– Но чего вы хотите? – нетерпеливо спросил герцог.

– Это поле желает приобрести молодой Джаспер Мадгли, ваша светлость! – в отчаянии произнес Моффат. – Возможно, мне не стоило разговаривать с вами об этом, ведь, судя по тому, что мне пишет мистер Скривен, ни он, ни лорд Лайонел даже слышать об этом не хотят. Они оба категорически отказываются продавать земли вашей светлости, и это очень правильно! Однако мы росли вместе с отцом молодого Мадгли, и потом, когда Господь забрал его, я присматривал за мальчонкой. Он хороший парень, ваша светлость, и он так заботится о своей ферме, просто загляденье! Хотя у него бывали и трудные времена. Но сейчас его дела улучшились, и он хотел бы купить у вашей светлости это пятиакровое поле, если только вы согласились бы его продать. Я сказал ему, милорд и слышать о таком не захочет, однако потом подумал, что мог бы попробовать поговорить об этой проблеме с вами.

– Ну конечно! Вы поступили так, как должны были сделать! – с энтузиазмом воскликнул герцог. – Скажи мне только одно, Моффат! Он женат?

– Да неженатый он, ваша светлость. Живет со своей матушкой, тем более других детей у нее нет.

– Пятиакровое поле будет приданым его невесты! – провозгласил герцог, сворачивая карту и вручая ее ошарашенному управляющему.

– Но ваша светлость, он и не думает жениться! – запротестовал Моффат.

– Значит, надо подбросить ему эту идею, – кивнул герцог.

– Ваша светлость не сможет этого сделать, – возразил Моффат. – Судя по тому, что мне рассказала Джейн Мадгли, в Бате жила девушка, в которую он по уши влюбился. Дело было весной, но потом она куда-то уехала, а он никак не может выбросить ее из головы. Хотя, из того, что я слышал, не такую девушку я бы выбрал для степенного молодого человека вроде Джаспера.

– Зато я выбрал для него именно ее! – сообщил управляющему герцог, глаза которого весело блестели. – Или она не нравится его матушке? Я бы не удивился! Как вы думаете, может, я смогу убедить ее принять девушку? Возможно, мне лучше с ней встретиться, прежде чем привезти Белинду?

– Но… но… – начал заикаться Моффат.

– Именно поэтому я и хотел найти Мадгли, – объяснил ему герцог. – Сейчас девушка находится под моей опекой. Я пообещал ей, что найду ее возлюбленного. Вы можете проводить меня на ферму? Как вы приехали в Бат?

– Верхом, ваша светлость. Но…

– Отлично. Дайте мне время переодеться, и мы вместе вернемся в Чейни. Фрэнсис должен найти для меня лошадь! Присядьте, Моффат. Я быстро!

– Ваша светлость!

Управляющий с крайне обеспокоенным видом поднял руку, как будто пытаясь остановить герцога.

– Да, что случилось? – нетерпеливо спросил Джилли.

– Ваша светлость, я не имею представления о том, как это сказать… и заранее прошу прощения, потому что это может вас оскорбить! Но я знаю молодого Мадгли, и… и он не захочет… – ни в коем случае!.. – ему не понравится, что… что…

Герцог, удивленно наморщивший лоб в попытке понять, что пытается сказать ему управляющий, улыбнулся и ответил:

– Он не захочет принять мои объедки, я угадал? Замечательный парень! Нет, нет, Моффат, это совсем другое, уверяю вас! Девушка находится в Бате под опекой леди Гарриет Престень. Я очень надеюсь, Мадгли убедится в моей правоте! Он сильный и энергичный парень, да? Что ж, я рассчитываю на то, что вы защитите меня от его возмездия в случае, если он мне не поверит!

Герцог исчез, оставив управляющего в полной растерянности.

Неттлбед, которого вызвали, чтобы он приготовил хозяину костюм для верховой езды, тут же принялся возражать.

– Его светлость свалится с ног, – бормотал он. – Куда это годится, целый день мотаться туда-сюда, а потом еще отправиться на бал.

– Помоги мне надеть этот сюртук, – перебил его герцог.

– Ваша светлость, ну услышьте же голос разума! – взмолился Неттлбед.

– Неттлбед, ты что хочешь, чтобы я еще раз от тебя сбежал? – поинтересовался Джилли.

– Нет, нет, ваша светлость, вы этого больше не сделаете! – испуганно забормотал Неттлбед.

– Или сбегу, или найму другого человека, – безжалостно произнес герцог.

