Джейк сложил руки на груди.

— Я все еще не могу этому поверить.

— Тебе придется поверить, — тихо сказал Джереми. Он положил ногу на колено и долго смотрел на каблук сапога.

— Но это не самое плохое.

Он серьезно посмотрел на Джейка.

— Пять дней назад он снова перевел деньги. Джейк окаменел.

— Ты считаешь, что следует ждать еще беды?

— Если я не ошибаюсь, то обязательно. Мне кажется, что я прав. Если все пройдет по графику, то беда случится послезавтра или днем позже.

Индиго посмотрела на Джейка испуганными глазами.

— Вы считаете, что опять обрушится лава?

— Заранее трудно предсказать. Джейк почесал щеку.

— Нам следует вести наблюдение за шахтой с завтрашней ночи.

Он посмотрел на Джереми.

— Раньше, за ночь до катастрофы, начинались волнения в шахте и перекрывались тоннели. Мне кажется, что исполнитель станет действовать теми же методами — они хорошо сработали до этого. Ты не смог найти никакой информации, с кем они тут связаны?

Джереми покачал головой.

— Отец слишком умен, чтобы оставлять подобную информацию в письменно виде. Мне кажется, что у них была устная договоренность. Платили они наличными, поэтому никогда ничего не докажешь.

Он повернулся к Индиго.

— Вы даже не можете себе представить, как я сожалею обо всем — о том, что случилось с вашим отцом и т. д. Что вы должны о нас думать?

— Это хорошо, что вы пытаетесь предотвратить беду. И мне жаль вашего отца. Он, наверное, — несчастный человек, — тихо сказала девушка.

Кофейник закипел. Джейк отставил его в сторону и сказал Джереми:

— Ты не откажешься подежурить ночью? Мне кажется, что нам лучше на всякий случай следить за двумя шахтами. Если мы поймаем там ублюдка, который готовит беду, то у нас будет достаточно доказательств против отца.

Джереми спросил его:

— И что потом, Джейк?

Джейку стало не по себе. Он никогда не любил отца, но, тем не менее, это был его отец. Ему было страшно думать о том, что они смогут разоблачить старика.

Но Джейк также не мог забыть, какие беды постигли Хантера Вулфа, его семью и многих других людей. Не говоря уже о их матери… Может, высшая справедливость была в том, чтобы уничтожить человека, который так жестоко разбил ее жизнь. Джейк посмотрел на Индиго. Его жена.

Теперь, после того как они поняли друг друга, ему хотелось всегда защищать ее. Он поклялся себе, что никогда не станет повторять ошибки своего отца. Для него не будет ничего более важного в жизни, чем оградить от любой опасности жизнь своей жены.

Джейк постарался ответить Джереми.

— Я не знаю, да и не могу загадывать вперед. Сначала нам нужно добыть доказательства, а потом думать, что с ними делать. Естественно, нельзя будет оставить все безнаказанным. Но думать будем потом.

Джереми сжал губы. У него было мрачное лицо.

— Наверно, ты прав. Значит, ты станешь наблюдать за одной шахтой, а я за другой?

Джейк согласился с ним. Индиго сказала:

— Я тоже хочу пойти. Три пары глаз лучше, чем две.

Джейк посмотрел на нее и, ни минуты не колеблясь, ответил:

— Ни в коем случае.

Индиго возмутилась. Тон Джейка показывал, что лучше с ним не спорить, но она хотела настоять на своем.

— Джейк, на кон поставлена жизнь моего отца. Все, во что мы вложили столько сил. Если тебя волнует риск, которому я могу подвергнуться, то выбрось это из головы. Это мое решение, я буду рисковать.

У него закаменело лицо.

— Правильно, это мое решение, и я не собираюсь менять его. Ты даже близко не подойдешь туда.

— Но я…

Он холодно посмотрел на жену.

— Может, ты не поняла, но я уже сказал, что не собираюсь обсуждать мое решение.

— Джейк, так сложно за всем уследить, — воскликнула Индиго. — Если нас будет трое, нам будет легче выследить его. Ты не прав.

Джейк понимал, насколько важно было для Индиго, чтобы он разрешил ей пойти. Но он боялся подвергать ее жизнь опасности. Разрешить ей работать — это одно, но подвергать ее жизнь непосредственной опасности он ни за что не согласится. Чертова шахта ее отца этого не стоит. Самое главное безопасность жены.

— Если будет нужно, я смогу о себе побеспокоиться, — сказала ему Индиго.

