- Ч... что значит «отработаешь», дядя, ты в своём уме? - во рту у Сони стало резко сухо и горько. Она мучительно сглотнула.

- Не лакшишь чё ли? - косо усмехнулся бритый и сверкнул золотым зубом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ С каждой секундой Соня все меньше понимала, что, вообще происходит, и что, собственно, от неё хотят.

- Поревом отдашь! - пояснил один из братков, стоящий у бампера. Он перестал ржать и смотрел с колючим прищуром, гоняя слюну между зубами. 

Соню замутило. 

- Смотри,  как радары настроила! - Гоготал второй, глядя ей на грудь, вырисовывающуюся под футболкой. - Ты ей нравишься, Патефон.

У Сони мелко затряслись коленки и она импульсивно обхватила себя руками, вспомнив, что на ней нет бюстгальтера, а соски предательски съёжились от страха. Она уже открыла рот, чтобы отправить мразь по известному адресу, но, к счастью, подъехала патрульная и припарковалась ближе к Гелендвагену. Соня все-таки успела вызвать ГАИ, пока была ещё в машине. Она с облегчением выдохнула. Однако, из машины ни один сотрудник к ней не вышел. Наоборот, это водитель из Гелика вывалился и подкатился вразвалочку к патрульной машине. Пихнул в открытое окно свою лапу. А следом и круглую лысую голову.

А ещё через минуту Соня в недоумении наблюдала, как патрульная ГИБДД вырулила с обочины и уехала.

Нормально...

- Ну что, красивая, поехали кататься? - проводив взглядом патруль, снова заржал бритый, тот, который Патефон.

Софья решилась на последний блеф.

- Скажите вашему Моронскому, я никуда не поеду! - Она упрямо скрестила  руки на груди и попыталась придать лицу самое невозмутимое выражение, на какое только была способна.

- Кому «нашему»? - братки переглянулись, - это ММА что ли?

- Да, да, эмэмэй! - передразнила его Соня и совсем испугалась.

Братки дружно заржали.

- Ты чё, малая, попутала? При чём здесь он?

- Хорошо, тогда я сама позвоню сейчас! - сказала она, доставая телефон из кармана джинсов.

- Ага, давай. Мор вроде за телок не впрягался никогда, - верзила смачно сплюнул на обочину и оскалился.

Что-то во всем этом Соне сильно не нравилось. Не понравилось, как этот бритый назвал Моронского. Мор?  Какое-то нехорошее предчувствие закралось. Казалось бы, откуда, да? Но она все ещё не теряла надежды, что это очередной идиотский ход в игре Макса.

Да. Пусть лучше все так и будет. А то как-то уж совсем страшно...

Трясущимися руками Соня отыскала нужный контакт и нажала вызов.

- Соскучилась? Киска!  - почти сразу услышала она его глубокий  голос и сердце ёкнуло.

- Слушай, - начала Соня, отвернувшись от лысых верзил, - скажи своим людям, чтобы отпустили меня. Я с ними никуда не поеду! У меня есть Страховка, она покроет царапину на твоём бампере.

- На каком бампере? Ты чё несёшь? - голос на том конце изменился, стал резким, колючим.

- Моронский, или как там тебя... Мор? - Прошипела она. - Вот мне сейчас вообще не до шуток. Трое твоих братков требуют с меня восемь косарей за царапину на бампере Гелика...

- Ты в машине? - быстро, жестко перебил ее Макс.

- Нет.

- Сядь в машину. Заблокируй двери. Скинь мне геолокацию. Быстро.

Говорят, в моменты, называемые кризисными, у людей открываются сверхпособности. Соня каким-то невероятным чудом в пару секунд пересекла расстояние до двери своей покалеченной машинки, захлопнула ее и нажала блокировку.

- Открой дверочку, красивая, не дури! - Браток подёргал ручку водительской двери.

Блииииин, что делать? Соня в отчаянии вцепилась в руль, чуть не плача. Отправила гео. Стала ждать, кусая губы.

Время тянулось  бесконечно. Братки ходили то вокруг Сониной машины, то вокруг своей. Переговаривались и плевались на дорогу.

Наконец, на обочине притормозили две машины, поднимая вверх столбы пыли.

Одна - Гелендваген Моронского, вторая - Лексус охраны. Лексус встал позади Сониной Кии. Гелендваген поравнялся с Геликом бандюг и Соня только сейчас смогла увидеть разницу между двумя чёрными квадрантными меринами. Из блестящего, навороченного железного хищника легко выскочил Моронский. В темно-синих узких брюках, в чёрной обтягивающей футболке и накинутом на неё темно-синем пиджаке. На глазах темные очки. У Сони в груди все сжалось. Только от чего больше - от восхищения, или первобытного страха? 

Макс что-то быстро сказал браткам и направился к Сониной машине. Она открыла. Он молча вытянул ее из салона и так же молча подвёл к Лексусу и усадил в него.

Сам развернулся и зашагал обратно к браткам. Походка его резко  изменилась. Стала какой-то развязанной. И вообще ей показалось, что он ссутулился как-то, плечи странно заходили, будто он не к машине их шёл, а на ринг.

Соня осталась в Лексусе с безмолвным изваянием в чёрном костюме. В неуютной, прохладной тишине салона. Однако, страх никуда не исчез. Правда, теперь она боялась не за себя. И заволновалась ещё больше, когда Моронский скрылся из поля зрения в машине у бритых уголовников.

Минут десять его не было, а Соне показалось, что прошёл час. Наконец, все трое вышли за салона вражеского Гелика. Прошли несколько шагов вперёд, чуть ли не обнявшись, как старые знакомые. Все трое ржали. А Моронский ещё и зубочистку в зубах перекатывал.

Соня в шоке смотрела на Макса и не узнавала. Это был не Моронский, а тот самый МОР! Он опустился до их уровня. Мимикрировал. Стоит, чуть не через зубы сплевывает, подражая их повадкам.

Кто он??? Почему он везде свой... Мор!

Он вдруг двинулся вперёд к Лексусу, оставив братков позади. И, прежде чем забраться  в машину, выплюнул зубочистку. Сел не к ней на заднее сидение, а на пассажирское рядом с водителем. Достал из бардачка влажные салфетки и принялся тщательно протирать ладони, искоса поглядывая на Соню.

- Друзья твои? - не выдержала Соня, кивнув на братков.

Моронский и Водитель одновременно переглянулись. Водила крякнул, и покачал головой типа: бабы, чё с них взять.

- Дура что ли? - рявкнул Макс. -  Это быки какие-то! Увезли б под мост и отымели! Во все щели! Даже как звать не спросили бы.

Соня оторопела и вжалась в мягкое кожаное сидение Лексуса.

А Моронский, казалось, вошёл в раж.

- Орлова, ты курица! На дорогу не пробовала смотреть? Замечталась, что ли? - орал он. - Чё глазами хлопаешь!? В каком переходе права купила? Где б ты столько иностранной валюты нашла, на которую они тебя раком хотели поставить? - он просто испепелял своим взглядом.

- Я ГАИ вызвала... вызывала...

- Гаи... - передразнил гундосо Моронский. - И где они твои ГАИ? - продолжал Моронский уже тише, подкуривая чёрную сигарету. - Ты рожи их видела? У них же одна извилина и та не в голове! Пацанчики развлекаются так! Гаи! Менты только лопатник их увидели, сразу забыли про все.

У Сони затряслась губа. А глаза наполнились слезами.

- Ладно не реви, - уже мягче сказал Макс, протягивая ей салфетку. - Все могло быть хуже!

Соня высморкалась.

- Это точно не ты подстроил? - наконец, спросила она.

- Такая большая, а в сказки верит! - проговорил Моронский, обращаясь к водителю. - Ещё и Брабус от простого Гелика не отличает... - Он повернул голову к ней. - Ты меня от дел отвлекла. Игорек тебя домой сейчас отвезёт. А инструкции я тебе позже пришлю, - проговорил Макс, выдувая дым ноздрями.

- Какие инструкции?

- Ключи? - проигнорировал он ее вопрос.

- Какие ключи? - не поняла Соня.

- От машины твоей! - опять рявкнул так, что она вздрогнула. Протянула ключи.

Моронский коротко свистнул в открытое окно Лексуса, и кинул их подошедшему Славику.

- Отгони!  - распорядился шеф.

- Ладно, - сказал он, поворачиваясь к Соне, - мне вон, теперь пацанов накормить надо как следует, ты же их без десерта оставила...

Моронский опустил взгляд на Сонину грудь с торчащими сосками под футболкой. Как-то заторможенно моргнул и втянул в рот свою нижнюю губу.

- Всё, на созвоне! - бросил он то ли Соне, то ли водителю и вышел из машины, оставляя после себя шлейф табачного дыма, смешанного с парфюмом и запахом мяты.

Глава 14

Take off your clothes

Сними свою одежду,

Give me your trust

Доверься мне,

Look me in the eyes and confess your lust

Смотри мне в глаза и признай в своих похоть

Get on your knees

Встань на колени

Beg me to stop

Умоляй меня остановиться

I promise I’ll love you if you do it

Я обещаю любить тебя, если ты это сделаешь

So do it for me

Так сделай это для меня

Say my name

Скажи мое имя

All I wanna do is hear you scream in pain

Все, что я хочу сделать, это услышать, как ты кричишь от боли

Say my name

Скажи мое имя

I promise I’ll love you if you do it

Я обещаю любить тебя, если ты это сделаешь

So do it for me

Так сделай это для меня

Rosenfeld “Do it for me”

В пятницу утром Соня проснулась с почти осязаемым ощущением чего-то, что непременно должно произойти в этот день. Обычно такое чувство у неё случалось в детстве перед Новым годом, 31 декабря, накануне которого она до рассвета вертелась в постели волчком, не смыкая глаз.

И если тогда томительное предвкушение праздника приносило исключительно положительные эмоции, то сейчас ожидание неизбежного сопровождалось оцепеняющим первобытным страхом. И любые попытки проанализировать причину и источник этого страха неминуемо приводили к внутреннему конфликту гордости и порочных желаний. В котором гордость теряя аргументы, трусливо пряталась, словно таракан за плинтусом.

«Страшное» предчувствие подтвердилось, когда на пороге квартиры возник один из мордоворотов Моронского с бандеролью. Славик, а может быть Игорь (Соня пока плохо различала их лица, поскольку чаще видела их затылки) молча передал из рук в руки шуршащие ярко-оранжевые пакеты и, не сказав ни слова, удалился.

Немые они что ли?

Соня извлекла из пакетов две коробки. В одной обнаружилось платье, белье, какие-то шнурки, непонятного пока назначения. И маска. Во второй - туфли простые лодочки на высоком каблуке. Все чёрное. И, судя по лейблам, невероятно дорогое.

Белье (Соня узнала бренд и присвистнула), было вовсе не бельём, а шелковым произведением искусства. А шнурки оказались портупеей из тончайшей мягкой кожи, ремешки которой тонко и часто обвивали Сонино стройное тело, начиная от верхней части бёдер и до самой груди. Шелковое платье с запахом на тонких бретельках сидело по фигуре, но не в обтяжку. Поэтому ремешки портупеи под тканью не выделялись, а только слегка выглядывали из разреза при любом легком Сонином движении и сверху, над лямками платья смотрелись, как украшение.  Все это идеально подошло Соне по размеру, и в ансамбле выглядело... очень сексуально. И очень со вкусом.

Неужели, это ОН сам всё подбирал? Да нееет, не может быть...

Соня рассматривала себя в зеркале и не находила ни одного вразумительного довода, который позволил бы ей выйти во всём этом из подъезда...

Разве что только в кожаной маске, скрывающей половину Сониного лица: лоб, нос, глаза.

Через полчаса на телефон поступили обещанные Моронским «инструкции»: «В 10 за тобой заедет водитель. Без маски из машины не выходи. Ничего с собой не бери». И следом ещё одно: «И сделай хвост, как вчера!»

В затылок тупо стукнуло и голова поплыла. Ей даже пришлось сесть на кровать, чтобы ненароком не рухнуть с высоты каблуков.

Интересно, а проигнорировать всё это можно? Просто не выйти вниз в назначенный час и всё? Но что-то подсказывало, что нет. Такое с ним не прокатит...

Этой бессонной ночью Соня чего только не передумала. Она уже поняла, что за инцидент на дороге, с Моронским нужно будет как-то «расплачиваться». Он не из тех, кто делает что-то просто так. И плату от Сони он ждёт совершенно определенную.

От одной только этой мысли у Сони пересыхало в горле и начинало покалывать от адреналина все тело.

А чего от неё ждёт Моронский?

Очевидно же, что того же самого, что и от всех остальных. У Сони перед глазами возник образ Макса в вип-ложе «Стекла» с той девицей, ползающей на коленях перед ним.

Голова ещё кружилась, но уже меньше. Соня снова встала перед зеркалом, перевела взгляд со своих ног, торчащих из шикарных туфель, на губы.

Она никогда ЭТОГО не делала. Вообще понятия не имеет, что там и куда. А если ему не понравится?