Я кладу телефон Никса в сторону и убираю орден на место. Глажу пальцами металлическую поверхность, и мне интересно, что произошло в Афганистане, за что Никс заслужил это.

И почему это засунуто на дно ящика с его футболками?

Есть кусок бумаги, сложенный в верхней части футляра, и я разворачиваю его. Он гласит, «Президент Соединенных Штатов Америки награждает орденом Военно-морского креста Никсона Генри Кэлдвелла, сержанта корпуса морской пехоты США, лидера команды 2Д взвода группы «Браво», спецназа морской пехоты, первая дивизия морской пехоты ФМФ в поддержку операции «НЕСОКРУШИМАЯ свобода»...

— Что ты делаешь? — я слышу рычание Никса из дверного проема и подпрыгиваю. Он так сильно испугал меня.

Он смотрит на меня с пылающей яростью в глазах. Его кулаки сжаты, а челюсть напряжена. Он в ярости, а я так облажалась.

Я стою и начинаю запинаться.

— Мне очень жаль. Я взяла футболку из твоего ящика и увидела его там. Я просто... мне стало любопытно. — Я держу орден в одной руке, а бумагу в другой.

Ожидая реакцию на мое маленькое «любопытное» признание, и чтобы улучшить настроение Никса, я улыбаюсь ему смущенной улыбкой. Это его не впечатляет. Вместо этого, он идет ко мне и вырывает крест и документ из моих рук. Открыв ящик, Никс бросает их и захлопывает его, в результате чего зеркало наверху сильно трясется…

Он обходит вокруг меня.

— Больше не ройся в моих вещах.

— Извини, Никс. Я не буду.

Напряжение покидает его плечи, но я не умею держать рот на замке, поэтому спрашиваю:

— Что эта за орден?

Неверный ход.

Его спина снова напрягается, и он подходит ко мне.

— Иисус Христос, Эмили. Разве ты не знаешь, как не лезть не в свое собачье дело?

Я отшатываюсь от его слов. Никто никогда не говорил со мной с такой ненавистью и угрозой раньше. И он еще не закончил. Он кладет обе руки на свою голову и смотрит в потолок.

— Бл*дь! — он кричит, не обращаясь конкретно ко мне.

Именно в этот момент я осознаю, что полностью обнажена, так как не успела надеть футболку, которую позаимствовала. Я быстро натягиваю ее через голову, потому что чувствую себя уязвимой под ярким светом его гнева.

Подхожу к нему и чувствую, что имею дело с диким животным.

— Мне так жаль...

Он делает шаг назад от меня, гнев и ярость по-прежнему на его лице. Он протягивает ко мне руки в жесте «держись подальше от меня».

— Я просто... хотела узнать немного больше о тебе... думала... орден мог сделать что-то с твоими ранами…

Опять... неверный ход. Я, видимо, не знаю, как заткнуться.

Если я думала, что Никс был взбешен, то сильно ошибалась.

Его лицо краснеет, и, клянусь, в зрачках виднеется пламя. Он бросается ко мне и хватает мои плечи. Это не больно, но и не приятно.

Он направляет меня к двери спальни и резко говорит:

— Это не сработает, Эмили. Я хочу, чтобы ты ушла.

Я упираюсь пятками в пол. Ох, черт, нет, я не уйду.

— Подожди, Никс. Мне жаль. Я отстану. Ты не должен рассказывать мне что-нибудь о том, что произошло там.

А затем плотина взорвется:

— Пошла ты, Эмили. Нельзя без спросу раскопать чужие личные вещи, а потом просто извиниться. Почему ты не можешь оставить меня в покое? Мне нужно было быть осмотрительнее, когда я доверился тебе. Я думал, что ты уважаешь мою личную жизнь, но ты, бл*дь, как и все остальные. Ты хочешь копать и выяснять, какие демоны заставили мой мир перевернуться. Ну, значит иди на хрен, Эмили! Мне не нужно это дерьмо, я не нуждаюсь в тебе. А теперь убирайся и не смей снова искать со мной встреч!

Я замираю в оцепенении. Не знаю, что сказать, и я нахожусь в шоке от боли и ненависти в его словах. Я пересекла непростительную линию с Никсом и не смогу ничего изменить.

Но пробую еще раз:

— Пожалуйста, Никс. Я сожалею…

Он не обращает на меня внимания. Выталкивает меня за дверь спальни и говорит:

— У тебя есть пять минут, чтобы убраться из моего дома, или я выброшу твою голую задницу отсюда. Не провоцируй меня, Эмили.

Затем он захлопывает дверь перед моим носом.

Я замираю, на секунду, прежде чем зарыдать. Закрываю рот ладонью и прислоняюсь спиной к двери, чтобы Никс не услышал. Я не дам ему такой роскоши... дать знать, что он сделал мне больно.

Ступив в гостиную, слезы снова текут по моему лицу. Я даже не знаю, как одеться, но делаю это. Когда проскальзываю в туфли, я осознаю, что Харли подталкивает меня своим носом. Он пытается привлечь мое внимание, а я его игнорирую. Наконец, он начинает скулить, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на его мордашку. Печаль настигает меня, и я падаю на колени, обвив руками его шею. Уткнувшись лицом в его мягкий мех, я освобождаюсь от рыданий. Я чувствую резкую боль в центре груди и уверена, что это разрывается мое сердце.

Наконец, я отпрыгиваю обратно в смущении, увидев Никса в коридоре: он стоит, скрестив руки на груди, наблюдая за мной, как я плачу на шее Харли. Его лицо холодное и невозмутимое, но я вижу, как на нем что-то мелькает, когда он наблюдает за нами.

Он здесь, чтобы извиниться? Умолять меня остаться?

Я приму. Я скажу «да».

— Харли... ко мне, — говорит он. И независимо от того, насколько я несчастна, Харли предан Никсу, как это и должно быть. Он отворачивается от меня и бежит к своему хозяину, толкая свою голову в руку Никса. Я замечаю, что Никс даже не пытается гладить Харли, и это о многом говорит мне.

Никс поворачивается ко мне спиной и идет обратно в спальню, тихо закрыв за собой дверь. Я бы предпочла, чтобы он хлопнул ею, это означало бы, что он по-прежнему под контролем гнева. Вместо этого я слышу тихое принятие ситуации, и это режет глубже, чем гнев.

Я собираю оставшиеся вещи и покидаю квартиру, зная, что моя жизнь не будет прежней.

27 глава

Никс

2 недели спустя

В ожидании я включаю ноутбук и хватаю пиво. Харли свернулся калачиком у моих ног.

Мы отсиживаемся в грязном отеле в городе Олени, Иллинойс, в течение двух дней. Это последний этап нашего путешествия из Калифорнии. Я задержался и не совсем готов вернуться к реальности. Но завтра... точно... я возвращаюсь домой в Нью-Джерси.

Открыв Outlook, я делаю большой глоток пива. Мне нужно отправить письмо, и оно сделает одного человека очень счастливым, и, надеюсь, это сработает еще для двоих людей.

Мне нужно подумать о том, что собираюсь сказать, поэтому я временно откладываю это, и провожу время за чтением моих переписок за последние несколько недель.

Я горю от стыда и большой вины, когда читаю первое письмо от Линка.

Дата: 10 ноября 2012 8:17 утра

Кому: Никс Кэлдвелл [harleydog@gmail.com]

От: Линк Кэлдвелл [lincnlog@yahoo.com]

Re: С Днем Рождения, Мудак!

Никс,

Какого хрена, чувак? Ты уехал, не сказав мне, куда? Хорошо, что ты, по крайней мере, дал отцу знать, что ты путешествуешь, или я бы надрал тебе задницу. Ты задолжал объяснения. Я не знаю, что произошло между тобой и Эмили, но Райан очень зол на тебя. Я сказал тебе не причинять ей боль, и ты в итоге это сделал, но я знаю, что ты не делал этого намеренно. Ты не такой. Я надеюсь, ты все исправишь. Скучаю по тебе, дружище.

О, и с днем морской пехоты!

Всегда верен (прим.ред. Корпус морской пехоты США использует этот девиз с 1883 года, также девиз войск специального назначения Швейцарской Конфедерации)

Линк.

Да, я пронизан чувством вины и стыда. Я не хотел намеренно обидеть Эмили. Я был так зол, так боялся, что она узнает правду обо мне, что у меня не было абсолютно никакого контроля над моими словами. Я никогда в жизни не хотел причинить ей боль, но все равно сделал ей больно. И ненавижу себя за это.

Следующее прочитанное письмо — это начало моего пути обратно к спасению.

У меня заняло меньше двадцати четырех часов, чтобы решить упаковать вещи и отправиться в путь после того, как я выгнал Эмили из своей квартиры. Немного больше времени заняло у меня, чтобы понять, что мне нужна помощь, и я обратился к доктору Антоняк.