Эта ужасная угроза окончательно сломила Неттлбеда, и он, едва не дрожа от спешки, помог хозяину облачиться в костюм для верховой езды.

– Я совершенно не устал, – произнес Джилли, поправляя галстук.

– Конечно, ваша светлость!

– Я не свалюсь с ног, – продолжал герцог, подходя к двери.

– Разумеется, ваша светлость!

– Я буду танцевать до поздней ночи.

– Будете, ваша светлость!

– И, – закончил Джилли, открывая дверь и бросая озорной взгляд на съежившегося слугу, – я не буду нанимать нового человека!

– Ну, знаете ли, ваша светлость! – уже совершенно другим голосом ответил Неттлбед.

Однако герцога и след простыл.

Всю дорогу в Уиллсбридж он пребывал в прекрасном расположении духа, при виде чего сердце управляющего учащенно билось от радости. По просьбе Джилли они поехали в объезд, поскольку у герцога не было ни малейшего желания случайно встретиться с дядей, явившись в поместье по поводу, уже вызвавшему яростный протест лорда Лайонела. Моффат прекрасно понял мотивы его светлости, поэтому ему ничего не пришлось объяснять. Они подъехали к ферме Фурзе, так и не встретив никого, с кем бы герцог был знаком лично. Оставив лошадей у коновязи, прошли к открытой двери кухни. Девушка в платье из хлопка и домашнем чепце вышла во двор, чтобы выплеснуть воду из ведра. При виде гостей она, присев в реверансе, сообщила, что хозяйка в кухне раскатывает тесто. На ее голос к ним вышла худощавая женщина средних лет с усталым, но добрым лицом. Она внимательно присмотрелась к герцогу, после чего, улыбнувшись Моффату, произнесла:

– Входите, мистер Моффат! Если бы я только знала, что вы сегодня заглянете в наши края!..

– Миссис Мадгли, мэм, я приехал вместе с его светлостью, который хочет встретиться с вашим Джаспером, – отозвался Моффат, указывая на своего спутника.

Женщина ахнула и стремительно присела в реверансе, одновременно вытирая руки подолом фартука.

– Ваша светлость! О, мистер Моффат! – воскликнула она. – А я совершенно не готова, и Джаспер в полях, к тому же вы завели его светлость на кухню, вместо того чтобы, как положено, войти через парадную дверь! Я не знаю, что сказать, ваша светлость, но то, что мне хочется извиниться, это уж точно! Если вы согласитесь обождать в гостиной, я немедленно пошлю за сыном!

– Позвольте мне войти в кухню, миссис Мадгли, – застенчиво улыбнулся ей герцог. – Я хотел бы поговорить еще и с вами.

Она изумленно посмотрела на Моффата и выдавила из себя что-то наподобие того, что это неприлично.

Управляющий тут же ободрил ее, предложив исполнить просьбу герцога.

– Я уверен, мэм, ваша кухня очень понравится, – сказал ей Моффат.

Женщина снова присела в реверансе, а герцог переступил через порог и положил шляпу с перчатками на стул. Оглядев комнату, он с улыбкой кивнул:

– Мне тут действительно очень нравится! Какая уютная кухня! Я вас сильно побеспокоил?

– О нет, ваша светлость, что вы! – заверила его миссис Мадгли.

Увидев, как он молод, она осмелела. Предложив ему стул и накрыв тесто влажной тряпицей, миссис Мадгли робко произнесла:

– Возможно, вашей светлости хочется подкрепиться после поездки? Глоточек моего вина из первоцвета?

– Спасибо, вы очень добры! – кивнул Джилли, надеясь, что ему не придется об этом пожалеть. – Моффат, пока я буду беседовать с миссис Мадгли, будьте добры, разыщите ее сына.

Миссис Мадгли снова оробела, услышав, что ей предстоит остаться без поддержки. Но затем она налила гостю бокал вина, он его попробовал и похвалил, не забыв поинтересоваться тем, как она его готовит, и вскоре она уже забыла о его высоком положении и даже позволила уговорить себя присесть на стул напротив.

– Моффат беседовал со мной о пятиакровом поле, – начал герцог. – Мне очень жаль, что мой управляющий не позволил вашему сыну приобрести его, но, видите ли, пока я не достиг совершеннолетия, Моффат всегда старался вести дела очень осторожно.

Миссис Мадгли пробормотала что-то насчет того, что ее сын готов хорошо заплатить за эту землю.

– Думаю, не стану ему продавать ее, – продолжал герцог. – Я хотел бы подарить эту землю в качестве приданого его невесте.

Женщина, озадаченно взглянув на герцога, возразила:

– Ваша светлость, вы очень добры, но…

– Миссис Мадгли, я приехал не о земле разговаривать, а спросить вас, помните ли вы девушку по имени Белинда.

Она, вскочив, воскликнула:

– Белинда! Еще бы мне ее не помнить, ваша светлость! Джаспер так ею увлекся, что ни на кого больше и смотреть не хочет! Бедняга! Не о такой жене для него я мечтала, но он сильно полюбил ее! Кроме того, он такой же однолюб, как и его отец. Я бы позволила ему жениться на ней и не сказала бы ни единого слова. Ее невозможно было не пожалеть. Она такая хорошенькая, да еще и добрая, пусть даже умишком не блещет, это уж точно! Однако она сбежала от женщины, у которой была в подмастерьях, и, как ни пытался мой мальчик найти Белинду, у него ничего не вышло. Но, сэр, неужели вы знаете, где она находится?

– Да, знаю, – ответил герцог. – Она попала в руки настоящего мерзавца, который пытался использовать ее в своих целях. Думаю, Белинда была очень несчастна с тех пор, как сбежала из Бата. Но хотя она действительно совсем глупенькая девочка, полагаю, невинность свою она сохранила. – Джилли сделал паузу. – Наверное, будет лучше, если я расскажу вам все, что мне стало известно о ней, – продолжал он, глядя в широко открытые от удивления голубые глаза миссис Мадгли. – Я уверен, вы не станете судить ее строго… Но было бы неправильно что-то утаить от вас!

Миссис Мадгли явно забеспокоилась, однако ничего не ответила. Впрочем, по мере того как он излагал ей историю Белинды, тревога женщины стихала. Она часто качала головой и осуждающе цокала языком, но в конце, вздохнув, произнесла:

– Все дело в том, что она подкидыш, ваша светлость. Ее никто как следует не воспитывал. Конечно, те нянечки в больнице делают все, что могут, но это не идет в сравнение, а иначе и быть не может. Несчастные детки не знают, что такое собственный дом и любящие родственники. Эта девушка мне всегда напоминала сорванный с дерева лист, который ветром занесло к нам в дом. Белинда не знает, ни откуда она, ни за что ей хвататься. Надеюсь, ваша светлость меня понимает. – Он кивнул. – Я никогда не считала ее плохой, хотя видела, какой ерундой забита ее голова.

– Нет, она действительно неплохая, – согласился с женщиной герцог. – Однако у нее есть одна ужасная черта – она готова пойти за любым, кто предложит ей шелковые платья или побрякушки!

– Ах, в больнице для подкидышей, куда мой сын ездил в надежде, что они что-то о ней знают, ему сказали: ее отец был знатным господином. А знатные господа всегда очень легкомысленны, – пояснила миссис Мадгли. – Белинда – дитя любви. Я покривлю душой перед вашей светлостью, если скажу, что мечтаю о том, чтобы мой сын на ней женился. Но я не могу видеть его страданий с тех пор, как он потерял ее. Когда у Белинды появятся свой дом и детки, она уже никуда не сбежит. И думаю, я смогу наставить ее на путь истинный, потому что на ферме ей очень понравилось, к тому же, должна признать, в больнице ее научили и печь и шить!

– Да, – произнес герцог, снова оглядываясь вокруг. – Здесь она будет счастлива. Мне показалось, в Лаура-Плейс ей не по себе. Там все ей незнакомо, и, думаю, она побаивается леди Эмплфорт. И она все время вспоминает вашего сына и вас. – Джилли улыбнулся. – Она сказала мне, что вы были к ней очень добры. Ни от одной другой женщины Белинда не видела столько добра.

– Бедная девочка! – растрогалась миссис Мадгли. – Привозите ее ко мне, сэр, и пусть не боится, что я буду ее бранить, потому что кем надо быть, чтобы ругать такую хорошенькую и глупенькую девчушку, как она!

Чья-то тень заслонила дверной проем. Герцог, подняв голову, увидел крепкого молодого человека в бриджах и рубахе с рукавами, закатанными до локтей загорелых рук. У него было простое открытое лицо, широко посаженные серые глаза, и он глядел на гостя в упор. Мать, вскочив со стула, подошла к сыну, упрекая его за то, что он не надел пиджак и не вымыл руки, прежде чем войти в дом. Мягко отстранив ее, он произнес, не сводя пристального взгляда с герцога:

– Мама, мистер Моффат сообщил мне, что его светлости герцогу Сэйлу что-то известно о Белинде.