Галина Гордиенко - Подарок ко дню рождения

— Это уж точно, — окончательно сдаваясь, фыркнула Лена. — С твоим легкомыслием тебя бы в клетке держать!

— Почему это — легкомыслием? — удивилась Наташка.

— Девятое мая уже забыла? — насмешливо поинтересовалась Лена.

— И что? Что такого страшного случилось на девятое мая?

— А то! Пошла в парк с Марком, а потом смылась танцевать с каким-то лупоглазым уголовником! Хорошо, я Умку с собой взяла…

— Ну, подумаешь, один разочек…

— Конечно, один! А дискотека во дворце корабелов на Новый год? Что тебя понесло тогда с Гариком? Ты что, не знала, что он подонок?

— Он сам меня пригласил! — сердито выкрикнула Кудрявцева.

— Ага! А у тебя, конечно, язык не повернулся отказать? Еще бы: парень видный, красивый! Хорошо рядом смотрелся! И цвет глаз как раз подходил к твоему новому платью…

— Что ты ко мне пристала?! — жалобно взвыла Наташка. — Я же не знала…

— Ну, естественно! — язвительно посмотрела на подругу Лена. — Невинная овечка! Она не знала, что Гарик приставать начнет! Нашла джентльмена с бритым затылочком! Единственного на всю дискотеку!

— Не знала!!!

Наташка покраснела и неожиданно даже для себя затопала ногами. Умка, наконец, не выдержал поднимаемого гостьей шума и раздраженно заворчал.

Лена насмешливо покосилась на готовую пустить слезу подругу и смягчилась:

— Ну ладно, забыли! Только давай так: я, само собой, Умку на всякий случай прихвачу. Но таскаться весь вечер за тобой хвостом не буду. Держись сама рядом, поняла?

— А Марк? — проскулила Наташка.

— Что — Марк? Он не помешает. И потом — Марк ни меня, ни твоих родителей не волнует. Он — отличный парень. Ты, главное, к другим не липни. Не все, что в штанах, мужик.

— Ты скажешь!

— А что, неправда? Как что приличное внешне в брюках на глаза попадется, так у тебя сразу же ножки от волнения подкашиваются. Прямо болезнь какая-то! Смотри, Натка, доиграешься. Подонков будто мало на улицах…

— Тебе все — подонки! — окрысилась Кудрявцева. — Раз мне понравился, тебе, естественно, нет! Тоже болезнь! А вот каков диагноз? Не зависть ли, ты, вобла недосушенная?! Ни один пацан ей не нравится, скажите, принцесса!

— Наташка!!!

— Ну что, что — Наташка? Я уже сто лет — Наташка!

— Закрой рот! И учти: или ты держишься рядом, или я остаюсь дома! Без вариантов!

Лена посмотрела на надувшуюся, покрасневшую от злости и досады подругу и с трудом подавила усмешку.

Высокая, с классическими чертами лица, с великолепными ярко-синими глазами и золотистыми, пышными волосами — Наташка очень эффектна. И на первый взгляд, она тянула далеко не на свои четырнадцать.

На дискотеках Наташке стенку подпирать не приходилось. Из мужчин на нее не отреагировал бы только слепой. Но Кудрявцева все еще оставалась ребенком, и ее внешность пока приносила семье больше неприятностей, чем радостей.

«Конечно, с чего бы ей взрослеть? — привычно оправдала Лена подругу. — Единственная дочь. На нее не надышатся, только что пылинки не сдувают. И в школе так же. Признанная красавица! Старшеклассники на переменах, как мухи на мед, к нам на этаж слетаются. Ну, и сама Наташка…В конце концов, то, что ей мальчики нравятся, вполне естественно. Возраст такой…»

К себе Лена это как-то не относила. Возраст возрастом, но Наташа — одно, она, Лена, совершенно другое. Ей — не до мальчиков. Да и куда ей до Наташки Кудрявцевой! Она рядом с ней, в лучшем случае, младшей сестрой смотрится. Или — Золушкой…

— Так что? — она смерила подругу суровым взглядом. — Решилась, нет? Если нет, то беги домой. Мне работать надо.

Наташка даже не шелохнулась. Смотрела на спокойно дышащее в полукилометре от дома море и старательно демонстрировала прямо-таки смертельную обиду.

Лена пожала плечами:

— Хочешь дуться? На здоровье. Только у себя, пожалуйста. А я делом займусь…

Лена протянула руку к коробке с засушенными, крохотными полевыми цветами, и Наташка сдалась.

— Ну ладно… — пробурчала она. — Можешь даже на меня этим вечером Умкин поводок нацепить. Тогда точно никуда не отойду.

