Пока Джейк рылся в карманах в поисках денег, он улыбался про себя, вспоминая ту первую ночь в горах, когда он держал Индиго в своих объятиях. Если быть до конца честным, то он должен был себе признаться, что мысль о женитьбе на ней не была для него неприятной. Она привлекала его каким-то странным, необъяснимым образом. Он почти ощущал сладость ее темно-розовых губ, шелковистость ее кожи. Мужчине могла выпасть и куда худшая доля.

Стараясь привести свои мысли в порядок, Джейк заплатил за купленные перчатки и вышел из магазина. Он постарался не терять здравый смысл и не витать в облаках. Только глупец может позволить инстинктам возобладать над своим рассудком.

8

Индиго выскочила из магазина со щеками, горевшими от только что пережитого унижения. Перехватив свои сумки, чтобы не так давило на плечи, она шла, стараясь не смотреть по сторонам. Если кто и следил за ней из магазинов, то пусть их тешатся. Одно дело, когда ты выделяешься тем, что одеваешься и ведешь себя не так, как все остальные. Ты это делаешь по своему собственному желанию. Но чтобы тебя презирали? Она чувствовала себя такой одинокой. Площадка волков — Вулфс-Лэндинг — была основана ее отцом. Это был ее дом. И вдруг этот дом стал для нее враждебным и чужим.

Она не была виновата в том, что Лобо застрелили. На глазах у нее навернулись слезы. Доски тротуара расплылись перед глазами.

— Индиго?

Нежный голосок, назвавший ее по имени, заставил ее поднять глаза. Она взглянула на второй этаж «Лаки Наггет». Окно Френни было широко распахнуто. Молодая проститутка высунулась наружу и махала ей, ее аккуратно уложенные светлые волосы блестели на солнце.

— Я слышала о том, что случилось с Лобо. Я хотела тебе сказать, что мне страшно жаль.

Индиго с беспокойством оглянулась через плечо. Не многие знали о ее дружбе с Френни. Индиго думала не столько о себе, сколько о Френни. Добропорядочные и образцовые граждане Вулфс-Лэндинга выгнали бы Френни из города, если бы узнали, что она осмелилась заговорить с приличной девушкой. Правда, теперь и Индиго больше не могла считаться таковой.

— Спасибо, Френни. Я тебе очень благодарна.

— Я за тебя молилась вчера вечером. Уж не знаю, считаются ли мои молитвы там, на небесах, но я все равно молилась.

— Френни, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не думала о себе так плохо! Разве ты еще не читала историю Марии Магдалины? Конечно же, и твои молитвы считаются.

— А они помогли?

Впервые за сегодняшний день Индиго искренне улыбнулась. Она знала, что после наступления темноты у Френни вряд ли нашлась бы свободная минутка, чтобы читать молитвы. Она догадалась, что «вчера вечером» означало начало вечера. Иногда, чтобы облегчить душу другому человеку, даже ее отец говорил неправду. Поскольку она уже два раза за последние дни говорила неправду — одну вчера Джейку, а другую сегодня, несколько минут тому назад Эльмире по поводу ее глупого наряда, Индиго решила, что сейчас можно решиться и на третью.

— По-моему, ты молилась незадолго до того, как стемнело, ведь правда?

Даже издалека было заметно, как расширились глаза у Френни.

— Ой, правда! А как ты это узнала?

— Я просто предположила.

Френни еще дальше высунулась из окна.

— Индиго, скажи мне правду. Ты что-нибудь почувствовала?

— Да, но только ты никому об этом не говори.

— Нет, правда? — Френни зарделась от удовольствия. — Ну, ты посмотри. А я и не надеялась, что до Него доходят молитвы таких людей, как я.

Индиго заметила, что по тротуару к ним приближается Джейк. Сердце у нее подскочило.

— Френни, мне нужно идти.

— Придешь ко мне еще?

— Да. Может, завтра после работы.

Френни вернулась в комнату и стала закрывать окно. Потом она снова высунула голову.

Индиго опять не смогла сдержать улыбки. Френни была приятным и доверчивым существом. Слегка кивнув, Индиго заспешила дальше. Она еще не рассказала о своей дружбе с Френни родным и не хотела, чтобы это до нее сделал Джейк Рэнд. Команчи никогда не позволяли одиноким женщинам в своих селеньях нуждаться, и проституции там просто не существовало. Она была уверена, что, если обратиться к своему отцу в подходящий момент, он отбросит условности и предложит бедной Френни убежище в своем доме.

