Or maybe three

And

Darling I’ll make you my next victim

It’s been too long to spend this night alone

I need to hear the sweet sound of your moans

Come have a ride, baby don’t be so shy

I prefer girls who’re not afraid to cry

Rosenfeld “I want to”

Моронский любил покурить перед стеклянной стеной своего кабинета в начале рабочего дня. Он смотрел на распластанный у его ног просыпающийся город, со всеми его домами-коробками, трубами фабрик и заводов, транспортом и копошащимися где-то далеко внизу двуногими термитами и заряжался... Между указательным и среднем пальцем медленно тлела  зажженная сигарета, про которую Макс, казалось, забыл.

Населением он называл тех, чьими эмоциями ежедневно пополнял свои  энергетические ресурсы. Потребность в такого рода «пище» возникла у него в период полового созревания и развивалась параллельно с навыками обольщения. Власть и секс в итоге стали теми факторами, ради которых Моронский зарабатывал деньги, шёл на риски, блефовал. Хотя, второе мог получить без усилий. Просто так. Даром. Но, все что само шло в руки - не привлекало лет так с девятнадцати. Скучно было до оскомины.

«Обладать - вот наивысший кайф!» - повторил он про себя,  затянулся и резко выдохнул дым вниз.

Только что из его кабинета вышел охранник Слава. Быков доложил, что камеры галереи обезврежены и видео с них удалены. Однако, охранник проявил инициативу и, прежде чем удалить, сделал единственную копию на флешку. Вдруг шеф захочет посмотреть.

И шеф захотел.

Надо будет премировать Быка.

Запись, которую Моронский перемотал раз десять была не очень хорошего качества и черно-белой. Однако, он подзалип над изображением, пересматривая некоторые моменты, вспоминая,   какая чистая, свежая на вкус у девчонки энергия, каким ровным потоком она лилась. Как бы она не старалась отстраниться от него, скрещивая в защитном жесте руки на груди, эмоций своих от Макса скрыть она не могла.

Полное отсутствие заинтересованности. Ни намёка. Даже больше - Макс ей не понравился. Тщательно продуманный фантик не привлек жертву. Его провокации раздражали девчонку и она хотела поскорее прекратить «общение». А может, просто хорошо играла недотрогу-скромницу. Он и такое редко, но встречал. Но, обычно, сразу же вычислял фальшивку.

Что он там ей говорил, Макс уже не помнил. На видео он шагнул на неё, вынуждая отступить назад и вжаться в стену. Видно, как от тяжелого дыхания вздымается ее грудь, когда Макс слишком близко наклоняется губами к ее уху.  Веки ее полуопущены, а рот, наоборот, приоткрыт.

Кем бы не являлась она, можно было без тени сомнений сказать, что она вспыхнула. Нет, это не синий чулок, как могло показаться сначала. Возможно, простота ее напускная, а пугливость неискушенной овечки - наиграна. Но совершенно определённо эмоции ее были настоящие! Мысленно Макс поздравил себя с замечательной находкой. Не зря яйца намыливал! Давно у него таких зверушек не было. Не разочаровала бы только.

Ничего существенного о девчонке узнать пока не удалось. Кроме того, что она подруга управляющей галереи и, действительно, занималась оформлением выставки.

Управляющую Макс уже распорядился тихонько пробить. Незаметно. Так, чтобы не спугнуть основную цель.

- Антонина Семёновна, - связался Макс с секретарем по громкой.

- Да, Максим Андреевич.

- Перенесите встречи с поставщиками на час раньше, если это возможно. Вызовите мне кого-то из айтишников на 2. Сообщите в «Ришелье», что я буду там к семи вечера, пусть все подготовят на трёх-четырёх человек. Как обычно.

- Хорошо, записала, все сделаю.

Моронский принципиально не брал на работу телок. Не терпел  отвлекающих от решения рабочих вопросов факторов. Его личный секретарь была женщиной пятидесяти лет, исправно выполняла свои обязанности, ни разу ничего не упустив из внимания за 5 лет работы на Максима Андреевича.

Бизнес и секс Макс  не смешивал. Этот коктейль всегда имел неприятное послевкусие и непредсказуемые побочные эффекты. Исполнительные крокодилицы из отдела кадров не пропускали ни одной соискательницы вакантных должностей, чья внешность хоть немного выделялась на фоне серого кадрового планктона.

