Видите, я тоже могу быть развратной.

— Иисус, Эмили. Ты сводишь меня с ума, — он издает стон в мой рот, когда потирается промежностью о мои бедра.

Сжимая одной рукой мою задницу, другой рукой он ласкает мою грудь, неспешно проводя по животу, подразнивая костяшками тонкую резинку кружевных трусиков.

Когда он отстраняется от моего рта, то начинает беспорядочно осыпать поцелуями линию челюсти, плавно переходя на шею, прокладывая дорожку из поцелуев до моей ключицы. Теплые и многообещающие поцелуи заставляют меня полностью расслабиться и отдаться его рукам. Потом он снова возобновляет нападки на мою шею, покусывая, затем втягивая нежную кожу в рот, посасывая и затем проводя по месту укуса языком. В то время как он распаляет мое желание, его пальцы поддразнивают кромку кружевного белья, заставляя меня постанывать и прижиматься бедрами к его руке. Когда я уже готова закричать на него, чтобы он сорвал с меня этот гребаный клочок материи, Никс начинает поглаживать внутреннюю сторону бедра и легко сдвигает трусики в бок, обнажая влажные складочки моей киски.

Только от этого простого движения я готова громко застонать от удовольствия, потому что пульсация между ног становится невыносимой

И затем без предупреждения Никс прикусывает нежную кожу на шее, в то же время проталкивая палец внутрь меня. В одно мгновение боль уравновешивает удовольствие. Я толкаюсь бедрами, давая ему понять, чтобы он увеличил темп. С каждым следующим толчком его пальца мое стремление в разряде увеличивается. Когда Никс добавляет второй палец, мои бедра начинают подрагивать от удовольствия, в то время как он продолжает то прикусывать кожу, то посасывать, дразня мои обостренные ощущения.

Я чувствую свободу с каждой накатывающей волной удовольствия, что омывает мое тело, в то время как я трахаю его пальцы. Чувствую, что освобождение уже близко, и в этот момент он увеличивает темп.

Никс поднимает голову от изгиба моей шеи и смотрит в мои подернутые поволокой глаза. Он придвигается ко мне, продолжая неистово трахать меня пальцами и выдыхает в губы:

— Эмили? — Это похоже на стон и вопрос одновременно. — Помнишь, когда ты спросила, что я представляю в своих мечтах?

— Д-а-а-а-а-а-а, — произношу я, запинаясь, потому что мне нестерпимо сложно связно рассуждать, еще и отвечать на вопросы, когда его пальцы рождают внутри меня сладостную негу удовольствия.

— Хочешь знать, о чем я мечтал больше всего?

Я не могу вынести его слова, начинаю извиваться и в ответ издаю мурлыкающий звук.

Прежде чем ответить мне, Никс начинает неспешно ласкать мой клитор, слегка потирая его. Прижимаясь губами к моему уху, он шепчет:

— Больше всего я думал и представлял, как ты выглядишь, когда кончаешь. Я размышлял о том, будут ли твои глаза закрыты? Или, может, ты будешь кричать? И сорвется ли мое имя с твоих губ?

Затем его палец резко и глубоко входит в меня, напряжение в моем теле достигает апогея, и через пару секунд я практически впадаю в состояние беспамятства.

И мне кажется, что я выкрикиваю имя Никса, когда откидываю голову назад, широко распахивая глаза. Мои бедра короткими толчками продолжают насаживаться на его пальцы, пока всё, вплоть до последней искры, не проходит сквозь меня.

Когда я, наконец, открываю глаза, то вижу, что Никс склоняется надо мной. Он смотрит на меня с довольной улыбкой, в то время как его пальцы все еще глубоко во мне, а стенки моей киски, пульсируя, продолжают стискивать их.

— Это было красиво, — произносит он голосом, наполненным трепетом. — Я бы хотел увидеть это еще раз, но с поправкой, что в тебе в этот момент будет мой член, — произносит он, лучезарно улыбаясь глазами, затем подмигивая.

Его слова — это самая эротичная вещь, которую мне когда-либо говорили. Я вновь толкаюсь и жадно вбираю в себя его пальцы, тем самым показывая ему, что желаю большего, и когда он смотрит на меня, его глаза расширяются в удивлении.

— Никс... может нам перебраться в спальню?

Он улыбается мне самой восхитительной улыбкой, которую я когда-либо могла видеть, и приникает своими губами к моим, оставляя на них нежный поцелуй. Не долго думая, убирает руки от моей киски, аккуратно выскальзывая пальцами из моего лона. Я издаю печальный стон, потому что больше не чувствую наполненности.

