Роман Волков - Подарки ревности

«Может, переключить внимание на Германа? – думала Зина. – Чтобы попасть в киномир? Щелчок пальцев – и он мой. Нет. Ерунда это. Это из провинции киномир кажется каким-то волшебством, особенно если изучать его по разворотам желтой прессы. Ну, побывала на площадке – и что увидела? Грязь, холод, маленькие автобусы, где актеры сидят и ждут своего выхода. Нет, ее мечта должна быть реализована как-то по-другому. Вот из-за чего грустные мысли. Пока все шло неправильно».

– Девушка! Красавица! – вдруг с неудовольствием услышала она со спины мужской голос с легким, почти незаметным акцентом.

«Начинается… – подумала она. – Добро пожаловать в реальный мир. Какое богатство, какие дома? Вот твоя реальность – продавцы с рынка, строители и грузчики».

Она сунула руку в сумочку и крепко схватила газовый баллончик, поставив палец на кнопку. Баллончики лежали во всех джинсах, сумочках, пальто и куртках, чтобы не забыть. Она делала так лет с двенадцати, когда такое несерьезное с виду оружие ей очень помогло, и считала это самым лучшим и действенным средством самообороны для девушки.

Оборачиваться она не стала. Однако тот мужчина, которого она увидела, заставил ее если не остановиться, то уж сбавить ход. Мужчина был взрослый, стильно и богато одетый и, что самое главное, – красивый сильной мужской красотой. Внешность немного восточная, но скорее арабская.

Он церемонно поклонился и сказал, пытаясь удержать сбитое от долгого бега дыхание.

– Простите, что осмелился вас так позвать на улице! Понимаю, что это невежливо, но я очень боялся, что просто не успею вас догнать.

– Я не так уж быстро шла, – ответила Зина, не выпуская из руки баллончик и не понимая, отшивать мужчину или нет.

– Зато я бежал издалека. Увидел вас еще вон на той горке, но кричать оттуда было совсем неприлично.

– Итак, я здесь, чего вы хотите? – сказала Зина, продолжая идти.

Мужчина не удивился, а наоборот, улыбнулся.

– Меня зовут Батулла Назир, я из Объединенных Арабских Эмиратов, но давно делаю бизнес в России. Я вас видел на «Мосфильме», если не ошибаюсь, вас зовут Зина Степанова?

– Да, – смутилась Зина. Получается, что это не дешевый пикап?

– Я продюсер и работал с господином Бородулиным. Видел вас на площадке, но ассистент по актерам мне не дал ваши координаты…

«Вот так Герман…» – с удивлением подумала Зина.

– …ссылаясь на закон и закрытость информации… Я с ним согласился, с большим сожалением, конечно, потому что вы красивая и сильная актриса.

«Где-то должен быть подвох», – подумала Зина.

– Но раз уж случайно вас тут увидел, решил догнать и обменяться координатами.

«Странная случайность. Чего это продюсер мирового класса тут нагуливал по парку на Воробьевых горах?» – снова зародилась мысль, но Зина ее не произнесла вслух. Впрочем, Батулла прочитал на ее лице сомнения и рассмеялся, демонстрируя прекрасные зубы.

– Вы осторожны, и это абсолютно верно. Делает вам честь. Вот моя визитка. – Он порылся в кожаном портфеле и дал Зине роскошную черную визитку с золотым тиснением: на одной стороне было написано по-английски, а на второй – по-арабски. Batulla Nazir, Executive producer, «Golden Palace» Company[30]. – А был я в МГУ, общался с вашим проректором. Мы ищем молодых специалистов с самыми разными талантами.

Зина знала, что специалистов из МГУ в самом деле вербуют различные компании, правда, про арабские не слышала ни разу.

– Так вот, наша организация, можно сказать, правительственная, наш президент – брат самого эмира Халифы ан-Нахаяна, да будут благословенны его дни на этой грешной земле. Это молодой амбициозный человек, который ставит перед нами невыполнимые – и поэтому самые интересные задачи. И, разумеется, мы стремимся занять лидирующие позиции в наиболее важных и перспективных отраслях науки, техники, культуры и искусства.

Говорил он уверенно и привычно, что, конечно, объяснялось тем, что он миллион раз говорил эту фразу во всех инстанциях самого различного толка.

– Так вот, сейчас работаем над грандиозным проектом создания своего собственного телеканала. Мы набираем самых ярких, самых интересных юношей и девушек, мужчин и женщин со всего земного шара. Им предстоит стать ведущими, журналистами, репортерами, ну и, разумеется, артистами в наших фильмах и сериалах.