Сейчас он немного жалел о своём решении. Небольшая разрядка в начале рабочего дня не помешала бы. Не дрочить же, в самом деле в офисе! Но Макс удалил видео, выдернул флешку и закинул в ящик стола. Загрузив себя до предела работой с бумагами, Моронский дожил до вечера, почти не вспоминая про овечку с глазами цвета виски.

Партнеров по бизнесу Моронский тоже не имел. В прямом и переносном смысле. Он вертел делами по принципу «одна голова - хорошо, а две и больше - не всегда лучше!». Тем более, когда приходится идти по головам в достижении цели, всегда лучше, если с этими головами не связывают никакие личные, родственные и даже партнёрские отношения.

Пара близких друзей, с которыми Макс поддерживал общение,  вращались в сферах, далеких от интересов Моронского. Все остальные, тщательно отфильтрованные контакты были, скорее, полезны для его бизнеса, чем опасны. Он коллекционировал нужных людей. И в этом ему помогал его «Порок».

В пятницу в своём ресторане Макс прикармливал двух властьимущих, метивших в постоянные владельцы клубной карты «Порока». Надо было потерпеть их общество пару-тройку часов для дела. Несколько дезориентированный мыслями о девчонке и предстоящей на неё «охотой», он привлёк к мероприятию своего друга, шумного балагура и довольно успешного пластического хирурга - Виталика.

«Нужных людей» расслабляла его непринуждённая болтовня,  хотя ещё полчаса назад они были в заметном напряжении. Сейчас глаза их несколько повеселели, животы подраспустились, слегка нависнув над ремнями. Возможно, благодаря выпитому Реми Мартин, а возможно, благодаря усыпляющей бдительность трескотни Виталика. Однако, разговор с подпитыми чинушами, наконец, вырулил на очень важную для Макса тему. Последняя стена недоверия рухнула и информация полилась рекой. Получив, наконец, все необходимые сведения, Макс расслабленно откинулся на спинку дивана и даже сделал глоток коньяка, хотя алкоголь сегодня не планировался. Он хотел провести поздний вечер в «Пороке», насладиться обществом безликих, элитных  фей, из коих по пятницам в клубе собирался целый бомонд.

Макс даже заерзал на мягком сидении дивана.

И вдруг воздух в зале «Ришелье», как будто, качнулся. Словно заряженные частицы устремились к источнику притяжения, оттолкнулись и ринулись обратно, попадая в чувствительные  сенсоры Макса. Почти сразу к столику напротив алькова их вип-кабинета подошёл метрдотель, сопровождающий пару: молодого  мужчину щуплой наружности и высокую девушку в красном.

- Располагайтесь, пожалуйста, сейчас к вам подойдёт официант - мягким, интимным голосом проговорил метр и оставил пару наедине.

Лица девушки Макс не видел - она села к нему спиной. Но что-то показалось ему в ней до боли знакомым. Черт, двигалась она что ли как-то особенно? Грациозно, можно даже сказать.  Осанка, волосы, собранные на затылке в низкий хвост, или асимметрия алого платья, обнажающего одно плечо, то, которое было ближе к  Максу - что-то из этого не отпускало внимательного взгляда Моронского, притягивало, завораживало. Хотелось смотреть на манящий силуэт и ждать, когда обладательница притягательных форм почувствует его взгляд и обернётся. 

К столику подошёл официант, поприветствовал пару и вручил меню.

- Здесь так изысканно красиво! - Услышал Макс нежный девичий голос. - Спасибо, что пригласил. Никогда не была в подобных местах.

- Заказывай все, что душе угодно, на цены не смотри! - только сейчас Моронский смог оторвать взгляд от обнажённого плеча девушки  и перевести его на ее спутника.

Это ж надо такое ляпнуть!? Это кто, вообще, и откуда взялся этот тип у него в ресторане? Парня он видел хорошо. Тот сидел к Максу лицом. Не урод. Ботан обыкновенный. Этакий «сын маминой подруги».  Такие смазливые, аккуратные до рези в глазах,  нравились многим бабам с комплексом мамочки. Его мягкие с медным отливом волосы аккуратно были подстрижены и уложены «волосок к волоску». Щеки парня, не потерявшие пока детской округлости, были гладко выбриты, либо не имели растительности в принципе. Мелкий подбородок выдавал его слабую конкурентоспособность среди прочих самцов.  Кисти под тонкими запястьями с длинными тонкими пальцами нежно поглаживали запястья девушки. Серые, глубоко посаженные глаза с холодным обожанием и каким-то искусственным подобострастием были сфокусированы на лице его визави. Он очень хотел нравиться девушке в красном. Очень! Подозревал, видимо, что не дотягивает по уровню. Но очень хотел. Ловил каждый взмах ресницами, каждый поворот головы и сжимал ее руку, едва она делала движение в сторону.

