— Возможно, — неуверенно проговорил герцог, — я смогу вам помочь. У меня есть на примете по край ней мере одна хорошая школа.

Мистер Мэмбл глубоко вздохнул.

— Благослови вас Господь, если вы и вправду замолвите словечко за моего Тома!

Таким образом, когда Том явился к обеду, отец объявил ему новость, что если он будет хорошим мальчиком, станет проводить время с книжкой и откажется от неподобающей компании, то его отправят в школу которую выберет для него его сиятельство. Том был одновременно удивлен и обрадован этой неожиданной удачей. Как только он обрел дар речи он немедленно сообщил, что готов выполнить любые пожелания отца.

— Ну это еще бабушка надвое сказала, — проворчал мистер Мэмбл, глядя на сына любящим, но в. тоже время скептическим взглядом. Затем он добавил, оглядев его с ног до головы: — Пойди и приведи себя в порядок. Ты должен выглядеть опрятно, чтобы его милость не подумал, что ты какой-нибудь оболтус и неряха!

— Не волнуйся, он не станет так обо мне думать! — воскликнул Том. — О сэр, неужели же я все-таки поеду в Лондон?

— Да, конечно поедешь, если твой папа тебя отпустит, — ободряюще улыбнулся герцог. — Может быть, ты сможешь приехать ко мне на Рождество, посмотреть пантомиму и все знаменитые достопримечательности. Я приглашу к себе двоих моих младших кузенов — только ты не должен обучать их проказам!

— О, нет! — воскликнул Том. — Я обещаю, чти этого не будет! — тут ему в голову пришла друга; мысль, и он сказал с беспокойством: — А смогу ли я здесь у вас пострелять? Вы же сказали, что можно!

— Да, конечно, если только твой папа не захочет увезти тебя немедленно домой.

Мистер Мэмбл, поглощенный мыслями о будущем визите своего сына в дом герцога, сказал что они, наверное, могут немного и задержаться. Герцог мысленно побранил себя за охватившее его беспокойство.

После обеда мистер Мэмбл почувствовал себя более свободно и стал держаться естественнее. Он осмелился даже спросить герцога, почему тот путешествует по стране под чужим именем.

— Потому что я устал быть герцогом, — ответил ему его гостеприимный хозяин. — Я хотел попробовать жить безо всяких титулов.

Мистер Мэмбл сердечно на это рассмеялся.

— Па! — вдруг сказал Том, поднимая глаза от своей тарелки, — Я обещал герцогу, что ты отдашь ему все деньги, которые он на меня потратил. Ты ведь это сделаешь, правда?

Мистер Мэмбл сказал, что он сделает это непременно, выказывая смущающую склонность доставать свой кошелек по любому поводу. Герцог заверил его, что все его трудности носят временный характер.

Мистер Мэмбл попросил его не стесняясь сказать, если ему вдруг понадобится чек на определенную сумму. Благородные, объяснил он, часто бывают не при деньгах из-за дорогостоящих развлечений — игр, скачек и тому подобное, хотя он сам этим никогда не занимался, но знает, что это очень приятное времяпрепровождение.

Затем он заявил, что герцог не должен волноваться из-за гостиничного счета и что он почтет за честь сам позаботиться об этом, не взирая на его стоимость.

— Нет, нет, я как раз ожидаю прибытие чека из Лондона! — сказал герцог, испытывая смущение и неловкость. — И прошу, не говорите о расходах, связанных с Томом! Меня бы это просто обидело!

Мистер Мэмбл, приободренный несколькими стаканами бургундского, принялся рассуждать о размерах состояния герцога. Герцог же, которому раньше не приходилось встречаться с людьми подобного рода, беспомощно взирал на него и недоумевал, кого, кроме него самого, может интересовать его состояние. Мистер Мэмбл полагал, что в основном оно складывается из различных рент, и задал ему в связи с этим множество разнообразных вопросов, касающихся управления недвижимостью. В результате этих расспросов герцог заскучал и почувствовал, что устал. Время шло, бутылка давно уже опустела, а мистер Мэмбл по-прежнему не собирался уходить. На ум герцогу даже пришло ужасное подозрение, что он переехал из «Белой лошади» в «Пеликан», но в это время дверь отворилась, и на пороге появился его кузен Гидеон. Выражение безучастности и покорности неизбежному мгновенно слетело с лица герцога.

— Гидеон! — воскликнул он, вскакивая со своего места. Капитан Вейр в два прыжка оказался у стола и схватил кузена за плечи.

— Адольф, кажется, я тебя сейчас убью!

Герцог засмеялся, снял большие ладони кузена со своих плеч и крепко его обнял.

