Эллен Марш - Подари мне рай

– Вы будете осторожной в Симле? – полувопросил Росс.

Это было уже в какой-то мере похоже на выражение заботы о ней.

– Буду, – пообещала она, и они повернули на дорогу к дому. На сердце у Моры было спокойно.

Мора пообещала себе, что больше не поедет во дворец Валида Али, по крайней мере до тех пор, пока Росс в Бхунапуре. Исмаил-хан по ее поручению передал Кушне Дев, что Мора благополучно вернулась в резиденцию и что между нею и ее родными все хорошо.

Намерения у нее были самые лучшие, и она никак не рассчитывала на вызов, который ждал ее, когда она вернулась в свою комнату после второго завтрака.

Письмо передали Мире в коридоре резиденции, и хотя она его не распечатывала, зато узнала в юноше, вручившем послание, слугу богатого бхунапурского купца Валида Али. Она передала хозяйке письмо с самым недовольным видом.

– Перешептываются, что у тебя есть друзья в доме мусульманина, – не без яду сказала Мира, – и что твой волосатый патан ел со стола бегумы.

– Возможно, – рассеянно ответила Мора, развязывая позолоченный шнурок, которым было перевязано письмо.

Мира наводила порядок в гардеробе, но не сводила при этом внимательного взгляда с хозяйки. Едва Мора отложила письмо в сторону, она высказалась:

– Когда у тебя такое лицо, значит, ты скоро уйдешь из дому и никому не скажешь, куда. Ты часто так делала, и это всегда кончалось бедой.

– Чепуха! – фыркнула Мора. – Чистая чепуха! Она потянулась за амазонкой, но Мира замотала головой:

– Ты уже ездила сегодня верхом. Сейчас слишком жарко.

– Наоборот, сейчас самое лучшее время.

– Пока твои опекуны прилегли отдохнуть, да?

Мора минуту подумала и вздохнула:

– Ладно, вот тебе правда. Младшая сестра моей подруги бегумы Кушны Дев выходит замуж осенью, но из этого письма я узнала, что ее вызывают в дом жениха раньше положенного времени. Она уезжает через четыре часа и сначала посетит Павлиний дворец, чтобы официально попрощаться с Насиром аль-Мирза-шахом. Из Павлиньего дворца процессия невесты направится прямо в Гвалиор. Она просит, чтобы я повидалась с ней в последний раз, и хочет со мной проститься.

– Разве это необходимо? – насупилась Мира.

– Вероятно, я увижу ее в последний раз.

Мира хорошо знала, что это правда. Выйдя замуж, индийская женщина становится собственностью мужа и его семьи. Родной дом она посещает крайне редко – если ей вообще это разрешают. К тому же завтра Мора и Карлайоны уезжают в Симлу.

Вид у Моры был откровенно грустный, и Мира, смягчившись, подала ей амазонку.

– Ну хорошо, только поезжай скорее, пока твои родные отдыхают. Помни, что Исмаил-хан болен, и возьми саиса из резиденции. Делай, как я говорю! – добавила она, заметив протестующее выражение на лице Моры. – Или ты поедешь с провожатым, или я все скажу твоему дяде сию минуту!

– Ты напрасно так беспокоишься, – ласково улыбнулась Мора. – Я уеду всего на час или два. Что со мной может случиться?

– Лучше не спрашивай, – проворчала Мира.

Мора смеясь оделась и вышла из дому, захватив топи, хлыст и фляжку с водой.

Улицы городка были пустынными; Росса в его бунгало явно нет, и слава Богу. Сев на Фокса, Мора тронулась рысью в сопровождении саиса из резиденции.

В доме Валида Али царил хаос. Оказывается, будущая свекровь Ситы внезапно тяжело заболела и потребовала, чтобы свадьбу сына сыграли до ее смерти. Бедная Сита всего за несколько часов вынуждена была подготовиться к отъезду. Она проплакала все утро и отказывалась уезжать, не попрощавшись со своей ангрези подругой.

– Ты, конечно, сумеешь ее успокоить, – умоляющим голосом сказала служанка Море.

– Постараюсь, – ответила Мора, в глубине души считая, что это сомнительно.

В большую приемную комнату она попала в самый разгар суматохи. Слуги носились как угорелые, торопясь упаковать вещи невесты.

Нервное возбуждение было ощутимо почти физически, но за ним Мора почувствовала нарастающую печаль расставания.

Кушна Дев, явно усталая и неспокойная, с нескрываемым облегчением обняла Мору.

– Сита заявила, что не уедет без тебя. Ты можешь пойти вместе с нами в Павлиний дворец?