— А что? Неплохая идея, — согласилась Лена.

— С тебя станется! — вспыхнула Кудрявцева.

Девочки немного помолчали. Наташка заискивающе протянула:

— Только уговор — после салюта на дискотеку пойдем обязательно!

— На час, — хмыкнула Лена.

— Что?!

— Ну, хорошо, на пару часов. И ни минутой больше!

— Ленчик! Прелесть моя! Дай я тебя поцелую!

И в этом вся Наташка. Попробуй на такую позлиться! Отталкивая сияющую подругу в сторону, Лена снисходительно проворчала:

— С твоими родителями мне договариваться? Или сама справишься?

— Лучше ты, — умильно улыбнулась Кудрявцева.

— Ладно, сейчас позвоню.

— И знаешь, Лен, — уже в спину ей крикнула Наташка.

— Ну?

— Ты тоже оденься получше, ладно? Ну, хотя бы ту темно-зеленую шелковую юбочку с золотистым топиком и…

— Нет!

— Ну, Ленчик! Ты в них такая миленькая, такая хорошенькая…

— Сказала — нет.

— А в чем же ты пойдешь? — упавшим голосом поинтересовалась Наташа. — Опять в шортах?

— Опять.

— В старых?! — трагическим шепотом вопросила подруга.

— Ну ладно, не нуди! Одену новые.

— Золотистые? В облипочку?

Лена неохотно кивнула.

— И топик тогда золотистый, — мгновенно оживилась неисправимая Кудрявцева. — И босоножки на каблуках! Те, беленькие, что тебе из Польши…

— Может, и накраситься?! — грозно рявкнула Лена.

Испугавшись, что ее единственная надежда на праздничную дискотеку в любую секунду может пойти на попятный, Наташка поспешно дала обратный ход:

— Я о косметике и не говорила! И босоножки, как хочешь…

— Вот именно, как хочу, — проворчала Лена и неохотно побрела к телефону.

Вечер с Наташкой Кудрявцевой на пару, да еще на городской дискотеке — это что-то. Хорошо, у нее есть Умка!

Девочки со вздохом сожаления проводили взглядом последнюю, наиболее красочную, только что рассыпавшуюся в темном, безоблачном небе гроздь праздничного салюта и медленно пошли в сторону танцевальной площадки. Там минут через пятнадцать должна была начаться ночная дискотека.

Марк, их одноклассник и обычный спутник вечерних вылазок в город, привычно тащил на поводке угрюмого Умку и рассеянно прислушивался к болтовне подруг. Изредка он бросал восторженный взгляд на яркую, нарядную Наташку и тут же отводил глаза в сторону. Когда же ребята подошли к ярко освещенной танцплощадке, он быстро передал поводок Лене и осторожно взял смеющуюся Наташку под локоть. А затем несколько виновато сказал:

— Нат, на первые три танца я — пас.

— Что?! — тут же взвилась Кудрявцева.

Лена с усмешкой покосилась на друзей: невысокий, худенький, очень смуглый и очень носатый Марк весьма забавно смотрелся рядом с ее красавицей подругой. А вредная Наташка еще и туфельки на высоченных шпильках напялила. Станет она одевать что-то в ущерб своей внешности, как же! Даже ради Марка. И плевать ей, что он едва ли не на полголовы ее ниже. А если бы не его кудрявая, пышная шевелюра, то, пожалуй, почти на голову. Из-за шпилек.

Лена отвернулась от друзей, давая им возможность в очередной, наверное, стотысячный раз выяснить отношения, и потрепала по голове недовольно фыркнувшего Умку.

Псу, в отличие от ребят, фейерверк совсем не понравился. Как и толпы народа вокруг. Умка шумно потянул носом, боднул хозяйку в бедро и опять фыркнул.

— Да ладно тебе, — прошептала Лена, завороженно посматривая на маслянисто поблескивающее в свете фонарей абсолютно неподвижное море.

На перепалку приятелей ни она, ни пес практически не обращали внимания. Уж слишком привычный фон!

Наконец Лене надоело топтаться на одном месте, и она резко развернулась к подруге:

— Ну что ты бесишься?

— Нет, ты слышала? — возмущенно зашипела подружка. — Он… он… он танцевать не будет!!!

Кудрявцева от негодования даже покраснела.

— Только первые три танца… — увещевающе протянула Лена.

— Я же петь, понимаешь, петь буду! — Марк то умоляюще смотрел на разгневанную Наташку, то переводил растерянный взгляд на собственные часы.

Лена хмыкнула и сочувственно подмигнула мальчику:

— Слышала? Человек петь будет! Для тебя же. Правда, Марк?