Продолжая думать о Френни, она подошла к концу тротуара, почти не замечая того, что ее окружало. Когда она поравнялась с конюшней и кузницей, из темноты между двумя зданиями к ней устремился какой-то человек. Она еще ничего не успела понять, как жесткие руки уже подхватили ее и затащили в темноту. Все ее пакеты рассыпались.

У Индиго даже не было времени испугаться. Человек притиснул ее к стене конюшни. Голова ее дернулась назад и ударилась о доски. Он так надавил на нее, что ей не хватало воздуха для дыхания. Несколько мгновений она не могла пошевельнуться, плотно зажатая и онемевшая от удивления. Рукой он надавил ей на горло, чтобы она не могла кричать. Хотя вряд ли это могло ей помочь. Прямо рядом с ними кузнец так громыхал в кузнице, что никто, идущий по тротуару, не услышал бы ее.

— Здравствуй, Индиго.

Этот голос. Она заморгала и постаралась вспомнить, кому он может принадлежать. Нет! О, Боже мой, нет! Когда ее глаза стали привыкать к полумраку, лицо мужчины выступило яснее. Брэндон Маршалл. Индиго вдохнула в себя воздух. Когда он улыбался, его изуродованная шрамом нижняя губа сильно искривлялась. Глазами, полными ужаса, она уставилась на рубец на его подбородке. Много лет тому назад она считала его самым красивым молодым человеком из всех, кого только видела, изящного блондина с голубыми глазами и чудесной улыбкой. Он говорил такие приятные вещи, с ним она чувствовала себя хорошенькой и особенной. И она верила каждому его лживому слову.

— Я же обещал тебе вернуться. А ты ко мне так и не приползла, Индиго. Ведь, конечно же, ты не думала, что я могу все забыть.

Она слышала, что последние шесть лет он жил в Бостоне. Она никогда не думала, что он может иметь против нее зуб.

Как бы читая ее мысли, он убрал руку с ее горла и дотронулся до своего шрама на нижней губе.

— Да, любовь моя, я всегда помнил тебя. Я вспоминал тебя каждый раз, как смотрелся в зеркало.

Сердце Индиго бешено застучало. Она постаралась подавить страх и медленно стала подвигать правую руку к ножу. В тот момент, когда ее пальцы дотронулись до рукоятки под кожей ее куртки, Брэндон схватил ее за запястье.

— О, нет, в этот раз нет. Наконец-то Индиго смогла заговорить.

— Отпусти меня, Брэндон.

— Только когда я закончу. А пока перестань корчить из себя благородную. Я видел, как вы разговаривали с Френни. Как две подружки-проститутки.

Она постаралась вырваться от него. Он только засмеялся и еще сильнее навалился на нее. По ее телу прошла еще одна волна страха. Теперь ей было уже не тринадцать лет. Она уже давно поняла, что по силе она не могла противостоять мужчине. Если бы в руке у нее был нож, она смогла бы постоять за себя. А без ножа она была так же неспособна противостоять Брэндону, как и любая другая женщина ее телосложения.

Ее отец был прикован к постели. Ее брат, Чейз, и ее дядя, Свифт, работали где-то далеко в лесу. Рядом не было никого, к кому бы она могла обратиться, никого. Вот только…

— Джейк! — закричала она. — Дже… Брэндон навалился на нее.

— Заткнись!

Индиго пыталась набрать в легкие воздуха. Она же видела Джейка на тротуаре. Если только он не вошел в какой-нибудь другой магазин, в любой момент он может оказаться здесь по дороге к дому ее родителей.

— Джейк, — снова закричала она.

Когда Джейк увидел покупки Индиго, валявшиеся в грязи, он понял, что что-то случилось, и пустился бежать. Когда он подбежал совсем близко, он услышал испуганный голос Индиго и ринулся в темноту между зданиями, чтобы найти ее.

Там он услышал мужской голос.

— Я же велел тебе заткнуться, маленькая глупая сука. Да и зачем вообще звать Джейка Рэнда? Уже все в городе знают, что он снял пробу. Об этом говорят даже в Дж'вилле. Я, во всяком случае, слышал. Может, ты думаешь, что он приревнует, когда увидит тебя со мной? Глупости, Индиго. Белые парни смогут поделить между собой индейскую проститутку.

— Нет, — теперь она рыдала.

— Да-да. Я же говорил тебе много лет тому назад, что скво хороши только для одного — пошире расставлять ноги для белых мужчин. И, конечно, ползать за ними. Квартеронка ты или не квартеронка, ты просто скво и ничего больше. Если ты посмазливее других, так это не делает тебя честнее. Что-то не видно, чтобы Рэнд поспешил вести тебя к алтарю.

