Джанмария Анелло - Подари мне счастье

В доме было тихо, детей давно уложили спать. Ричард слушал, как потрескивает огонь в камине, наслаждаясь простым удовольствием обнимать любимую женщину. Ее голова лежала у него на плече, волосы соблазнительно рассыпались по груди. Округлость живота прижималась к его боку, но ребенок лежал тихо.

Свет от единственной свечи на прикроватной тумбочке поймал янтарные крапинки у него в глазах, когда Ли приподняла голову и поцеловала Ричарда.

– Ты такой чудесный, Ричард. Ты подарил мне самый замечательный подарок. Как ты нашел его?

Он поднес ее руку к своим губам. Пальцы подрагивали в его ладони.

– После того как ты рассказала мне о своей сестре, я нанял сыщиков с Боу-стрит, чтобы найти ее.

– Но ты ни разу и словом не обмолвился.

– Не хотел понапрасну обнадеживать. – Он провел кончиками пальцев вдоль изгиба ее руки. – Я же понятия не имел, удастся ли им отыскать ее спустя столько лет.

Ее вздох легкой бабочкой вспорхнул с его груди.

– Ты знаешь, что с ней случилось? Как она… умерла?

Если б только существовали какие-то средства избавить Ли от этой боли, но она заслуживает правды.

– Некоторое время она скиталась с места на место. Наконец осела в Холдхэне, где работала на прядильной фабрике.

– Холдхэн? – Ли приподнялась на локте, и глаза ее, похожие на осколки зеленого стекла, отразили смятение чувств. – Это одна из фабрик моего отца, да? Не пытайся отрицать это, я вижу ответ по твоим глазам. Он все время знал, где она, и не сделал ничего, чтобы помочь ей. Не знаю, почему меня это так удивляет.

Ричард легонько провел костяшками пальцев по ее щеке, стирая слезы. Если б он мог вот так же легко успокоить ее сердечную боль.

– Похоже, у нее там было много друзей. Если это тебя хоть немного утешит, она часто говорила о тебе.

Ли прижалась лицом к его ладони.

– Ты можешь сказать мне… когда она умерла? Как?

– Год назад, – тихо ответил Ричард, почувствовав, как сдавило горло. – От инфлюэнцы. Мне сказали, это довольно распространенная болезнь среди фабричных работниц.

Ли упала в его объятия, спрятала лицо у него на шее. Ее слезы обожгли Ричарду кожу, сердце сжалось. Он слишком хорошо знал, как тяжело потерять близкого, родного человека. Если б он мог избавить любимую от этой боли, если б мог взять ее на себя.

– Мне бы хотелось поехать к ней на могилу – о Боже, у нее ведь есть могила, да?

– Она была похоронена как полагается, – поспешил заверить Ричард. – Ее упокоили на церковном дворе. Я отвезу тебя туда после того, как ты оправишься после родов.

Ли так долго молчала, что Ричард подумал, она уснула.

– А кто заботился о Мэтью после ее смерти? – с мукой в голосе прошептала она наконец.

Он вздохнул. Нелегко это сказать, но придется.

– Он был в приходском работном доме.

– О Господи! – воскликнула она. – Ему повезло, что он жив.

– Ему там не было плохо, – твердо сказал Ричард. – Это чистое, приличное заведение. Детей там хорошо кормят и сносно одевают. А теперь он с тобой.

– Ох, Ричард, я и думать не могла, что когда-нибудь увижу его и…

– Ш-ш, – прошептал он. – Теперь спи, любовь моя. День был тяжелый. Мы еще поговорим об этом завтра. – Он бормотал успокаивающие слова, пока она не уснула.

На следующее утро Ли стояла у окна гостиной, наблюдая за играющими детьми. Под присмотром нянь они гонялись друг за другом по садовым дорожкам, не замечая ни зимнего ветра, ни мрачных черных туч, затягивающих небо.

– Она красива, – проговорила Рейчел, подойдя и встав рядом. – Эти огненно-рыжие волосы. Слишком красива, чтобы быть нянькой. Слишком утонченна. Попомни мои слова, Ли, все это неспроста.

Ли стиснула зубы, но ничего не ответила. В голове у нее стучало от недосыпания, воспоминания о сестре преследовали во сне. О ссорах, которые случались у них по всяким пустякам, о секретах, которыми они делились, о взаимной скорби по умершей маме. Теперь Кэтрин умерла, а Ли осталась горевать одна.

Наблюдая, как Мэтью кувыркнулся на твердой, утрамбованной земле, Ли думала о том, что Кэтрин не суждено увидеть сына. Не ей целовать ободранные коленки. Успокаивать после страшного сна. Встречать, когда он приведет в дом свою жену. Ли прижала к губам стиснутую в кулак руку. Нельзя показывать свое горе, чтобы не напугать сына Кэтрин.

