Линда Барлоу - Подарок на память

Сердце Эйприл замерло, когда дверь кабинета неожиданно отворилась и в нее вошел мужчина.

Похоже, что нервы не так уж и окрепли, как она себе это представляла.

— Что с вами? — забеспокоился Кристиан де Севиньи. — Я не хотел вас напугать. Вы не слышали, как я стучал?

— О нет. — Она немного задремала, а Кристиан, видимо, стучал слишком уж деликатно. — Обычно секретарь звонит мне и предупреждает, если кто-нибудь пришел с визитом. Иметь секретаря — замечательная прерогатива. — Эйприл изобразила улыбку. — Признаюсь, мне это в новинку. Я сама исполняла эти обязанности у себя в магазине.

Кристиан взглянул на плоские золотые часы, красовавшиеся на его худом запястье.

— Половина первого. Она, вероятно, ушла на ленч.

Эйприл согласно кивнула. А где, интересно, тогда Карла?

Кристиан в конце концов был одним из подозреваемых.

Как раз в этот момент в дверь просунулась голова Карлы с проверкой. Эйприл кивнула ей, что пока все в порядке.

— Как там Кейт?

— Гораздо лучше. Собственно, она почти полностью вернулась в свое обычное состояние. — Кристиан покачал головой. — Теперь, когда все закончилось, Кейт невероятно гордится тем, что в нее стреляли, и живет только тем, что постоянно об этом рассказывает. Она без умолку болтает по телефону со своими друзьями, посвящая их в кровавые детали разыгравшейся драмы.

— Но все еще не кончено, — заметила Эйприл.

— Да, — согласился Кристиан. — Не кончено.

Прошла почти неделя, и ничего существенного за это время не произошло, если не считать странной метаморфозы, происшедшей с Изабель и Чарли — они готовы были, казалось, вцепиться друг другу в глотку. Ходили слухи, что их роман закончился, но точных подтверждений тому не было, а Эйприл не была настолько близка кому-нибудь из них, чтобы можно было спросить.

Ее собственный роман тоже, вероятно, потерпел фиаско. Блэкторн действительно «отвалил». Джонас охранял Эйприл по ночам, а днем этим занималась Карла. Роба Эйприл практически не видела.

Эйприл старалась не думать о том, как она скучает по Блэкторну. Как только она позволяла себе задуматься об этом, ею тут же овладевало знакомое тоскливое ощущение брошенности. Она вновь и вновь повторяла себе, что это глупая, иррациональная слабость. Роб — профессионал, и он лучше знает, как вести свое дело. Ведь он подарил ей ожерелье, а это что-то да значило. Мужчины всегда так поступают — мечутся взад и вперед, — и ей надо только ждать, он вернется и станет ей еще ближе прежнего.

К тому же, напоминала себе Эйприл, у нее есть сейчас проблемы и поважнее.

— Я хотел бы с вами поговорить об одном деле, — прервал ее мысли Кристиан. — Оно касается расследования.

— Любопытно. Говорите.

— Собственно, это касается Роба Блэкторна. — Кристиан смотрел прямо в глаза Эйприл. — После того как он пришел ко мне и предъявил массу совершенно диких обвинений, мы с отцом навели кое-какие справки о прошлом Блэкторна. И кое-что обнаружили. Пусть и немного, но довольно странного. Я полагаю, что вам тоже следует об этом знать, поскольку он и его люди присматривают за вами.

— И что же вы выяснили?

— Проще все вам показать.

Кристиан подал ей распечатанный конверт, в котором лежала ксерокопия газетной статьи.

— Не знаю, насколько хорошо вы знаете Блэкторна, — продолжал Кристиан, пока Эйприл доставала и разворачивала статью. Тон его голоса давал ясно понять, что он прекрасно осведомлен, насколько хорошо Эйприл знает Роба. — Но это, на мой взгляд, жизненно важная информация. В конце концов, мы с вами согласились, что мотивов для убийства может быть множество. И одним из самых древних является месть.

Ксерокопия была сделана с одной местной газеты небольшого городка на Лонг-Айленде, где Блэкторн жил со своей женой до самой ее смерти. Это было письмо редактору, вероятно, отклик на статью, посвященную нетрадиционным методам лечения. Тон письма был оскорбительным, и печаталось оно в сокращении:

«Посеять надежду в душах тяжелобольных людей — цель прекрасная, если бы эти, так называемые, «нетрадиционные целители» не вмешивались в работу настоящих врачей и не мешали им лечить.

