Я никогда не ожидала, что мною как женщиной когда-нибудь будет командовать и управлять мужчина. В конце концов, после побега из дома, от своего отца, я дала обет, что ни один мужчина не будет обладать такого рода властью надо мной.

К тому же на собственном опыте я поняла, что нами управляют глубокие убеждения собственной самооценки, личные представления о своих возможностях и способностях. И очевидно, в какой-то части моего сознания сидела убежденность в том, что, если тебе удалось заарканить «короля» и переспать с ним, ты должна постараться доставлять ему счастье по крайней мере до тех пор, пока не почувствуешь, что он слаб и никчемен, и ты увидишь, что пора сматываться и искать нового. Именно то, что делала моя мать».

Эйприл опять прервала чтение. Одна фраза особенно четко отпечаталась в ее мозгу: «Он мастер выявления человеческих слабостей и использования их в своих целях».

Они с Блэкторном посмотрели друг на друга.

— Арманд, — сказал Роб.

— Это он позвонил и вырвал меня из твоих объятий. Он сказал, что нашел дискету с памятной запиской Рины, в которой она собирается уволить тебя, потому что не чувствует себя в безопасности рядом с тобой. Он хотел, чтобы я бежала от тебя к нему домой. Боже мой, ты думаешь?..

Роб мрачно кивнул.

— Слава Богу, ты не пошла к нему.

— Ты действительно думаешь, что за всем этим стоит Арманд?

— Все сходится. Твоя мать жила в собственной квартире. У нее был свой бизнес. В своих лекциях она делала упор на личное самоопределение и независимость. Она, очевидно, пыталась освободиться от его власти.

— А он не хотел отпускать ее?

— Держу пари, что-то в этом роде.

Они продолжили чтение, и Эйприл узнала, что брак ее матери не был таким идиллическим, каким представлялся в понятии Эйприл. Арманд был очарователен лишь первые несколько месяцев, но постепенно он изменился. Вернее, не столько изменился, сколько показал свое истинное лицо.

«Он постоянно обещал мне, что мы пошлем за тобой и ты будешь жить с нами. Я ему верила. Пансион, в который тебя устроили, был одним из лучших в стране, и Арманд никогда не считался с расходами, которые я себе никак не могла бы позволить.

Но всякий раз, когда я пыталась уговорить его забрать тебя из пансиона и привезти в нашу семью, он находил какие-то отговорки. И в конце концов я поняла, что на самом деле он хочет лишь одного — чтобы я полностью посвятила себя его детям и стала им матерью. Он очень гордился своими детьми, хотя никогда и не умел ладить с ними. Его дети были знатного происхождения, и я постепенно начала понимать, что Арманд не хочет пятнать их и семью тем, что поставит на одну доску с ними незаконнорожденную дочь простой официантки.

Мой муж — сложный человек. Его конгениальность и великодушие вещи реальные. У него много друзей, потому что он умеет обращаться с людьми, знает, как заслужить их симпатию и уважение. Но цель его — власть. Господство. Он действует со знанием дела, как великодушный диктатор, но великодушие улетучивается, как только его господство ставится под сомнение. Именно поэтому так часто рвались его самые близкие связи: глубоко внутри Арманд человек слабый, жестоко страдающий от того, что власть его не безгранична.

Если говорить о том, как это повлияло на наши с ним отношения, то это просто: я не из тех женщин, кто может долгое время кому-либо подчиняться, и мое сопротивление образу жизни, который Арманд пытался мне навязать, очень скоро привело нас к жесточайшей конфронтации.

Фактически наш брак продолжался около двадцати лет. И ты, конечно, спросишь, почему мы оставались мужем и женой все эти годы?

Потому что я заключила сделку с Сатаной.

На карту была поставлена не моя, а твоя душа, доченька.

Эйприл, это самая трудная часть моего рассказа, так как в течение многих лет я не могла смириться с мыслью, что все это правда.

То что ты сегодня жива — настоящее чудо.

Мой муж — человек, которого я любила и которому верила, задумал и пытался осуществить план твоего убийства. Но план его провалился, потому что тебе самой удалось справиться с убийцей и отправить его на тот свет. За что они и пытались посадить тебя в тюрьму».

— О Боже, — простонала Эйприл.

Роб крепче обнял ее.

