Соне показалось, что внутри неё что-то взорвалось. Что спираль желания, которая сжималась и скручивалась все это время, вдруг, распрямилась, выстрелила, освободила поток энергии, который заполнил каждую клеточку Сониного организма. Тело вытянулось в тугую струну, будто его молнией прошило. А затем Соня упала откуда-то из стратосферы, почти осязая свой крик.

В уши отдало ударной волной. И Соня перестала слышать. Все звуки слились в один белый шум. Ошарашенная она не понимала, что с ней только что произошло. Что это было? Где она? Кто она?

Не в силах заставить себя открыть глаза, пожираемая совестью, она почувствовала дыхание на своей щеке. А потом губы на своих губах. Мягкие. Они больше ничего не требовали. Просто целовали, пощипывали Сонины губы. Пока она окончательно не пришла в себя.

- Это было очень... ярко, Соня. - сказал тихо Моронский, поднимаясь над ней. - Извини за трусы. Прям нашло чё-то...

Она медленно, словно отходя от наркоза, оторвала  голову от сидения и села, поправляя подол платья. В ушах все ещё шумело. На щиколотке болталась белая тряпочка, бывшая ещё недавно вполне приличными кружевными трусиками. Соня молча скомкала ее в кулаке. Она чувствовала взгляд Моронского на себе, но не могла заставить себя посмотреть на него в ответ.

Что делать? Что говорить? Вообще, в таких ситуациях надо ли что-то говорить? А как теперь себя с ним вести?

Макс потянулся за футболкой и Соня заметила на его плечах пару свежих царапин. Неужели, это она сделала?

По дороге обратно ни Макс, ни тем более Соня не проронили ни звука. Он, правда, постоянно бросал на неё тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей. А она изучала татуировки на его правой кисти. Это были не просто рисунки. Это были какие-то цифры, фразы на латыни, знаки, отметки, которые для Моронского, судя по всему, имели  важное значение. И она захотела знать - какое.

«Нет, только не влюбляйся, ни за что не влюбляйся в него!» - молила себя Соня.

«Поздно...» - хихикнул тоненько первый внутренний голос. «Абсолютно...» - строго подтвердил второй.

Машина притормозила у ворот дома Нелькиной бабушки.

- Поедешь сейчас со мной. - Сказал он так, что впервые было непонятно -  это больше приказ или просьба...

- Нет! - покачала Соня головой.

Девушка заметила, как тяжело поднялась его грудь и снова сжалась челюсть.

- Тогда уйди прямо сейчас! - рявкнул он, не разжимая зубов и резко развернулся всем корпусом к Соне. - Иначе я скручу тебя, сука, нахрен. И увезу! Силой.

Соня застыла, вжалась в кресло, часто моргая. Сердце пропустило удар, а кровь в жилах встала.

- Ещё секунда! Соня! - его затрясло и он, вдруг, крикнул так, что у Сони опять заложило уши:  - ПОШЛА ВОН!

Быстро схватив ручку двери, девушка буквально вывалилась из салона. Едва она успела захлопнуть пассажирскую дверь, Моронский втопил педаль газа и сорвался с места, поднимая новую волну пыли из-под колёс.

Соня стояла и смотрела вслед удаляющемуся Гелику. Простите, Брабусу. 

Почему-то вдруг стало очень больно где-то в груди.  Почти невыносимо. 

Рядом появилась Нелька, тихонько положила свою ладонь на плечо Сони.

- Пошли в дом, а? - острожно сказала она, когда автомобиль Макса исчез за поворотом.

Соня кивнула. И уже сделала шаг ватными ногами к калитке.

Как из машины, сопровождавшей Моронского, вышел знакомый детина и направился в их сторону. Подошёл к Соне и протянул какой-то брелок:

- Максим Андреевич - начал он невнятно, - просил передать это, если вы останетесь.

Он переступил с ноги на ногу.

- Сказал, сказать... - он запнулся на полуслове и посмотрел вверх, как будто, что-то вспоминая, - что это за лучший... минет в его жизни. Прыснул, покраснел, словно вареный, всунул ключ Соне в ладонь и быстро пошёл к Лексусу, оставив ту в шоке наблюдать, как отъезжает машина охранников Моронского.

- А-ху-еть! - произнесла Нелька. - Это же новенький  «Порш»!

Соня уже ничего не слышала и не видела. Глаза застилала густая, плотная пелена. Внезапная боль в груди переполнила все резервуары и слёзы брызнули из глаз  двумя жгучими потоками...

Глава 17

«Сука! Вымотала! Выбесила! К чёрту всё!». Он больше ни минуты не потратит на эту девчонку!

