Джорджетт Хейер - Подкидыш

– Наврать ему? Ты не сможешь этого сделать!

– Я должен так поступить. Я не имею права выдать Мэтта! Но первым делом мне, наверное, следует избавиться от Мэмбла. Если он останется в Бате, я от него не отделаюсь. Гидеон, окажи мне услугу, отвези их с Томом завтра в Чейни.

– Заодно мне придется рассказать парню о том, как меня ранили! – простонал Гидеон. – Ну, спасибо тебе!

– Вздор! От тебя не убудет, если ты немного расскажешь ему о какой-нибудь битве. Кроме того, возможно, послушав тебя, он начнет мечтать о чем-то другом, нежели о карьере грабителя.

– Даже не надейся, что тебе удастся спихнуть на меня своего жуткого младенца! – предостерег его Гидеон.

Но герцог, лишь улыбнувшись ему, сонно пробормотал:

– Какой же ты добрый, Гидеон! Вовсе он не жуткий, знаешь ли, всего лишь несколько необузданный! Думаю, вы с ним неплохо поладите. Я так рад, что ты приехал в Бат!

То же самое Джилли сообщил Неттлбеду, войдя в спальню и обнаружив, что тот терпеливо дожидается возможности услужить своему господину. Неттлбеду удалось каким-то необъяснимым образом сделать эту комнату гораздо комфортнее. Герцог не мог отрицать и того, что входить в помещение, где горят свечи, гораздо приятнее, не говоря уже о зажженном камине, разложенной на кровати ночной сорочке и преданном помощнике, что готов стянуть с хозяина сапоги, слить на руки горячей воды и осторожно освободить его светлость от одежды.

– Неттлбед, поверь, пожив немного без слуг, я научился ценить тебя гораздо больше, чем прежде! – произнес он. – Как ты думаешь, можно ли придать мне вид достаточно респектабельный для появления на улице?

– Не забивайте себе голову такими мелочами, ваша светлость! – ласково пожурил его Неттлбед. – Можете не сомневаться, я быстро приведу ваше пальто в порядок!

– Спасибо. Сегодня я купил несколько шейных платков, так что…

– Вашей светлости не придется их надевать, – категорично заявил Неттлбед.

– Я так и думал, что они тебе не понравятся, – кротко откликнулся герцог.

Ему не удалось провести Неттлбеда своим притворным смирением. Но слуга еще не забыл недавний урок и поэтому воздержался от неодобрительного ответа, которого заслуживало подобное озорство. Он лишь укоризненно покачал головой и, задергивая полог вокруг кровати, строго произнес:

– Вот и хорошо, что ваша светлость знает мое мнение о таких вещах. Еще лучше, что здесь нет милорда и он не видит, до чего вы себя довели! А теперь, ваша светлость, спать, и довольно с меня шалостей!

Утром герцог обнаружил, что Неттлбед не только отчистил и отгладил его собственное пальто, но также привел в порядок костюм Тома. Юный Мэмбл не вызывал у Неттлбеда ни малейшей симпатии, однако если уж его господин решил принять под крыло парня неблагородного происхождения, то ему оставалось лишь сделать все от него зависящее, чтобы тот хотя бы выглядел респектабельно. Прислуживая герцогу, а также его многочисленным кузенам, когда все они были еще детьми, он приобрел достаточный опыт, позволивший ему убедить и такого строптивца, как Том, вымыть шею и причесаться, прежде чем юноша появился к завтраку.

Том даже по утрам не страдал замкнутостью, поэтому оживил гостиную ни на секунду не прерывающимся словесным потоком. Поскольку бо́льшая часть его речи была облечена в форму настойчивых вопросов и обращена к капитану Уэйру, то «жертва» пересмотрела свое ночное решение и мрачно известила герцога о том, что с готовностью исполнит его просьбу.

– И я понятия не имею, Адольфус, как ты вытерпел это почти целую неделю! – сообщил он герцогу.

Джилли рассмеялся, но попросил Тома перенести расспросы на более позднее время.

– Видишь ли, мой кузен всегда угрюм за завтраком, – пояснил он. – Однако совсем скоро у тебя будет возможность обо всем его расспросить. Я подумал, тебе, наверное, хотелось бы на денек-другой поехать в Чейни. Капитан Уэйр поручит моему управляющему позаботиться о тебе. Ты сможешь побродить с ружьем и, возможно, подстрелить хорька.