«Теперь я знаю — тот человек, мексиканец-нелегал, пытавшийся задушить тебя, шестнадцатилетнюю девочку, был нанят моим мужем. Арманд хотел, чтобы ничто не мешало мне сосредоточиться на его семье, и в особенности на его сыне. Он хотел во что бы то ни стало освободить меня от всех обязательств, не связанных с его семьей.

После того как план Арманда провалился, я каким-то образом о нем узнала. Я прижала Арманда к стенке, и, к великому моему удивлению, он рассказал правду. Я пригрозила, что обращусь к властям. Он заявил, что у меня нет доказательств и что никто мне не поверит. Я собрала вещи и сказала, что ухожу от него. Он же ясно дал понять — если я брошу его, нам обеим не жить.

Вот тогда-то мы и заключили нашу подлую сделку. Я оставалась с ним и должна была продолжать изображать счастливую супругу. В обмен на это будет обеспечена твоя безопасность, но мне запрещалось вступать с тобою в какие бы то ни было контакты.

Эйприл, возможно, ты, читая эти строки, усомнишься в их правдивости. Ты удивишься, что такая сильная, независимая и самоуверенная женщина, какой я тебе, должно быть, представляюсь, может быть настолько во власти своего мужа. Почему я просто не пошла в полицию? Как я попалась в сети, из которых не могла выпутаться? Почему сейчас, добившись успеха в обретении собственных прав, я не открою всем, каким монстром является Арманд на самом деле?

В ответ я могу сказать только то, что если ты не была в положении женщины управляемой и подавляемой мужчиной, то не сможешь себе представить, как это опустошает. Ты чувствуешь, что у тебя нет выбора. Ты напугана, беспомощна, сбита с толку. Ты теряешь волю и убежденность в том, что можешь влиять на события своей жизни. Ты превращаешься в человека, которого не узнать.

Если ты что-то слышала о «Горизонтах власти», ты должна знать, что со мной случилось (хотя никто не знает почему). Я была жесточайше подавлена. Я страшно потолстела. Я потеряла всякий интерес к своей внешности, порой я целыми днями ходила неумытая и непричесанная. Я пристрастилась к транквилизаторам и алкоголю, каждый день я желала себе смерти.

Я пришла к тому, что разработала комплексный план самоубийства, каждую деталь которого с любовью вынашивала. И я на самом деле почти осуществила его, как вдруг внутренний голос напомнил мне, что моя смерть будет означать победу Арманда. Он довел меня до такой степени подчиненности, что во мне, без преувеличения, не осталось даже искры жизни.

Моя жизнь — это моя жизнь. Это единственное, что принадлежало только мне. И я сумела убедить себя в том, что какая-то ее часть все еще находится под моим контролем.

Так родились «Горизонты власти», а вместе с ними произошло и мое возрождение.

Сегодня «Горизонты власти» сильны. И я тоже. Теперь я наконец готова противостоять своему мужу и сорвать его дьявольскую маску. Я готова положить конец этому браку и быть тем, что я есть на самом деле.

Я готова также объявить о своей любви к человеку, который проявил так много сострадания ко мне в последние годы. Когда я начну новую жизнь, я надеюсь, что это будет жизнь с истинным другом моего сердца.

И еще я надеюсь, что, когда я исполню задуманное, я и ты, моя давно потерянная дочь, по которой я тосковала все эти годы, наконец соединимся».

На этом письмо заканчивалось. Под ним стояла витиеватая подпись, но не «Рина де Севиньи», а «Рина Флэхерти».

Блэкторн вернулся к началу письма и посмотрел на дату.

— Она написала его за неделю до того, как наняла меня для своей охраны. Вероятно, Рина начала борьбу с Армандом и поняла, что козыри все еще у него на руках.

— И поэтому он решил убить Рину?

— Думаю, да. Она уже давно ускользнула из-под его власти, но в этом случае крах был окончательным. Брак, его репутация — все летело к черту.

— Итак, у нее был любовник — Эйприл задумалась, перечитывая несколько последних предложений письма. — «Истинный друг сердца». Интересно, кто это?

Роб пожал плечами и широко зевнул.

— Оставшиеся файлы я сейчас читать не буду. Скоро уже солнце взойдет. Давай немного поспим. Ты ведь измоталась еще больше меня.

Эйприл кивнула с некоторой неохотой.

— А киллер, как там его зовут, Морроу? Он назовет на допросах Арманда, как думаешь?