— Конечно! — оживился он, хватая на лету подсказку. — Я даже объявить могу… ну, как это?

— Любимой моей девушке Наташе посвящается, — насмешливо улыбнулась Лена.

— Точно! — с облегчением выдохнул Марк. — Так и скажу. Вот честное слово!

— Слышишь, ты, вредина несчастная?

Честолюбивая Наташка нахмурилась и озадаченно перевела глаза на подругу. Предложение вообще-то ей понравилось, но…

— Мало ли Наташ на дискотеке, — неуверенно пробормотала она.

— Господи, ты, боже мой! — нервно воскликнул Марк. — Нашла проблему!

— Что?! — брови Наташки снова стремительно начали сдвигаться.

— Я имел в виду, — мгновенно нашелся Марк, — что скажу так: любимой моей девушке Наташе Кудрявцевой посвящается! Ничего? Сойдет?

И едва заметно улыбнулся.

— Ну… Так лучше, конечно…

— Вот и прекрасно!

— Но я танцевать хочу, — капризно протянула девочка.

— Да кто тебе мешает? — удивилась Лена.

— Как — кто? — закричала Наташка и даже топнула ногой. — Но ведь Марк петь будет!

— А что, Марк единственное существо мужского пола на площадке? — хмыкнула Лена. — Остальные срочно повымирали? Или боишься, что сегодня вдруг котироваться не будешь?

— Но… — Наташка изумленно вытаращила на подругу круглые глазищи. — Ты же сама говорила… Вспомни…

— Не передергивай, — рассердилась Лена. — Тоже мне, артистка! Танец — это всего лишь танец. Но не больше! Поняла, нет? После каждого танца возвращаешься ко мне, как миленькая!

Она смерила одноклассницу мрачным взглядом и непреклонно заявила:

— И все предложения пойти куда-либо — мужественно отклоняешь. Усвоила, надеюсь?

Умка озадаченно вертел крупной головой, заглядывая чуть ли не в рот очередному оратору и пытаясь уяснить себе ситуацию. А услышав в голосе любимой хозяйки гневную нотку, решил поддержать ее.

Он подтверждающе рявкнул, продемонстрировав Наташке устрашающих размеров клыки. Потом уронил тяжелую каплю слюны с языка и скользящим шагом начал приближаться к Кудрявцевой, этой весьма ненадежной представительнице рода человеческого. Она, явно по какому-то недоразумению, являлась ближайшей подругой хозяйки, и пес прекрасно знал, что за Наташкину безопасность отвечает именно он. Инструкции на этот счет были совершенно недвусмысленны и получены Умкой перед самым выходом из дома.

— Да поняла я, поняла! — тоненько взвизгнула Наташка, резво отпрыгивая в сторону. — Придержи лучше своего слоняру, он же мне, зараза, все платье своей мерзкой слюной забрызгает!

— Платье! — рассмеялась Лена. — Ты этот жалкий лоскуток называешь платьем?!

Лена пренебрежительно ткнула пальцем в новейшее приобретение подруги. Наташка испуганно зашипела и снова отпрянула в сторону, спасая свой супермодный «прикид».

Умка едва сумел увернуться и недовольно заворчал. Марк поспешно спрятал усмешку. Лена демонстративно таращилась на умопомрачительные, по словам ее подруги, чисто дискотечные «шмотки».

На Наташке сегодня действительно было надето что-то совершенно невероятное. Ярко-голубой, искрящийся блестками кусочек эластичной ткани держался лишь благодаря высоте Наташкиной груди. Плечи же и спина были абсолютно оголены. Да и бедер это новенькое платье, что девочка самостоятельно купила себе ко дню рождению, совсем не скрывало.

Конечно, если бы родители видели его на дочери, Кудрявцеву дальше порога собственной квартиры в жизни бы не выпустили, но… Драгоценная покупка хранилась у подруги и надевалась у нее же. Лена же ни в чем убедить упрямую Кудрявцеву не смогла, как ни старалась.

Наташка, практически не дав ей раскрыть рта, тут же раскричалась, обвиняя Лену в косности, несовременности, старушечьих взглядах на жизнь и одежду и многих других смертных грехах. Кричать Наташка умела, так же как и вовремя пустить слезу. Поэтому пришлось временно сдаться.

Утешало Лену одно: с ними Умка. А значит, ничего страшного не может случиться. Умка хоть и не породистый пес, зато он всегда отличался поразительным умом.

Временами Лене казалось: собака понятливее большинства ее знакомых. И не только одноклассников. А уж Наташки Кудрявцевой — само собой!

Кроме того, Умка смотрелся очень внушительно, особенно для посторонних, и был прекрасным охранником. Сколько раз он выручал ту же Наташку!