Дата: 11 ноября 2012 6:21 утра

Кому: М. Антоняк к [m.antoniak@wrnmmc.gov]

От: Никс Кэлдвелл [harleydog@gmail.com]

Re: Помощь

Уважаемая доктор Антоняк:

Мне кажется, что я очень сильно испоганил всю свою жизнь, и мне очень нужно поговорить с вами. К сожалению, я нахожусь в Калифорнии, так что, очевидно, не смогу прийти и увидеть вас. Можем ли мы организовать телефонный сеанс?

Просто голова кругом, я оказался в ситуации, когда моя ярость полностью одержала надо мной верх, и я боюсь, что сказал Эмили некоторые слова, которые довольно непростительны. Я не знаю что делать, но хотел бы попытаться это исправить. Любая помощь будет очень ценна.

С уважением, Никс Кэлдвелл.

Мне повезло, что доктор Антоняк ответила мне почти сразу. Мы договорились о часовом сеансе по телефону на следующий день. Большую часть времени я рассказывал ей в мелких подробностях, что произошло в моей спальне, когда Эмили нашла мой «Военно-морской крест». Мы опять вернулись к той же проблеме, с которой начинали. Я страдаю от большой вины за то, что произошло с Полом, и доктор Антоняк была довольно уверена, что я в полном дерьме, пока не начну противостоять этому чувству.

Она не сказала конкретно в этих терминах, но это то, что я понял.

Я провел всю следующую неделю, говоря с доктором Антоняк в течение трех телефонных сеансов. Она присылала мне электронные письма со словами поддержки.

Сейчас я читаю одно из них.

Дата: 16 ноября 2012 4:02 вечера

Кому: Никс Кэлдвелл [harleydog@gmail.com]

От: М. Антоняк [m.antoniak@wrnmmc.gov]

Re: Ты сможешь сделать это

Дорогой Никс,

Небольшое сообщение, чтобы дать знать, что я думаю, что у нас сегодня был очень хороший телефонный сеанс. Ты знаешь решения на все свои проблемы. Черт, ты, вероятно, знал решения всегда. Тебе только нужно набраться силы духа, чтобы оттолкнуть свои страхи и противостоять своей вине в голове.

Ты должен пойти увидеться с Полом. Должен поговорить с ним о своем чувстве вины. Помни, что не имеет значения, что он скажет. Это неважно, как он это воспримет. Важно только то, что после этого ты почувствуешь, как камень, который тянул тебя вниз, упадет с твоей груди. Я лично верю, что Пол даст именно то, что тебе нужно, чтобы залечить свои раны.

Последний совет. Ты должен позвонить Эмили как можно скорее. Ты должен довериться и ей тоже. Теперь подними задницу, пойди и сделай это. Я в тебя верю.

Д-р Антоняк.

Это последнее письмо дало мне желаемый эффект, и я считаю, что готов к тому, чтобы сделать это. Я открываю новое письмо доктору Антоняк, и начинаю печатать.

Дата: 18 ноября 2012 10:48 вечера

Кому: М. Антоняк [m.antoniak@wrnmmc.gov]

От: Никс Кэлдвелл [harleydog@gmail.com]

Re: Ну что ж, приступим…

Уважаемая д-р Антоняк:

Я возвращаюсь и буду дома завтра вечером. Я планирую увидеть ее, после буду наконец-то готов увидеть Пола.

Я дам вам знать, как все пройдет.

С уважением, Никс.

Я нажимаю «Отправить», а затем закрываю ноутбук. Сажусь на кровати и допиваю пиво. Мои мысли только об Эмили, как обычно.

Я так скучаю по ней.

Я не могу поверить, как всё испортил. Я даже не был уверен, что у нас было что-то, что можно было испоганить. Но как только я выгнал ее из моей жизни, то понял, сколько она сделала для меня. Я думаю, что был только половиной человека, прежде чем встретил Эмили, а теперь у меня не стало ничего, кроме пустой, засохшей шелухи, после того когда она ушла.

За последние два года я провел все свое время, пытаясь скрыться от своих чувств. Я боялся мучений, которые они приносили мне. Я пришел к тому, что боль от утраты Эмили превосходит все, что со мной происходило.

И это осознание с шокирующей ясностью дало мне понять, что мне нечего бояться, при разговоре с Полом. Ничто не ранит так, как отсутствие Эмили в моей жизни.

Вероятно, я потерял ее навсегда, и эти последствия мне придется нести до конца. Но мне нужно дать ей знать, что она научила меня многому в течение нескольких недель, которые мы общались. Она показала мне путь к моему собственному спасению, и я, наконец, стал достаточно сильным, чтобы идти к нему.

28 глава

Эмили

Сегодня пятница, и я пытаюсь учиться. Мои глаза бесцельно просматривают страницы, прежде чем я понимаю, что не осознала ни единого слова.