Занавешенный входной проем находился в передней стене – напротив задней, которой служил свод пещеры; между натянутыми на рамы кожаными панелями в стороне от спальных комнат виднелось четвертое помещение, где Мартона готовила им еду. От входа в сторону кухонного помещения вдоль стены тянулись деревянные полки особой конструкции, не требующей никаких дополнительных креплений, где были красиво расставлены корзины и миски, искусно отделанные резьбой, узорным плетением или расписанные геометрическими символами и реалистичными изображениями животных. Возле стены на полу стояли большие, закрытые крышками сосуды, а в открытых корзинах хранились овощи, фрукты, крупы и сушеное мясо.

В общем-то, прямоугольное в плане жилище имело четыре слегка наклонных наружных стены, а его внутренние комнаты немного различались по форме и размерам. Они слегка изгибались, примерно повторяя контуры этого жилого пространства под нависающей скальной стеной и учитывая соседство других строений.

– Ты сделала какую-то перестановку, мама? – спросил Джондалар. – Мне помнится, здесь было не так просторно.

– Конечно, стало просторнее, Джондалар. Нас же оставалось здесь только трое. Там спит Фолара, – сказала Мартона, показав на дальнюю спальню. Мы с Вилломаром спим во второй отгороженной комнате. – Она кивнула в сторону спальни, примыкающей к скале. – А вы с Эйлой можете расположиться в этой общей комнате. Если захотите, мы потом отодвинем стол к стене и освободим место для спальной платформы.

Эйле этот дом показался очень просторным. Здесь было значительно больше места, чем в семейных жилых очагах длинного полуподземного жилища Львиного стойбища, хотя, конечно, дом был не настолько большим, как ее собственная пещерка, в которой она одна жила в долине. Впрочем, Мамутои в отличие от Зеландонии не использовали в конструкции своих жилищ природные каменные формации; жилище Львиного стойбища сооружалось из имеющихся материалов.

Ее внимание привлекла ближайшая, отделяющая общую комнату от кухни перегородка. Она изгибалась посередине, очевидно, состояла из двух как-то соединенных между собой полупрозрачных частей. Вертикальные стороны рамы были укреплены шестами, а в верхних и нижних краях обоих полотнищ имелись кольца, сделанные из разрезанного поперек бизоньего рога. Эти кольца служили своеобразными петлями, которые могли двигаться по верхней и нижней поперечине рамы, позволяя раздвигать эти полотнища. «Надо же, – подумала Эйла, – может, и остальные перегородки сделаны таким же образом».

Она заинтересованно заглянула на кухню, решив ознакомиться с ее обстановкой. Мартона стояла на коленях на циновке возле очажного круга, выложенного подобранными по размеру камнями; плиты пола вокруг очага были чисто выметены. Дальше, в более темном углу, освещенном одним светильником, виднелись очередные полки с чашками, тарелками и прочей утварью. Эйла заметила запасы сушеных трав и овощей и разглядела край стойки, на поперечинах которой они висели. На рабочем возвышении около очага стояли миски, суповые корзины и большое костяное блюдо с нарезанными ломтями свежего мяса.

Эйле хотелось бы предложить свою помощь, но она не знала пока, где что лежит и что Мартона готовит. Понятно, что сейчас от ее помощи будет только вред. Уж лучше повременить с этим.

Мартона насадила мясо на четыре заостренных деревянных шампура и положила их над горячими углями между двумя вертикально стоящими камнями со специально вырубленными углублениями для одновременного размещения нескольких шампуров. Затем, вооружившись черпаком, вырезанным из козлиного рога, она зачерпнула какой-то отвар из плотно сплетенного сосуда и налила его в деревянные миски. Удобными щипцами, изготовленными из специально выгнутых палок, она выудила из этой суповой корзины отдавшие свое тепло кухонные камни и добавила вместо них новую раскаленную пару из очага, а потом принесла миски с похлебкой Эйле и Джондалару.

Увидев аппетитные луковички и другие корнеплоды, плавающие в наваристом бульоне, Эйла поняла, как сильно проголодалась, но не спешила приниматься за еду, решив посмотреть, как будет есть Джондалар. Он вытащил свой маленький столовый нож – острую кремневую пластину, вставленную в рукоятку из оленьего рога, – и подцепил им какой-то корнеплод. Отправив его в рот, он пожевал его и запил бульоном из миски. Достав свой столовый ножик, Эйла последовала его примеру.