Великолепие этого предложения не только почти на десять минут лишило Тома дара речи. Когда мистер Мэмбл прибыл в «Пеликан», юноша атаковал родителя столь настойчивыми мольбами позволить ему принять самое роскошное предложение в его жизни, что у растерявшегося отца даже голова пошла кругом. Но в конце концов мистер Мэмбл понял, в чем же, собственно, заключается приглашение, и заявил, что больше не желает разлучаться с наследником. Воспользовавшись этим, герцог распространил приглашение и на него. Он провернул это так искусно, что мистер Мэмбл даже не заподозрил, что от него попросту отделались, а наблюдавший за всем Гидеон скрыл одобрительную усмешку. Успеху плана герцога способствовало и то, что мистер Мэмбл поссорился с хозяином «Белой лошади», коридорным, а также одним из официантов и уже успел объявить о намерении отряхнуть со своих ног прах упомянутой гостиницы. Если приглашение отправиться в Чейни без хозяина, желающего остаться в Бате, показалось ему странным, то это соображение с легкостью сдало позиции перед желанием утереть нос старинному приятелю и вечному сопернику из Кеттеринга. Мистер Мэмбл уже представил себе, как небрежно сообщит о том, что ездил в гости к герцогу Сэйлу в его поместье в окрестностях Бата. Он поблагодарил герцога низким поклоном и речью, в которой слова «снисходительность», «ваша светлость», «удостаивать внимания» и «все обязательства» встречались так часто, что Джилли с облегчением вздохнул, когда Том бесцеремонно прервал эти излияния вопросом, когда они смогут двинуться в путь.

– Ты можешь отправиться туда немедленно, – ответил Гидеон. – Мы поедем вдвоем в моей бричке и позаботимся, чтобы к прибытию твоего отца все уже было готово.

– О, сэр! И вы позволите мне управлять лошадьми? Можно я возьму поводья? Будьте добры, скажите, что можно!

– Как ты себя ведешь? – одернул сына мистер Мэмбл. – Прошу вас, капитан, не стесняйтесь, я разрешаю отвесить ему тумака, если он будет слишком назойлив, – добавил Мэмбл, обращаясь к Гидеону.

Гидеон тем не менее кивнул в ответ на мольбы Тома и отправил его собирать вещи, попросив поторопиться. Юноша тут же убежал, поэтому вскоре герцог остался в одиночестве и полной готовности отправиться на розыски мистера Мадгли.

Довольно быстро это занятие начало неприятно напоминать недавние розыски «Синицы в руках». Никто из тех, к кому обратился Джилли, а он выбирал наиболее вероятные места для наведения подобных справок, похоже, никогда не слышал о мистере Мадгли. Герцог даже навестил двух джентльменов, имена которых отдаленно напоминали Мадгли, но и эти попытки закончились ничем. Одолеваемый самыми дурными предчувствиями, его светлость вернулся в «Пеликан» в двуколке, арендованной им для розысков. Он обнаружил, что кузен уже возвратился из Чейни и Неттлбед предусмотрительно позаботился о пристойных комнатах для них обоих в «Кристофере». Выслушав слугу, Джилли рассеянно кивнул и ответил:

– Да, да, очень хорошо. Когда прибудет мой багаж, мне необходимо съездить с визитом в Лаура-Плейс.

– Что стряслось, Адольфус? – поинтересовался его кузен.

– Штука в том, Гидеон, что никто ничего не слышал о мистере Мадгли. Если мне не удастся его разыскать, то я окажусь в более скверной переделке, чем все предыдущие. Этой несчастной девочке совершенно некуда идти. У нее нет родственников, которые могли бы ее приютить, и я ума не приложу, что мне с ней делать, черт побери!

Гидеон поднял брови.

– Из твоего рассказа о ней, – язвительно произнес он, – следует, что она необычайно быстро поселится в каком-нибудь гнездышке.

– Это именно то, что я пытаюсь предотвратить! – досадливо отозвался герцог.

– А оно того стоит?

– Бог ты мой, как ты не можешь понять, что я взял на себя ответственность за эту девушку. Она пока сущее дитя! Хорош я буду, если возьму и брошу ее прямо сейчас! Нужно попытаться заставить Белинду вспомнить, где все-таки обитает этот Мадгли. Как там, в Чейни, все в порядке?

– Слуги немного шокированы твоими гостями, но, по всей вероятности, Ливерседж скоро все возьмет под свой контроль. Он известил меня о том, что я могу всецело на него положиться. Кстати, этот твой управляющий… – Моффат, кажется?.. – был счастлив узнать, что ты находишься в Бате, и надеется, что ты приедешь в Чейни. У него накопилась к тебе гора дел.