— Ты, видно, уже не надеялся застать меня в живых? О, я так рад тебя видеть, Гидеон! Но как, черт возьми, ты узнал, что я здесь?

— Я выследил тебя от самого Арсли, мой несносный кузен, и ты заставил меня не мало попотеть ради этого!

— От Арсли! — герцог посмотрел на него, и на его лице отобразилось глубокое удивление. — Боже правый, но как же это могло быть? Ведь ты не мог знать, что я там был!

— Но я этого и не знал. Твой любимый друг Ливерседж очень любезно выдал тебя мне. Он решил, что мне захочется унаследовать твой титул. Я не знаю, что ты там задумал, Адольф, но если мне еще раз придется провести из-за тебя столько бессонных ночей, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще появился на свет!

— О, нет, вы этого не сделаете! — неожиданно вмешался в их разговор Том, который наблюдал всю эту сцену с явным неодобрением. Он сжал кулаки и воинственно посмотрел на капитана Вейра. — Предупреждаю вас, я никому не позволю его тронуть!

Это развеселило Гидеона.

— Бог мой, если бы я знал, что у тебя появился такой решительный и отважный телохранитель, я бы не стал за тебя беспокоиться!

— Ну так что, вы оставите его в покое, или как? — спросил Том.

Герцог засмеялся.

— Нет, нет, Том, тебе не следует ссориться с моим старшим кузеном, потому что он очень обо мне заботится, уверяю тебя! Гидеон, я должен представить тебя мистеру Мэмблу, отцу Тома. Мистер Мэмбл, это капитан Вейр!

Мистер Мэмбл торжественно поднялся со своего кресла и отвесил поклон.

— Он — военный? — спросил Том, в глазах которого загорелся огонек.

— Да, именно так, — ответил герцог.

— Гвардеец? — спросил Том взволнованно.

— Из лейб-гвардии, — таинственно ответил герцог. У Тома захватило дух.

— И вы никогда не говорили мне об этом! Сэр, а вы бывали когда-нибудь в настоящем бою?

— Я был в схватке при Генаппе и в битве при Ватерлоо, — произнес Гидеон.

— И были ранены? — с надеждой спросил Том.

— Просто царапина, — ответил Гидеон.

— О, расскажите мне об этом, пожалуйста!

— Он тебе непременно обо всем расскажет, но только в другой раз, — сказал герцог, безрассудно давая обещания за своего кузена.

— Мне кажется, что сегодня для этого уже слишком поздно, и… — он неожиданно замолчал, заметив в дверях своего камердинера, молча на его взиравшего. — Нитлбед! Но, Боже правый, как вы все…

— Я привез его с собой, — объяснил Гидеон, — он был вместе с Мэттью в Бэлдоке, искал тебя.

— Боже мой! — сказал Нитлбед растроганно и радостно. — Боже мой! Слава тебе Господи, что я нашел наконец ваше сиятельство! Я никогда себе не прощу, никогда!

— О, нет, нет, нет! — запротестовал герцог, хватая его за руку. — Умоляю вас, Нитлбед, не жалейте ни о чем! Вы же видите, все хорошо! Да и я чрезвычайно рад видеть вас снова, здесь со мной, честное слово, я по вас очень скучал. Но было бы лучше, если бы вы не покидали Лондон! Прошлым вечером. я послал экспрессом распоряжение Скривену, чтобы он послал вас ко мне с деньгами!

— Боже мой! Я должен был так сделать! — сказал Нитлбед, — Но ведь я никогда не позволил бы себе сделать что-то без желания вашего сиятельства, если только ваше сиятельство меня простит!

— Но мне абсолютно не за что вас прощать, — убеждал его герцог. — О, я представляю, как вы все переволновались, когда обнаружили утром, что я от вас сбежал! Я знал, что вы будете волноваться, значит, получается, что это я должен просить у вас прощения. Ну а теперь, я прошу вас, Нитлбед, пойдите, разберитесь в моих вещах! У меня не слишком-то «случается держать их в порядке. Я буду очень рад, если все снова окажется на своих местах.

Эта просьба позволила Нитлбеду снова ощутить себя на своем месте. Его глаза просветлели, и он заверил герцога, что ему больше не следует беспокоиться о таких пустяках. Прежде чем покинуть комнату он убрал со стола скатерть, которую забыл снять официант, разжег в камине огонь и поправил подушки на диване. Исполнение своего долга оказало на его раненную душу действие целительного бальзама. После этого он удалился.

