Да и сама Соня не отставала. Плавилась и стекала, как мёд, ему под ноги. Тонула в темных омутах, льнула всем телом и неудержимо дрожала.

Наваждение какое-то! Все это как-то неправильно, противозаконно и опасно. Как если бы она неслась на краденой машине, на красный свет, на всей скорости - либо проскочит, либо влетит и конец! Ей бы остановиться… Но тормоза давно отказали...

Он оторвался от ее губ. Двинулся назад к своему столу, увлекая её за галстук, как за поводок.

- Заявление, Соня, - повторил он, отпуская края галстука.

Вот ведь больной!

Она достала из папки листок. Протянула его Максу трясущейся рукой и облизала опухшие губы.

- Подписывай!

Соня цокнула и закатила глаза. Развернулась к столу, оттопырила Максу попу, наклонилась над столом, прогнув поясницу. Взяла первую попавшуюся ручку и, не глядя, поставила в углу примитивную закорючку. И сразу же получила увесистый шлепок по ягодице. Боль опалила, но тут же растеклась приятным теплом до самого затылка и откатилась горячей волной в трусы.

Уфф… боги… безумие…

Раньше они с мамой всегда тихонько похихикивали над сценами безудержной страсти в фильмах про любовь. Мама - нервно, Соня - глупо. На эпизоды, где с героев слетала одежда, Вера Александровна реагировала презрительным фырканием и, по-Станиславски недоверчиво, поджимала губы.

Теперь, когда Сонина жизнь превратилась в один из таких фильмов, стало не до смеха. Кто однажды испытал этот огонь, тому в аду не жарко.

Соня придвинула к Максу папки с эскизами. Как она и предполагала, Моронский даже смотреть их не стал. Бросил коротко:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Позже... - и развернул  ее к себе.

Руками юркнул под юбку и быстро стянул с неё трусы, сунув их  себе в карман.

- Максим Андреевич, - выдохнула Соня, - Я предпочитаю с руководством сугубо деловые отно... шения.

- И что ты предлагаешь? - он задрал ее юбку до талии и опустился перед ней на колени. - Перейти на «вы»? Раздвиньте ножки пошире, Софья Пална, будьте так любезны!

Он зарылся носом в ее лобок и втянул в рот увлажнившиеся губы. Слегка прикусил зубами, отчего по всему Сониному телу пошла крупная рябь. Языком начал выводить круги вокруг клитора, заныривая им глубоко между складок. Между ног болезненно пульсировало, сердце колотило в груди бешеным  дятлом.  Кровь прилила к лицу и слышно стало, как она циркулирует внутри Сони во венам, бьет набатом в барабанные перепонки. Соня уже готова была разложиться на молекулы, как вдруг он резко поднялся, и накрыл ее губы своими, проникая языком в рот.

- Чувствуешь свой вкус на моих губах? - прошептал он влажно.

- Мммммм... - простонала Соня, запрокидывая голову назад, подставляя себя его грубым ласкам. Желание ощутить его в себе стало невыносимым. Соня уже открыла рот, чтобы пасть, ниже некуда - попросить взять ее уже скорее прямо здесь, но Макс внезапно отстранился от неё и отошёл на несколько шагов.

А она так и стояла с задранной юбкой, с разведёнными ногами в каблуках  и шальными от возбуждения глазами.

- Красиво... - изрёк он, разглядывая ее своими слегка осоловевшими глазами, - но нам пора.

Что? Куда? Нет!

- Я сегодня ночью улетаю на несколько дней по рабочим вопросам. - Сказал он, закатывая рукава сорочки до локтей. - Поэтому, у нас не так много времени.

Слова отрезвили Соню. Будто холодной водой плеснули. Улетает? На несколько дней? Куда? Но вслух спросить она не решалась: кто она такая? Есть категория вопросов, которые для женщины, как недоступная опция, если статус её отношений с мужчиной не выше, чем просто секс. Пусть даже самый охренительный.

Соня заставила себя собраться. Хотя бы внешне. Поправила юбку с блузкой, пригладила растрепавшиеся  волосы.

- Сегодня я тебя кормлю, задаю вопросы и трахаю. - Произнёс Макс, протягивая ей ладонь. - Все, как на настоящем свидании.

- У тебя мои трусики! - напомнила Соня.

- Я знаю. Они у меня и останутся. Это часть плана.

Соне раньше не приходилось ходить по ресторанам без нижнего белья. Чувство, надо сказать, было странное. Ее маленькая тайна связывала их двоих, превращая в сообщников преступления. Макс возбуждал ее не касаясь, просто смотрел сквозь одежду, будто ее на Соне вовсе не было.

