— Кстати, меня зовут Эйва.

Я открыл рот, чтобы назвать свое имя и подумал, если она не узнала меня, главу синдиката О’Брайена, пользующегося дурной славой, тогда раскрытие этого факта следовало оставить до лучших времен.

— Ян.

Она вложила свою маленькую изящную ручку в мою грубую, мозолистую ладонь, и во мне проскочила незнакомая искра. Я опешил, так как никогда прежде не испытывал ничего столь притягивающего ни с одной женщиной. Эйва жестом пригласила меня присесть, а лицо Колина приобрело красный оттенок, конкурирующий с цветом его волос. Жестко стиснутая челюсть и разъяренный взгляд его глаз говорили, что он взбешен. Молнии, которые он метал в мою сторону, сообщали, что он хотел надрать мне задницу за вторжение.

Между мной и Колином существовал краткий миг тупиковой ситуации, война между нашими ожесточенными взглядами, оставшаяся неурегулированной. Наши взгляды, полные решимости и мщения, схлестнулись, но мы оба знали, кто выйдет победителем. Я надирал ему задницу чаще, чем мог рассчитывать. Он никогда не побеждал в борьбе со мной, не важно, насколько пьяны мы были на тот момент.

— Эй, Колин, — сказал я, — почему бы тебе не побыть хорошим парнем и не позволить нам с леди выпить? Что Вы предпочитаете, Эйва?

Колин закипал, его щеки покрылись густым румянцем, и он раздраженно выдохнул. Борьба было бесполезна, и он понимал это. Я одарил его взглядом, и он выдержал его, прочистив горло.

— Да, Эйва. Что Вы предпочитаете?

— Просто яблочный сидр, пожалуйста, — сказала она, едва взглянув на него.

Ого, настоящая ирландская девушка, как Колин и хотел. В «Золотом Трилистнике» был прекрасный сидр. Фактически, это было известно всей округе. По крайне мере, истинному ирландскому народу. Возможно, это не Гиннесс, но также и не Бад Светлое. Колин, не сказав ни слова, помчался к бару купить леди напиток.

— Теперь, когда мы одни, скажите мне правду. Мой приятель приставал к Вам? Хоть немного?

Она засмеялась, посмотрев вниз на свои руки, словно смущаясь.

— Возможно немного, — сказала она, закусив губу. — Но только потому, что не принимал «нет» за ответ.

— Да. Временами он может так делать, слишком сильно нажимая на леди. Особенно на таких милых, как Вы.

Глаза Эйвы заискрились, и в ее разговоре прослеживался явный намек на ирландский акцент.

— Он кажется милым, — сказала она, — его просто слишком… много. Если Вы понимаете, что я имею в виду.

Я кивнул. Я действительно понимал.

— Так что привело такую милую девушку, как Вы, в такой дешевый бар? Тем более, в полном одиночестве.

Колин вернулся с нашими напитками, и Рэд позвал его. Он бросил на меня злобный взгляд, но послушался. Неохотно. Порой Колин был трудным человеком, но знал свое место.

— Мой папа любил рассказывать про это местечко, — сказала она. – И полагаю, мне справедливо хотелось увидеть его своими глазами. Он всегда любил День Св. Патрика и не только из-за выпивки. Но и из-за бизнеса.

— Чем твой отец зарабатывает на жизнь?

— Зарабатывал, — поправила она меня. — Теперь он мертв.

— Мои соболезнования, Эйва, — сказал я со всей искренностью. — Потеря родителя не бывает легкой. Это оставляет глубокий след на сердце.

Она подняла взгляд и посмотрела на меня. Ее глаза не выражали ничего, кроме понимания. Я, конечно, только что встретил ее, но мог сказать, что Эйва была одной из лучших. Она произвела на меня впечатление, как редкая женщина, которая кажется чуткой, заботливой и, безусловно, ласковой.

Она казалась очень утонченной, стильной (не совсем тот тип женщин, который когда-либо встречается с парнями вроде меня). Но существовали способы обойти это. Причем существовали всегда, просто для этого требовался стимул, если можно так выразиться. Женщины, как Эйва, находили комфорт и доверие в человеке, обладающем нежным прикосновением и милой улыбкой.

Я мог бы сделать многое, мог бы подчинить женщину своей воле одним своим внешним видом очаровательного бизнесмена.

— Ты тоже потерял кого-то из родителей? — спросила она мягко.

— Маму. Я был тогда совсем мальчишкой, — сказал я, вздохнув. — А мой отец, на данный момент, в больнице для безнадежно больных. Рак.

Откровенничая, я хотел завоевать ее доверие.

— Мне очень жаль, Ян, — тихо сказала она. — Искренне.