— Назовет, будь покойна. У него нет выбора. Либо называет, либо я ему сердце вырываю.

Эйприл вздрогнула. В реальности исполнения угрозы сомневаться не приходилось, и Эйприл это радовало. Она отодвинула компьютер в сторону и легла.

— Я одного не могу понять. Теперь ясно, почему Арманд решил убить Рину. Но меня-то зачем? Зачем он посылал этого ужасного убийцу за мной? У нас с Армандом сложились хорошие отношения. Мне казалось, он действительно полюбил меня. Какую угрозу для него я представляла?

— Не думаю, что сегодняшняя попытка убить тебя как-то связана с Армандом. Это уже были личные счеты. Ты каким-то образом заставила его превратиться из высочайшего профессионала в просто одержимого маньяка. У парня просто поехала крыша.

Эйприл подвинулась поближе к Робу, словно тепло его тела придавало его словам больше убедительности.

— Что же до исходного мотива твоего убийства, я предполагаю, что Арманд преследовал две цели: с одной стороны, раз и навсегда утопить «Горизонты власти», а с другой — еще надежнее отвести от себя подозрения на кого-нибудь другого. Например, на Изабель. Или на ее любовника Чарли. В случае твоей смерти еще более очевидными становились мотивы Изабель к убийству Рины, и ее положение становилось совсем уж никудышным.

— Так что ты считаешь, что план Арманда убить меня был разработан им хладнокровно и расчетливо? Я для него не существовала, он не считал меня за человека? Я была лишь пешкой в смертельной игре?

— Да, чем-то, что можно двигать и контролировать. Так он относится к людям. Думаю, единственная реальная личность для Арманда — он сам.

— Я вспоминаю тот день на пристани, когда они с матерью уплывали из моей жизни. Я была еще ребенком — смущенным и испуганным. И я чувствовала его безразличие ко мне. Для него я была совершенным ничтожеством. И я ненавидела его за это.

— Умная девочка. Ты видела настоящего Арманда.

Эйприл поежилась:

— Что-то мне нехорошо.

Роб заключил ее в свои объятия.

— А что теперь? — шепнула Эйприл.

— Теперь он у нас в руках, — ответил Блэкторн.

Глава 37

Звонок в дверь раздался, когда Кейт работала над последним своим детективом под названием «Убийство в ванной». Героиней романа была девочка-подросток, которая в качестве детектива-любителя срывала планы убийцы и раскрывала преступление.

Открыв дверь, Кейт увидела на пороге Эйприл, Блэкторна и тех парней из ФБР, что допрашивали ее в госпитале. Они вошли в дом в сопровождении двух полицейских. Вся компания выглядела довольно устрашающе, и Кейт обуял ужас. Неужели они пришли за папой?

Эйприл отвела ее в сторонку.

— Все в порядке, Кейт, — мягко успокоила она девочку. — Твой дедушка здесь?

— Да, он у нас гостит уже пару дней. А вы в порядке? Говорили, что вы потерялись!

— Я в полном порядке. А где твой отец?

— Думаю, в кабинете.

По правде говоря, он точно был там с неожиданно заявившейся Дейзи. Но встреча их была несколько непохожей на обычную. И Дейзи (Кейт совсем немножечко подслушала под дверью), кажется, плакала. Может быть, они разрывали свои отношения. Если это так… тогда Кейт чувствовала себя немного виноватой. Может быть, ей не следовало посылать Дейзи это анонимное письмо…

— Дедушка наверху. — Кейт обеспокоенно взглянула на Блэкторна и полицейских. — А что они здесь делают?

— Им нужно поговорить с твоим дедушкой.

— О чем?

К Эйприл присоединился Блэкторн. Он подошел к ней как ни в чем не бывало. Как будто они были близкими друзьями. Кейт и раньше это замечала, а сейчас… Боже! Ей только-только удалось, быть может, убрать с дороги Дейзи, а Блэкторн уж тут как тут — увел Эйприл.

— Тот парень, что стрелял в тебя, — сказал Блэкторн. — Этой ночью мы «сделали» его.

Кейт замотала головой: «Сделали?»

— Что вы хотите сказать? Он что, мертв?

— Нет. Хотя и лежит в больнице, окруженный охраной. Он убил много людей. Агенты ФБР обыскали его квартиру и нашли там альбом, полный вещественных доказательств. Остаток своей жизни он проведет в тюрьме.