– Привет! Как хорошо, что я тебя встретил… – весело сказал Ян Давидович. – Садись скорее, я как раз еду к вам.

Кристина молча села в автомобиль. Она сразу почувствовала легкий сладковатый аромат, царивший в салоне машины, и, оглянувшись, увидела огромный букет красных роз, лежавший на заднем сиденье.

– Я давно хотел поговорить с тобой, Кристина. – Голос Яна Давидовича звучал взволнованно. – Я заметил, ты сильно изменилась в последнее время…

Машина остановилась около дома, но выходить Ян Давидович не спешил. Он повернулся к девочке и, внимательно глядя ей в глаза, продолжил:

– Кажется, я знаю, что с тобой происходит и что ты чувствуешь. В последние месяцы тебе многое пришлось пережить, и сейчас… – Ян Давидович задумался. – Ты чувствуешь себя одинокой и никому не нужной, но это не так.

Услышав эти слова, Кристина вздрогнула, ей показалось, что ее сердце остановилось.

– Ты давно перестала быть для меня чужой, и с каждым днем я все больше…

– Ян Давидович! – неожиданно перебила его девочка и, не в силах больше сдерживаться, громко произнесла: – Если бы вы знали, как сильно я…

Но договорить она не смогла… Ян Давидович достал из внутреннего кармана пиджака небольшую бархатную коробочку. Увидев ее, Кристина вскрикнула и, закрыв ладонью рот, затаила дыхание…

– Я люблю твою маму, – торжественно произнес он, открывая коробочку. – И хочу сделать ей сегодня предложение. – На обручальном кольце сверкнул небольшой бриллиант. Я мечтаю, чтобы она стала моей женой, но сначала я хотел бы, чтобы ты согласилась стать моей дочерью…

Сказав это, Ян Давидович достал из небольшого потайного отделения коробочки маленький золотой кулон на тонкой цепочке.


Дверь черного «Фольксвагена» громко захлопнулась. Женщина, выходившая из подъезда, увидела стремительно убегающую от машины девочку. Стая голубей, гулко хлопая крыльями, испуганно взлетела и, оказавшись высоко в небе, описала торжественный круг над залитым вечерним солнцем двором.

Кристина убегала от растерянно стоявшего около машины Яна Давидовича, от дома, где родилась и выросла, от матери, которая ждала ее, задумчиво глядя в окно, от самой себя, от той сердечной боли, которая возникла из-за лопнувших надежд, от жизни, от любви…

Наконец она остановилась и бессильно опустилась на лавочку. Глаза Кристины были полны слез и, казалось, ничего не видели. Домой возвращаться она не могла и решила переночевать у подруги. Уже совсем стемнело, когда она подошла к ее дому. Неожиданно дверь подъезда распахнулась, и из дома выбежал Ян Давидович. Он сразу заметил Кристину и, подойдя, крепко сжал ее руку.

– Отпустите меня! Я больше не вернусь домой! – Девочка пыталась вырваться.

– Кристина, что с тобой? Мать места себе не находит…

– Мне все равно… У нее теперь есть вы! Вы…

– Я никогда не смогу заменить ей тебя! Одумайся! Она еще очень слаба и может просто не выдержать…

Девочка растерянно посмотрела в глаза Яна Давидовича. Он был встревожен и очень бледен. Она поняла, что жизнь ее матери сейчас зависит только от нее.

Кристина тихо вошла в комнату. Антонина спала, сидя в кресле, прижав к груди любимую куклу дочери. Ее лицо казалось заплаканным. Девочка опустилась перед матерью на колени и тихо произнесла:

– Я вернулась, мамочка…

Антонина очнулась. Увидев дочь, она нежно обняла ее и тихо произнесла:

– Все будет хорошо, милая моя…

Кристина опустила голову и увидела обручальное кольцо на руке матери.

Глава 8

Яркое солнце отражалось в лобовых стеклах машин, проносящихся по Кутузовскому проспекту. Над Триумфальной аркой повисло дымчатое марево. Раскаленный воздух в июльский полдень, казалось, был неподвижен.

Черный «Фольксваген», не снижая скорости перед светофорами, мчался в сторону области. Он метался по раскаленной трассе, резко перестраиваясь из ряда в ряд. Тонированные, плотно закрытые окна скрывали лицо водителя, сквозь лобовое стекло были видны только его руки, крепко сжимавшие руль.