Он снова улыбнулся своей ослепительно-белозубой улыбкой.

– Если вас это заинтересует, пройдете собеседование, а потом, если все наладится, то мы предложим вам годовой контракт и выплатим аванс. На первый год сумма контракта составит триста тысяч долларов. Для нас это оклад рядового сотрудника, но мы понимаем, что для российских специалистов даже с мировым именем это весьма и весьма внушительная сумма.

У Зины быстро заколотилось сердце. Она разжала пальцы и баллончик бесшумно упал на дно сумки.

– Впрочем, – мужчина снова поклонился, коснувшись лба рукой, – я не хочу выглядеть назойливым. Мне самому понятно, что такие предложения не делают в пустынном московском парке. Я буду находиться в России еще неделю, а потом улетаю в Японию. Если вас заинтересовало мое предложение, то позвоните по телефону на моей визитной карточке. А пока позвольте с вами проститься. Хотя если хотите – я вас подвезу.

Зина отказалась, но, увидев вдали великолепный «Bentley», подумала, что, может быть, сделала это зря – когда еще представится такой случай? А может быть, такая возможность ей представится скоро, только поедет она на своей машине?

– Зина, – добавил красавец, уже попрощавшись, – я не хочу лукавить и скажу, что вы понравились мне лично. Я… Понимаете, у нас принято… Черт, глупо звучит… В общем, вы мне нравитесь не только как будущий сотрудник, но и как будущая жена.

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Такое ощущение, что во мне какая-то огромная воронка, прямо рядом с сердцем. Она высасывает меня изнутри, и, что делать, как заполнить себя обратно, я, к моему большому сожалению, не знаю.

4 апреля в 14:18

Ничего не получалось у Марго. Шло время, и она выполняла все советы папы: ходила на тренировки, общалась с Емельяном, как с лучшим другом, и он реагировал на это, как и должен был: тоже общался с ней, как со своим другом. Ей все больше и больше казалось, что в чем-то папа ошибся, и из-за этого все ее неудачи. Ну а что такого, папа – обычный человек, а все люди ошибаются когда-нибудь.

Понятно, почему Емельян сделал такой выбор: предпочел Марго в заляпанном и протертом спортивном костюме чистенькую Зину в короткой юбочке. Емельян и вел себя как любой нормальный парень – продолжал встречаться с Зиной и называл ее своей девушкой.

Что самое обидное, Зина реагировала на это совершенно равнодушно, словно он не был самым лучшим парнем в мире, как считала Марго. Более того, в последнее время ее интерес к Емельяну стал все меньше и меньше, а он как будто бы этого не замечал. Зина часто пропадала, и никому не говорила где, стала сдержанной и неразговорчивой, и все больше и больше времени проводила с учебниками по английскому языку.

Марго часто вспоминала тот день, когда они приехали в полицию. К ее радости, там уже стояло несколько машин друзей Емельяна. Рядом с дежурным уже бросал рубленые фразы крепкий и подтянутый адвокат Серега. Не прошло и часа, как Герман был отпущен на свободу после холодного рукопожатия со своими противниками, их заявление было отозвано, он свое писать не стал, чем заслужил молчаливое уважение с их стороны. В это же время приехал угрюмый человек с внешностью спецагента на большой черной машине с мигалкой. Он показал капитану свое удостоверение, отчего тот вытянулся в струнку, и забрал нож.

После этого дело закрылось, спецагент уехал на своей машине, противники Германа разъехались по домам, а Герман пригласил всех участвовавших в его освобождении отпраздновать это событие в ресторанчике. Марго решила, что наступил идеальный момент для объяснений. Она подождала, когда вечеринка достигла своего пика, и предложила Герману выйти на улицу на короткий разговор. Ей даже было радостно, что ситуация такая позитивная – именно так и нужно было вести не самую приятную беседу.

Они вышли на улицу. Луна ярко светила сквозь паутину белых облаков. Сыпался снежок, и было холодно, но чисто и красиво.

– Марго! – радостно крикнул Герман. – Я еще раз хочу сказать тебе спасибо…

– Да ты уже говорил сегодня, и не один раз…

– Ну во-первых, ты меня так выручила вместе с Емелей, что за это не стыдно и сто раз спасибо сказать. Вот. – И он замахал руками, когда увидел, что Марго пытается протестовать. – Погоди, не перебивай. Я хотел спасибо сказать за то, что ты вообще была в моей жизни, есть в моей жизни…

Но Марго уже нельзя было купить на этот трюк. Она знала, что в Германе время от времени просыпался артист и ему надо было дать себя проявить. Герман так вживался в роль, что забывал о реальности, он мог вызвать у себя слезы или, наоборот, истеричный смех. Так что лучше бы остановить этот спектакль, пока он не перерос во что-то совсем уж грандиозное.