«Свитерок на нем дебильный какой-то, надетый на рубашку в клеточку. Мама его одевала на свидание, что ли?» - думал Макс, бесцеремонно разглядывая пару.

Снова подошёл официант чтобы принять заказ. Девушка быстро определилась, а парень минут десять мучал официанта на предмет нюансов приготовления и подачи какого-то блюда, в результате заказал французский грибной суп.

Супчик? И все? А выпить? А закуски?

Официант удалился с заказом и девушка, улучив момент,  поднялась из-за стола.

- Я руки помыть. - Сообщила она парню, взяла со столика свою маленькую сумочку и замерла в растерянности, видимо, соображая, в какой стороне находится уборная.

Макс понял, наконец, что в ней показалось ему знакомым. Овечка! Да, это была она. В свете ресторанных люстр разглядеть ее было куда проще, чем в неоновом полумраке выставочного зала галереи. Большие миндалевидные глаза тёплого янтарного цвета метались по залу ресторана в поиске указателя уборной, маленькие ноздри аккуратного носика чуть заметно трепетали. Мягкие, пухлые губы приоткрылись, нижняя губа тут же оказалась зажатой между белоснежными зубами.

Член Моронского признал девушку тоже. Очень своевременно...   Прятать стояк под столом от подбухнувших чиновников - так себе досуг, конечно.

Будто почувствовав на себе пристальный взгляд, девушка, наконец, повернула голову в сторону ниши, в которой находился Моронский.

«Все, пошла жара!» - Макс не без удовольствия заметил, как вспыхнула и заметалась жертва. Прищурив глаза, он слегка подмигнул девушке и показал пальцем влево, туда, где находились уборные.

Девчонка слишком поспешно тронулась с места и чуть не запнулась о ножку стула, вовремя увернулась, но от внимательного взгляда Моронского это не укрылось. «Разволновалась!» - довольно отметил про себя мужчина и подозвал к себе официанта, принимавшего заказ у пары.

- Принеси бутылку Просекко... Кампофалько, наверное,  за тот стол. - Тихо сказал Моронский. - Только не сейчас, а когда девушка вернётся. Понял?

- Хорошо, будет сделано. На ваш счёт?

- Пока не надо... - что он задумал, Моронский и сам не знал. Действовал по наитию.

- От кого говорить?

Секунду подумав, Моронский кивнул:

- Скажи, от клиента. - «посмотрим, как она объяснит это  кавалеру!»

Его внимание привлёк оставшийся один за столиком парень. Он полез рукой  куда-то под стол, судя по всему, в карман, и извлёк из него на свет  красную коробочку.

«Что это ещё за хрень?» - от любопытства Моронский даже подался вперёд, чтобы разглядеть получше. «Стало быть, это не первое свидание!»

Виталик отрабатывал карточный долг: из кожи вон лез,  развлекая разговорами чинушей. Он уже понял,  что приятель занят чём-то, что было куда интереснее и важнее захмелевших обжор. Макс моргнул другу, тот понимающе кивнул в ответ.

Тем временем парень открыл коробочку и заглянул внутрь,  будто желая удостовериться, все ли нормально с ее содержимым.

«Неужели кольцо? - подумал Моронский - «Первый взнос по ипотеке на ячейку общества!»

Парень вдруг засуетился, поспешно захлопнул футляр и убрал его в карман, потому что через полминуты за столик вернулась девушка.

Официант с бутылкой двинулся к столику.

- Что это? Нет, мы не заказывали это, - засуетился парень.

- Простите, вам просили передать из вип-кабинета. От клиента. - Слегка поклонился  официант и не спрашивая разрешения, умело налил напиток в бокалы.

- Милая, ты что-нибудь понимаешь? От какого клиента? - вытаращился на девушку тощий недоумок.

Девушка молчала, потупив взгляд, теребила подрагивающими пальцами край тканевой салфетки.

- Дорогая. Объясни, пожалуйста. Я не понимаю. Ты что, знакома с кем-то из них? - он попытался заглянуть за нишу, отделяющую вип от общего зала ресторана.

Девушка коротко откашлялась, глотнула воды. И довольно громко, чтобы было слышно Моронскому, сказала: