Джорджетт Хейер - Подкидыш

– Возможно, – отворачиваясь от матери, прошептала Гарриет, – он будет ожидать ласк от своих cheres-amies!

– Весьма вероятно, моя дорогая. Но я предпочитаю думать, что ни тебе, ни мне знать об этом совершенно необязательно. Человек такого происхождения, как Сэйл, будет ожидать от своей жены совершенно иного поведения, за это я могу поручиться! Помни о том, что я тебе сказала, Гарриет!

– Да, мама, – грустно ответила девушка.

Вернувшись в Сэйл-хаус, герцог потратил полчаса на безуспешные попытки составить объявление в «Газетт». В конце концов он отказался от этой затеи с возгласом:

– Похоже, в придачу ко всем остальным мне нужен еще и личный секретарь!

Дверь в библиотеку приотворилась.

– Вы звали, ваша светлость? – спросил лакей.

Герцог смотрел на него, с трудом сдерживая вздымающуюся ярость.

– Ты стоял за дверью? – спросил он.

– Да, ваша светлость! – испуганно ответил лакей.

– Больше этого не делай!

– Конечно, ваша светлость! Прошу прощения, ваша светлость! Я думал, ваша светлость меня позвали!

– Никого я не звал!

– Конечно, ваша светлость! – окончательно растерявшись, пробормотал лакей, кланяясь и пятясь к двери.

– Когда ты мне понадобишься, я позвоню, – продолжал герцог. – А сейчас мне ничего не нужно! Хотя… Пожалуй, нужно! Если мистер Скривен еще не ушел, попроси его подняться ко мне, будь любезен!

– Да, ваша светлость!

Оказалось, что мистер Скривен еще не ушел, потому что спустя всего несколько минут появился в библиотеке. Он застал герцога за большим резным столом, где тот нервно покусывал перо, недовольно глядя на исписанный листок бумаги. Несколько скомканных листов лежали на полу возле камина, свидетельствуя о муках творчества.

– Вы желали меня видеть, милорд? – произнес мистер Скривен, входя в комнату.

Герцог поднял голову. В глазах у него плясали совсем мальчишеские смешинки.

– Я вообще не способен сделать что-либо самостоятельно, Скривен! – произнес его светлость. – Я извел кучу бумаги и времени в попытках написать простейшее объявление, но у меня так ничего и не вышло!

– Вы же знаете, милорд: во всем можете положиться на меня, – укоризненно произнес мистер Скривен. – Могу я поинтересоваться, что вызвало у вас такие затруднения?

– Всего лишь объявление о моей помолвке для «Газетт»! Вы скажете, это очень просто, но только взгляните, как скверно у меня все получилось!

Мистер Скривен уже направлялся к столу, однако при этих словах он замер на месте.

– О вашей помолвке, милорд!

– Да, с леди Гарриет Престень. Об этом надо объявить, знаете ли, и я был бы премного вам обязан, если бы вы набросали для меня это объявление.

– Позвольте мне сказать, милорд герцог, – дрогнувшим от волнения голосом произнес мистер Скривен, – что нет другой задачи, которую я бы выполнил с большей радостью. Надеюсь, ваша светлость позволит мне принести вам мои самые искренние поздравления в связи с этим счастливым событием!

– Спасибо, вы очень добры.

– На правах многолетнего верного слуги дома Сэйлов, милорд, добавлю также, что эта новость не может не обрадовать всех, кто искренне желает вам благополучия. И еще я осмелюсь добавить, что среди ваших подчиненных и домочадцев нет таких, кто не желал бы вам счастья.

– Спасибо! – удивленно повторил герцог, которого очень тронули слова управляющего.

– Ваша светлость может спокойно поручить это дело мне, – произнес Скривен. – Я тут же разошлю объявление во все светские газеты. Я сам обо всем позабочусь. Могу поинтересоваться, на какое число назначено счастливое событие?

– Я еще не знаю. Думаю, оно состоится весной. Мы пока ни о чем точно не договорились!

Мистер Скривен поклонился.

– Надо будет позаботиться о смене обстановки в покоях герцогини, – произнес он. – Честно говоря, милорд, позаботиться предстоит очень о многом. Но положитесь на меня!

Герцог, решив, что для одного дня уже выслушал вполне достаточно планов о своей женитьбе, поспешно заверил управляющего: он в этом не сомневается, но впереди еще много времени. После слов его светлости мистер Скривен снова поклонился и ушел наслаждаться составлением объявления; он собирался написать его в самых возвышенных выражениях, которых, как считал, только и заслуживал благородный работодатель.

