Аманда Маккейб - Под угрозой скандала

Дэвид натянул куртку и склонился, чтобы в последний раз поцеловать Эмму в щеку. Ее кожа была теплой и нежной, в нем вновь вспыхнуло желание. Дэвиду захотелось нырнуть под плед, прижать к себе Эмму, впиться в ее губы и заставить ее тело двигаться в одном ритме со своим. Но усилием воли он погасил в себе эту вспышку. Ему пора приниматься за работу, он больше не мог позволить себе терять время.

Эмма открыла глаза и сонно улыбнулась:

– Уже утро? Я думала, мне все это приснилось…

Сон… произошедшее и правда мало походило на реальность. Дэвид не хотел пробуждения, но знал, что это неизбежно.

– Нет, – сказал он, – это не сон, клянусь. До утра еще далеко, но я должен идти.

Эмма встрепенулась и встревоженно посмотрела на Дэвида:

– Дэвид…

– Я не буду извиняться, Эмма, обещаю, потому что ни о чем не жалею, – отрывисто сказал он.

Ему ненавистна была мысль о том, что он сам сейчас причиняет ей боль, как многие до него, но он не может принадлежать Эмме. Пока не будет совершенно уверен. Может быть, этого никогда не случится.

– Скоро увидимся.

– Конечно, – помедлив, проговорила она, – скоро…

Дэвид поцеловал ее еще раз и поспешил выйти из коттеджа, пока рассудок не сдался на милость вожделения. У него много работы, и он не может позволить сердцу одержать верх над разумом сейчас, когда так много поставлено на кон.

Не удержавшись, он сорвал крохотный розовый бутон с куста, росшего у двери коттеджа, и спрятал его в карман. Этот бутон должен был напоминать ему об Эмме. Под кустом Дэвид заметил сложенный листок. Должно быть, почтальон ненароком выронил письмо, решил он и сунул листок под дверь. Потом повернулся и зашагал к дому, унося с собой розовый бутон.

Если бы он только мог окружить такой же заботой Эмму…

Дэвид, ты не можешь позволить Беатрис видеться с этой женщиной!

– И тебе доброго дня, Луиза, – сказал Дэвид, подняв глаза от книги счетов.

В библиотеку проскользнула его сестра. Высокие перья на ее капоре сердито колыхались. Она приблизилась к письменному столу, негодующе размахивая руками в кружевных перчатках. Очевидно, что-то вывело Луизу из себя, но Дэвид понятия не имел, что именно.

Он едва различал цифры перед собой, все его мысли были только об Эмме. Эмма… сонная и теплая, с розовыми щеками и обнаженными плечами.

– Что опять не так? – поинтересовался Дэвид, отгоняя прочь сладострастные мысли и глядя на сестру, метавшуюся по комнате.

Луиза наконец остановилась и упала в кресло, стоявшее напротив письменного стола.

– Это правда, что ты разрешил Беатрис видеться с миссис Каррингтон? В книжной лавке?

Ах вот, значит, чему он был обязан столь неожиданным визитом! Дэвиду совсем не понравилось неодобрительное выражение, появившееся на лице Луизы при упоминании Эммы. Он спокойно посмотрел на сестру.

– Да, это так, – ответил он. – Беа нужно учиться, и я попросил миссис Каррингтон дать ей несколько уроков, пока не найду подходящую гувернантку. Что-то не так, Луиза?

Луиза всплеснула руками:

– Брат, о чем ты только думаешь! Ты же всегда такой рассудительный! Мы все полагаемся на твой здравый смысл. Ты не можешь не понимать, что миссис Каррингтон – неподходящее общество для такой маленькой девочки, как Беатрис. Дети такие впечатлительные! Нужно быть очень, очень осторожным!

Дэвид едва сдержал смех. Подумать только, Луиза читает ему лекцию о родительских обязанностях, хотя в деревне каждый знает: ее дети растут сами по себе. Но вот ее пренебрежительное отношение к Эмме… тут уже смешного мало. Особенно после того, что случилось прошлой ночью.

– Миссис Каррингтон из уважаемой семьи, чье поместье с давних пор соседствует с нашим, – осторожно заметил Дэвид. – Ее сестра – графиня, а сама миссис Каррингтон – очень образованная женщина. Она нравится Беа.

– И тебе, как я погляжу, тоже! – воскликнула Луиза. – О, Дэвид, как ты можешь? Мисс Хардинг восхищается тобой. Я так надеялась, что ты будешь сопровождать ее на концерт, который состоится в бальном зале на следующей неделе. Я знаю, что она тоже на это надеется.

Началось… нужно немедленно пресечь этот разговор, подумал Дэвид, иначе дело может зайти слишком далеко.