Усилившийся ветер поднял с земли маленькие завихрения пыли. Дети помчались к террасе, когда первые капли дождя упали на траву. Вознеся быструю молитву, чтобы Рейчел не пошла за ней, Ли расправила юбки и поспешила навстречу ребятишкам так быстро, как позволял ей ее большой живот.

– Ты знаешь, что сегодня утром прибыл лорд Грейдон? – крикнула ей вслед Рейчел, и голос ее отозвался от стен и высокого потолка.

Ли продолжала идти и никак не дала понять, что слышала слова Рейчел, хотя у нее перехватило дыхание.

Ли уверяла себя, что его присутствие ничего не значит, но сама не верила в это. В тех редких случаях, когда она встречала лорда Грейдона, он смотрел на Ли таким пристальным, напряженным взглядом, что у нее мурашки бегали по коже. С ощущением дурного предчувствия, сосущим под ложечкой, Ли направилась к библиотеке. За дверью шел горячий спор на повышенных тонах. Мгновенный страх побудил Ли развернуться и уйти, но она быстро толкнула дверь.

Разговор резко смолк. Ли не смотрела на лорда Грейдона. Она не хотела видеть его реакцию или выражение лица.

Она видела лишь Ричарда, он шагал к ней.

Его черные глаза сузились. Напряженное лицо, когда он взял ее за локоть, подтвердило ее опасения.

– Зачем он здесь?

– Я послал за Грейдоном, потому что мне надо с ним по говорить. – Прикосновение его руки было теплым и знакомым, голос тихим и низким. – Почему бы тебе не подождан, меня в наших покоях?

Она покачала головой:

– Нет. Я хочу знать.

Ричард чуть крепче сжал ее локоть, ведя к двери.

– Я бы предпочел поговорить с тобой наедине, после того как поговорю с Грейдоном.

– Нет. – Она решительно остановилась и вырвала локоть. – Я знаю, это имеет отношение к Мэтью. Я хочу знать. – Ли схватила мужа за руку. – Пожалуйста, Ричард. Я больше не вынесу никаких тайн, которые выскакивают, словно джинн из бутылки, и причиняют боль.

Черные прядки волос упали ему на глаза, когда он натянуто кивнул.

В комнате стояла необычная тишина, даже огонь казался смиренным, угасая на колосниках. Сознание Ли отмечало дождь, колотящий в окна, но она не слышала его.

Она не слышала ничего, кроме громкого стука собственного сердца.

Лорд Грейдон тяжело опустился в кресло напротив. Она видела его длинные ноги, затянутые в светло-коричневые панталоны, локти, облаченные в зелёную шерсть.

Когда он, наконец, поднял на нее взгляд покрасневших глаз, Ли безмолвно закричала, что не желает знать, не вынесет того, что он собирается ей сказать.

На лбу у него выступила испарина. Он было заговорил, но раздался только сип. Тогда Грейдон откашлялся и начал снова:

– Знаете, я подумал, что вы – это она. Когда впервые увидел вас, я подумал, что вы – Кэтрин.

Лорд Грейдон закрыл глаза, и Ли поняла, что он представляет Кэтрин. Перед глазами поплыло, казалось, не хватает воздуха, чтобы как следует дышать. Ричард крепче сжал руку жены.

– Я познакомился с Кэтрин, когда гостил у дяди в Грейдон-Холле, – наконец проговорил Пирс прерывающимся голосом. – Я увидел, как она идет с корзинкой в руках. Кэтрин была так красива. – Пирс потер глаза ладонями. – Я не хотел напугать ее, выскочив на коне, поэтому привязал его к дереву и побежал догонять ее. Думаю, вначале она все же испугалась. Не хотела поговорить со мной или назвать свое имя. Но я был очарован и пленен. Я настаивал и неотступно следовал за ней до тех пор, пока она не сказала, что ее зовут Кэтрин Бартон.

Он поднял взгляд на Ли, глаза у него были красными, как горящие в камине поленья.

– Почему она не назвалась своей настоящей фамилией?

Ли смотрела в огонь. Она не хотела ничего чувствовать к лорду Грейдону, соблазнителю ее сестры.

– Мой отец… – Ли всхлипнула, – он был бы против вашего знакомства.

Пирс ничего не сказал, лишь глубоко вздохнул.

– Я в течение недели каждый день ходил на это поле в надежде хоть одним глазком увидеть ее. И когда я уже отказался от надежды встретить ее снова, она появилась. Кэтрин улыбалась, и я понял, что она рада меня видеть.