Но промывка мозгов раковым больным россказнями об ужасах химиотерапии и радиационной терапии, с тем чтобы отвратить несчастных от официальной медицины и прибрать к рукам их бизнес и денежки, — это же верх цинизма.

Самый дорогой мне человек умер из-за того, что уделял больше внимания самоуспокаивающим, но совершенно бесполезным с медицинской точки зрения банальностям о «самопомощи», проповедуемым организацией «Горизонты власти». Если бы она поменьше времени проводила в попытках «найти собственную силу», а больше вверяла себя испытанным силам современной медицины, она, возможно, была бы жива и сейчас.

«Горизонты власти» и подобные им организации, делающие фантастические деньги на том, что предлагают совершенно бесполезные панацеи всем страждущим, коллективно ответственны за ежегодные убийства тысяч своих доверчивых клиентов.

Их надо остановить любыми доступными средствами».

Под письмом стояла подпись: «Роберт Блэкторн».

Эйприл помотала головой и вновь перечитала письмо. Судя по дате, письмо было написано полтора с небольшим года назад, то есть немного спустя после смерти Джессики Блэкторн.

Эйприл посмотрела на Кристиана. Сердце ее учащенно билось.

— И что вы мне посоветуете с этим делать?

— Попросту говоря, на вашем месте я постарался бы узнать как можно больше о человеке, которому доверяю свою жизнь.

После ухода Кристиана Эйприл долго сидела словно застывшая за своим столом. Она сама обеспокоилась тем, с какой быстротой в ее голове возникла дикая история о недоверии и предательстве. Не совсем уверенно она убеждала себя, что история эта навеяна ее долголетней работой в магазине, специализирующемся на литературе о загадочных убийствах.

Фантазия ее рисовала следующую картину: Блэкторн был скрытым врагом Рины. Он притворился ее другом, чтобы Рина наняла его для своей охраны, а потом сам нанял убийцу, который застрелил Рину в анахеймском конференц-центре. Он пропустил киллера в зал семинаров и, прекрасно зная, кто на самом деле стрелял, схватил Эйприл, создав убийце прекрасную возможность улизнуть.

Мотивы? Месть. Блэкторн обвинял Рину де Севиньи и «Горизонты власти» в смерти своей любимой жены.

«Их надо остановить любыми доступными средствами».

Он был уверен, что смерть Рины приведет к краху организации. Миссия выполнена.

Но тут появляется Эйприл. И хотя она не заряжена одержимостью своей матери в проведении ее идей в жизнь, она хорошо умеет управлять людьми и финансами, а значит, сможет сохранить компанию. «Горизонты власти» продолжают свою деятельность, и идея овладения собственной силой продолжает существовать, несмотря на гибель своей создательницы.

Поэтому Блэкторн решает убить и Эйприл.

В конце концов, она для него опасна. Она настаивает на раскрытии тайны убийства своей матери. Она даже предполагает, что ключ к этому раскрытию лежит в отношениях Рины со своими клиентами, а одной из них была Джессика Блэкторн.

«Стоп, Эйприл, — сказала она себе. — Лучше поумерить разбушевавшуюся фантазию. Не следует подозревать всякого, кто вступает с тобой в контакт».

Если она и собирается кого-то подозревать, пусть это будет Кристиан. Может, он показал эти материалы лишь для того, чтобы посеять еще больше сомнений, еще больше подорвать ее доверие к Робу и отвести подозрения от себя.

Эйприл глубоко вздохнула. Что, без сомнения, следовало бы сделать — это передать материал самому Робу, и пусть он разбирается.

Невольно ее взгляд снова обратился на слова, написанные им для маленькой газеты. «Очень дорогой мне человек умер… несут коллективную ответственность за убийство тысяч доверчивых клиентов ежегодно… любыми доступными средствами… их надо остановить».

В своем горе человек способен выдвигать самые дикие обвинения.

Но в статье чувства выражались чересчур эмоционально.

Роб, Роб. Эйприл вспомнила его, ставшее ей родным тело, его объятия. Он был великолепным любовником. Но насколько хорошо она знает Роба на самом деле?

— Могу я что-то у тебя спросить, Кейт?

Эйприл позвонила домой Кристиану, чтобы переговорить с Кейт. Трубку взял Арманд. Он объяснил, что приехал на несколько дней к сыну и внучке, поскольку после всего случившегося «должен быть к ним поближе».

— Конечно, — с готовностью ответила Кейт.