Мора покачала головой:

– Я должна вернуться в резиденцию до наступления сумерек. Но, как видишь, я здесь.

– Тогда так и следует поступить. – Кушна Дев понизила голос. – Но ты можешь побыть тут подольше, чтобы развлечь девочку?

– О пожалуйста, – присоединилась к ней пожилая тетушка. – Она пристает к нам, затягивает сборы и проливает потоки слез. Так удачно, что ты приехала.

– Я расскажу ей истории об Англии, – предложила Мора.

Обе женщины обрадовались.

И Сита сидела смирно, пока Мора рассказывала истории, которых девочка раньше не слышала. Все вздохнули с облегчением.

Почти целый час Мора говорила о своем детстве в Англии, приукрашивая одно и выдумывая другое, только бы удержать Ситу от бурных проявлений полудетского горя. Когда запас собственной фантазии иссяк, она обратилась к сюжетам классической литературы, сделав самое себя героиней разных приключений.

Сита не заметила разницы, да ей было все равно. Лишь бы отвлечься от шумного беспорядка в доме и заглушить страх перед разлукой со всем привычным и дорогим и поездкой в далекие края, где ее ожидал брак с немолодым мужчиной со всеми вытекающими из этого последствиями.

Но как только настало время ехать в Павлиний дворец и получить благословение достославного правителя Бхунапура, Сита топнула ногой и разразилась новым потоком слез. А потом заявила безапелляционно, что без Чхоты Моти она во дворец не поедет.

Мора не имела намерения откладывать свое возвращение в резиденцию. Солнце уже достигло зенита и начало опускаться. Через час, а может, и меньше, резиденция оживет, и за ней пришлют кого-нибудь из слуг. Никто не должен узнать, что она даже не ложилась в постель отдохнуть.

– Не могу, – твердо сказала она, но, увидев умоляющее выражение на лице Кушны Дев, заколебалась.

В конце концов, был достигнут компромисс: Мора примет участие в процессии и доедет так до ворот дворца, а там пересядет на свою лошадь и вместе с саисом вернется домой.

– Мы едем прямо сейчас, – поспешила сказать Кушна Дев, пока Сита не передумала.

– Но ведь сейчас светло, – напомнила служанка. – Сахибу узнают.

– Если меня увидят, это дойдет до дяди, – сказала Мора.

– Так не годится, – согласилась Кушна Дев; она минуту помолчала, размышляя. – Я знаю! Ты поедешь с нами во дворец, как тогда, в первый раз. А твою одежду мы повезем с собой.

Снова послышались вздохи облегчения со всех сторон. Хотя процессию намечали на вечер, когда станет прохладнее, все поспешили закончить сборы.

Мора переоделась в такие знакомые теперь шальвары и чоли, набросила на лицо покрывало.

«В последний раз», – успокаивала себя она.

В последний раз, чтобы облегчить маленькой Сите разлуку. После этого никогда больше не наденет ни шальвары, ни чоли. Слишком это опасно и слишком много тяжелых воспоминаний связано с таким переодеванием. Вернувшись из Симлы, она продолжит дружбу с Кушной Дев открыто, что бы там ни говорили дядя и тетка.

«Пусть Чхота Моти умрет быстрой и безболезненной смертью, – горько подумала Мора. – А если Росс Гамильтон станет тосковать по ней, может страдать сколько хочет».

Представители мужской половины обитателей дома скромно отворачивались, когда плотно закутанные в покрывала женщины выходили во двор и направлялись к богато изукрашенным повозкам. Никто не счел странным, что пара чужих лошадей и саис из штата резиденции присоединились к свите. Валид Али всегда относился снисходительно к желаниям своей жены, понимая, что жизнь в занане временами становится скучной. Если она пригласила кого-то из посторонних, ни у кого нет возражений. Что касается причуд Ситы, их тоже следовало ожидать, и если девочка очень захотела побыть в обществе никому не известной гостьи, ей тоже можно простить.

К этому времени базарная площадь полна была зрителей – всем захотелось увидеть торжественный выезд невесты. Повозку осыпали цветами, а доброжелатели бежали рядом, надеясь хоть мельком разглядеть невесту за опущенными занавесками. Нищие тоже метались у кортежа, то и дело перебегая дорогу, и Валид Али распорядился осыпать их монетами.

Едва миновали городские ворота, толпа мало-помалу рассосалась.

Вдали на западе, за сверкающей жидким серебром рекой, раскинулся британский военный городок, но занавески были плотно задвинуты, и Мора этого не видела. Она со вздохом откинулась на подушки. Солнце сияло во всю силу, пыль поднималась густым облаком, женщинам стало жарко, их мучила жажда.