– Герман, – все-таки прервала она его, – мне тоже хочется сказать тебе большое спасибо.

– Нет-нет! – не желал Герман уходить со сцены, и Марго забеспокоилась, что ничего не получится с ее объяснением. Пришлось немного его потрясти. – Ну чего?

– Герман… – Марго сделала паузу, потому что поняла, что нести банальщину из сериалов, которая уже вертелась на языке, вроде «ты отличный парень, но… нам лучше остаться просто друзьями. Я слишком плохая для тебя» – будет просто неуважением к парню и к его любви к искусству. Нет, тут надо действовать как-то более тонко. Взгляд ее упал на большую рекламную вывеску, где перед огромным автомобилем-внедорожником пробегала черная кошка. Мысль пришла в голову мгновенно.

– Герман, каким бы ты хотел быть животным?

Такой вопрос поставил бы любого обычного человека в тупик, но губы парня, наоборот, растянулись в довольной улыбке.

– Сейчас или вообще?

– И сейчас и вообще.

Герман не задумывался ни на секунду.

– Сейчас – медведем. Или кабаном. Он веселый, не особенно умный, любит есть, а потом спать и валяться. А вообще – наверное, птицей. Соловьем, который проколол свое сердце, чтобы окрасить белую розу кровью. И пусть эту розу потом выкинут в помойку.

И он сам улыбнулся, и Марго тоже: получилось очень красиво, ну, контраст медведя с соловьем немного смешил.

– А кем бы ты хотел, чтобы была я?

Это был вопрос куда более сложный, чем первый, и Герман восхищенно склонил голову – любил, когда бросали вызов его творческому мышлению.

– Рысью, наверное. Или пантерой. Как Багира из «Маугли».

– Большая кошка?

– Ага. Очень большая. – И он крепко обнял девушку. Она не сопротивлялась: это бы все испортило, а сама его тоже крепко обняла и поцеловала. Они целовались долго и страстно, пока, наконец, Марго не оторвала губы и не прошептала:

– Я и есть кошка. А кошка, Герман, что делает?

– Мурлычет, – улыбнулся тот, хотя, конечно, прекрасно понял, к чему клонится диалог.

– Да, мурлычет. Иногда. Иногда шипит. А самое главное?

– Я понял, Марго, – Герман засмеялся, радостно и счастливо, – я понял, моя кошка, гуляй. Но не забывай, что ты навсегда будешь моей. – И он снова поцеловал ее и звонко шлепнул пониже спины.

Получилось совсем непонятно. Но, наверное, это именно то, что и было нужно. Они вернулись в ресторанчик и продолжали весело общаться вместе со всеми. Просто когда все стали расходиться, Марго попросила Германа, чтобы он ее не провожал, и тайком потрепала его по коленке. Тот подмигнул ей и ушел самый первый. Так что провожал девушку Емельян, правда, только до метро. И конечно, она сказала ему, что она теперь – свободная кошка и с Германом они стали просто друзьями, и, к ее огорчению, абсолютно никакой реакции на это не последовало.

Ну и? Ей казалось, что вот оно – все готово. Путь к сердцу Емельяна был практически открыт, единственная преграда – Зина! Зина, которая думала о чем (или о ком) угодно, только не о Емельяне, совсем не хотела его отпускать!

Марго не могла держать это в себе, а папе рассказывать не хотелось, разумеется, он бы сказал: моя программа работает, просто надо немного подождать. Пришлось поехать на репетицию «Духа Огня» и поделиться своими переживаниями с Катей. Она делала это редко, но каждый раз подружка принимала самое искреннее участие во всех сердечных проблемах Марго. Катя, человек открытый, ради подруги была готова на все.

– Ах, Зинка! Вон она что затеяла!

– Катюш, Зина тут ни при чем…

– Как это ни при чем? Она же видит, что ты страдаешь!

– Да ничего она не видит и не должна видеть! – Марго с удивлением поняла, что защищает Зину. – У нее сейчас какие-то свои проблемы, не знаю даже какие.

– Может, у нее другой парень завелся? Точно! Вот она и мучается! И туда хочется, и сюда!