— Теперь о тебе будет беспокоиться твой муж.

— Пожалуйста, Джейк, для меня это так важно. Она сжала маленькие кулачки.

— Они чуть не убили моего отца. Мне нужно отомстить.

Джейк не изменил выражения лица.

— Я все уже решил.

— Так нечестно.

— Мне не нужно быть честным. Ты — моя жена, и станешь делать так, как я сказал в данном случае и в других случаях. Все, прекращаем обсуждение.

Индиго показалось, что он отвесил ей пощечину. У нее горели щеки, и она уставилась на пол, видя перед собой Джереми. В комнате настала неловкая тишина. Она вспомнила, что говорил ей Джейк прошлой ночью, и понимала, что он опять все вывернул наизнанку. Она увидела, как Джереми улыбается, как будто их ссора показалась ему жутко забавной. Девушка подумала, не повлиял ли приезд Джереми на то, как изменилось поведение Джейка.

— Некоторые вещи никогда не изменятся, — заметил Джереми с улыбкой.

Джейк прокашлялся.

— Извини нас. Подобно остальным молодоженам, у нас бывают небольшие размолвки, но они не так важны!

Индиго не понравилось, что он сказал о ее чувствах и намерениях, как о небольших размолвках. Она встала со стула и, ни на кого не глядя, сказала:

— Пойду полежу.

— Я принесу воды и поставлю ее греться, — сказал Джейк.

Индиго остановилась у двери.

— Я не стану принимать ванну сегодня. Она метнула взгляд на Джереми.

— Если мне не станет лучше к утру, тогда я приму ее.

Джейк достал ведро.

— Тогда тебе будет так же некомфортно и завтра. Я тебя позову, когда все будет готово. Джереми может посидеть в гостиной.

У Индиго побежали по коже мурашки. Он считает, что она будет принимать ванну, когда его брат находится в доме? Она не сводила с него глаз.

— Джейк, я не…

— Я все приготовлю.

Второй раз примерно за две минуты он командовал ею. Индиго метнула на него возмущенный взгляд и вышла из комнаты.

24

В течение нескольких последующих дней, где-то около полуночи, Джейк отводил Индиго к родителям, чтобы она не оставалась одна дома, пока он и Джереми следили за шахтами. Вопреки предсказаниям Джереми пока ничего не случилось, и они не видели никого, кто бы болтался возле тоннелей. Как-то Джереми увидел тень у входа номер два, но когда он подполз ближе, там никого уже не было.

Они решили, что все будет происходить после полуночи, и два брата дежурили до трех часов утра, и потом отправлялись домой. Джейк понимал, что Индиго обижалась, что ее исключили из ночного дозора, которым был занят он и Джереми, и ей не хотелось, чтобы после этого он каждую ночь заходит за ней в дом ее родителей. Но он понимал, что такое решение не давало ей возможности подвергать себя опасности. И когда она перестанет злиться, она все поймет.

Возвращение Джереми с шахты номер два занимало у него на полтора часа больше времени, чем дорога Джейка. И эта разница во времени давала возможность Джейку поесть у родителей Индиго то, что ему готовила Лоретта. И еще у него оставалось время, чтобы заняться любовью с Индиго, когда они возвращались домой. Он не поддавался нежеланию Индиго заниматься с ним сексом. Он никогда не сдавался перед трудностями, особенно, если его ждала такая сладкая награда.

Индиго… Она была подобна лихорадке в крови Джейка. Даже когда она пыталась сопротивляться, при его первом прикосновении она реагировала так страстно, что он каждый раз поражался. Джейк тысячу раз пытался убедить ее, что пора перестать злиться на него, но ему это не удавалось.

Ему нужно было убедить ее в своих чувствах, и он становился слишком властным и страстным, и все слова отходили на задний план.

Он не был уверен, что чувствовала Индиго, когда ей приходилось заниматься с ним любовью, когда она так возмущалась его поведением. Он понимал, что ей не нравилось, когда прикосновение его руки сразу зажигало ее, но она сдавалась, и Джейк никогда не мог сопротивляться ее очарованию. Когда она была в его объятьях, между ними не было злости. Подобно взрывчатке, с которой она так легко управлялась, как только он зажигал запал, она взрывалась, как маленький кусок динамита.

Как-то ночью, перед тем как заняться любовью, он взглянул в ее затемненные страстью глаза и не мог не поддразнить ее.

— Для девушки, которая не желала этим заниматься, ты все больше входишь во вкус.

