

– Не важно. Я ведь его сама тебе передам.

– Олаф может не поверить.

– Ему будет не до этого, поверь.

Варг раздумывал. Он мог принести младенца в жертву погодя несколько дней. Показать его Сурту, и тогда решиться на жертвоприношение. Ему было ясно, что Оливия не шутила. Будь она в сговоре, то не передала бы жизнь сына Олафа в руки чужестранца, готового убить его. «Нет, – думал он, – она ведёт какую-то игру, но на своей стороне. Возможно, ей кто-то мешает из своих – шотландцев, кому она хочет отомстить?»

– У тебя есть враги? – спросил он, решив разгадать эту загадку.

– Так же, как и у тебя. Когда я передам его тебе, ты не должен его показывать никому.

– Это понятно, – согласился жрец. – Но как ты собираешься погубить Олафа. Отравить рыбой?

– Нет, но живым он из моря не вернётся, – ответила она. – О его душе надо позаботиться.

– Я возьму это на себя. Я знаю обычаи викингов. Это не просто…

– Я слышала, вы в могилу забираете и живых?

– Да, слуг, любовниц…

– Исла подошла бы для этого?

Он нахмурился, обдумывая её слова.

– Твой яд силён. Убить собственную племянницу… Ты её ненавидишь, это я уже понял. Хочешь убить её сына, а потом и её?

– Тебя это не касается, я же не спрашиваю, почему ты и Сурт желаете смерти королю.

– Хорошо, останемся при своих целях, тем более что они совпадают в одном месте, – сказал Варг.

– Может и не только в одном месте? – загадочно произнесла Оливия, но Варг не обратил внимания на её слова, сказанные вполголоса. Он был занят своими планами.

Глава 46

День выдался солнечным и тёплым. Мать Ислы молча смотрела на склонившуюся перед ней дочь. Её руки еле касались головы Ислы. Пальцы чувствовали мягкие волосы дочери.

– Моя дочь, – сказала Холли. В её голосе была слышна зыбкая дрожь. – И я ничего не могу сделать. Ты уже взрослая.

– Мама, я прошу тебя. Я люблю его, и у нас есть сын, – умоляюще сказала Исла. Мать сверху смотрела на склонившуюся перед ней, в знак почтения, дочь, и ей казалось, что она всё ещё ребёнок, маленькая непослушная девочка. Перед ней, словно картины пронеслись моменты жизни, моменты прошлой счастливой для неё жизни. И она ничего не могла поделать, – нельзя было вернуться назад и уберечь дочь от страшного, как ей казалось, нынешнего времени.

Действительно, Исла права, её дочь стала взрослой, самостоятельной. Она выполнила, материнский долг – воспитала и вырастила дочь. Одного ей жалко и обидно, она не хотела смириться с тем, чтобы отдать свою единственную, дорогую дочь замуж за чужестранца, за варвара, дикаря, как она считала. Не этого она хотела для Ислы. На её глазах вырос и распустился этот юный цветок. Если бы она только могла не выдать Ислу за Олафа, если бы это было в её власти. В её роду, испокон веков, невесты сами выбирали себе женихов. Она знала это очень хорошо, потому что сама когда-то сделала свой выбор на Логане. А теперь её дочь имеет право выбора, право голоса.

За её спиной послышался голос младенца, маленького Сигара. Он ещё начинает свою жизнь, а имя он носит уже не шотландское, чужое. Холли вспомнила, значение этого имени и её окатил страх за его жизнь. Он ещё мал, а уже содержит кровь чужестранца, викинга. Сможет ли она, уже бабушка, смириться с этим?

– Мама, так решили боги, – робко сказала Исла, поглядывая на кроватку, где двигался её сынишка, подняв ручки. – Он хочет есть, пора кормить.

Холли против своей воли, опустила руку на голову дочери и нежно погладила её.

– Только вы одни у меня остались, – сказала Холли.

Рукой она почувствовала, как по телу Ислы прошла благодарная дрожь волнения. «Она счастлива, – подумала мать, – да, она счастлива. Она любит своего Олафа, любит сына». Это она чувствовала и знала, хоть сердце ей подсказывало, что надо держаться подальше от викингов, и в особенности от этого дикаря, короля чужестранцев. Ради дочери она смирилась.

– Я постараюсь принять его, но полюбить не смогу, – сказала Холли.

– Большего я и не прошу, – Исла обняла руки матери и стала их целовать.

Младенец был накормлен. Ислу готовили к свадебной церемонии. Две женщины трудились над её нарядом. В дом вошли два викинга и принесли с десяток шкур. Это были подарки от жениха. Один из викингов, по имени Хакон, принёс инкрустированный меч и повесил его на стене, напротив детской кроватки.