– Если Моффат хочет со мной увидеться, ему придется прибыть в Бат. У меня нет времени ехать в Чейни.

– Я ему так и сказал, и он ответил, что, разумеется, приедет, – хмыкнул Гидеон. – Так что на сей раз отделаться тебе не удалось!

– Мог бы избавить меня от него! – пожаловался герцог.

– От твоих вассалов так просто не освободиться. Если ты едешь в Лаура-Плейс, то я с тобой. Желание увидеть прекрасную Белинду не позволяет мне думать ни о чем другом. Кроме того, я обожаю бабушку Гарриет! Интересно, она купила новый парик? При нашей последней встрече она была в чертовски смелом рыжем парике!

Но когда кузены прибыли в Лаура-Плейс и вошли в гостиную на втором этаже, они убедились в том, что здравый смысл одержал победу над леди Эмплфорт, потому что она сменила рыжий парик на платиново-серебристый. Однако поскольку почтенная дама украсила эти новые локоны тюрбаном из темно-фиолетового шелка с оранжевыми вкраплениями, то общее впечатление осталось весьма красочным. Перед ними восседала достаточно привлекательная пожилая леди с орлиным носом и плутовскими глазами. В свое время она, по ее собственным словам, была большой распутницей, о чем без малейших колебаний уведомляла всех своих знакомых, но подагра и годы теперь почти полностью приковали ее к креслу. Она с трудом терпела сына, презирала всех трех дочерей и питала жгучую ненависть к невестке. В связи с тем что леди Эмплфорт принадлежала к более грубому, а следовательно, менее чопорному поколению, ей без труда удавалось то и дело повергать в шок всех своих потомков, чем почтенная матрона и занималась с упоением.

Она снисходительно приняла герцога, выразив бурную радость при виде его кузена. Гидеон ответил ей в полном соответствии с ее представлениями о том, как должен вести себя молодой мужчина, и она с восторгом принимала его из ряда вон выходящие комплименты, поощряя откровенные ухаживания и предлагая рассказать ей на ухо самые скандальные истории, произошедшие за последнее время в военных кругах. В свою очередь леди Эмплфорт тоже поведала ему о нескольких забавных происшествиях, и прошло совсем немного времени, прежде чем она поманила его скрюченной рукой, приглашая придвинуть стул ближе. Благодаря этому у герцога появилась возможность поделиться с Гарриет своими затруднениями. Невеста его светлости встревожилась, узнав, что ему не удалось обнаружить мистера Мадгли.

– Дело не в том, что я не хочу ее у себя оставить, Джилли, – пояснила девушка, – просто знаю, что мама мне этого ни за что не позволит. Кроме того, у меня вызывает тревогу еще одно обстоятельство. Боюсь, Белиндой слишком сильно восхищается Чарли!

– О боже! – насторожился герцог. – Об этом я и не подумал! Что же нам делать?

– Думаю, нам необходимо подыскать для нее подходящее заведение. Прошу тебя, не волнуйся! Ты же знаешь, Чарли здесь не живет. Он снимает квартиру на Грин-стрит, и я объяснила ему, что он должен вести себя хорошо. Вчера вечером он настоял на том, чтобы сопровождать нас в театр, и, боюсь, он просто безудержно флиртовал с Белиндой! Я опасалась с ним ехать, но Белинда так хотела посмотреть спектакль, что я не смогла ей отказать. Однако даю тебе слово, я не оставлю его наедине с ней. Сегодня мы с бабушкой едем на вечеринку к леди Омберсли, но Чарли нам сам сказал, что пообещал встретиться с какими-то друзьями и не сможет сопровождать нас. Надеюсь, ты не думаешь, что я поступила неправильно, согласившись поехать в театр?

– Нет, нет, что ты, в этом не было ничего особенного. Меня только огорчает то, что я доставил тебе столько хлопот, моя бедняжка Гарри! Белинда дома? Как ты думаешь, есть ли смысл попросить ее подумать еще немного?

– О, конечно! Сейчас она украшает свою шляпку. Я за ней схожу. Но Джилли, не знаю, как это нам поможет! Она очень странная девушка! Похоже, кроме этого мистера Мадгли и его матери, с ней действительно никто никогда хорошо не обращался. Она говорит об этом молодом человеке с такой трогательной грустью, но понятия не имеет, что такое постоянство! Это просто ужасно! Ах да, чуть не забыла, Джилли! К несчастью, в одном из магазинов на Милсом-стрит мы увидели фиолетовое платье, после этого она уже вообще ни о чем другом не могла думать!

Герцог расхохотался.