Дрожащая и задохнувшаяся она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— То же самое бывает со спаржей. Джейк засмеялся и погладил ее попку.

— Спаржа?

— Ну, да.

Она начала нетерпеливо покусывать ему губы.

— Я посмотрела на нее и решила, что я ее ненавижу. Индиго притянула к себе его голову, чтобы поудобнее устроиться под ним.

— Ма наконец убедила меня попробовать, и в течение нескольких недель я не переставая ела только спаржу.

Джейк, прежде чем он начал целовать этого сорванца и потонуть в ее ласках, подумал, как бы ее желание заниматься с ним любовью не закончилось через несколько недель. А ему нужно, чтобы она откликалась на его любовь целую жизнь.

После того, как они закончили ласки, Индиго лежала в его объятьях и как обычно думала, что же с ней происходит. После их ссоры она сделала неприятное открытие, что не может устоять, когда он прикасается к ней, даже если она злится на него. Ему было достаточно коснуться ее в одном нежном месте, чтобы она начала дрожать.

Самое неприятное было то, что Джейк знал, какой он обладал над ней властью. Иногда, пока страсть еще не полностью овладевала ею, девушка заглядывала ему в глаза и видела властный удовлетворенный блеск в его глазах, говоривший больше слов.

Ты — моя, полностью и безоговорочно. Если хочешь — можешь со мной спорить. Но когда я коснусь тебя, ты уже ничего не сможешь сделать и не сможешь на меня злиться.

И она понимала, что это была правда, и ей становилось страшно. Джейк слишком ее опекал. Если она станет ему легко подчиняться, то он так же станет командовать ею и в отношении многого другого. Если она будет таять в его объятьях каждый раз, когда он прикоснется к ней, он никогда не станет серьезно воспринимать какие бы то ни было ее возражения.

Но все равно, она таяла.

Как все странно сложилось. Всю жизнь она боялась, что ею станет владеть белый человек. Но теперь ее душа и тело принадлежали Джейку Рэнду. Он обладал ею, но не с помощью силы. Он притягивал ее к себе хрупкими нитями любви и огненными паутинками страсти, опутавшими ее и тащившими в бездну желания.

На седьмой день Индиго сразу поняла, что что-то не так, когда ночью за ней зашел Джейк в дом ее родителей, чтобы отвести ее назад к ним домой. Обычно, не успевали они сойти с родительского крыльца, как он начинал атаку. Сначала он легко прикасался к ее щеке, потом поглаживал шею, плечи, руки. К тому времени, пока они доходили до дома, она вся горела от поцелуев и ждала продолжения ласк. Но в ту ночь он, казалось, думал о чем-то другом.

— Джейк, что-то случилось? Он словно очнулся.

— Случилось? Нет.

— Ты о чем-то думаешь? Он засмеялся и обнял жену.

— Прости, я просто размышляю.

Он пальцем легко обвел вокруг ее ушка.

— Как только я соберусь с мыслями, обещаю заняться тобой.

У Индиго разгорелись щеки.

— Я не собиралась таким образом привлекать к себе внимание.

— Ты меня разочаровываешь. Ты — такая сложная маленькая штучка. Сначала тебе перестала нравится спаржа, а теперь и я.

Он поцеловал ее.

— М-м-м, мне кажется, что ты не проявляешь никакого интереса.

Девушка закатила глаза.

— О чем ты размышлял? Это связано с шахтами? Она посмотрела на него.

— Ты можешь поговорить со мной об этом. Джейк вздохнул.

— Золотко, я не пытаюсь исключить тебя из этого. Я просто не могу понять, в чем тут дело.

Он покачал головой.

— Мы дежурим уже семь ночей, но ничего не заметили. Я начинаю подозревать, не догадался ли мой отец, что мы устроили засаду. Может, он приказал Хэнку Сэмплу пока ничего не предпринимать.

Подумав, Индиго сказала:

— Если это так, то тогда мы никогда не узнаем, почему произошли обвалы. Твой отец просто займется другой шахтой, и останется тайной, из-за кого чуть не погиб мой отец, и мы не сможем наказать его.

— Правильно, — вздохнул Джейк. — Я надеялся, что они как-то проявят себя, но пока — ничего подозрительного.

Когда они вышли на твердую дорожку, он повернул ее к себе и полез ей под юбку. Индиго глубоко вздохнула из-за контраста холодного воздуха и его теплой руки на ее обнаженной плоти. Она попыталась сопротивляться и возненавидела себя, когда почувствовала, как у нее ускорился пульс.