Ночь тянулась, алкоголь лился, и Эйва позволила своей бдительности уступить мне. Она улыбалась и часто смеялась, демонстрируя эти очаровательные маленькие ямочки на щеках. Когда она встала, извинившись за то, что ей нужно отойти в уборную, я заметил, что она в прекрасной форме. Милая девушка, потрясающее тело и красивое лицо. Я не мог надеяться на большее везение.

Колин наблюдал, когда она проходила мимо, но если Эйва и заметила это, то не подала и вида. Затем он обратил ко мне свой взгляд, полный ненависти и обещающий возмездия. Эйва неторопливой походкой дошла и прошмыгнула в уборную, скрывшись из вида. Колин встал, сжав челюсти, с очень недовольным выражением лица.

— Что за черт, мужик? – спросил он, подойдя ко мне.

— Она не с тобой, Колин. Имей хоть каплю гордости и отвали, парень, — сказал я, делая большой глоток виски.

— А разве она с тобой?

Я поднял листок бумаги с ее номером телефона.

— Можно и так сказать.

— Ублюдок, — произнес он небрежно. Комментарий прозвучал грубо и низко, поэтому я воспользовался этим, чтобы поиздеваться над ним еще немного.

— Не беспокойся, я им буду, — сказал я, убирая номер телефона в карман, — и буду наслаждаться этим.

Прежде чем все это смогло выйти из-под контроля, Эйва вернулась из уборной. Она посмотрела на Колина, затем снова на меня с согревающей и немного таинственной улыбкой.

— Ты готов идти, Ян? — спросила она живо.

— Да, милая, — произнес я и подмигнул Колину.

— Повеселись, Ян, — выкрикнул Колин позади меня.

— Ох, я как раз собирался, Колин, — сказал я, посмотрев на него. — Поверь мне, повеселюсь.

3

Эйва

Стоило пройти Дню Св. Патрика, как частичка Ирландии исчезла из каждого, казалось, быстрее, чем бутылка пива в комнате, полной студентов. Улицы, как правило, вымирали, и бары пустели.

Но, даже зная это, войдя в «Золотой трилистник», я поразилась, насколько пустым был бар по сравнению с прошлым вечером. Вместо толпящихся людей, вынужденных перекрикивать друг друга, чтобы их услышали, здесь было пусто и тихо, словно в могиле. В углу за бильярдным столом сидели несколько мужчин, и как только я вошла, все трое обернулись, чтобы бегло посмотреть на меня.

Несколько других мужчин, седеющих стариков, сидели у барной стойки. Завсегдатаи. Настолько частые, что их задницы протерли дыры на барных стульях. И, как обычно, для многих из них, они рассчитывали утопить печали в хорошем ирландском виски. А с той скоростью, с которой они выпивали шоты, эти печали, по всей видимости, утонут в ближайшее время. И, конечно же, вновь вернутся, когда они проснутся завтрашним утром. Но не моя забота говорить что-то об этом. Я здесь не в качестве чьего-то консультанта. Это не моя работа.

Я оглядела бар, мой взгляд наконец-то остановился на знакомом лице за столом в тускло освещенном углу, и мужчинах, сидящих возле него. Его темные волосы и голубые глаза контрастировали со светлой кожей. Большинство людей думают, что ирландцы светловолосые, что на самом деле не всегда правда. Ирландцы такие же разные, как и любые другие люди на этой планете.

Наши взгляды встретились, и он улыбнулся. По моей спине пробежали мурашки. Было что-то в этой улыбке… Какой-то хищный блеск, заставляющий меня радоваться тому, что я все-таки не пошла с ним прошлой ночью. Возможно, он не стремился выглядеть так… угрожающе, но за его доброй старо-ирландской мальчишеской внешностью точно скрывалось что-то темное. Что-то, чего я не могла распознать, возможно, что-то опасное и грубое. Я не была уверена, но это было заметно по его улыбке. Что-то трудноуловимое и труднопонимаемое, но если присмотреться, то вполне очевидное.

Для некоторых женщин тонкий намек на опасность или бунтарство мог усилить его привлекательность. Для других, плохие парни были подобны сильнодействующему афродизиаку. Это, конечно, ни в коей мере не умаляло его великолепия. С его сильно очерченными скулами и точеным подбородком, он запросто мог стать актером или моделью. Он обладал утонченностью и изысканностью, что выделяло его из общей массы в таком месте, как «Золотой трилистник», который, по-моему, был на ступень ниже какой-нибудь паршивой забегаловки.

Я выпрямилась и направилась к столу, наблюдая за тем, как перетасовывали и срезали колоду карт.

— Я тоже играю, парни, — заявила, удерживая взгляд на Яне.