Герцог, которому хотелось побыть со своим кузеном наедине, предпринял небольшой стратегический маневр. Он заметил Тому, что наступило время, , когда он обычно ложится спать. Это оторвало мистера Мэмбла от его радужных мечтаний. Он сказал, что ему тоже нужно возвращаться в «Белую лошадь», но, кажется, колебался, не переехать ли ему завтра оттуда в «Пеликан». Перспектива соседства с мистером Мэмблом оказала на герцога такое сильное воздействие, что как только он проводил старшего Мэмбла до экипажа, а младшего до его спальни, он сказал своему кузену:

— Единственное, что можно сделать, на мой взгляд, это отправить их в Чейни! Я обещал Тому, что он сможет поехать туда и пострелять, и я надеюсь, что и его отец с удовольствием поживет в герцогском доме!

— О, несомненно! — усмехнулся Гидеон. — Что за компании ты водишь, Адольф! Кстати интересно, как они уживутся с Ливерседжем?

— С Ливерседжем? — удивленно спросил герцог.

— Я не знал, что с ним делать, — объяснил Гидеон. — Поэтому оставил его в Чейни на попечение Рэгби.

— О, Гидеон, неужели ты привез этого жирного негодяя?

— Ну, так уж получилось, — ответил Гидеон. — Он ждет твоего суда, мой милый.

— Но я не хочу этого! — запротестовал герцог, явно встревоженный. — В самом деле, Гидеон, это очень неразумно с твоей стороны! У меня и без Ливерссджа забот хватает!

— Не смеши меня, — сказал Гидеон. — Ты ход представляешь себе, что он не только похитил тебя, но был вполне готов убить за соответствующую компенсацию?

— Да, ты мне об этом рассказывал. И хорошо еще, что я этого не знал, когда валялся там в погребе! А то от страха я не смог бы ничего придумать! Я думал что все, чего от меня хотят, это выкуп. Неужели Ливерседж действительно думал, что ты заплатишь за мое убийство? Забавный негодяй!

Гидеон посмотрел на него с лукавой улыбкой.

— Правильно ли я понял, что ты собираешься простить его?

— Ну а что же еще я могу сделать? — резонно спросил герцог. — Если я привлеку его к суду, представляешь, какая поднимется шумиха! Вот если бы тебя, Гидеон, заманили в ловушку самым дурацким образом и засадили в погреб, захотел бы ты, чтобы об этом узнал весь мир?

— Разумеется, я бы этого не захотел, но в то же время я, несомненно, хочу, чтобы подобных покушений больше не было.

— Ну, я же все-таки не такой болван, чтобы дважды попасться к ним на удочку! И кроме того, я сжй его дом, по-моему, он был у него единственный, забрал у него Белинду, так что, думаю, я достаточно его наказал. Тебе так не кажется?

— Знаешь, я, наверное, более мстителен, чем ты, Адольф, и поэтому мне так не кажется.

Герцог улыбнулся.

— Тебе он, конечно, ничего хорошего не сделал, но я не могу отделаться от ощущения, что он оказал мне большую услугу. Погоди, сейчас я расскажу тебе обо всех моих приключениях, и ты вынужден будешь согласиться, что если бы не Ливерседж, все вышло бы совсем по-другому. Нет, нет, было бы последней низостью привлекать его за это к суду! И кроме всего прочего, благодаря ему я вволю посмеялся. — Он лукаво посмотрел на своего кузена. — Если бы ты заставил его проводить себя к месту моего заточения, ты бы первый от души посмеялся.

— Возможно, — ответил Гидеон. — Но это ничего не меняет, мой мальчик! Ведь из-за того, что он дает нам повод для смеха, он не перестает быть негодяем. Если бы ты не написал мне из Бэлдока, я бы даже не знал, где тебя искать. И все могло бы выйти совсем не весело.

— Ничего подобного! — произнес герцог с обворожительной улыбкой. — Ты ведь не спасал меня из заточения, Гидеон! Я убежал оттуда сам! Ты даже не представляешь, насколько я вырос в собственных глазах! Ливерседж может быть свободен. Мне нужно подумать о гораздо более важных вещах.

Гидеон налил себе стакан портвейна и сел, вытянув вперед свои длинные ноги.

— Хорошо, пусть будет по-твоему! Но что все-таки с ним делать? У него, похоже, совсем не осталось денег, и он сообщил мне, что меньше всего хотел бы показываться в Бате. Так что я не удивлюсь, если от него будет не так-то легко отделаться. Он на все способен!

— Да пусть он найдет себе какое-нибудь применение в Чейни, пока я не придумаю, что с ним делать! — беззаботно ответил герцог. — Если я заставлю Мэмбла поехать туда с Томом, лишний слуга там не помешает. По-моему, из него получится отличный дворецкий.

При этих словах Гидеон поперхнулся портвейном и когда пришел в себя, заметил, что в словах его кузена есть доля истины, потому, что когда прошлой ночью он добрался до Рединга, Ливерседж удачно разыграл из себя камердинера.