В тот день срок размещения большого плаката с рекламой освежающего напитка истек, и команда альпинистов приступила к его демонтажу. С высоты они видели, как черный седан, двигавшийся по трассе, обогнал автобус и вылетел на перекресток, а джип, двигавшийся по встречной полосе, не снижая скорости, «ушел» под стрелку на разворот…

Казалось, избежать столкновения было уже невозможно, но водитель «Фольксвагена» в последний момент резко вывернул руль и, пробив дорожное ограждение, вылетел на обочину. От удара фары автомобиля разбились вдребезги, лобовое стекло прошила ломаная трещина. Ослепшая машина замерла.

На светофоре загорелся зеленый сигнал, но стоявшие машины не двинулись с места. Несколько очевидцев, подбежав к «Фольксвагену», распахнули двери. В салоне автомобиля никого, кроме водителя, не оказалось. Закрыв руками лицо, он, словно в ознобе, сотрясался всем телом. На белой рубашке алела кровь…

– Не подходите ко мне! Не трогайте меня! – громко закричал он, резко обернувшись…


Утром в тот день в лаборатории было нестерпимо душно, но Ян Давидович не замечал этого. Он сидел за столом, обхватив голову обеими руками…

– Ты уверена?..

– Да, Ян Давидович, результат анализа вновь повторился, антитела к ВИЧ обнаружены. Как это ни грустно, но у вас ВИЧ-инфекция.

– Значит, СПИД… – помедлив, пробормотал он… – Этого пациента привезли ночью на «Скорой» с диагнозом перформативная язва двенадцатиперстной кишки. Картина была ясна. Я сразу решил оперировать… Произвел ушивание перфоративной язвы, все протекало нормально, без осложнений. – Ян тяжело вздохнул. – Кроме одного – я порезал палец… и даже не поменял перчатку…

– Доктор, – робко сказала медсестра, – я должна сообщить…

– Я искал ее всю жизнь и наконец нашел… – продолжал он, рассеянно глядя на пустые бланки анализов. – Полюбил с первого взгляда, но осознал это только через полгода. И тогда я решился – сделал предложение. Она согласилась… Мы поженились, и никогда еще я не был так счастлив! Я мечтал, что она родит мне сына…

Голос его дрожал.

– Но почему?! – неожиданно воскликнул он. – Почему именно сейчас, когда мы так счастливы?! За что?

Ян резко встал и, не взглянув на медсестру, быстро направился к двери, но вдруг остановился и решительно сказал:

– Света, я прошу тебя – не говори никому! Я сейчас же уеду из больницы и больше никогда не вернусь сюда… Во всяком случае… как врач.


Спустя год здоровье Антонины полностью восстановилось. И с наступлением первого летнего дня она решила посетить строительные площадки, на которых по ее проектам возводились крупные торговые центры. Участок Антонины был расположен неподалеку. Она хотела заехать туда и посмотреть, на каком этапе остановилась стройка ее дома, но в последний момент передумала…

Оказавшись на той самой дороге, где полтора года тому назад она попала в аварию, Антонина неожиданно почувствовала страх, справиться с которым была не в состоянии. Развернувшись через две сплошные полосы, она решила как можно скорее вернуться домой. Около подъезда Антонина услышала громкую музыку, доносившуюся из распахнутого окна на четвертом этаже. Всматриваясь в силуэты ребят, весело смеявшихся на кухне в ее квартире, она вспомнила, что сегодня у Кристины закончились школьные занятия и начались летние каникулы.


В последнее время Кристина очень отдалилась от матери, и Антонина объясняла это тем, что дочь просто ревнует ее… Расписаться с Яном они решили спонтанно. Возвращаясь однажды из банка, где находилась ячейка, в которой Антонина хранила важные документы, они застряли в пробке. Поравнявшись с небольшим административным зданием, Антонина, глубоко вздохнув, сказала:

– Ян, как же я устала сидеть в этой машине…

– Так в чем же дело? – воскликнул он. – Давай вот здесь припаркуемся и передохнем, а заодно и распишемся! Ты согласна?

Антонина растерянно кивнула, взглянув на висевшую около входа табличку, на которой большими золотыми буквами было написано «ЗАГС».


О замужестве матери Кристина узнала случайно. В поисках пудры она заглянула в сумочку Антонины и обнаружила паспорт с вложенным в него свидетельством о браке.

– Мама, как же ты могла не сказать мне?! – воскликнула Кристина, войдя в комнату.

– Кристи, дочка, я и забыла совсем… – Антонина растерянно взглянула на девочку. – Да к тому же мне казалось, что тебе будет неприятно об этом узнать… Кристи, для меня очень важно, чтобы…

Договорить она не смогла.