Это и смущало неимоверно и заводило. И каждый шаг, сделанный   Соней, отдавался тихим хлюпаньем возбуждённой промежности, который, конечно же, никто, кроме неё «слышать» не мог. Это развращенный мозг играл с ней такую злую шутку. 

Макс остановился перед сводом вип-кабинета, пропуская Соню вперёд. Сама галантность. Соня прошла, аккуратно опустила попу на диван, перевела дух, осмотрелась.

Очень красиво. В духе Франции короля-Солнца, и хоть Соня не любила закос под старину в интерьерах, здесь все выглядело очень органично и совершенно не спорило с современными элементами декора.

- Кто придумал дизайн всех твоих заведений? - спросила она, разглядывая детали.

- Я, - бесцветно  ответил Макс.

Соня выгнула бровь.

- Тогда зачем я? Ты и сам свой дом нарисовать можешь.

- Могу. Но не хочу, - пожал  плечами он и хлебнул воды из большого хрустального бокала. - Соня, сегодня я задаю вопросы.

Она закатила глаза и тоже хлебнула воды.

- Ты сначала накорми, напои, добрый молодец, а потом спрашивай свои вопросы. Где тут у тебя меню?

- Меню не нужно, - отрезал Макс. - Тебе принесут три блюда. Ты должна будешь попробовать все три и сказать просто «да» или «нет».

- Оригинально...

- И твои глаза будут завязаны.

Опять? 

Соня замерла с открытым ртом, пытаясь вернуть брови на место.

- А как я есть буду?

- Я буду тебя кормить, - невозмутимо ответил Макс поднимаясь с дивана напротив. Он жестом дал знак кому-то в общем зале, затем  сел рядом с Соней, накрыл ей глаза чёрной тканью, неизвестно откуда взявшейся, и завязал ее на затылке.

- Прекрасно, - выдохнул он у неё над ухом, - теперь все  твои вкусовые и тактильные ощущения будут ярче.

В комнате тихо звякнули приборы, что-то несколько раз  булькнуло.

- Сначала я дам тебе попробовать три сорта вина. Ты должна будешь выбрать то, что понравится тебе больше всего, - голос без изображения казался ещё чувственнее, или так казалось ей, потому что она была на взводе.

Макс поднёс к ее губам бокал. Она попыталась перехватить его, но он не дал, тогда Соня приоткрыла рот и сделала осторожный глоток из его рук. Вкусно, но Соня мало что понимала в вине. Она немного повращала во рту языком, раскатывая чуть сладковатый винный вкус по рецепторам.

- Не торопись, - медленно, проговорил мужчина, - Попробуй все. - На ее бедро легла тяжёлая горячая ладонь. К губам снова прикоснулось холодное стекло и нос уловил что-то едва заметное леденцовое. Этот напиток оказался чуть легче первого и гораздо прохладнее. «Белое!» - догадалась Соня.

- И ещё! - Макс  поднёс к ее губам следующий напиток. То ли разница  в температурах сыграла, то ли Соня начала различать букеты, но третье вино показалось ей насыщенней и глубже, гуще, мягче что ли, с цветочным привкусом...

- Ну, твой ответ? - раздалось на ее ухом и ладонь скользнула  под  край юбки, двинулась вверх и вглубь, сокращая расстояние и Сонины силы. Сердце понеслось с превышением скорости, разгоняя кровь с вином по венам.  Но не вино пьянило, а сама ситуация.

 Такое свидание она точно никогда не забудет!

- Последнее! - уверенно сказала она.

Комментариев не последовало. Вместо этого ладонь на ее бедре сжалась сильнее.

- Теперь открой рот, - приказал Макс и сунул вилку с чём-то съедобным и холодным. По языку растёкся коктейль из морского бриза с каплей мятного сиропа, кислинки какого-то фрукта и острого перца. И ещё целого букета вкусов, которые она не смогла идентифицировать. Ей показалось, что где-то далеко в шуме прибоя слышны крики чаек. Если бы Сонины глаза не закрывала повязка, она бы сама прикрыла их в блаженстве. Очень вкусно. Необычно. Она бы съела это блюдо целиком. Если бы не отвлекающие от еды факторы...

Ладонь Макса двинулась выше, лаская место в опасной близости от лобка.

- Это блюдо называется «Звук Моря». - пояснил Макс, хотя и  так было не трудно догадаться. В точку!

