Маша уже немножко отошла, но окончательно поверить Юльке все еще боялась. Пациентка опять ушла в себя. Пришлось Юльке приступать к самому приятному методу – разговору о Машином брате. Конечно, исключительно в целях лечения!

– Маша, а чего это, Феликс сегодня опять в рейс уходит? – осторожно спросила она.

– Нет, он вчера прилетел, теперь только послезавтра полетит, – отстраненно проговорила девушка.

– А чего, он всегда на три дня улетает? – совершенно равнодушно спросила психолог.

– Когда как, – не слишком распространялась Маша.

– А вот сейчас он летал, ты что, одна дома жила? – упрямо допытывалась Юлька. – И он тебя не боялся оставить?

– Ну почему одна, я с Ирой была. Она к нам переехала.

У Юльки сердце окатило ледяной волной. Вот тебе раз! Пока она тут обдумывает, как покорить этого несносного Ларского, какая-то Ира попросту взяла и переехала! Ну прямо на ходу подметки режут!

– Ну что ж… это хорошо… – нервно хихикнула она. – Теперь братец женится, остепенится… будешь его деткам пеленки стирать… Знаешь, для женщины это очень важно – уметь стирать… хрен с ним, пусть даже пеленки…

Она и не заметила, как защипало в горле, а от злости в глазах закипели слезы. Черт! Так и не успела она этого пижона на место поставить! Будет теперь жить со своей Ирочкой и думать про Юльку всякую фигню!

– Да чего там уметь… – тяжело вздохнула Маша. – Я умею, только когда еще наш Феликс женится… и потом, он же не совсем дурак Ирочку в жены брать, у него и без нее знаешь сколько девушек!

У Юльки наступила временная передышка. Значит, если какая-то Ирочка к ним перебралась, это еще вовсе не значит, что этот летчик-налетчик кинется хватать ее в жены. Ну что ж… каждый живет как может. Может, у них, у этих Ларских, фишка такая, что у них в доме живет кто попало, Юлька же еще не слишком близко с ними познакомилась.

– И потом… – задумчиво напомнила Маша, – Феликс не станет жениться, пока меня не пристроит. Ну, в смысле, пока я своего мужа не заведу.

А вот это уже существенно меняет дело. Вот так влюбись Ларский в Юльку, захоти он в загсе все оформить по-человечески, а ни фига! Ничего не получится, потому что его сестренка, видишь ли, мужчин опасается! Нет, надо срочно вытолкать Машу замуж, а уж со всякими там Ирочками Юлька быстро управится. Еще в жизни такого не было, чтобы Юлька не получила того, чего хотела!

– Так! – решительно хлопнула она ладошкой по коленке. – Ты уж как хочешь, но нам надо срочно тебя сбагрить замуж! Нет, я в хорошем смысле этого слова. Ты сама посуди – тебе уже двадцать пять…

– Двадцать три! – торопливо поправила девчонка.

– Ого! Двадцать три! – в ужасе округлила глаза Юлька. – Именно в этом возрасте и зарождаются старые девы! Порядочные девушки в девятнадцать уже разводятся! Значит, тебе двадцать три, друга у тебя еще не намечается, и ты страшно боишься мужчин… М-да… Веселенькие данные…

Юлька обошла вокруг Маши, придирчиво ее оглядела с ног до головы, почмокала языком и, тяжко вздохнув, махнула рукой.

– Ладно, была не была! Возьмемся за безнадегу…

– А что, двадцать три – это уже совершенно точно безнадега, да? – всерьез испугалась Маша.

– В твоем случае – да. Есть, конечно, девушки, которые сознательно берегут незамужний статус, ну чтобы карьеры добиться, выбрать себе партию выигрышную, а у тебя… Да ты не пугайся, завтра начнем стремительную подготовку, а потом… наступление по всем мужским фронтам.

Маша быстро менялась в лице – то ее бросало в краску, то кровь отливала от лица, и она становилась молочно-белой.

– А… что такое подготовка? – судорожно сглотнула она.

Юлька красиво пошевелила пальцами, пытаясь найти не слишком обидные слова, и разъяснила:

– Ну понимаешь… вот то, в чем ты сейчас одета… как бы это выразиться… Вот твой братец тебя одевает, как постоялицу в сиротском приюте.

Маша сделалась малиновой, судорожно оглядела свой наряд, даже юбочку подняла, чтобы лучше разглядеть, и лишь потом промямлила:

– А что? Сейчас такое не носят?

– Ну… это вообще никогда не носили… то есть такой наряд не пользуется спросом у молодых женихов. Нет, конечно, если ты какого-нибудь жмота закадрить мечтаешь, он оценит твой индпошив, только учти, что потом в семейной жизни ты у него даже на колготки денег не выпросишь, так и будешь шить сама себе до старости. Но нам такой муж не нужен.

– А какой нам нужен муж? – раскрыв рот слушала ее Маша.

Если бы их слышал Феликс, он бы завалил Юльку цветами от радости, но Машин брат работал и в дискуссии не участвовал.

Он приехал вечером, к концу рабочего дня. Просунул лохматую голову в дверь и скромно поинтересовался:

– Можно войти? У вас тут на приеме раздетых мужчин не имеется? Мне бы лучше женщину, можно оголенную.

Юлька вздрогнула от неожиданности и надула губы:

– Ну сколько раз можно повторять, ночной клуб за углом. Там все оголенные – и мужчины, и женщины. А у нас вполне приличное заведение. Короче, Маша, значит, завтра…

– А что, вы и в субботу работаете? – удивился Феликс.

Юльке не понравился вопрос. Чего уж он так боится, что его сестренка перетрудится? Между прочим, он целых два дня не увидит Юльки, и это его должно сильно печалить, а он скалится во всю челюсть!

– Фель, мы завтра по магазинам отправимся, – пояснила Маша, цветя весенним ландышем. – Юля сказала, что ты меня одеваешь, как постоялиц из сиротского приюта. Не нравится ей.

У Феликса была та же реакция, что и у сестры. Он побагровел, испуганно заморгал глазищами и даже попытался затолкать сестру в старушечьем наряде себе за спину:

– А по-моему… по-моему, так ничего… чистенько… – что-то бормотнул он, потом догадался оскорбиться и с вызовом проговорил: – И между прочим, очень прилично, я у соседок спрашивал!

Юлька понимающе качнула головой:

– Соседки, это те, которые на лавочках? С внуками гуляют, да? Господи, у кого я спрашиваю… Маша, так ты хочешь выйти замуж?

– Да! – не раздумывая, выпалила Мария.

Феликс хотел что-то выразить по этому поводу, но вместо слов из его горла послышался только сип. Такого скорейшего выздоровления он не ожидал.

– Тогда завтра я тебя жду… слушай, а у тебя телефон сотовый есть? – догадалась спросить Юлька.

– Есть! Я купил, – обрел возможность говорить Феликс. – То есть это… мы прямо сейчас поедем и купим. Ей раньше не надо было… она ж замуж не хотела… Нет, я в том смысле, что она из дома никуда не выходила, зачем ей телефон…

– Как же все запущено, – тяжко простонала Юлька. – Хорошо, Маша, купите телефон, сразу позвони мне. Мария, бери ручку, записывай мой номер.

Пока девушка старательно выводила цифры, ошарашенный Феликс не знал, чем загладить свою вину – и за не купленный до сих пор телефон, и за убогий наряд сестрицы… Черт, и чего это он к женщинам не присматривался! Ну ходят они в чем-то и ходят! И сестру он так же одевал – чистенько и ладно, а вот теперь эта дива подумает, что он на родной сестре экономит… Как-то нехорошо получилось…

– Юлия Владимировна, – напыщенно обратился он к молодому психологу. – Вас до дома довезти?

– Спасибо, я на своей доеду.

– На своей? У вас что, машина есть? – искренне удивился Ларский. – Вот уж не думал, что вы на своих приемах что-то можете заработать! Ха! И что, вы умеете водить?

Юлька дернула плечом:

– Что значит – умеете? Я великолепно разбираюсь в машинах!

– А что у вас – механика или автомат? – прицепился Ларский.

А вот этот вопрос он задал напрасно. Черт его знает, что у нее там. Можно подумать, она когда-то ковырялась в металлических кишках своего автомобиля! Если честно, Юлька совсем не болела машиной, папа ей купил авто на совершеннолетие, и с тех пор она ездит, куда надо, и все. Если отчего-то машина переставала ехать, она просто набирала номер сервиса. А уж там хвастаться или, не дай бог, разбираться в машине – фи, как это по-детски!

– Так что у вас? – не отставал Феликс. – Механика или автомат?

– У меня… машина! Между прочим, мотор в ней тоже есть! И еще гайки там всякие и проводки, чего вам надо-то? – уже слабо огрызалась она.

Феликс фыркнул и вдруг спросил:

– А мне с вами завтра тоже ехать одежду выбирать?

Маша вопросительно уставилась на Юльку. Та задумалась. С одной стороны, она и себе хотела прикупить что-нибудь новенькое. Но ведь не будет же она при нем выбирать себе тряпки! А с другой стороны… Если он не поедет с ними, то всю субботу наверняка проведет с этой Ирочкой! А вот этого допускать было никак нельзя! Мало того что девица без спросу перебралась к Ларским в дом, так она еще, чего доброго, захочет окрутить мужика! А этот Феликс такой… неустойчивый в связях! И потом, у Юльки на него свои планы! Она же помнит, как он ей шепнул, что за сестру благодарен!