– Она помогала викарию разносить еду бедным, – сказала Ли, но Пирс, кажется, не слышал ее. Он устремил взгляд в окно, словно завороженный дождем.

– Мы проговорили несколько часов. Она согласилась встретиться со мной назавтра. После этого мы встречались каждый день. – Пирс устремил на Ли суровый, смущающий взгляд. – Я не использовал ее. Не бросал. Я хотел жениться на ней. Я получил от матери письмо с просьбой срочно приехать. Отец был тяжело болен, ему оставалось жить не больше недели. Я отправился на место, где мы обычно встречались. Ждал, ждал, но Кэтрин так и не пришла! Я откладывал отъезд насколько мог, но мне нужно было возвращаться домой.

– Ну конечно же, – с тихим сочувствием проговорил Ричард.

Ли прикрыла глаза. Как жестока судьба! Если б не болезнь отца Пирса, Кэтрин могла бы выйти за человека, которого любила. Если б она вышла за него, то сейчас была бы жива.

– В сущности, я едва успел, – прошептал Пирс. – Отец умер через несколько часов после моего приезда. Потом мне нужно было позаботиться о маме и ее делах. Только через два месяца я смог вернуться. Я обошел все окрестные деревни к поисках Кэтрин Бартон. Никто не знал ее. – Он рассмеялся резким и горьким смехом, похожим на ветер. – По крайней мере, теперь я знаю почему. Наконец какой-то старый чудак указал мне на дорогу и сказал, что Кэтрин Бартон живет и Хиллфрит-Мэноре. Должно быть, он имел в виду вашу тетю, но я тогда подумал, что он говорил о Кэтрин.

Пирс стиснул дрожащие руки в кулаки.

– Я постучал в дверь. Когда дворецкий открыл, я сказал, что мне нужно срочно встретиться с хозяином. Я все время называл хозяина мистером Бартоном. Как он, должно быть, смеялся надо мной, так и не потрудившись исправить ошибку. Он не радовался моему визиту, хотя, кажется, не выглядел удивленным…

Ли закрыла глаза, отгораживаясь от нарисованной Пирсом картины хладнокровной отцовской жестокости.

– Я сказал ему, что люблю его дочь и хочу жениться на ней, – продолжал Пирс голосом, полным муки. – Ваш отец только рассмеялся, сказал, что Кэтрин не желает меня знать, что она никогда не свяжет себя с таким человеком, как я, – без положения. Я не поверил ему. Я потребовал встречи с Кэтрин, но он ответил, что она уехала, чтобы выйти замуж за другого, и показал записку, подтверждающую это. Теперь-то я, разумеется, понимаю, что записка была написана не ее рукой.

Пирс стукнул кулаками по коленям.

– Что мне оставалось делать? Я ушел. Все эти годы я убеждал себя, что ненавижу Кэтрин, но на самом деле никогда не переставал любить. – Он вытер руками лицо, но слезы возвращались быстрее, чем он успевал стирать их. – Я больше никогда ее не видел. Не знал, что она продолжала любить меня. Не знал о нашем ребенке. Если б только я знал…

– И все это время, – проговорила Ли, с трудом продравшись сквозь ком в горле, – моему отцу было известно, где она, и он не сказал ни слова, ни разу не предложил помочь ей.

Непрошеное, но глубокое сочувствие к Пирсу, который так сильно любил ее сестру, пробудило желание произнести слова утешения, но не успела Ли заговорить, как он опустился на колени и схватил ее за руку:

– Ваша светлость… Ли… я хочу забрать своего сына.

Ли оттолкнула его и встала.

– Нет. – Она прошла к окну и устремила взгляд вдаль, на деревья, склоняющиеся под ветром, кажущиеся размытыми за стеной дождя. Ричард подошел, поднял руки, собираясь обнять, но Ли не могла проявить слабость.

Она отступила и повернулась к Пирсу, ожесточив сердце против муки в его глазах. Она не отдаст своего племянника.

– Он мой сын, – сказал Пирс, становясь перед ней.

– Так вы говорите, но откуда мы можем знать, что это правда, а не какая-нибудь выдуманная вами история…

– Вы что, считаете меня дураком? – зло и отрывисто бросил он. – Думаете, я бы явился сюда, чтобы предъявить права на чужого сына? На ублюдка?

– Не произносите это слово! – Ли зажала уши руками. Она понимала, что должна преодолеть свой страх, иначе это чудовище воспользуется ее слабостью, но была беспомощна и растеряна, погружаясь в болото вязкого замешательства.

Только одно было ясно: она не отдаст своего племянника. Ричард отнял ее руки от ушей, прижал к своей груди. Ли хотелось упасть в его объятия и притвориться, что все это страшный сон.

– Как мы можем быть уверены, что он отец Мэтью?