Эмма кивнула, хотя не была так уверена. А что, если эти новости касаются Дэвида и его брака с мисс Хардинг? Или его отъезда в Лондон? Сможет ли она сохранить спокойствие, услышав подобное?

– Ну, мои дорогие, – сказала леди Уилингтон, – вам повезло, приготовьтесь, сейчас вы услышите совершенно потрясающие новости. Представьте себе, этот красавец Филип Каррингтон, который так неожиданно появился здесь несколько недель назад, таинственным образом исчез. Его комнаты в «Розе и короне» пусты. И вы никогда не догадаетесь, кто исчез вместе с ним!

Джейн с любопытством посмотрела на леди Уилингтон. Эмма испытывала облегчение от того, что Филип уехал, и одновременно страх – она не знала, чем может закончиться эта история. Филип был способен на все.

– Даже представить себе не могу! – Джейн взглянула на Эмму. – Скажите же нам!

– Племянница адмирала, мисс Хардинг! – торжествующе провозгласила леди Уилингтон. – Мы все считали, что он приехал ради вас, мисс Эмма, а мисс Хардинг все прочили за сэра Дэвида Мартона. Миссис Смит была уверена, что этот брак – дело решенное. А теперь эти двое сбежали вместе. Люди – непредсказуемые существа, не правда ли?

У Эммы перехватило дыхание. Так мисс Хардинг не выйдет замуж за Дэвида? Дэвид свободен?

Впрочем, какое ей дело. Даже если он свободен, лично для Эммы это ничего не меняет.

– Но вы уверены, что они убежали вместе? – спросила Джейн.

Эмма чувствовала на себе взгляд сестры и боялась, что Джейн узнает правду. Сестра слишком хорошо знала ее.

– Мисс Хардинг оставила дяде записку, в которой призналась во всем, – ответила леди Уилингтон. – Когда адмирал пришел в себя, он отправил людей на поиски племянницы, но им не удалось обнаружить беглецов.

– Какой скандал! – пробормотала Джейн.

Эмма отчаянно надеялась, что сестра сейчас не вспоминает скандальный побег Эммы. Как эта история была похожа на ее собственную! Глупая девочка позволила вскружить себе голову, не подозревая, чем все это закончится.

– Бедная мисс Хардинг, – прошептала Эмма.

– Что ж, пожалуй, миссис Смит в будущем придется быть более осторожной со сватовством, – сказала леди Уилингтон. – Может быть, пойдем в зал? Концерт обещает быть чрезвычайно интересным…

Джейн взяла Эмму под руку, и они последовали за леди Уилингтон.

– Мне казалось, ты говорила, что кузен твоего мужа не собирался долго оставаться в деревне? – прошептала Джейн.

– Не собирался, – также шепотом ответила Эмма, все еще потрясенная услышанным. – Он заехал, только чтобы навестить меня. Я и понятия не имела, что у него тайный роман.

И с кем! С мисс Хардинг, которую местные кумушки уже давно выдали замуж за Дэвида.

– Я бы не назвала это романом, – ответила Джейн, – но леди Уилингтон права: люди непредсказуемы.

Эмма и Джейн нашли себе места рядом со стеклянными дверями, ведущими в сад. Эмма окинула взглядом собравшихся. Ни Дэвида, ни его сестры видно не было. Это было странно, учитывая, что миссис Смит никогда не пропускала подобных событий.

Эмма почувствовала облегчение при мысли, что ей не придется встречаться с Дэвидом, но в глубине души она ощутила острое разочарование. Ей удавалось сохранять спокойствие, улыбаться и болтать с людьми, которые останавливались, чтобы поприветствовать ее и Джейн. Но все это время она пыталась найти причину отсутствия Дэвида.

Музыканты закончили настраивать инструменты и начали концерт, избавив Эмму от необходимости вести светские разговоры. Это было очень живое и приятное исполнение местных народных песен, но Эмма почти не слушала музыку, она погрузилась в печальные раздумья.

Вдруг кто легко коснулся ее плеча. Эмма взглянула через плечо, уже зная, кого увидит. Ничье другое присутствие не вызвало бы у нее такого волнения.

Дэвид стоял у двери, ведущей в сад. Высокий, стройный, в черном фраке. Стекла его очков поблескивали в полутьме. Он был так не похож на покрытого пылью мужчину с взъерошенными волосами, вытащившего Эмму из подвала. Он выглядел совсем как тот сэр Дэвид, которого она считала замкнутым и холодным.

Но теперь Эмма знала, что это лишь маска, знала силу его страсти. Несмотря на принятое ею решение никогда больше не видеться с Дэвидом, забыть о нем, она осознала, что не сможет этого сделать. Дэвид всегда был в ее сердце.