– Я никогда и никоим образом не поощрял мисс Хардинг, и тебе это прекрасно известно, Луиза. И только из того, что я позволил Беатрис проводить время в обществе миссис Каррингтон, совершенно не следует, что я собираюсь завести роман с этой женщиной.

Нет, он не собирался… он уже это сделал. И ничего не хотел сейчас так, как увидеть Эмму, обнять ее, хотел, чтобы повторилась эта незабываемая ночь. Вопрос только в том, какой вариант развития событий будет наиболее разумным. Не случится ли так, что их будущее с Эммой станет повторением ужасных ошибок прошлого?

Однако в любом случае Луизы, да и кого бы то ни было еще, это не касается. Он не позволит окружить имя Эммы новыми слухами.

– Я думаю, мы уже достаточно сказали на эту тему, Луиза, – твердо сказал Дэвид. – Если я когда и соберусь жениться, я тебе сообщу. Но умоляю тебя – больше никакого сватовства!

– Как знаешь, – обиженно фыркнула Луиза, – я ведь только хотела помочь. И меня удивляет твоя близорукость, когда речь заходит о миссис Каррингтон. Между тем только сегодня утром леди Ферт сказала, что она услышала от своего дворецкого, ездившего по ее поручению в несколько окрестных городов. Он сказал, что видел миссис Каррингтон, входящую в лавку ювелира Левинсона. А тебе прекрасно известно, что это значит.

Дэвид замер.

– Может быть, ты ошибаешься, – помедлив, сказал он, – и миссис Каррингтон присматривала там подарок для своей сестры и ее новорожденной дочери.

– Ну конечно нет! – воскликнула Луиза. – Как ты можешь быть так слеп! Всем известно, что миссис Каррингтон сейчас не в таком положении, чтобы делать дорогие подарки. Неудачный брак разорил ее. И всем известно, что мистер Левинсон дает хорошие деньги за драгоценности, когда леди находятся в… гм… стесненных обстоятельствах.

Нахмурившись, Дэвид побарабанил пальцами по раскрытой книге счетов. Он всегда подозревал, что многого еще не знает об Эмме, даже после совместно проведенной ночи. Что она делала в лавке мистера Левинсона? Луиза сказала правду. Все знали, что туда в случае нужды наведывались дамы, чтобы продать свои драгоценности. Но у Эммы есть дом, да и лорд и леди Рэмси всегда готовы помочь ей.

Впрочем, Рэмси сейчас в Лондоне, и Эмма совсем одна. У Дэвида возникло неприятное предчувствие, что без Филипа Каррингтона тут не обошлось. Эмма явно что-то скрывала. Неудивительно, если Филип был таким же, как его беспутный кузен.

Появление этого человека в деревне, его визиты в книжную лавку по меньшей мере раздражали Дэвида. Луиза, хихикая, восторгалась красотой Филипа и его светским шармом, но Дэвиду совсем не нравилось, как он смотрел на Эмму. Необходимо выяснить, что это за человек и что скрывается в его прошлом. Но для этого нужно было совершить поездку в Лондон, а Дэвид не хотел оставлять Эмму без защиты.

В какую бы беду она ни попала, он должен разузнать все. Теперь же.

С шумом отодвинув кресло от стола, Дэвид встал и широкими шагами направился в холл.

– Прости, Луиза, мне нужно срочно уехать.

– Прямо сейчас? – поинтересовалась сестра, спеша за ним. – Дэвид, что все это значит? – спросила она, услышав, как он отдает распоряжение оседлать ему лошадь.

– Объясню позже, Луиза, – рассеянно ответил он, его мысли были с Эммой.

– Ты должен пойти со мной, – сказала Луиза, – я пригласила мисс Хардинг на чай. Уверена, вы все уладите между собой, как только ты узнаешь правду о миссис Каррингтон.

Правду об Эмме? Да, пожалуй, он только приподнял завесу тайны, окружавшую Эмму Банкрофт-Каррингтон. Теперь Дэвид по-настоящему испугался за нее.

Если она попала в беду…

Он поспешно вышел за дверь, схватил поводья и вскочил в седло. Нужно выяснить, что случилось с Эммой. Немедленно.

Беатрис стояла на лестничной площадке и смотрела, как ее тетя заливается слезами. В открытую дверь она видела отца верхом на Зевсе, стремительно удаляющимся от дома. Он даже шляпу не надел. Лакеи, обычно такие невозмутимые, обменялись удивленными взглядами.

Казалось, будто Роуз-Хилл перевернули вверх ногами и как следует потрясли. Беатрис не знала, что и думать.

В Лондоне мама постоянно то вбегала, то выбегала из дому, а в гостиной и столовой часто собирались странные люди, которые громко говорили и смеялись. Но даже в такой обстановке папа всегда оставался спокойным и вел себя рассудительно. Но сегодня… у тети просто истерика.