– Вырастет, станет великим воином и вождём, как его отец, – сказал Хакон.

– Вот, возьмите эту кровать, – сказала Холли, – она крепкая.

Двое мужчин стали разбирать кровать на части, чтобы вынести её в узкие двери.

– Мама, – сказала Исла, – это же твоя и…

Холли тяжело вздохнула.

– Что поделаешь, – ответила Холли, – мы тоже должны достойно ответить на подарок жениха. В моё время дарили кровать. Пусть эта традиция сохраняется.

– Но на чём ты будешь спать?

– Как на чём, на твоей кровати, – ответила с грустью мать, – ведь она тебе здесь ни к чему.

В этот свадебный день родственники семьи Маккензи несли свои подарки в дом Холли. Поздравляли новобрачную и желали ей счастья, не забывали поиграть с младенцем, вешая на его кроватку различные амулеты.

Олаф решил провести церемонию регистрации брака в крошечном помещении христианской церкви (большую ещё не успели построить). Дверь была снята, чтобы гости могли наблюдать за молодожёнами и священником, в церкви площадью не более пятнадцати квадратных метров. Олаф пожелал провести обряд бракосочетания со священником. Для этого он, как король, совместно со жрецом, Варгом, произвёл Натана, дядю Ислы, в священники.

Натан, к тому времени уже успел познакомиться и изучить основные законы христианства и некоторые традиции. Одной из таких традиций и был обряд бракосочетания. Варг отказался стать священником, а Натан принял это по зову сердца, принимая христианство, как необходимость нового времени. Само собой, Натан проводил эту церемонию впервые, и поэтому волновался. Его одели в чёрную рясу священника, грудь была украшена серебряным крестом, который привёз с собой Олаф, с целью не только покорить новые земли, но и принести в них христианство.

Свадебная церемония, на которой присутствовало не менее трёхсот человек, двинулась к церкви, где их ждал священник. В церемонии участвовали не только викинги, но и фермеры со своими семьями, прибывшие из соседних деревень и с других островов. Мужчины-шотландцы были в нарядных традиционных костюмах, женщины прибыли на свадьбу в своих самых красивых платьях. Цвета одеяний, как мужских, так и женских, носили красные, алые, зелёные, голубые, синие и пурпурные оттенки. В солнечных летних лучах одежды викингов и шотландцев блестели и пестрели красками. Викинги надели кожаные пояса с причудливыми пряжками, различные обереги, вплели в косы украшения. И вся эта пурпурно-синяя свадебная, яркая, сияющая в солнечном свете золотом и серебром, процессия, под переливающимися тонкими мелодиями волынок и песнопения, насчитывающая более трёх сотен человек, двинулась по свежей, податливой зелёной траве к месту церемонии. Путь был не близок и извилист, считалось, что чем дальше новобрачные пройдут путь, преодолевая большое расстояние, тем крепче будет их союз. Это шествие издавало пение, звуки волынок, радостные крики, все шумели, полагая, что чем громче они это будут делать, тем больше напастей они отгонят от будущей семьи.

Сотни любопытных глаз наблюдали за действиями священника. Дети с интересом поглядывали на молодожёнов и пёстрых викингов, женщины в тайне завидовали невесте и удивлялись новому обряду, а мужчины поглаживали свои густые бороды, следя за робким поведением жениха и невесты и неуверенностью нового священника.

Священник сделал шаг в сторону, и все увидели то, ради чего многие пожелали прийти в церковь. Их взору открылась небольшая статуя бога называемого Христос. Многие жители, узнавшие и проникнувшие новой верой, хотели увидеть его. Какой он? Какие черты характера отражены на его лице? Могуч, силён ли он, как воин? Сможет ли он их защитить? Но увидели они прямо-противоположное. Перед ними, свисая с креста, полуобнаженный, находился образ мученика. Его худое тело, с согнутыми от боли ногами, изнемогало на кресте. Бледное лицо выражало боль, граничащую с прощением в его больших добрых глазах. На груди виднелся кровавый порез. Деревянную скульптуру вырезал один из умельцев с острова Эйстурой, он же, по заказу викингов, вырезал на их кораблях головы драконов, установленных на носу новых лодок. Удивлённые образом нового бога, жители взирали на щуплого Христа. Женщины желали прикоснуться к образу, чтобы ощутить его силу.

Два кольца, подготовленные для церемонии, подали молодожёнам на кончике мечей. Сама церемония носила переплетённые традиции двух обрядов: Языческого и христианского. После того, как молодожёны надели кольца, Натан торжественно объявил их мужем и женой.