Ощущая в теле слабость от слов, которые услышал, Джейк двинулся в темноту.

— Убери от нее свои руки.

— Джейк! — Индиго старалась высвободиться. — Отпусти меня, Брэндон!

От ужаса, отчетливо прозвучавшего в голосе Индиго, у Джейка внутри что-то сжалось, и он бросил на землю свои перчатки. Двумя огромными прыжками он настиг их. Мужчина выпустил Индиго и отступил, отбиваясь от Джейка вытянутыми руками.

— Мистер, мы с вами вроде не ссорились.

— А мне кажется, что ссорились, — голос Джейка звучал подозрительно спокойно. Он схватил Индиго и поставил ее позади себя, чтобы она могла выбраться обратно на улицу. Потом он опять обратился к мужчине.

— Думаю, вас следует поучить, как следует обращаться с леди.

— С леди?

Джейк опустил свой кулак прямо на отвратительный рот мужчины.

Когда Индиго услышала, как суставы Джейка ударились о зубы Брэндона, у нее вырвался крик, и она обхватила себя руками. Она ничего не соображала. Брэндон Маршалл… Столько лет прошло, и вот он вернулся. Ей хотелось убежать, но страх за Джейка не давал ей двинуться с места. Брэндон принадлежал к такому типу людей, которые для страховки никогда не выходят одни.

Борьба, если можно было так назвать это одностороннее нападение, закончилась в считанные секунды. Брэндон свалился у стены и закрыл голову руками, жалобно скуля и причитая, что его прикончили. Джейк схватил его за грудки и рывком поднял на ноги.

— Ты хоть чуть-чуть соображаешь, червяк несчастный? Если ты еще когда-нибудь подойдешь к этой девушке, я заставлю тебя пожалеть, что ты на свет родился. Понял?

— Да-да, я понял!

На какое-то мгновение Индиго показалось, что он может еще раз врезать Брэндону для ровного счета, но он, наоборот, толкнул того в грязь. Даже не посмотрев на Брэндона, он отвернулся и направился к ней с выражением нежной заботливости на лице.

— Он не обидел тебя?

Индиго покачала головой. Говорить она не могла.

Она вспоминала все те слова, которые услышала от Брэндона, и думала, что мог слышать Джейк. Волна жгучего стыда поднималась в ней. Две подружки-проститутки. Как будто и не было всех этих лет, воспоминания нахлынули на нее, такие отчетливые, как будто все это происходило только вчера. Скво хороши только для одного…

— Милая, ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Мне… мне хорошо. Он не успел… Вы успели… Со мной все в порядке.

На самом деле ей было очень плохо. На глаза навернулись слезы. Она поняла, что не сумеет сдержаться. Стараясь подавить вырвавшееся рыдание, она повернулась и побежала. Она должна убежать, убежать куда-нибудь далеко. Туда, где ее никто не увидит. В какое-нибудь укромное местечко, где она сможет выплакаться, в какое-нибудь темное местечко, где она спрячет свой стыд.

Все еще дрожа от ярости, Джейк смотрел, как Индиго пронеслась мимо дома своих родителей и побежала к амбару. Первым его импульсом было побежать за ней, но потом взгляд его остановился на ее покупках. К тому времени, когда он их все собрал, к нему уже возвратился рассудок. Если бы она нуждалась в утешении, она направилась бы к своим родителям. Может быть, ей требуется провести несколько минут в одиночестве, чтобы вновь обрести самообладание.

Джейк пошел за ней следом, стараясь не спешить. Самообладание. Ему оно тоже не помешало бы. Руки у него все еще дрожали. Это его вина, черт побери. Скво хороши только для одного — пошире расставлять ноги для белых мужчин. И, конечно, ползать за ними. Все в городе знают, что он снял пробу.

Лоретта Вульф ходила взад и вперед около кровати мужа. Ее бледность напугала Джейка.

— Брэндон Маршалл здесь, в Вулфс-Лэндинге? Я просто не верю. Не верю! Через столько лет? Вы уверены, что она называла его Брэндоном?

Джейк только что закончил рассказ о том, что произошло. Джейк стоял у окна, засунув руки за пояс, переводя взгляд с Хантера на Лоретту, пытаясь понять, о чем они говорят. Кто такой, черт побери, этот Брэндон Маршалл?

— Это не может быть тот человек, — сказал Хантер. — Тот живет в Бостоне.

— Сколько же у нас может быть знакомых Брэндонов? Только один! — Лоретта остановилась на полуслове и сказала уверенно: — Это точно Брэндон Маршалл.