Беатрис раздраженно топнула ногой, сожалея, что не слышала весь разговор между отцом и тетей. Ей удалось лишь разобрать слова тети, которая требовала прекратить всякие отношения между Беатрис и миссис Каррингтон, а еще она хотела, чтобы папа женился на этой глупой мисс Хардинг.

Впрочем, этого было достаточно. Миссис Каррингтон была замечательной женщиной, и Беатрис не бросит ее. Никогда.

Если бы она была маленьким ребенком, она легла бы на пол и устроила истерику. Но взрослые леди ничего такого делать не могут. Взрослые леди должны искать другие способы сделать то, что хотят. Этому Беатрис научилась, читая книгу про королеву Елизавету. Когда Елизавета была еще совсем юной принцессой, не имеющей никакой власти, ей приходилось быть осторожной и хитрой, чтобы не попасть в неприятности и добиться своей цели.

Только став королевой, она позволяла себе сердиться.

Беатрис нужно было как-то убедить отца, что миссис Каррингтон – единственная женщина, которая ему подходит. Но как это сделать?

Тетя Луиза, вся в слезах, скрылась в библиотеке, захлопнув за собой дверь. Беатрис пригнулась, стараясь, чтобы тетя ее не заметила. Услышав грохот закрывшейся двери, Беатрис на цыпочках прокралась в детскую.

Няня, как обычно, посапывала у камина. Книга о королеве Елизавете лежала в кресле у окна. Беатрис взяла ее в руки и принялась рассеянно перелистывать, но мысли ее были далеко. Девочка уставилась в окно, на залитую солнцем лужайку, стараясь понять, что ей следует делать.

Ее взгляд упал на поросшие мхом развалины старого замка. Она вспомнила рассказ миссис Каррингтон о потерянном сокровище и приемах, которые устраивались в Бартон-Парке и в Роуз-Хилл при Карле Втором.

Стоял теплый солнечный день. Может быть, небольшая прогулка ей не повредит. Няня всегда так и говорит: «Бегай, прыгай, делай что хочешь, только не мешай мне». Обычно Беатрис тихо сидела в своем кресле и читала, но сегодня ей захотелось приключений.

Может, ей даже удастся заглянуть на минутку в Бартон…

* * *

– Я слышала, он позволил дочери приходить к ней. Должно быть, она ему очень нравится, хотя должна сказать, сэр Дэвид меня удивляет…

– Да, да. Такой рассудительный и уважаемый человек… и миссис Каррингтон? Совершенно непостижимо…

– Но она все же сестра графини, значит, может считаться подходящей партией. Если только…

Мелани Хардинг больше ни минуты не желала оставаться в мануфактурной лавке, где старая леди Ферт и ее не менее древняя подруга обменивались свежими сплетнями. Она уже услышала все, что нужно.

Сэр Дэвид никогда не собирался жениться на ней. Она никогда не будет хозяйкой Роуз-Хилл. Сэр Дэвид всегда смотрел на нее с вежливым равнодушием. Ему больше нравится старая вдова миссис Каррингтон. Глупец.

Мелани шла по улице, не обращая внимания на прохожих и заманчивые витрины лавок. Она могла думать только о том, что потеряла, не успев обрести.

Ее взгляд вдруг упал на знакомую фигуру – Филип Каррингтон размашистым шагом двигался в направлении гостиницы «Роза и корона». В душе Мелани вспыхнула безрассудная надежда. Солнечные лучи мерцали на его золотистых волосах, плечи в этом плаще выглядели особенно широкими и крепкими. Определенно Филип Каррингтон был гораздо красивее и интереснее Дэвида Мартона.

А Мелани отчаянно не хотелось возвращаться в унылый дом дяди.

– Мистер Карринтон! – крикнула она, переходя улицу. – Какая встреча! Может быть, выпьем чаю?

Эмма нетерпеливо мерила шагами лесную опушку. Ридикюль оттягивал ей руку. Там лежали деньги, вырученные от продажи обручального кольца и жемчужного ожерелья, доставшегося от матери. Эмма отнесла их ювелиру, державшему лавку в городке в нескольких милях от деревни. Она получила не так много, как рассчитывала, но, может быть, этого хватит. Эмма отчаянно надеялась, что ей удастся откупиться от Филипа.

Если она хочет быть достойной Дэвида, она должна заставить Филипа уехать. Его присутствие в деревне служило живым напоминанием о ее прошлом. Нужно покончить с этим сегодня же.

Эмма повернулась и зашагала в обратную сторону. В лесу царила тишина, нарушаемая только ее дыханием, шорохом шагов по траве и свистом ветра в кронах деревьев. Бледный размытый солнечный свет проникал через листву и ложился на землю дрожащими пятнами. Никогда еще Эмма не чувствовала себя такой одинокой.