– Неприятно?! Мне?! – Глаза девочки сверкнули. – Мне все равно. Теперь мне абсолютно все равно, слышишь?.. – Резко повернувшись, Кристина направилась к двери, но на пороге неожиданно остановилась и гневно добавила: – И мужу своему это передай…

Вскоре Антонина услышала, как хлопнула входная дверь. Домой в этот день Кристина вернулась после полуночи…


Пламя безответной любви и ревности разгоралось в сердце девочки с каждым днем все сильнее. Видя, как счастлива мать, Кристина чувствовала невыносимую горечь потери. Любовь Яна Давидовича она считала изменой, а ответное чувство матери – предательством.

На школьных экзаменах она была невнимательна и закончила восьмой класс на одни тройки. С прежними друзьями Кристина почти не общалась и предпочитала все свободное время проводить в компании ребят из одиннадцатого класса. Особое внимание ей уделял Гена – высокий, атлетически сложенный парень. Он был мастером спорта по боксу. Кумир всех девчонок, он часто демонстрировал Кристине свои накачанные мышцы и приглашал ее на тренировку…


Вскоре после окончания школьных экзаменов, за ужином, Кристина узнала, что мать с Яном Давидовичем собираются ехать в Чехию.

– В свадебное путешествие? – спросила она, усмехнувшись, и добавила, глядя на отчима: – Доктор, вы только не переборщите там с лечением… Хорошо?

От неожиданности Ян Давидович поперхнулся. Он растерянно посмотрел на Антонину, а затем, глубоко вздохнув, сказал:

– Хорошо, Кристина. Думаю, за здоровье мамы ты можешь больше не волноваться. Сразу после возвращения мы решили пройти обследование, и, если все будет в порядке, возможно, уже в следующем году у тебя появится…

Неожиданно стол содрогнулся. Антонина, желая остановить Яна, попыталась толкнуть его коленом, но промахнулась и попала по ножке стола.

– Что? – Кристина с ужасом взглянула на мать. – Мама, вы действительно хотите завести ребенка?!

– Дочка… – Антонина замялась. – Возможно, состояние моего здоровья еще не позволит мне… Не стоит раньше времени переживать…

– Понятно… – Кристина резко встала из-за стола. – Спасибо, доктор, что предупредили о принятом решении… Лучше поздно, чем никогда!..


В конце недели Антонина с Яном улетели в Прагу. Кристина осталась дома одна. В пустой квартире было тихо, только часы в кабинете деда мерно отмеряли время, изредка разражаясь хриплыми ударами. Кристина долго бродила по комнатам, стараясь не прерывать движение пальца, оставлявшего тонкий след на пыльной мебели. Добравшись до телефона, Кристина задумчиво сняла трубку и, прислонившись к стене, медленно набрала номер.

– Привет, Ген! Приходи сегодня ко мне… На ужин… – сказала она, наматывая на палец черную спираль телефонного провода.

Вечер прошел весело. Гена пришел в новой спортивной форме и, встав перед зеркалом, долго и придирчиво рассматривал свое мускулистое отражение… А затем, включив ритмичную музыку, предложил Кристине потанцевать. Во время ужина девочка достала бутылку коньяка из подарков благодарных пациентов Яна Давидовича и решительно поставила ее на стол перед парнем.

– Я не пью, – сказал он, не сводя с бутылки глаз. – Мне нельзя…

– А я пью! – Кристина вызывающе посмотрела на него.

– Ну, хорошо… – Гена взял бутылку и начал открывать ее. – Если ты настаиваешь…

Кристина впервые попробовала алкоголь. Коньяк подействовал мгновенно – после первой же рюмки у нее закружилась голова, но она решила не останавливаться. Когда Гена отнес ее на кожаный диван и начал расстегивать на ней кофточку, она сначала пыталась сопротивляться, но вскоре все спуталось в ее сознании… Девочке стало казаться, что это Ян, ее особенный Ян осыпает жаркими поцелуями, это его сильные руки ласкают ее грудь… Натиск мужского желания сломил девичью застенчивость.

Пришла в себя Кристина только под утро и сразу почувствовала под собой мокрую холодную простыню. Откинув одеяло, Кристина увидела большое кровавое пятно. «Все. Теперь все кончено…» – подумала она, даже не подозревая о роковых последствиях этого вечера…


Через неделю Антонина вместе с Яном вернулись из Чехии. Кристина заметила, что мать чем-то встревожена. Позже она рассказала дочери, что сразу после приезда в Прагу Ян Давидович заболел. Неожиданная простуда сопровождалась ознобом, а глубокий порез, который он получил накануне во время операции, воспалился и долгое время не заживал.