Герцог, уже успевший выяснить, что его кузен сегодня свободен от службы, решил поужинать в «Уайте» и попытаться застать там Гидеона. Впрочем, Джилли не удалось покинуть дом, не выдержав сражения вначале со своим личным слугой, требовавшим сменить панталоны на бриджи и шелковые чулки, затем с Борроудейлом, не предполагавшим, что его светлость не собирается ужинать дома, а также уверенным, что вот-вот пойдет дождь, и, наконец, с Чигвеллом. Последний пришел в ужас, услышав отказ взять экипаж.

– Он мне не нужен, – пояснил герцог. – Я всего лишь иду в «Уайт», – добавил он, принимая из рук лакея трость и перчатки.

– Ваша светлость не может идти пешком и к тому же без сопровождающего! Позвольте, я вызову коляску.

– Чигвелл, я не ребенок и от двух капель дождя точно не растаю! – заявил герцог.

– Разумеется, ваша светлость, но, говорят, город кишит карманниками и уличными грабителями! Я уверен, милорд желал бы, чтобы вы взяли коляску и сопровождающего!

– Тем не менее я не возьму ни первое, ни второе.

И Чигвелл, и Борроудейл выглядели очень удрученно.

– Но ваша светлость, в экипаже вам будет удобнее! – запротестовал Чигвелл. – Его подадут через минуту и…

– Нет! – непривычно резко и решительно воскликнул герцог.

Слуги попятились, а дворецкий, все это время стоявший у двери, счел за лучшее отворить ее.

– Как будет угодно вашей светлости! – покорно произнес Чигвелл. – В котором часу ваша светлость намерены вернуться домой?

– Не имею ни малейшего понятия, – произнес герцог, натягивая перчатки.

– Разумеется, ваша светлость. Возможно, ваша светлость желает, чтобы за вами прислали экипаж?

– Не желает! – заявил герцог и сбежал по лестнице во двор, оставив своих верных слуг глядеть ему вслед весьма удивленно и с еще большей растерянностью.

Он не обнаружил своего кузена в «Уайте», но в тот момент, когда уточнял у швейцара, не заглядывал ли сегодня в клуб капитан Уэйр, в двери вошел виконт Гейвуд, разумеется, немедленно наткнувшись на герцога.

– Сэйл! Богом клянусь, я подумывал, не заглянуть ли к тебе домой! Как поживаешь, дружище? Я только что узнал великую новость. Еще никогда и ничему так не радовался! Пойдем поужинаем вместе!

Лорд Гейвуд, высокий сухощавый молодой человек, был совершенно не похож на свою сестру Гарриет. Природа наделила его крючковатым носом, сразу заставлявшим вспомнить о леди Эмплфорт. Поговаривали, что он стал суровым испытанием для собственных родителей, поскольку посвятил свои взрослые годы постоянному участию в разного рода передрягах. Гейвуд увлек герцога наверх, в кофейню, жизнерадостно восклицая:

– Потрясающий ход, дружище! Но совершенно неожиданный! Я был готов поклясться, что в ближайшее время ты точно не собираешься обзаводиться женой! В самом деле, сомневаюсь, что ты хоть раз пожал Гарриет ручку!

– Не стоит кричать об этом на весь мир! – заметил Джилли.

– Ах, оставь, – парировал виконт, – на меня никто и никогда не обращает внимания. – У меня, знаешь ли, нет ни малейшего желания сбыть сестру с рук, но она и в самом деле чертовски хорошая девушка, Сэйл, и заслужила свое счастье. Самое застенчивое создание в природе, имей в виду, однако ты ведь и сам не чересчур боек! Я рад, что ты не расторг помолвку. Если хочешь знать, моя матушка погрузилась в уныние, когда ты покинул город, так и не объявив о своем намерении жениться! Ну и дела! Думаю, теперь они возьмутся за поиски невесты для меня. Ты собираешься покупать лошадь?

– Да, но не у тебя, – без обиняков заявил герцог.

– Что ты хочешь этим сказать, не у меня? – оскорбился лорд. – У меня имеется чистокровный скакун, которого я мог бы тебе предложить. Великолепная лошадь, без единого изъяна!

– Одышкой страдает? – поинтересовался герцог, усаживаясь за стол.

– Еще чего! Говорю тебе, само совершенство!

– Может, я и похож на тупицу, однако не настолько наивен, чтобы покупать у тебя никудышную лошадь, Чарли, – вздохнул герцог.