Эмма хотела отвернуться, чтобы скрыть от него охватившее ее смущение, но не могла оторвать от Дэвида взгляд. На его губах мелькнула улыбка, но она исчезла так быстро, что Эмма решила, будто ей показалось. Дэвид едва заметно кивнул и выскользнул за дверь.

– Прости, Джейн, я отлучусь ненадолго, – прошептала Эмма.

Сестра встревоженно посмотрела на нее:

– Тебе нехорошо? Мне пойти с тобой?

Эмма покачала головой:

– Я скоро вернусь.

Убедившись, что внимание Джейн снова поглощено музыкой, Эмма последовала за Дэвидом. Едва она переступила порог, вечерний сумрак окутал ее. Сердце колотилось, как пойманная птица, от волнения у нее перехватывало дыхание.

Эмма оглядела сад, Дэвида нигде не было видно, и она испугалась, что он уже ушел. Или еще хуже – прячется, не желая встречаться с ней.

Но через мгновение луна, вышедшая из-за туч, осветила темный силуэт в дальнем конце сада. Дэвид ждал Эмму под тем самым деревом, где когда-то поцеловал ее. Он стоял так спокойно, что казался высеченной из мрамора статуей.

– Как ты, Эмма? – тихо спросил он, когда она приблизилась, опираясь на трость.

– Прекрасно, – осторожно ответила она. – Моя сестра – заботливая сиделка. А как мисс Беатрис?

– Хорошо, каждый день спрашивает о тебе. Со дня ее маленького… приключения она ведет себя образцово. У нее теперь новая, молодая няня, которая не спит у камина.

При мысли о Беатрис Эмма улыбнулась.

– Я рада.

В саду воцарилась тишина. Эмма чувствовала на себе изучающий взгляд Дэвида.

– Прости, что не написал, – сказал он наконец. – Мне нужно было уладить кое-что, прежде чем увидеться с тобой снова. Я был спокоен за тебя, зная, что ты в безопасности, под защитой сестры и зятя.

– Кое-что уладить? – с любопытством спросила Эмма. – А что за…

Взглянув на Дэвида, залитого лунным светом, она заметила искорку смеха в его глазах. Эмму вдруг осенила внезапная догадка.

– Дэвид, ты имеешь какое-нибудь отношение к побегу Филипа и мисс Хардинг?

Он с трудом сдержал улыбку.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Эмма. Но уверяю тебя, Филип Каррингтон больше не потревожит тебя.

– Должна признать, я об этом совсем не сожалею, – медленно проговорила Эмма, чувствуя облегчение при мысли, что Дэвиду каким-то образом удалось избавиться от Филипа. – Но бедная мисс Хардинг…

– Позволь поправить тебя – бедная миссис Каррингтон.

– Они поженились?! – изумленно воскликнула Эмма.

– Да уж не знаю, хорошо это или плохо. Ты его больше не увидишь, Эмма, обещаю.

– Но что ты сделал?..

– Не думай об этом, – сказал Дэвид. Опустив руку в карман, он извлек два небольших предмета и протянул их Эмме. – Вот, полагаю это твое.

Эмма удивленно уставилась на жемчужное ожерелье, которое она продала, чтобы заплатить Филипу, и на крошечный букетик шелковых незабудок, потерянный ею на первом балу.

– Но где ты…

– Ожерелье я получил в лавке мистера Левинсона, куда оно попало по ошибке, а цветы я хранил у себя. Боюсь, довольно долго.

Он хранил ее цветы? Эмма взглянула в лицо Дэвиду:

– Откуда ты узнал, что я была у мистера Левинсона? Я была в отчаянии и как раз вспомнила слова леди Уилингтон. Она сказала как-то, что женщины иногда заходят туда, чтобы продать свои драгоценности.

– Не важно, как я узнал, – улыбнулся Дэвид.

Эмма не могла понять, что происходит. Она была в отчаянии, думала, что никогда больше не увидит Дэвида. И вот он стоит перед ней, улыбается и протягивает ее ожерелье… почти на виду у всей деревни.

– Самое главное, что я нашел его, – сказал Дэвид, – и еще я хотел сказать, что никто больше не обидит тебя, Эмма, пока я рядом. А я не позволю тебе уйти. Моя дорогая, благородная Эмма.

Эмма покачала головой, страшась надеяться. Сколько раз ее постигало жестокое разочарование! Осмелится ли она еще раз подвергнуть свое сердце такому испытанию?

– Дэвид, о чем ты говоришь? – прошептала она. – Что ты имеешь в виду?

– Я говорю, что никогда не был так счастлив, как рядом с тобой, Эмма. Я говорю, что ты вернула мне радость жизни. До встречи с тобой я не осознавал, что живу вполсилы, и не хочу возвращаться к той жизни. Твоя записка повергла меня в глубокую печаль, я испугался, что никогда больше тебя не увижу. Я бы не хотел снова пережить такое.