— Ты чертовки сексуальная, Эмили. Я мечтаю заставить тебя кончить разными способами.

Он что, только что назвал меня сексуальной? О боже... Думаю, я могу получить оргазм только от его слов. Никс нагибается и поднимает платье, отдавая его мне. Как только мы собираемся направиться в его спальню, до нас доносится звук открывающейся входной двери, и мой взгляд устремляются к Никсу. Я слышу голос Линка:

— Эй, Никс, мужик... Я приехал...

Нет! Нет! Нет!

Линк здесь... он уже в гостиной... и мою наготу от него отделяет лишь тонкая стена.

— Гребаный сукин сын, — бормочет Никс.

Я вопросительно смотрю на Никса, он же, пребывая в спокойном состоянии, забирает у меня из рук платье и аккуратно надевает его на меня. Затем пару раз проводит по нему раками, чтобы расправить мелкие складки. Никс смотрит на меня, поднимает руку и приглаживает слегка растрепанные волосы, которые, скорее всего, находятся в совершенном беспорядке после такой горячей сцены.

Заключая мое лицо в свои ладони, он наклоняется ко мне и оставляет скромный поцелуй на моем лбу.

— Прости, — это все, что он произносит, прежде чем направиться в гостиную, чтобы встретить брата, который приехал с выездных игр.

А я остаюсь стоять, полностью растерянная, за что именно он извинился. За то, что обнажил свою страсть ко мне или за то, что внезапно приехал Линк и помешал нам?

17 глава

Никс

Бл*ть, чертовски невероятно!

Нет, и приспичило Линку вернуться домой именно сейчас. Меня буквально убивает необходимость оставить Эмили, особенно тогда, когда на её лице такой прелестный румянец от недавнего оргазма. С моей стороны это, конечно, смотрится ужасно, но я горжусь тем, что именно я стал виновником ее румянца и удовлетворенного выражения. И могу поклясться, что подарю ей новый сокрушающий оргазм, но, к сожалению, благодаря моему братцу, не сегодня.

Я направляюсь в гостиную, предполагая, что Эмили последует за мной. Линк ставит свою хоккейную сумку на пол и смотрит на меня.

— Привет, мужик, — говорю я ему.

— Как твое ничего? — спрашивает он у меня веселым голосом, и в следующую секунду его глаза расширяются от удивления. Он немного отклоняется в сторону и смотрит на Эмили, которая стоит за мной, затем переводит взгляд на меня.

— Эмили? — произносит Линк с удивлением, как будто не может поверить, что она стоит там. Черт, я понимаю его, потому что даже я не могу в это поверить.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Эмили, которая выглядит спокойной и сдержанной. Она все так же держит бокал вина в своей руке.

— Привет, Линк. Как дела?

Взгляд Линка мечется между мной и Эмили, как будто он все еще не может поверить в то, что я с ней общаюсь. И я понимаю его, я никогда не рассказывал ему, что Эмили сбила меня или же то, что она работает на меня.

— Хорошо, — говорит он нарочито медленно. — Что ты тут делаешь?

Он задает вопрос Эмили, но смотрит мне в глаза, ожидая от меня ответа. По его настороженному взгляду складывается впечатление, как будто я привел ее сюда против воли. Слава Богу, мой стояк стал менее заметным, и он не сможет догадаться о том, что мы делали.

— Эмили работает на меня, — отвечаю я спокойно. Нет смысла что-то утаивать. Это же не секрет, тем более это правда, пусть и частичная. Я никогда не говорил об этом Линку, потому что для меня это не имело огромного значения.

— Стой! Работает на тебя? Зачем?! — теперь он задает вопрос мне, но смотрит на Эмили, ожидая ответа. По его выражению лица, я вижу, что он не верит в мой рассказ.

Эмили прислоняется к стене и делает глоток вина. Она выглядит просто потрясающе, и я поражен, как сейчас она может сохранять спокойствие. Только пару минут назад она трахала мои пальцы и выкрикивала мое имя. По моей крови разливается чувство удовлетворения из-за того, что на ее щеках все еще виднеется розоватый румянец

— Ну… это вообще забавная история, — отвечает Эмили. — Ты ему расскажешь, или мне рассказать, Никс?

Я поворачиваюсь к ней и даю знак рукой, что она может рассказывать.