Лорд Гейвуд, ухмыльнувшись, ответил:

– Не такая уж она никудышная, но большего увальня я еще не видел! Этому жеребцу бы только церковного старосту возить.

– Спасибо! – кивнул герцог.

– Кто знает! Может, он тебе и приглянулся бы! Что заставило тебя так стремительно примчаться в город, радость моя? Не мог же ты приехать только для того, чтобы сделать предложение Гарриет!

– Именно для этого. И для того, чтобы купить лошадь, но не у тебя.

– Джилли, хитрец! Даже не пытайся меня обдурить! Если ты сбежал от этого своего дядюшки, я тебя прекрасно понимаю! Такого ворчуна свет не видел. Его допотопные идеи сведут с ума кого угодно. Я боюсь его до смерти. Уверен, что тоже не внушаю ему теплых чувств.

– На любовь с его стороны можешь не рассчитывать, – кивнул Джилли. – Полагаю, он занес тебя в разряд прощелыг и прочих ни на что не годных типов.

– Ну что ты, Джилли! – запротестовал виконт. – Клянусь, я не вращаюсь нигде, кроме высшего света! Прощелыга, черт возьми! Вот что я тебе скажу, мой мальчик! После ужина поедем в одно местечко. Славится среди знатоков самой честной игрой.

– Кости? Ты же знаешь, я не увлекаюсь азартными играми! Кроме того, собираюсь навестить своего кузена Гидеона.

– Не будь занудой! – запротестовал лорд Гейвуд, но герцог остался непреклонен в своем отказе сопровождать его в игорный дом, и после ужина они расстались.

Гейвуд отправился играть в кости, а герцог зашагал в Олбани, где снимал квартиру капитан Уэйр. Капитан жил на втором этаже недавно построенного здания, к двери которого вела лестница из одного пролета каменных ступеней. Взбежав по ней, герцог постучал в дверь кузена. Ему открыл крепко сбитый тип грубоватой внешности с выправкой и повадками старого солдата. Он несколько мгновений смотрел на герцога, а затем воскликнул:

– Это вы, ваша светлость!

– Привет, Рагби! Мой кузен дома? – ответил Джилли, входя в маленькую прихожую и кладя шляпу и трость на столик.

– О да, ваша светлость. У него сейчас мистер Мэтью. Я уверен, он будет ужасно рад вашей светлости. Позвольте ваше пальто, сэр.

Освободив герцога от верхней одежды, слуга уже хотел доложить об этом визите, но Джилли остановил его, покачав головой, и без всяких церемоний вошел в гостиную кузена.

Это было удобное квадратное помещение с окнами, выходящими на небольшой балкон, и раздвижными дверями в спальню капитана Уэйра. Комнату освещали свечи, в камине горел огонь, а в воздухе висели клубы сигарного дыма. Мебель трудно было назвать новой либо элегантной, да и особой аккуратностью обстановка не отличалась. Герцогу, в жилище которого даже диванные подушки всегда лежали на строго отведенных для них местах, благодаря такому хаосу из шпор, хлыстов, календарей скачек, всевозможных приглашений, пивных кружек и газет, эта гостиная казалась очень уютной. Ему здесь было хорошо, и всякий раз, входя сюда, он испытывал укол зависти.

У стола красного дерева сидело двое мужчин. Все говорило о том, что они только закончили ужинать. Один из них был светловолосым молодым человеком в щегольском жилете. Второй – высокий брюнет, года на четыре старше герцога – развалился в кресле во главе стола, положив длинные ноги на стул и сунув одну руку в карман белых панталон из оленьей кожи. Алый форменный сюртук он сменил на халат, а сапоги – на расшитые турецкие шлепанцы. Его родство с сэром Лайонелом Уэйром было очевидным благодаря высокой переносице, холодным серым глазам и упрямым складкам у рта и подбородка, придававшим лицу несколько угрюмое выражение. Но ему также была свойственна обаятельная улыбка, видеть которую позволялось лишь тем, к кому он испытывал искреннюю привязанность. Он поднял голову на звук открывшейся двери, прищурился, и эта улыбка тут же приподняла один уголок его рта.

– Адольфус! – лениво протянул Гидеон. – Не ждал, не ждал!

Светловолосый юноша, до того момента уныло созерцавший остатки портвейна в своем бокале, вздрогнул и оглянулся, насколько ему позволял сделать это невероятно высокий и накрахмаленный воротник сорочки.