Эмма растерянно смотрела на него. Ей казалось, мир перевернулся с ног на голову.

– Но… я не видела тебя с того дня, как вернулась в Бартон. Я думала, ты сердишься за то, что Беатрис из-за меня попала в беду. Думала, что…

Эмма умолкла, слезы душили ее.

– Прости, Эмма. Мне пришлось уехать в город на несколько дней, потому что… потому что я не мог говорить с тобой без этого.

Дэвид опустил руку в карман и вынул маленькую коробочку. Он открыл ее, и потрясенному взору Эммы предстало кольцо с изумрудом и бриллиантами. Оно сверкало и переливалось в лунном свете.

– Раньше оно принадлежало моей матери, а до этого – ее матери, – сказал Дэвид. – Мод никогда не надевала его. Я так и не смог заставить себя подарить ей это кольцо, но тебе преподношу с радостью. Этот изумруд совсем как твои глаза. У них цвет лета. Когда ты рядом, зима отступает.

Теперь Эмма была уверена, что Дэвид питает к ней серьезные чувства – только подлинная любовь могла сделать из него поэта.

Он опустился на одно колено и протянул Эмме кольцо.

– Оно твое, Эмма, если ты согласишься взять в придачу меня и Беатрис. Она обожает тебя, как и я, – торжественно сказал он. – Я веду не слишком интересную жизнь, здесь нет казино и пышных балов, но я обещаю всегда любить тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива.

По щекам Эммы текли слезы. Она опустилась на колени рядом с Дэвидом и положила свою руку на его.

– Ты уже сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Здесь, в Роуз-Хилл, с тобой и Беатрис, я буду еще счастливее. Я никогда не думала, что ты сделаешь мне предложение.

Дэвид рассмеялся. Раньше Эмма редко слышала его смех, но, может быть, теперь он будет смеяться чаще.

– Я хочу тебя больше всего на свете. Я понял это только тогда, когда услышал, что ты попала в беду, и испугался, что потерял тебя. Пожалуйста, Эмма, скажи, что выйдешь за меня замуж. Или мне пойти и при всех заявить, что я тебя обесчестил?

Представив себе эту сцену, Эмма расхохоталась:

– Воображаю, какой был бы скандал! Боюсь, ты становишься похожим на меня.

– С тех пор как ты рядом, скандалы меня больше не страшат. Больше всего я боюсь потерять тебя.

Дэвид был лучшим и единственным мужчиной в ее жизни.

– Да. Да, сэр Дэвид Мартон, я выйду за вас замуж.

Дэвид взял ее руку и надел кольцо на палец. Эмма посмотрела на сияющий изумруд. Он действительно напоминал лето, полное тепла и света. Это кольцо символизировало начало новой, счастливой жизни. Жизни с Дэвидом, мужчиной, которого Эмма любила больше всех на свете.

Она обвила его шею. Крепко прижав Эмму к себе, Дэвид поцеловал ее, и этот поцелуй сказал ей все, что она хотела знать.

Его губы скользнули по ее щеке. Эмма улыбнулась. Ей казалось, что счастье ее так огромно, что его не вместит и целый мир.

– О, Дэвид, – прошептала она, – теперь я вижу, что ты не такой сухарь, каким казался мне раньше…


Из дневника Арабеллы Банкрофт


Минул уже год с того дня, как я последний раз заглядывала в свой дневник. Я пишу эти строки и знаю, что они будут последними. После всех страданий, что выпали на мою долю, из-за туч снова выглянуло солнце. Сегодня день моей свадьбы.

Я никогда не забуду своего дорогого Уильяма и любовь, которую испытывала к нему, но мне посчастливилось встретить хорошего человека, который готов сделать меня счастливой, – это Джордж Мартон. После свадьбы мы покидаем Лондон. Кто знает, может быть, я еще найду свои сокровища…

Эпилог

Год спустя


– О, леди Мартон, это выглядит прелестно. Как раз то, что нужно.

Отступив на шаг назад, Эмма окинула взглядом новую витрину с книгами, недавно поступившими из Лондона. Миссис Энстон, молодая вдова, которую Эмма наняла управлять книжной лавкой после ухода мистера Лорна, захлопала в ладоши, глядя на стопки книг.

– Да, миссис Энстон, – согласилась Эмма, переставив одну из книг, – думаю, вы правы. Мы должны быть готовы к открытию нашего магазина на следующей неделе.

Вытерев руки о передник, Эмма повернулась и оглядела лавку. Здесь по-прежнему было много книг, но теперь они были аккуратно расставлены на полках шкафов и выложены в стеклянных горках, добытых на чердаках Бартон-Парка и Роуз-Хилл. На окнах с кристально чистыми стеклами висели нарядные желтые портьеры. По всему помещению были расставлены удобные кресла.