Я выдвинула единственный свободный стул из-за стола и протиснулась между двумя крепкими мужчинами, наблюдая, как крупье бросил осторожный взгляд на Яна. Ян кивнул ему и с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.

— Что будешь пить, куколка?

Я оторвалась от карт, чтобы увидеть, как Колин — парень, который подкатывал ко мне прошлым вечером, придвинул стул ближе ко мне. Черт, если бы я узнала его раньше, чем выдвинула стул, подумала бы прежде, чем начать играть с ними в покер.

— Чистый виски, — ответила я коротко, возвращая внимание к картам.

У меня был хреновый расклад, но я бы подыграла им только ради практики. Ян послал мужчину в бар взять выпивку для всех, затем вернул свое внимание к комбинации карт, сбрасывая их на середину стола. Спустя мгновение я повторила его действия, затем просто следила за игрой один на один между Яном и пожилым мужчиной. Ян разложил карты в линию на столе, фулл- хаус побил пару восьмерок его противника.

— Дерьмо, этому подонку постоянно везет, — объявил старик, сделав большой глоток пива, и встал на ноги. Ян забрал выигрыш и гордо улыбнулся.

— Я ирландец. Родился везунчиком, Рэд. А ты просто родился неказистым, — смеясь, подстрекал его Ян.

— Да, точно, — мужчина, которого, как я успела узнать, звали Рэд, кивнул в знак согласия. — Еще партию?

Качая головой, Ян ответил:

— Нет, я выхожу из игры, приятель.

Ян поднялся из-за стола и взял меня за руку, уводя к кабинке, расположенной напротив бара.

— Я сомневался, что мне будет везти два вечера подряд. Похоже, я сделал что-то правильное в этой жизни, — прошептал он, нежно целуя меня в щеку. — Особенно, после того, как ты так внезапно ушла прошлой ночью.

— Мне жаль, — сказала я, вспоминая свое быстрое исчезновение, после того как мы вместе поехали в такси к нему домой. — Я не очень хорошо себя чувствовала.

— Похоже, я так сильно влияю на женщин, — подмигнув, заметил он. — Хотела бы выпить со мной, милая?

— Конечно, — ответила я с улыбкой. — На самом деле, я пришла сегодня сюда, надеясь вновь тебя встретить. Хотя бы для того, чтобы извиниться за прошлую ночь.

— Ааа, ну, как ни странно, это именно та причина, по которой я снова здесь, — сказал он с самоуверенной ухмылкой на лице.

— Ты строишь из себя умника или говоришь серьезно? Я, правда, не могу понять.

— Да, в тебе есть дерзость, мне это нравится, — смеясь, ответил Ян, при этом, не ответив на мой вопрос. Я поняла, что он просто решил поглумиться.

Мы уселись за тот же столик, что и вчера, и он заказал напитки.

— Итак, скажи мне, мисс Эйва, — сказал он, возвращая свое внимание ко мне, — ты действительно вернулась в эту помойку, чтобы увидеть мою уродливую физиономию?

— Уродливую? – засмеялась я. — К сожалению, ты далеко не урод. И думаю, тебе это известно.

— К сожалению? Почему бы мне не быть уродом, чтобы напугать тебя?

Потому что меня так отчаянно тянет к тебе, и это пугает меня до смерти, подумала я. Как бы то ни было, я не могла позволить себе такой промах. Я должна держать это при себе. Поэтому ответила то, что ни к чему не обязывало.

— Просто такое выражение, — сказала я, — и ничего больше.

— Понятно. Таким образом, если ты не находишь меня непривлекательным, логично предположить, что ты считаешь меня привлекательным. Теперь будь честна со мной, милая. Какова настоящая причина, по которой ты не поехала прошлой ночью ко мне? — он поднял бокал, чтобы сделать глоток пива, глядя на меня поверх бокала, из которого пил.

— Хорошо, если уж быть до конца честной с тобой, у меня был момент просветления, и я решила, что лучше думать головой, а не гормонами.

— Момент просветления?

— Да, Ян, — смеясь, сказала я. — Как только я вижу подобное, сразу же понимаю, что это отношения на одну ночь, а я не отношусь к такому типу девушек.

Он обиженно посмотрел на меня, мимически изображая вопрос «кто? я?» с выражением полной невинности на лице. Само собой, я на это не купилась. Я хорошо знала таких парней.

— Да ладно тебе, Ян. Я не дура. Я знаю, кто ты, знаю твой типаж, — сказала я. — Ты симпатичный парень, который всегда добивается своего. Ты не из тех, кто ищет спокойной жизни. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Ты слишком много развлекаешься с парнями и спишь со многими женщинами, и это будет продолжаться до тех пор, пока одна из них не забеременеет и не заставит тебя жениться на себе.