Этот вкусный и ароматный суп приготовили на мясном бульоне, но мяса в нем не было, только овощи и необычный букет приправ. С удивлением Эйла отметила, что не может определить их по вкусу, хотя почти всегда узнавала все ингредиенты, добавляемые в еду. Вскоре им принесли зажаренное на шампурах мясо. Оно также имело необычный и очень приятный вкус. Эйле хотелось расспросить Мартону о приправах, но она сдержалась.

– А почему ты не поешь с нами, мама? Все так вкусно, – сказал Джондалар, насаживая на ножик очередной овощ.

– Мы с Фоларой недавно поели. Я приготовила еды с запасом, поджидая Вилломара. И видите, как кстати она оказалась. – Мартона улыбнулась. – Мне пришлось лишь разогреть суп да зажарить мясо зубра. Я заранее вымочила его в вине.

«Вот откуда этот странный привкус, – подумала Эйла, делая очередной глоток кисловатого красного напитка. – Похоже, его добавили даже в суп».

– Когда должен вернуться Вилломар? – спросил Джондалар. – Мне не терпится увидеть его.

– Скоро, – сказала Мартона. – Он отправился по торговым делам к Великому Океану, чтобы пополнить запасы соли и приобрести другие полезные вещи, но ему же известно, когда мы уходим на Летний Сход. И он наверняка вернется пораньше, если не будет особых задержек, хотя я уже пару дней, как поджидаю его.

– Ладуни из племени Лосадунаи рассказал мне, что они торгуют с одной Пещерой, которая добывает соль из горы. Они называют се Соляной горой, – сказал Джондалар.

– Целая гора соли? Надо же, Джондалар, а я и не знала, что в горах можно раздобыть соль. У тебя, наверное, накопилось множество диковинных историй, да только никто не сможет распознать, что в них правда, а что вымысел, – заметила Мартона.

Джондалар усмехнулся, но у Эйлы возникло явное ощущение того, что его мать сомневается в услышанном, хотя и не говорит об этом открыто.

– Сам я не видел ее, но склонен верить словам Ладуни, – сказал он. – У них было много соли, а живут они очень далеко от соленых вод. Если бы им приходилось выменивать ее на ценные вещи или отправляться за ней в дальние края, то, по-моему, они не стали бы пользоваться ею с такой расточительностью.

Джондалар вдруг широко улыбнулся, словно вспомнил что-то забавное.

– Кстати, о дальних краях, я должен передать тебе привет, мама, от одного знакомого тебе человека, встретившегося нам во время нашего Путешествия.

– От Даланара или от Джерики? – спросила она.

– И от них, разумеется, тоже. Они придут на Летний Сход. Даланар хочет уговорить кого-нибудь из учеников Зеландони вступить в их племя. В Первой Пещере Ланзадонии уже много народа. И я не удивлюсь, если им вскоре понадобится основать Вторую Пещеру, – сказал Джондалар.

– Думаю, он с легкостью найдет желающих, – заметила Мартона. – Очень заманчивое предложение. Ведь любой служитель Великой Матери окажется у них единственным, а значит, Верховным Ланзадонии.

– Но поскольку у них пока нет своей жрицы, Даланар хочет, чтобы Джоплая и Экозар прошли Брачный ритуал на Летнем празднике Зеландонии, – продолжал Джондалар.

Легкое облачко пробежало по лицу Мартоны.

– Твоя сводная сестра такая красивая молодая женщина, хотя ее красота и непривычна для нас. Молодые парни просто не сводят с нее глаз, когда она появляется на наших Сходах. Захочет ли она соединиться с Экозаром, когда может выбрать любого другого приглянувшегося ей мужчину?

– Нет, ей не нужен никто другой, – сказала Эйла. Мартона взглянула на нее и увидела пылкий оборонительный взгляд. Она слегка покраснела и отвела глаза. – И еще она говорила мне, что ей никогда не найти того, кто любил бы ее больше Экозара.

– Ты права, Эйла, – сказала Мартона, помолчала немного и, взглянув прямо ей в глаза, добавила: – Есть несколько мужчин, с которыми она не может соединиться. – Взгляд пожилой женщины скользнул по ее сыну. – Но они с Экозаром совсем… разные. Джоплая потрясающе красива, а он… в общем-то, не красавец. Однако внешность далеко не главное; порой она вовсе не имеет значения. А Экозар, видимо, добрый и внимательный мужчина.

Эйла поняла, о чем умолчала Мартона, сразу догадавшаяся, почему Джоплая сделала такой выбор; ведь «сводная сестра» Джондалара, дочь очага Даланара, любила мужчину, с которым ей не суждено соединиться. Ко всем остальным она относилась равнодушно, поэтому выбрала того, в чьей любви была уверена. И еще Эйла поняла, что легкое возражение Мартоны объяснялось ее личным восприятием красоты, а не статусных различий, как она боялась. Мать Джондалара любила все красивое, и ей казалось, что красивой женщине пристало соединиться с таким же мужчиной, но она понимала, что важнее все-таки внутренняя красота.

