Всю мебель перевезла в новый дом на запряженных быками повозках и расставила в комнатах челядь под наблюдением Элеоноры. Жак был очень доволен новой кухней – огромным восьмиугольным помещением, примыкавшим к главному залу; в кухне повар обнаружил три очага, четыре плиты и нашел в одном из углов отдельную комнатку для своих личных нужд. Пока остальные слуги перетаскивали мебель, Жак со своими поварятами отчищал и отмывал кухню, а потом готовил праздничный обед сразу на всех очагах и плитах, за которыми не требовалось никакого ухода, разве что раз в год прочистить трубы.

Как Роберт и обещал, к следующему воскресенью они уже вполне обустроились в новом доме, и жизнь вошла в обычную колею. Но теперь слуги, которые в Микллит Хаузе ночевали в главном зале, получили в свое распоряжение отдельную большую комнату, а прочая челядь и работники, обитавшие в маленькой деревушке, прилепившейся к старому дому, так там и остались и появлялись в Твелвтризе только тогда, когда в них возникала нужда, это были люди вроде Илинга-плотника, Бена-охотника, Джона-ткача, Джона-пастуха, Рейнольда и заготовщика мяса мастера Клемента, которые трудились не столько в господском доме, сколько во владениях Морлэндов. Детей, носившихся сломя голову все эти четыре дня, было весьма не просто вернуть к прежнему распорядку, и Элеонора опять напомнила Роберту, что Эдуарду необходимо найти гувернера.

– Да, и вот что еще, – сказала она мужу накануне их первого воскресенья в Твелвтризе, – нам нужно пригласить собственного капеллана, уж коли мы уехали так далеко от города. Теперь мы нечасто сможем бывать в храме – особенно с детьми и в плохую погоду.

– Я займусь этим, – пообещал Роберт. – Но нам надо закончить со всеми домашними делами до завтра. Скоро Мартынов день, и нам некогда будет прохлаждаться.

– Я и не собираюсь прохлаждаться, – резко ответила Элеонора.

На следующее утро к мессе отправилась целая процессия, двигаясь по полям к белым стенам города. Впереди верхом на Лепиде ехала Элеонора, держа в руках молитвенник, на котором был вытиснен её герб – белый заяц. Рядом с Лепидой шел Роберт в сопровождении двух своих пажей: Оуэна – виночерпия и Хала – швеца, а с другой стороны вышагивали преисполненные чувства собственного достоинства Анкарет и Беатрис. После мессы их отпускали, чтобы они могли навестить в городе своих родителей и вернуться вечером еще дотемна.

Вслед за лошадью шел Джоб, ведя за руки Эдуарда, а за ними семенили Энис, несшая Роба, и Мэри с Джейн, присматривавшие за тремя девочками – шестилетней Анной, пятилетней Хелен и маленькой Изабеллой. Замыкали процессию дворецкий Уильям и Арнольд – сын Алисы, назначенный ключником. Остальные слуги должны были пойти к вечерней мессе. Как и говорила Элеонора, в Твелвтризе необходим собственный капеллан – без него было очень неудобно.

Правда, посещение воскресной службы в городском храме было для всех не только святым долгом, но и самым ярким событием недели. Когда месса заканчивалась, все прихожане собирались в церковном дворе, где встречались с друзьями, сплетничали, обменивались новостями, горячо обсуждали всякие происшествия и приглашали друг друга в гости. Элеонора была здесь в своей стихии: в роскошном платье, окруженная прелестными детьми и вышколенными слугами, она сразу оказывалась в центре внимания. Ею восхищались, ей завидовали. К тому же, благодаря незаурядным способностям Джоба, она обычно раньше всех узнавала о том, что происходит на свете, и могла первой выложить новости соседям – а тем оставалось лишь слушать, хлопая глазами.

В свое время Элеонора несколько раз первой разносила протрясающие вести. Так было, например, в прошлом году, когда она раньше других узнала о захвате Хартфлера английской армией под командованием лорда Эдмунда Льюфорта. Лорд Эдмунд за этот подвиг был удостоен ордена Подвязки, а Элеонора и Роберт получили тройное удовольствие: во-первых, от того, что первыми услышали эту новость, во-вторых, от того, что новость была доброй, и, в-третьих, от того, что они пользовались покровительством упомянутого лорда. А в начале этого года пришла весть о другом поразительном событии – суде над женой доброго герцога Хамфри Глочестерского, обвиненной в колдовстве.

Жена герцога Хамфри, Элеонора, была признана виновной и приговорена к пожизненному заключению, что неизбежно отразилось и на самом герцоге. Простые люди сочувствовали ему, как сочувствовали бы любому человеку, попавшему в такой переплет, но позиции герцога при дворе были серьезно подорваны, влияние же партии Бьюфорта резко возросло, что снова порадовало Элеонору и Роберта, ибо чем выше поднимался их покровитель, тем с большим уважением взирали горожане на супругов Морлэндов.

Но сегодня никаких особых новостей не было, только местные сплетни. Элеонора потолковала с родителями Анкарет и Беатрис, обсудив с ними поведение и прилежание девушек. Потом подошла к пастору и поведала ему о том, что им нужен капеллан, а Роберт тем временем порасспрашивал своих наиболее влиятельных друзей, не знают ли те какого-нибудь подходящего джентльмена, который согласился бы стать гувернером Эдуарда, его брата, а также всех прочих Морлэндов мужеска пола, могущих появиться на свет. Когда вся семья опять собралась вместе, чтобы отправиться домой, у Роберта уже были хорошие новости. – Мне рассказали о человеке, который вполне подойдет, чтобы присматривать за Эдуардом, – сообщил он Элеоноре, когда они выходили с церковного двора. – Мне посоветовал его нанять мистер Шоу...

– Мистер Шоу? – вскинула брови Элеонора. – Я его знаю?

– Он владелец большого имения по другую сторону Йорка, за Уолмгейтом, такой же овцевод, как и я, – объяснил Роберт. – Ну и, конечно, джентльмен. Так вот, этот бедняга недавно потерял жену, она умерла родами. Он обвенчался с ней совсем недавно, и это был их первый ребенок, так что можешь себе представить горе несчастного парня. Младенец, правда, выжил, но это девочка...

Элеонора сочувственно покивала, но расспросов не прекратила.

– И кого же посоветовал тебе нанять этот мистер Шоу? – осведомилась она. – Что это за мужчина, о котором он говорил?

– Потерпи, жена. Сейчас все расскажу по порядку, – мягко осадил её Роберт. – Ну так вот, мистер Шоу недавно унаследовал имение – не больше года назад – и оставил при себе своего прежнего гувернера; тот учил его, когда сам мистер Шоу был еще мальчишкой. Мистер Шоу хотел, чтобы этот человек воспитывал и его сыновей... А теперь превратился во вдовца с единственной дочерью, так что ищет для старика хорошее место, чтоб тот не мозолил глаза и не напоминал лишний раз о рухнувших надеждах.

– Но мистер Шоу может опять жениться, – засомневалась Элеонора. – И у него еще могут быть сыновья.

– Конечно, он еще достаточно молод, – кивнул Роберт. – Но бедняга обожал свою супругу и говорит, что теперь никогда больше не женится. Правда, он может и передумать через год-другой, но сейчас он непреклонен.

– А этот учитель – джентльмен? – взволнованно спросила Элеонора.

– О, вполне, – ответил Роберт. – Если бы ты видела мистера Шоу, ты убедилась бы, что он сам – лучшее подтверждение талантов своего наставника. А вообще-то я договорился, чтобы мистер Дженни завтра приехал навестить нас; тогда ты сможешь составить о нем собственное мнение.

– Так, значит, его зовут мистер Дженни?

– Уильям Дженни, да. Завтра мы его увидим, и если он нам понравится, надо будет пригласить мистера Шоу на обед, чтобы уладить это дело. Вообще-то я давно хотел позвать его в гости, но сначала он был в трауре по отцу, а теперь вот – по жене...

К этому времени процессия уже свернула с главной дороги на узкую тропинку, ведущую к Твелвтризу, и двигалась по маленькой рощице, стоявшей в самом начале этой стежки. И вдруг Роберт замолчал на полуслове: из-за деревьев, росших по обе стороны дорожки, внезапно выскочили люди, вооруженные огромными ножами. Женщины громко завизжали, а Лепида встала на дыбы и скакнула в сторону, чуть не сбросив свою хозяйку на землю.

– Воры! Грабители! – закричала Элеонора, пытаясь совладать с Лепидой и направить её на нападавших. Всего их было четверо, и они набросились на Роберта, который тоже вытащил кинжал и попятился от них. Женщины отбежали на обочину, таща за собой детей, а Джоб оттолкнул со своего пути маленького Эдуарда и ринулся на помощь Роберту; за юношей последовали Арнольд и старый Уильям.

Возможно, нападавшие не ожидали, что им придется иметь дело с четырьмя мужчинами, пусть даже один из людей Роберта и был стариком, а может, негодяи просто хотели попугать Морлэндов; но как только на помощь Роберту пришли слуги, бандиты отступили, а их предводитель крикнул:

– Будешь теперь знать, как совать свой нос в дела Джессопа! – И, полоснув напоследок Роберта ножом, головорез убежал; следом за ним скрылись и трое остальных.

Кинжал Роберта упал на землю, сам же Роберт схватился за левую руку, скривившись от боли. Джоб хотел было кинуться за бандитами в погоню, но Элеонора закричала ему:

– Нет, Джоб, пусть они уходят! Помоги лучше хозяину! – Потом она повернула все еще испуганную Лепиду к женщинам и сказала: – Мэри, Джейн, прекратите визжать. Никто вас не тронул. Энис, заставь Роба замолчать. Ну же, девочки, ну, Анна, Хелен, кончайте рыдать! Посмотрите, Изабелла же не плачет...

– И я тоже не плачу, мама, – обратил на себя её внимание Эдуард. Элеонора взглянула на него с легким удивлением.

– Нет, ты не плачешь, сынок, – улыбнулась она. – Ты очень храбрый.

– Я увидел, что Джоб не испугался, так что и я решил не бояться, – продолжил Эдуард. «Лучше уж не говори этого отцу», – подумала Элеонора, а вслух сказала: – Молодец! А теперь успокой Мэри, Джейн и сестричек, как настоящий мужчина, а я посмотрю, что там с твоим отцом. – Она опять развернула Лепиду и подъехала к другой группе. Роберт снял свой жакет, и Джоб платком перевязывал хозяину плечо.

– Ну как ты? С тобой все в порядке? – спросила Элеонора мужа. Роберт мрачно взглянул на неё.

– Ничего страшного, дорогая, просто царапина, – пробормотал он. – Слава Богу, что все обернулось так, а не хуже. Хорошо еще, что они ограничились только мной. Ты-то сама в порядке?

– Не беспокойся обо мне, – ответила Элеонора. – Я больше удивилась, чем испугалась. За время своих беременностей я успела привыкнуть к серьезным потрясениям. Но кто это был и что им было нужно? Они что, хотели нас просто ограбить?

– Я думаю, что нет, мадам, – проговорил Джоб, затягивая узел на платке и делая шаг назад. – Ну вот, сэр, кровь должна остановиться.

– Спасибо, Джоб, – хрипло произнес Роберт. – И, похоже, мне надо поблагодарить тебя не только за это. По-моему, я обязан тебе жизнью.

– Нет, сэр, не думаю, что они собирались вас убить, – покачал головой юноша. – Если бы они хотели, то сделали бы это. Их все-таки было четверо, и они застали нас врасплох.

– Но почему они на нас напали? – настаивала Элеонора. Роберт опять вскинул на неё глаза.

– Ты же слышала, что они сказали, – вздохнул он. – Это люди Джессопа, и они пытаются отвадить нас от Твелвтриза, чтобы поместье досталось их хозяину. Если мы не заберем наш иск, Джессопу не видать этой усадьбы, вот он и пытается запугать нас. Без сомнения, в следующий раз им будет велено причинить нам куда больший вред.

– Обсудим это позже, – спокойно отозвалась Элеонора, оглядываясь через плечо. – Ты напугаешь женщин. Подожди, пока мы не вернемся домой. – Она начала слезать с лошади. – Тебе лучше поехать верхом.

– Нет, нет, я пойду пешком, – замахал рукой Роберт. – Не могу же я заставить идти пешком тебя, в твоем положении!

– Ничего со мной не случится, – решительно заявила Элеонора. – Давай-ка, садись на Лепиду – ты что-то побледнел.

– Вы потеряли довольно много крови, сэр, – рискнул вставить свое слово и Джоб. – Думаю, вам и правда лучше поехать верхом.

Но уговорить Роберта так и не удалось. Элеонора осталась сидеть на лошади, и процессия медленно продолжила свой путь к Твелвтризу. После обеда Роберт и Элеонора вышли на галерею и позвали Джоба и Уильяма, чтобы те тоже приняли участие в их беседе.

– А теперь объясни мне, – начала Элеонора, пока супруги ждали прихода слуг, – что ты имел в виду, когда говорил про следующий раз? Ты думаешь, они нападут снова?

– Конечно, нападут, если мы сами не откажемся от Твелвтриза.

– Но мы ведь не собираемся делать этого? – спросила Элеонора.

– Я рад, что ты настроена столь решительно. Но запомни, что теперь в опасности будут все: и ты, и дети, и наши домочадцы.

– Но это же невыносимо! – воскликнула женщина. – Мы должны что-то делать!

– Я намерен... ага, а вот и Джоб с Уильямом. Входите. Ну, вы знаете, что сегодня произошло.

– Да, сэр, – ответил дворецкий. – И они явятся снова, это так же точно, как то, что меня зовут Уильямом.

– Вот поэтому-то я и хочу обратиться за помощью.