– Мы должны остановиться и передохнуть, – потребовала Сита. – Иначе я умру!

– Я вижу пруд недалеко отсюда, – сообщила айя, поглядев в щелку между занавесками. – Там много тени.

– О, пожалуйста, – чуть не заплакала Сита. – Остановимся там!

По знаку Кушны Дев айя, высунув голову наружу, поманила одного из всадников.

– Слушаюсь, – ответил тот, узнав о желании невесты, и тотчас громкая команда была передана по всей линии кортежа.

«Не надо мне было ехать, – сердито подумала Мора. С нее было достаточно и духоты в повозке, и капризов избалованной Ситы. – Пожалуй, распрощаюсь сними у пруда. Только бы Сита не заупрямилась...»

Мора вздрогнула от неожиданного звука трубы, разорвавшего тишину.

– Что это? – в тревоге вскрикнула Сита.

– Кажется, горн, – нахмурившись, ответила Мора.

– Горн?

– Да, такая особая труба в английской армии. Но...

Слова Моры потонули в громовом топоте копыт, от которого, казалось, содрогнулась вся дорога. Испуганная Кушна Дев наклонилась отодвинуть занавески, но не успела она это сделать, как послышался треск ружейных выстрелов.

– Пригнись! Пригнись! – Мора схватила подругу за руку.

– Что это? Что случилось?

– Не знаю! Не двигайся!

Выстрелы затрещали снова. Удушающая пыль ворвалась в повозку, так как лошади в панике взвились на дыбы. Снаружи кричали мужчины. Сита завизжала, айя стонала в ужасе.

Высунувшись из повозки, Мора увидела, что они стоят на повороте дороги, по обеим сторонам которой поднимаются крутые склоны холмов. У Моры перехватило дыхание при виде группы всадников, несущихся по узкой лощине и стреляющих в воздух из ружей.

Немыслимо было этому поверить, но на процессию невесты напали.

– Что? – кричала Сита. – Что это?

Мора не ответила. Кушна Дев в страхе прижалась к ней.

– Но ведь... это же англичане!

Это была правда. Всадники на дороге одеты в красные мундиры полков британской кавалерии.

И снова выстрелы, множество выстрелов. У застигнутых врасплох людей Валида Али не было возможности отвечать. Лошади ржали и вставали на дыбы. Кричали раненые. Шум стоял ужасающий.

Вдруг кто-то резко отдернул занавески. Сита закричала, когда неизвестный всадник просунул руку в повозку. Айя завизжала и кинулась на него, кусая и царапая. Кушна Дев вскрикивала: «Нет!»

Сита закричала снова, и Мора, обернувшись, увидела в дверном проеме солдата. Она изо всех сил ударила по волосатой руке, схватившей девочку за чоли.

– Отпусти ее!

– Атток! Сюда! – проревел Море в самое ухо грубый голос, и в следующую секунду она ощутила, что взлетает в воздух, а потом ее швыряют на спину ржущей, брыкающейся лошади.

Пыль забивала ей глаза, покрывало обмоталось вокруг лица и не давало дышать. Задыхаясь, она боролась с мужчиной, который удерживал ее поперек шеи лошади.

– Отпусти меня!

Грубая рука толкала ее вниз, но Мора извернулась и впилась в нее зубами. Похититель заорал. Мора не видела другого, который подъехал близко и занес над ней приклад ружья. Она лишь почувствовала мгновенную боль в виске и провалилась в черную темноту.

– Как это любезно с вашей стороны согласиться отужинать с нами вечером, Росс, – улыбаясь сказал Лоренс Карлайон. – А то вечно вы или заняты, или вас нет дома, или вы не одеты соответствующим образом... Решили наконец больше не отказываться?

Криво улыбнувшись в ответ, Росс принял стаканчик бренди, протянутый ему принципалом.

– Но ведь сегодня дамы проводят последнюю ночь в Бхунапуре.

– Бесспорный повод отпраздновать, – пошутил Лоренс и серьезно произнес: – Строго между нами, я чертовски рад, что они уедут.

– Совершенно с вами согласен, сэр.

– Надвигаются тревожные события, – добавил Лоренс хмуро. – Не знаю, когда и откуда их ждать. Я просто чувствую это нутром.

– Надеюсь, вы ошибаетесь, сэр.

– Я тоже. – Лоренс поднял свой стаканчик. – Ваше здоровье!

Мужчины сидели в гостиной резиденции, ожидая, когда женщины присоединятся к ним перед ужином. Ждали и Теренса Шедуэлла. Приглашение Россу Дафна послала просто ради того, чтобы за столом сидело четное число людей. Все они были поражены, когда Росс принял приглашение.