— Ты как-то говорила мне, что тебе не нравится Роб Блэкторн и ты считаешь, что убийцей мог бы быть и он. Я хочу знать, что тебя заставило так думать? Ты знаешь что-то такое о Блэкторне, чего не рассказала полиции?

— Особенного ничего.

— Но…

— Однажды он пришел к бабушке на квартиру, когда я была там. Он не знал, что я у нее ночую. Они ругались. Я слышала, как он орал на бабулю. Это было ужасно.

— Когда это было, Кейт?

— Точно не помню. Давно.

— А ты слышала, из-за чего была ссора?

— Да я не обратила особого внимания. Взрослые всегда из-за чего-то ссорятся. Просто я запомнила это, потому что говорили они громко и зло, и я боялась, как бы не услышали соседи.

— И это было на квартире? Ты имеешь в виду ту квартиру, где сейчас живу я? Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

«— Прекрасное местечко.

— Вы никогда здесь прежде не бывали?

— Нет. Наша компания была нанята охранять Рину только во время ее поездки по Западному побережью, и не раньше».

Почему он солгал?

— Мистер Клемент, это Эйприл Хэррингтон. Думаю, что вы знаете, кто я.

— Ясно, знаю, миссис Хэррингтон.

— У меня к вам вопрос. Это касается расследования. Собственно, о Робе Блэкторне.

— Блэкторн больше не имеет отношения к нашему ведомству.

— Но ведь он работал у вас? Он ведь был агентом ФБР?

— Почему вы об этом спрашиваете? — Клемент говорил тоном истинного госслужащего — сдержанным и безразличным.

«Потому что я сплю с ним и мне надо знать, что он не убийца!» — взорвалась про себя Эйприл.

— Он убеждал меня, что раньше был сотрудником ФБР.

— Это правда. Был. Он уволился года два назад.

— Почему?

— Почему бы вам не спросить об этом у него самого, миссис Хэррингтон? — По тому, как говорил Клемент, можно было подумать, что он знает об их отношениях с Робом.

— Это связано с болезнью и смертью его жены?

— Да. После ее смерти он перестал быть эффективным агентом.

— Он уволился по собственному желанию или его попросили уйти?

На том конце провода воцарилась пауза. Потом Клемент повторил:

— Думаю, вам лучше спросить об этом у Блэкторна.

Нерешительность и нежелание, с которыми была произнесена фраза, говорили Эйприл о том, что продолжать разговор не имеет смысла. Она положила трубку, размышляя над тем, был ли Роб и вправду выгнан из ФБР.

Ужинать в этот вечер Эйприл не могла. Кусок не лез в горло. Она еще и еще раз убеждала себя, что все это глупо, что все это из-за стресса, с которым она никак не может справиться, и что из-за него она потеряла чувство здравого смысла.

Робу не следовало оставлять ее в одиночестве!

Джеральд Морроу не отказался от своего замысла, несмотря на приказ оставить это дело. Невзирая на угрозу быть засеченным полицией он продолжал следить за квартирой Цели.

Клиент, однако, был недоволен происшедшей накладкой. Он вообще вышел из себя.

И неудивительно. Этого и следовало ожидать. Он провалился, потерял оружие, чуть не лишился зрения. Целую неделю он промывал глаза специальным раствором и с ужасом думал о том, навсегда ли повреждено его зрение. Он даже не мог обратиться к врачу. Фараоны наверняка будут проверять всех обращающихся с глазными травмами.

К счастью, за последние два дня зрение стало проясняться.

У этой суки не хватило сил на то, чтобы выцарапать ему глаза. Ей повезло, но повезло не до конца.

Теперь все изменилось. Клиент уже был не важен, дело касалось только Морроу и Цели. Теперь он шел своей дорогой. И наплевать, если клиент больше никогда не объявится. Сейчас Морроу работал на себя.

Он заключил с самим собой контракт на убийство.

И он не остановится, пока прелестное тело Эйприл Хэррингтон не станет лишь безжизненной скорлупой.

Джонас обычно сменял Карлу в восемь вечера, и Эйприл решила осторожно все у него выспросить. И Джонас, и Карла дольше знали Блэкторна, и Эйприл была уверена, что они не работали бы с ним, если бы не доверяли ему полностью. Эйприл не хотела напрямую поверять свои сомнения Карле, поскольку они с Робом, судя по всему, были достаточно откровенны друг с другом, и Карла могла рассказать Блэкторну о ее расспросах. Джонас же молод и не так искушен, а значит, есть шанс, что ей удастся выудить из него что-нибудь о Робе, не вызывая при этом подозрений.