Юлька предалась воспоминаниям и даже непозволительно сладко улыбнулась.

– Вы задремали, что ли, Юлия Владимировна? – пощелкал перед ее носом пальцами Феликс. – Значит, завтра без меня едете? Я вам не нужен?

– Нужен! – резко вскрикнула Юлька. – Нет! Не нужны, конечно, но нас нужно сопровождать. Я могу поехать в вашей машине. И не смотрите на меня так! Мне просто своего бензина жалко, понятно?!

«Боже мой, что я несу?» – молча ужаснулась Юлька, но, похоже, Ларских это несильно огорчило. В конце концов, они уже стали как одна команда, ничего страшного не произойдет, если их семейный психолог прокатится пассажиром.


Юлька в этот вечер домой попала не сразу. Сначала она добросовестно объехала все киоски союзпечати и накупила целый ворох газет с объявлениями. Потом в предвидении длительного титанического труда, пришлось заехать в кулинарию и запастись пирожными. И уже потом, дома, уютно устроившись за столом, она вплотную занялась поиском женихов.

– Так… «Веселый мужчина без возраста…», понятно, значит, мужчина еще жив, а возраст уже давно скончался, – придирчиво мычала Юлька, заталкивая в рот эклерчик. – Нет, такой нам точно не подойдет… А вот этот? «Молодой человек шестидесяти трех лет ищет женщину не старше двадцати пяти…». Дедушка внучку, что ли, потерял? Какой-то ужас. А в другой газете что?

Юлька переворошила все газеты и из всего ассортимента выбрала лишь четырех, на которых стоило потратить время.

– Где у меня телефон? Надо срочно назначить встречу этому товарищу. Что тут у нас? «Молчаливый, начитанный кавалер ищет барышню для серьезных отношений. При хорошей материальной поддержке согласен на регистрацию». Ну что ж, попробуем найти ему барышню… Правда, от женишка за версту несет нафталином, но на безрыбье и этот головастик – зеркальный карп…

Юлька подбежала к телефону и быстро набрала указанный в газете номер.

– Алло, это Данила Викторович? – сладко пропела она, услышав в трубке мужской голос. – Это вам по объявлению звонят.

– М-да, я вас слушаю с предельным вниманием, с предельным. А, простите, по какому объявлению вы изволите беспокоить? Я, знаете ли, сообщал, что чиню швейные машинки, и еще подавал объявление в рубрику знакомств, что вас заинтересовало?

Юлька шмыгнула носом и немного застопорилась. Вряд ли Машенька захочет иметь супруга, который кормит семью только скудной халтурой машинного мастера. Да и голосок жениха отдавал вековым скрипом.

– Меня интересует как раз последнее, – все же рискнула она.

– Знакомство?! Вы заинтересовались мной как своим потенциальным мужем? Боже, как я вас понимаю! Одиночество – вещь абсолютно непереносимая! – неприлично обрадовался собеседник и тут же начал набавлять себе цену. – Только, милая барышня, сразу спешу предупредить! У меня очень жесткие требования, очень! Мне нужен относительно здоровый, детородный возраст невесты…

– Двадцать три года вас устроит? – уже понемногу грустнела Юлька.

Собеседник же с каждой минутой все больше обретал уверенности в голосе.

– Двадцать три? Заманчиво, заманчиво… А почему в таком случае вы ищете друга по объявлению? Это несколько настораживает…

– Я очень приличная девушка и не привыкла знакомиться в транспорте, – художественно врала Юлька.

– Понятненько, понятненько… А жильем, простите за любопытство, вы обеспечены?

– Предполагаю переехать к мужу.

– М-м-да… Это несколько убивает ваши шансы, несколько убивает… А каково ваше материальное положение? Учтите, я могу согласиться на брак только в том случае, если ваш годовой доход составляет не меньше трехсот шестидесяти тысяч, – вовсю ломался жених.

Юльке уже надоело изображать из себя искалеченную одиночеством убогую овечку, настроение у нее упало до нуля, и жених начал раздражать. Он настолько был уверен в своей дефицитности, что Юлька просто обязана была поставить его на место! Она развалилась на диванных подушках, томно закатила глаза к люстре, будто собеседник мог ее видеть, и скучающе загнусавила:

– Годовой доход? О-ой… а я не зна-а-аю, сколько у меня за год выходит. У меня в один месяц сто тысяч выходит, в другой – двести, как я могу годовой доход подсчита-а-ать…