Восхитительные губы Эмили растягиваются в улыбке, и она продолжает:

— Я случайно сбила твоего брата с мотоцикла в тот день, когда приехала брать у тебя интервью. Так получилось, что я очень серьезно его повредила и предложила Никсу отработать всю стоимость, в которую выльется ремонт.

Брови Линка буквально взмывают вверх.

— Ты что, прикалываешься?

— Нет. И не думала. Я чуть не убила твоего брата. — Она коварно усмехается и делает еще один глоток вина.

— Так, а какого хрена ты работаешь на него? Разве семейство Бёрнэм не богаче самого Господа Бога?

Эмили фыркает. К слову, совершенно неженственно. Но, она даже не переживает по этому поводу.

— Ну, скажем так, на некоторое время мне перекрыли доступ к семейным богатствам. Кроме того, мне нравится этим заниматься. Я получила много удовольствия от того, что вчера красила стены в гостиной Никса.

Я чуть не задыхаюсь, когда слышу ее слова. Она ясно намекает на тот опаляющий поцелуй, который случился между нами, но Линк не знает о нем. У него буквально отвисает челюсть от осознания того, что богатая светская львица, точнее бывшая светская львица, Эмили Бёрнэм, красила стены в гостиной у такого парня, как я.

Линк кивает головой, но по его отсутствующему выражению лица видно, что он ничего не понимает. Если честно, меня забавляет видеть его напуганное выражение лица.

— Ну что ж, приятно было пообщаться, но мне нужно бежать. — Эмили передает мне бокал с вином. — Никс, спасибо за вино и разговор. Линк, увидимся на игре.

Линк прощается с Эмили и направляется прямиком в свою спальню, мне кажется, в скором времени меня ждут пытки и допрос с пристрастием. Я же направляюсь к двери, чтобы проводить девушку. Когда она выходит из квартиры, я выхожу вслед за ней.

— Я провожу тебя до машины, — предлагаю я ей.

— Не нужно. Я сама справлюсь. Увидимся после занятий в понедельник.

Она уверенно идет вперед, и мне не нравится, что она ведет себя так отстранено и холодно, будто: «мне ничего не стоит уйти от тебя даже после сногсшибательного оргазма». Я быстро делаю пару шагов в ее сторону и хватаю ее за запястье. Она останавливается и разворачивается, пристально смотря на меня, ее голова слегка склоняется к плечу.

— С тобой все в порядке? — я не знаю, что заставляет меня спросить об этом или же почему я вообще волнуюсь.

Она мягко улыбается.

— Все нормально. И да, у нас все отлично. Не беспокойся.

Так, а что теперь значат ее слова?

Я отпускаю ее запястье, и она направляется к лифту. Эмили останавливается у дверей, ожидая, пока он поднимется, постукивая носком туфельки. Я замечаю, что на ее лице все еще виднеется улыбка, и гадаю про себя, не вина ли этому произошедшее на кухне.

Тот момент останется в моей памяти навечно.

Лифт поднимается, останавливаясь на нашем этаже, и двери мягко разъезжаются, в это время я разворачиваюсь и направляюсь в сторону квартиры. Но внезапно я слышу, как она окликает меня, и поворачиваюсь. Она выглядит потрясающе, словно довольная кошка, приготовившаяся к прыжку, когда говорит:

— В следующий раз я тебя «отблагодарю» за сегодняшнее удовольствие. Я должна тебе оргазм. — Она машет мне рукой, и двери самым коварным образом закрываются и скрывают ее от меня.

Я захожу в квартиру и трясу головой, пытаясь выбросить все мысли о ее соблазнительном обещании.

Направляясь на кухню, я не могу прекратить думать о том, чем бы все закончилось, если бы Линк сегодня не появился дома. Когда я услышал, как он заходит в квартиру, то был в крайне возбужденном состоянии и мечтал оказаться внутри Эмили. Но также я не мог не задумываться о том, что если бы у нас случился секс, то правила нашей договорённости изменились бы.

Открываю холодильник, достаю бутылку пива и откручиваю крышку. Когда я подношу бутылку пива ко рту, то чувствую исходящий от моих пальцев тонкий аромат возбуждения Эмили. Мой член призывно дергается, наливаясь силой вожделения. После последних слов Эмили мне требуется не просто немного выдержки, мне требуется охренительное ее количество.

— Какого хрена ты вытворяешь с сестренкой Райана?

Я разворачиваюсь и вижу, как Линк неспешно входит на кухню. Он тоже достает бутылку из холодильника и быстро откручивает крышку. Его слова не кажутся злыми или осуждающими, в них просто слышится недоверие всему тому, что мы рассказали ранее.