Джондалар, казалось, вовсе не заметил легкого напряжения, возникшего между двумя женщинами, он слишком увлеченно вспоминал о том, что его просили передать его матери, вспоминал ту женщину, о которой она ему никогда не рассказывала.

– Привет тебе просили передать не Ланзадонии. Путешествуя, мы столкнулись с одним племенем, и нам пришлось провести у них много времени, хотя мне совсем не хотелось там задерживаться… Но это уже другая история. Когда мы с ними прощались, их жрица сказала: «Когда увидишь Мартону, скажи, что Бодоа передает ей сердечный привет».

Упомянув это, вероятно, подзабытое уже имя, Джондалар надеялся увидеть удивленную реакцию своей сдержанной и властной матери. Ему хотелось, разумеется, разбавить их добродушную беседу веселой шуткой, но он совершенно не ожидал того, к чему привели его слова на самом деле.

Глаза Мартоны широко раскрылись, а сама она сильно побледнела.

– Бодоа! О, Великая Мать! Бодоа? – Она прижала руки к груди, словно ей вдруг стало нечем дышать.

– Мама! С тобой все в порядке? – встревожено спросил Джондалар, вскакивая и склоняясь над ней. – Извини. Я не думал, что это так потрясет тебя. Может, позвать Зеландони?

– Нет, нет, все в порядке, – медленно сказала Мартона, переводя дух. – Я очень удивилась. Просто не ожидала, что мне еще придется услышать это имя. Я даже не знала, жива ли она. А ты… близко с ней познакомился?

– Она сказала, что вы с ней вместе могли бы стать женами Джоконана, но я подумал, что она, вероятно, преувеличивает или просто память подводит ее, – сказал Джондалар. – Ведь тогда ты, наверное, рассказала бы мне о ней? – Эйла бросила на него насмешливый взгляд. Она не знала, что он не поверил словам Ш'Армуны.

– Это слишком тяжелые воспоминания, Джондалар. Бодоа была мне как сестра. Я была бы счастлива разделить очаг с ней и Джоконаном, по наш Зеландони выступил против этого. Он сказал, что они обещали ее дяде, что она вернется в родное племя после обучения. Ты говоришь, она стала служительницей? Значит, может, это было к лучшему, но тогда она ушла от нас в расстроенных чувствах. Я умоляла ее подождать смены сезона, перед тем как пересекать ледник, но она даже слушать не стала. Как хорошо, что она благополучно переправилась, и мне очень приятно, что она передала мне сердечный привет. Как ты думаешь, она говорила искренне?

– Да, в этом я уверен, мама. Но ей не суждено было вернуться в свой дом, – сказал Джондалар. – Ее дядя уже покинул этот мир, и ее мать также. Она стала Ш'Армуной, но поддалась гневу и злоупотребила своим призванием. Она помогла дурной женщине стать вождем, хотя не представляла, какое зло может принести Аттароа. Сейчас Ш'Армуна расплачивается за это. По-моему, она глубже осознала свое призвание, помогая своей Пещере пережить ужасное время, хотя ей, возможно, придется быть вождем, как и тебе, мама, пока она не воспитает достойную смену. Бодоа – замечательная женщина, кроме того, она изобрела способ превращения глины в камень.

– Глины в камень? Джондалар, а ты, случайно, не стал странствующим Сказителем? – спросила Мартона. – Даже я не знаю, можно ли тебе верить, ведь ты рассказываешь совершенно невероятные истории!

– Поверь мне. Я говорю правду, – сказал Джондалар со всей серьезностью и без малейшей усмешки. – Я не стал странствующим Сказителем и не собираюсь ходить по Пещерам, приукрашивая реальные истории и предания, чтобы сделать их более интересными, но я побывал в разных краях и узнал много нового. – Он мельком глянул на Эйлу. – Ты поверила бы тому, что люди могут ездить на спинах лошадей или дружить с волком, если бы не увидела это своими глазами? У меня много в запасе таких историй, которым ты с трудом сможешь поверить, и я еще покажу тебе такое, что ты не поверишь собственным глазам.

– Ладно, Джондалар. Ты убедил меня. Я не буду больше сомневаться в твоих словах… даже если сочту, что им трудно поверить, – сказала она, и Эйла впервые увидела ее обаятельную озорную улыбку. Эта женщина вдруг мгновенно помолодела, и Эйла поняла, от кого Джондалар унаследовал свою улыбку.