Второе кулинарное произведение заставило задуматься. Хотя, она решила, что после первого ее уже ничто не удивит. Это блюдо  оказалось пряным, чуть сладким, со вкусом яблока, или груши, с вяжущим послевкусием нежнейшей тёплой печени, приправленной корицей и ещё чём-то ореховым, что ли. Теперь Соня затруднялась сказать, какое из двух этих  блюд ей нравится больше. Но,  скорее всего, определиться мешали томно нывшие соски, которые подверглись атаке пальцев «кормильца».

Третий шедевр вообще даже примерных ассоциаций с тем, что она когда-либо пробовала не вызвал. Сначала ей показалось, что блюдо состоит из совершенно не сочетающихся продуктов. Но стоило прожевать и вкус неожиданно раскрылся.

- Хоть намекни, что это? - она облизала губы и мгновенно ощутила на них его его палец. Он обвёл им по кромке и, слегка надавив, проник Соне в рот.

Соня обхватила его губами и чуть всосала. Надо же, похоже это уже рефлекс!

«Кажется, мы вышли на новый уровень отношений, Моронский.  Ты меня кормишь, я тебя… благодарю.»

Так и подмывало сказать это вслух, но палец Макса во всю орудовал у неё во рту.

- Пошированный желток, который подается на хересном креме с кленовым сиропом и редкими средиземноморскими специями, - раздался глубокий, низкий с хрипотцой голос совсем рядом с ее шеей. Пальцы другой руки Макса уже были между ее ног и слегка поглаживали влажные складки. Соня двинула бёдрами навстречу его движениям, но Макс внезапно убрал руку. В то же мгновение палец из ее рта исчез, а следом и повязка с ее глаз.

- Это новые блюда от шефа «Ришелье». Их ещё никто никогда не пробовал, кроме него самого и меня. А у него отменный вкус. Почти, как мой. Теперь можешь сказать, каким из трёх блюд ты сказала бы «да»?

Соня с досадой поерзала на сидении.

- Все три достойны того, чтобы твой ресторан получил  Мишлена. - Честно сказала она, стараясь дышать ровнее. - Но первому блюду «да» за то, что оно на мгновение унесло меня на берег моря, где я сто лет не была. Третьему «да» за неожиданное сочетание. Второе... я бы тоже сказала ему «да», но оно показалось мне слишком сладким для блюда из печени.

Макс протянул ей бокал с темно-бордовым с лиловыми искрами  напитком. О, это то самое, которое она выбрала.

- Что дальше? - спросила она, глядя как Макс пересаживается на диванчик напротив.

- Вопросы буду задавать, - подмигнул он и  хлебнул вина.

Тоже мне - Дудь нашёлся!

- Я задам тебе несколько. Ты должна будешь дать на каждый максимально емкий ответ без обсуждения вопроса и не думая. Но самое главное, ответ должен быть кристально честный. Учти, ложь я почувствую!

- А звонок другу, помощь зала предусматривается?

- У тебя есть право на замену одного вопроса. Но только одного.

Отлично. Вечер переставал быть томным.

- Как ты считаешь, Соня, - начал он после короткой паузы пристально глядя ей в глаза, - ты способна на безумства?

- Что ты имеешь в виду?

- Обсуждать вопросы нельзя. Но на первый раз прощаю. Могла бы ты совершить поступок, рискованный и опасный, возможно даже безрассудный, но очень острый, будоражащий, возбуждающий?

Соня задумалась... никогда раньше никто не задавал ей  подобный вопрос. И если бы ее об этом спросили всего пару месяцев назад, она бы совершенно точно ответила бы, что нет, не могла бы, не способна! Не видит в этом смысла. Но сегодня Соня была уже другая. И чем связь с Моронским - не безумный, опасный и безрассудный, но возбуждающий  поступок?

- Соня, ответ! Не думай! - давил он.

- Нет... -  тихо сказала она и потупилась.

Когда снова подняла взгляд, Макс смотрел на неё так, будто в голову ей хотел пролезть. На этот раз весь целиком, а не только членом...

- Что тебя возбуждает больше: страх, интеллект или власть? - тут же последовал следующий вопрос.

- А только один вариант можно выбрать?

- Зачтено, как ответ! Следующий вопрос: какая зависимость самая вредная, Соня.

Ничего себе вопрос. Какая? Наркотическая, алкогольная?

Плохие мальчики всегда причиняют боль, ибо это их основное жизненное предназначение. Любить таких нельзя. Этот стереотип можно было назвать зависимостью, не поддающейся никаким логическим доводам и коррекции. Эта зависимость не давала Соне расслабиться и просто начать получать удовольствие от происходящего. Раз она все равно повлиять ни на что не может.