Пусть катится из его жизни!

«Под кожу пробралась. Змея. Ненавижу суку!»

Ещё он за бабой по каким-то  «калачам» не бегал! Которую даже не трахал ни разу!

Немыслимо! Чтобы он - Моронский... Да кто она такая!? Откуда взялась?

Педаль в пол, а  все кажется, что мерин ползёт, еле живой. Ещё и дождь зарядил совсем некстати - лупит в лобовое стеной. Лужи под колёсами взлетают фонтаном в стороны.

До ночи должен успеть вернуться в город.

А перед глазами она... Ее распахнутые ноги.

И глаза. Напуганные. Стыдливые. И распутные...

Да, там в них такой ураган! Она и сама не знает. Не подозревает даже, на что способна!

Но почему опять мимо? Почему опять «НЕТ»? После того, как ее на Сириус вынесло? Ведь видел же он, что она кончила, как в первый раз!

Ему уже не хотелось играть.

Хотелось просто всадить ей. Узнать, какая она внутри. Такая же, настоящая, как и снаружи?

Просто он наелся фальши. Она была повсюду. Искусственные сиськи, искусственные ягодицы, пришитые волосы, нарисованные брови, перекроенные, по одному лекалу лица. Первоклассные шлюхи, как с обложек глянца, на все согласные. Но фальшивки с такими же поддельными эмоциями. Даже запахи ненастоящие.

А у этой... всё своё и всё такое... охуительное. И аромат её. Знакомый такой. Из детства. Нет, даже раньше. Из какой-то  прошлой жизни.

С машиной, конечно, жестко вышло. Но девчонка сама виновата. Заслужила. Он этот вариант просчитывал, как запасной, на крайний случай и предположить не мог, что он будет единственным. До последнего думал, что поедет с ним. Уверен был. Там бы вручил порша, как полагается. Как оно полагается он, правда, и сам не знал - никогда, как-то, машины дарить бабам не приходилось... Но по ситуации бы разобрался. Не тупой.

И вообще, какой черт дернул его купить эту машину? Да, блять, странный импульсивный порыв и ещё немного первобытной самцовый логики - обозначить свою территорию! Чтобы больше ни один ушлепок на дороге даже не подумал яйца свои вонючие подкатывать.  Ну, понятно же, что такая девочка на такой тачиле - всегда чья-то, всегда под кем-то. Номера даже сделали такие, чтобы уж наверняка ни один мусор, ни один мудила...

Врубил на полную мощность Fujiya and Miyagi и там про suck to me почти в каждом треке. Вырубил. Лучше уж Marilyn Manson.

Доберётся до дома, в душ, переоденется и в клуб. Две! Нет, три голубушки сегодня его порадуют. А с этой... все! Завязывать надо.

Совсем не в кайф, конечно, столько времени на неё потрачено. Нервных, сука, клеток! А как бы хорошо ИМ могло быть... И не один раз, нет. Много. Долго. Сладко. Жестко. Он бы с ней такое вытворял... картинки эти на выставке, от которых она глаза прятала, ей бы детской мазней показались!

«Ладно, проехали! Все! Слюни подобрал и забыл!»

Ни на одной пизде свет клином не сошёлся.

Это ему просто показалось...

***

Сесть за руль треклятого Порша все-таки пришлось, как бы Соня не упиралась. Не оставлять же его в «Калачах». Тем более, что по всем документам Соня являлась законной владелицей этого автомобиля.

Молодец, Моронский, нечего сказать! Одарил, так одарил. Теперь каждый раз, глядя на эту машину, или садясь в неё, Соня вынуждена вспоминать своё грехопадение. А она и так не может выкинуть его из головы.

На, девочка, тебе машинку. Ты все строила из себя не такую, как все. А теперь ничем не отличаешься от тех, в чью сторону  сама недавно презрительно фыркала «насосала». Получается, Лев прав был. Продажная она «эта самая». Теперь эта машина, как клеймо!

«Молодец, Моронский - пошла Соня по второму кругу, - показал  ей её место!»

Ещё и краснеть заставил перед охранником своим! Унизил! Отомстил? За что? Что он за человек? Откуда в нем все это? Зачем он так с ней?

Ездить на Порше она, конечно, не будет. Поставит на стоянку и пусть стоит - ржавеет. Пусть его растащат на запчасти! А она пока на такси, а потом позвонит и потребует вернуть ей её старую удобную и родную Кию! А главное, честно заработанную!

Нет! Звонить она первая не будет! Больно надо! Пусть сам звонит.

Или нет! Пусть никогда не звонит и не пишет! Пусть он вообще про неё забудет. Да, это будет лучше всего.

Или нет! Пусть звонит - она не будет отвечать и вообще, вот прямо сейчас возьмёт и заблокирует контакт!!! 

Не сбавляя скорости, одной рукой Соня пыталась нашарить на пассажирском сидении телефон в куче скомканных бумажных салфеток!

Ладно. Подождёт.

Сейчас она доедет до города, и сразу же заблокирует.

Только, почему-то, у неё такое чувство, что это была их последняя встреча... Не будет он звонить. И искать встреч тоже больше не будет. Она, наверное, сильно разозлила его.

У него были такие глаза... он так выкрикнул это «ПОШЛА ВОН», вряд ли он захочет видеть ее снова... у него лопнуло терпение. Она победила?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ У Сони уже глаза болели от слёз. Победа какая-то горькая получается... Вроде победила, но чувство такое, что в этой  войне потеряла больше.

Ну и ладно. Ну и хорошо. Закончится, наконец, эта пытка! Эти два стыдных, абсолютно неприемлемых для Сони эпизода, в конце концов, сотрутся из памяти, она переживёт и никогда не будет вспоминать о них. Никогда! Надо только потерпеть. Главное - никакой музыки! До конца жизни...

***

Гнал всю дорогу так, что покурить не успевал.

До дома добрался уже в сумерках. Не разуваясь, Макс быстро прошагал в гостиную, в полутьме нашарил на столе пачку Трежер, закурил, с нетерпением выдыхая дым в потолок. Отбросил зажигалку, упал на диван.

Устал.

Может, ну его на хрен клуб сегодня? Уснуть прямо здесь в ботинках? Выбросить из памяти этот день! Потому что тошнило от самого себя нестерпимо.

Вместо этого взял телефон. В поисковике Гугла набрал «Софья Орлова Инстаграм».

Ни-че-го! То есть, куча Сонь Орловых, но все не те. Как у Девушки в 21 веке нет ни инстаграмма, ни фейсбука, ни сраного ВКонтакта?

«Кто ты такая?»

Как там ее подружку зовут? Нелли, кажется, Корнеева? Поиск выдал несколько, одна из них - искомая Нелли. Ничего путного. Типа, вся в искусстве, на стиле, фотки с мероприятий, ивентов. Ну такая... с претензией. Видно, что стерва та ещё. Однако, и тут Орловой не пахнет. Ни одной фотки. Не тусовщица, значит. Откуда ты такая взялась?

Ископаемое!

Попробовал набрать: «Софья Орлова дизайнер». Нашёл рабочий аккаунт на сайте фриланс-дизайнеров. Без аватарки. Сухие анкетные данные, контакты и портфолио работ. Ну такие... вкус у девочки есть, но в профессиональном плане ещё есть куда расти.

Хоть бы одну фотку... он бы попробовал разобраться, что с ней не так...

Вот чем он опять занимается? Моронский откинул телефон, докурил сигарету, нервно затушив ее в пепельнице.

Потянулся.

Поднялся. По пути скидывая с себя одежду, направился в душ. Стоял там долго под холодной водой. Потом почти под кипятком. Потом опять под ледяной...

Вот с чем у него ассоциировалась Орлова - с контрастным душем! С американскими горками! Когда, то горячо, то холодно, то вверх ползёшь, то резко вниз летишь, теряя душу!!!

Ощущения острые до рези в паху, до головокружения. Желание вдавить, вжать в себя эту упрямицу, растворить ее в себе, поглотить, опустошить и наполнить собой, выходило за рамки разумного. 

Из гардеробной вышел, накидывая темно-бордовую рубашку - цвета его личного инферно... По пути бросил взгляд на гитару и остановился.

Классическая электроакустик от Fender, шестиструнная. Сама в руки пошла. Честно! Он не собирался.

Начал перебирать струны. Гитара - увлечение с юности. Когда-то прыщавым, высоким и сутулым подростком Максу очень хотелось нравится девчонкам. Пришлось самому научиться играть на гитаре. И так ему это понравилось, что первоначальная цель отошла на второй план. Теперь он профессионально играл. И пел.

Старый американский рок. Pink Floyd, Bon Jovi, Deep Purple, Santana, Chris Isaak...

И в общем, не понял сам, как в какой-то момент из-под струн полезло сентиментальное дерьмо.

- Красотка, - сказал он обращаясь к гитаре, - сегодня не твой день? ПМС что ли?

Струны тихо звякнули.

- Понял. Бабы...