– Да, я попал в переделку в Женапе и участвовал в битве при Ватерлоо, – ответил Гидеон.

– Вас ранило? – с надеждой в голосе уточнил Том.

– Царапина, – отмахнулся Гидеон.

– Расскажите мне все об этих битвах, сэр, прошу вас!

– Он обязательно тебе все расскажет, – заявил герцог, необдуманно возлагая на кузена неожиданное задание. – Только в другой раз. Сегодня уже поздно и…

Его светлость умолк на полуслове, внезапно заметив своего слугу. Неттлбед стоял в дверном пролете и, открыв рот, смотрел на своего господина.

– Неттлбед! Но Бог ты мой, как ты…

– Я привез его с собой, – пояснил Гидеон. – Подобрал в Балдоке, где они с Мэттом пытались тебя найти.

– Милорд, – каким-то странным сдавленным голосом пробормотал Неттлбед. – Милорд! Я благодарю Господа за то, что он позволил мне найти вашу светлость! Я себе этого никогда не прощу! Никогда!

– О нет, нет, нет! – Герцог взял слугу за руку и весело ее потряс. – Брось, Неттлбед, незачем огорчаться по пустякам! Ты же видишь, я в полном порядке! Да, и я тоже очень счастлив, что ты снова со мной, потому что, уверяю тебя, я сильно скучал по тебе. Но зря ты все-таки покинул Лондон! Вчера вечером я отправил Скривену записку с просьбой прислать тебя ко мне с полным комплектом одежды!

– Милорд, я не мог поступить иначе! – вымолвил Неттлбед. – Но я больше никогда не пойду против воли вашей светлости, если ваша светлость меня простит!

– Однако мне вообще нечего тебе прощать, – мягко произнес герцог. – Ах, ты, вероятно, вспоминаешь, как дулся на меня в то утро, когда я сбежал от вас всех? Видишь ли, мне такое поведение было на руку, так что, наверное, это мне следует просить у тебя прощения. А сейчас, Неттлбед, будь добр, приведи мою комнату в божеский вид. Я совершенно не приучен держать свои пожитки в порядке, поэтому буду просто счастлив, если кто-то ими снова займется.

Эта просьба возымела желаемый эффект, потому что Неттлбед тут же взял себя в руки. Взгляд слуги прояснился, и он заверил герцога: его светлости больше незачем забивать себе голову такими пустяками. Прежде чем покинуть гостиную, Неттлбед сдернул со стола скатерть, оставленную там официантом, разжег огонь в камине и поправил подушки на диване. Казалось, возможность снова услужить герцогу проливает бальзам на его израненную душу. После этого он удалился, но все равно напомнил о своем присутствии тем, что прислал наверх официанта с еще одной бутылкой портвейна и бутылкой бренди.

Герцог, которому хотелось остаться наедине с кузеном, прибег к небольшой хитрости, чтобы наконец избавиться от гостей. Он сообщил Тому, что ему пора спать. Это пробудило мистера Мэмбла от невнятных грез о туманном величии, и он не только подкрепил распоряжение герцога, но и объявил: ему самому пора возвращаться в «Белую лошадь». Похоже, Мэмбл никак не мог определиться, следует ли сменить место проживания, переселившись в «Пеликан», или отнять у герцога сопротивляющегося сына. Вероятность заполучить отца Тома в качестве соседа так подействовала на воображение Джилли, что, проводив одного из Мэмблов и отправив спать второго, он первым делом поделился с кузеном идеей, осенившей его за это время.

– Делать нечего! Придется отправить их обоих в Чейни! Я пообещал Тому, что он сможет там пострелять, и полагаю, для его отца пожить немного в доме герцога – это предел мечтаний.

– Не сомневаюсь! – ухмыльнулся Гидеон. – Ну и странные у тебя теперь друзья, Адольфус! Интересно, как поладят Ливерседж с Мэмблом?

– Ливерседж? – ахнул, уставившись на кузена, герцог.

– Никак не могу придумать, что мне с ним делать, – пожаловался Гидеон. – Я оставил его в Чейни под присмотром Рагби.

– Гидеон, ты хочешь сказать, что притащил с собой этого толстого мошенника? – не поверил своим ушам герцог.

– Именно это я и сделал, – подтвердил Гидеон. – Он ждет твоего приговора, малыш.

– Но он мне не нужен! – в полной растерянности запротестовал герцог. – В самом деле, Гидеон, только этого мне и не хватало. Как будто у меня без него мало проблем!

Возражения герцога лишь развеселили его кузена.

– Ты не забыл, что он не только похитил тебя, но и готовился прикончить за подходящую цену? – поинтересовался Гидеон.

– Да, ты мне об этом уже сказал. Я рад, что не знал этого, лежа в том подвале! Иначе точно перепугался бы насмерть! Я предполагал, что за меня запросят выкуп, но теперь припоминаю – тот второй парень действительно бормотал какие-то ужасные угрозы, которым я не придал значения. Ливерседж и в самом деле считал, будто ты заплатишь ему за то, что он меня убьет? Никогда не слышал о таких странных злодеях!

Гидеон смотрел на Джилли, пытаясь скрыть улыбку.

– Ты имеешь в виду, что намерен предать забвению его злодейство?

– Ну а что еще мне остается? – рассудительно спросил герцог. – Представляешь, какой поднимется шум, если я передам его в руки правосудия? Скажи, Гидеон, если бы ты попался на детский приемчик и тебя заперли в подвале, ты бы хотел, чтобы об этом раструбили на весь свет?

– Честно говоря, нет. С другой стороны, я желал бы отвадить его от подобных попыток.

– Ты считаешь, я способен попасться на его удочку дважды? Кроме того, я сжег его дом или, во всяком случае, единственное жилище, которым он располагал, и отнял у него Белинду. Так что, мне кажется, он уже получил свое наказание. А тебе?

– Наверное, у меня более мстительная натура, чем у тебя, Адольфус. Нет, мне так не кажется.

Герцог, улыбнувшись, заметил:

– Что ж, в конце концов это не тебе он оказал огромную услугу. У меня же имеются основания для благодарности. Ты погоди, пока я не расскажу тебе обо всех моих приключениях! Ты не сможешь не согласиться с тем, что если бы не Ливерседж, ничего подобного со мной ни за что не произошло бы. Нет, нет, передать его слугам закона было бы слишком низко! Кроме того, он меня здорово повеселил! – Герцог задумчиво посмотрел на кузена. – И если ты вынудил его привести тебя к моей тюрьме, Гидеон, то рискну высказать предположение, что ты обошелся с ним весьма жестко.

– Ну да, странно, не правда ли? – откликнулся Гидеон. – Но так не пойдет, малыш! От того, что он нас смешит, он не прекращает быть опасным преступником. Если бы ты не написал мне из Балдока, я бы не знал, где тебя искать, и для тебя все могло бы закончиться очень скверно.

– Ничего подобного! – запротестовал герцог со своей проказливой улыбкой. – Ведь не ты спас меня из того подвала, Гидеон! Я сам оттуда выбрался! Ты и представить себе не можешь, как я вырос в собственных глазах! Ливерседжа придется освободить, у меня есть дела и поважнее.

Гидеон налил себе бокал портвейна, откинулся на спинку кресла и вытянул перед собой свои длинные ноги.

– Отлично, будь по-твоему! Но что нам с ним делать? Похоже, у него нет ни пенса в кармане, и он уведомил меня с этой своей очаровательной непосредственностью, что из всех городов мира Бат для него самый негостеприимный. Я бы ничуть не удивился, если бы обнаружилось, что от Ливерседжа еще не так просто отделаться. У него хватит наглости на что угодно!

– О, пусть займется чем-нибудь в Чейни, пока у меня найдется время подумать, что с ним делать дальше! – беспечно махнул рукой герцог. – Если я смогу убедить Мэмбла отправиться туда вместе с Томом, лишний слуга в доме не помешает. Пожалуй, из Ливерседжа мог бы получиться отличный дворецкий.

Услышав это, Гидеон поперхнулся портвейном, но, откашлявшись, признал, что в идее кузена что-то есть, поскольку еще накануне вечером, сразу по прибытии в Рединг, Ливерседж принял на себя обязанности мажордома.

– Я нисколько не сомневаюсь в том, что он всего лишь стремился смягчить мое жестокое сердце, но, должен признать, он сделал все для того, чтобы найти тебя. Фактически, Адольфус, именно ему я и обязан тем, что мы наконец напали на твой след. Потому что, когда никто не смог припомнить невысокого молодого человека в пальто серого цвета, он начал интересоваться твоей протеже, описывая ее в таких выражениях, что меня охватило безумное желание поскорее с ней познакомиться. Оказалось, ее видели буквально все! Похоже, такую леди невозможно не заметить!

– Это правда! Она ослепительно-красивая девушка! Ты, конечно же, увидишь Белинду, но имей в виду, Гидеон, не вздумай соблазнять ее посулами купить фиолетовое шелковое платье!

– О господи, а это возможно?

– Да, она готова пойти за любым, кто произнесет такие слова. О Гидеон! Я так рад, что ты приехал! Мне нужно так много тебе рассказать! – Он снова наполнил бокалы и сел напротив кузена. – Не успеваю выбраться из одной переделки, как тут же попадаю в другую! Только сегодня утром Гарриет пришлось вытаскивать меня из местного суда, и ты не поверишь, какая зловещая слава обо мне разлетелась по всему Хертфордширу!

– Так уж и не поверю? Ты забываешь, что, идя по твоему следу, я успел побывать в Хитчине! Но, Джилли, лучше расскажи мне все по порядку. Кстати, я задал трепку этому юному простофиле Мэтту и отправил его обратно в Оксфорд. Его следовало бы выпороть за то, что он впутал тебя в свою дурацкую затею!

– Бедный Мэтт! Ни во что он меня не впутывал. Я сам впутался. Но откуда он вообще взялся?

– Неттлбед вспомнил, что накануне твоего исчезновения вы просидели с ним едва ли не до утра, и отправился к нему с вопросами. Я встретил их обоих в Балдоке. Да ладно, забудь о них! Рассказывай дальше!

При виде такого искреннего интереса Джилли одарил кузена полным описанием своих приключений. Гидеон столько раз перебил его возникшими по ходу повествования вопросами и так смеялся, что свечи успели почти догореть к тому моменту, как герцог окончил свой рассказ. Затем Джилли выразил желание выслушать, чем все это время занимался капитан. Слушая кузена, он веселился не меньше, чем до него это делал Гидеон. Когда капитан рассказывал о том, как лорд Лайонел обнаружил его перстень в ящике стола Гидеона, герцог разразился таким хохотом, что возмущенный обитатель соседней комнаты принялся изо всех сил стучать кулаком в стену.

– Согласен, это было невероятно смешно! – фыркнул Гидеон и, сунув руку в карман, извлек из него кольцо его светлости. – Держи свою зловещую побрякушку! А теперь, мой малыш, я поделюсь с тобой информацией, которой ты, похоже, не располагаешь! Нельзя подать в суд за нарушение обещания жениться на гражданина, не достигшего совершеннолетия.

Несколько мгновений герцог молча смотрел на кузена, а затем растерянно произнес:

– Ты хочешь сказать, все это было напрасно?

– Именно так.

Подобная ситуация показалась Джилли настолько забавной, что джентльмену из соседней комнаты снова пришлось стучать в стену.

– О, но я рад, что не знал об этом раньше! – произнес герцог, переводя дыхание и вытирая глаза. – Да, уверен, ты надеешься на то, что это послужит мне уроком, и в будущем я буду всегда советоваться со своим старшим кузеном, но я ни за что на свете не отказался бы от своих приключений!

– Нет, – покачал головой Гидеон, наблюдая за Джилли из-под тяжелых век. – Мне кажется, ты больше никогда и ни у кого не будешь спрашивать совета, Адольфус. Скажи, тебе очень не хочется возвращаться к своим титулам?

– Ну что ты! Я отлично провел время, но порой жалел, что при мне нет слуги или хотя бы лишней смены одежды! Я весьма надеюсь, Скривен не замедлит прислать кого-нибудь с моими вещами!

– Думаю, об этом ты можешь не волноваться, – сухо отозвался капитан. – Более того, мне кажется, я знаю, кто появится в Бате в ближайшие несколько часов!

– О господи! Мой дядя? Но что же мне с ним делать, если ты окажешься прав? Я должен разыскать этого парня Мадгли, и, уверен, дядя будет путаться у меня под ногами!

Глаза Гидеона весело заблестели, когда он получил подтверждение происшедших с его кузеном перемен. Прежде Джилли даже в голову не пришло бы, что он может хоть что-то сделать с лордом Лайонелом. Немедленно напустив на себя серьезный вид, кузен ответил:

– Лучше всего было бы, если бы он сразу уехал в Чейни и составил компанию твоему новому другу.

– Пожалуй, ты прав, – так же серьезно согласился с ним герцог. – Он не любит отели, поэтому, вполне возможно, и сам захочет остановиться в Чейни. Хотя, не исключаю, что, познакомившись с Мэмблом, дядя предпочтет его обществу сырые простыни, которые, по его глубокому убеждению, все хозяева гостиниц стелют своим постояльцам. А кроме того, есть еще и Ливерседж! Гидеон, не вздумай проговориться своему отцу о Ливерседже! Он устроит нам такой скандал! И умоляю тебя, придумай какую-нибудь правдоподобную историю, которую я мог бы ему всучить! Он ни в коем случае не должен узнать правду.