Джейка не волновало, кто же выл.

— Джереми, если здесь Сани, то и Индиго где-то неподалеку.

Он не стал дожидаться ответа от брата, высоко поднял фонарь и поспешил внутрь шахты. Его охватил смертельный холод.

Несет… несет во тьму. Индиго пыталась бороться, но было так легко и приятно подчиниться этому чувству и отдалиться от замерзшего тела. В голове была чехарда из разных слов. Молитвы матери, песни отца. На нее наваливался тяжелый сон. Она слабо и рывками вдыхала остатки воздуха невероятно болевшими легкими. Дыхание становилось беспорядочным.

— Отец наш… благословенны плоды твои… прости нас…

Слова без остановки срывались с ее губ. Они утешали ее, они были единственным оружием, с помощью которого она старалась бороться с паникой. Индиго Рэнд, Рэнд, Рэнд, Рэнд. Она закрыла глаза, и у нее хлынули слезы испуга. Она так боялась. Ей не хотелось умирать в одиночестве. Она была частичкой небытия в полной черноте. Частичка, которая разрушалась и становилась все меньше и меньше. Крохотная вертящаяся частичка. Она представила себе лицо Джейка.

В полубессознательном состоянии он ей показался таким реальным и близким. Она представила, как он ее обнимает теплыми и сильными руками…

И Л обо. Его влажный язык касался ее щеки. Да, Лобо, милый друг. Он завыл низким грустным голосом. Вой обволакивал ее, поднимался к потолку и хрупким эхом падал оттуда каскадом звуков. Лобо — преданный ей волк. Она оставалась рядом с ним, чтобы спеть песню смерти, а теперь он пришел, чтобы пропеть ее песню. Значит, она не была одинока.

— Лобо, — шепнула девушка.

Он завизжал и снова начал лизать ей лицо. Потом улегся рядом. Он был настоящим, более чем настоящим. Индиго хотелось, чтобы у нее были свободны руки, чтобы она могла обнять его пушистую шею, как она делала это в реальной жизни. Но ей пришлось просто прижаться щекой к его меху. Его тепло переливалось в нее и окружило теплом и нежностью. Ее слезы текли по меху.

Лобо…

— О, нет, Господи…

Джейк застыл на месте и смотрел на осыпавшуюся часть горизонтальной выработки. У него от ужаса застыло сердце, и кровь превратилась в лед. Из обломков торчали две веревки. Ему стоило только посмотреть на них, и он сразу понял, что случилось. Он поставил фонарь, и им овладела паника.

— Бог мой, Джереми, она там. Джереми подошел к нему.

— Джейк, ты не знаешь этого точно. Тебе нужно взять себя в руки.

Джереми не успел закончить, как Сани пробрался мимо них и начал ожесточенно скрести земляную стену. Джейк выругался и стал отбрасывать в сторону камни.

— Брэндон Маршалл! Господи, это же он! Мне не следовало ни на секунду спускать с нее глаз! Этот ублюдок заживо схоронил ее здесь! Джереми ухватил его за руку.

— Джейк, нам нужны лопаты. Бога ради, приди в себя. Ты не сможешь отрыть ее голыми руками.

Джейк вырвал руку из хватки Джереми и продолжал голыми руками рыть проход в стенке. Он вгрызался в землю и камни, как умалишенный, проклиная все и вся. Потом он начал рыдать и молиться.

— Она, может быть… Джейк взорвался.

— Черт тебя побери, достань мне чертовы лопаты! Джереми отошел. Его испугал сумасшедший блеск глаз брата.

Спустя четыре часа Джейк отбросил последний слой земли кровавыми руками. Он и Джереми прорыли узкий тоннель. Он мог осыпаться от любого движения. Джейк встал на колени и посмотрел в темную глубину. Ему никогда не было так страшно во всей его жизни.

— Индиго?

Ему ответила тишина. Он посмотрел на Джереми измученным взглядом.

— Я проползу туда. Джереми схватил его за плечо.

Они оба понимали — если земля осыплется, Джейк там останется навсегда. Джереми не успеет его откопать. Джейк посмотрел на брата. Слова были бесполезны. Нельзя ими выразить некоторые чувства, и раз в жизни Джереми ке мог найти нужных слов.

Джейк повернулся к входу и начал осторожно продвигаться вперед. Он был так испуган, что отупел. Смерть не показывала свое страшное жало. Его пугала жизнь без Индиго. А смерти он не боялся.

Когда он пробрался по временному проходу, ему в лицо пахнуло полным отсутствием воздуха, и он попал в бездонную черноту. У него сразу заболели легкие, и он судорожно пытался вдохнуть кислород. Тогда он понял… Ему нельзя было терять ни секунды.

Ощупью в темноте он нашел ее. Такая маленькая и холодная. Воздух. Ему было нужно вытащить ее на воздух. Он пополз с ней к смутному свету. Когда он был у входа, Джейк покричал Джереми:

— Джер, я ее нашел. Я нашел ее, и передаю ее тебе. Хватай за плечи и тащи.

Джейк очень осторожно протолкнул ее к свету, и Джереми подполз ближе, чтобы ухватить ее за плечи. И теперь Джейк мог только смотреть и молиться, чтобы Джереми вытащил ее раньше, чем обвалится земля. К свету, к воздуху! Господи, помоги им! Не ради Джейка, а ради Индиго, девушки, сотканной из лунных лучей и песен ветра. Ей нечего делать в темноте.

Джереми вытащил ее, и Джейк чуть не зарыдал от облегчения. Спасена, она была спасена! Он попытался вдохнуть кислород из отверстия тоннеля. У него кружилась голова. Потом он пополз сам, осторожно переставляя руки и ноги. Он полз к свету и Индиго. Когда он вылез, то распластался среди сыпавшейся земли и камней. Спустя минуту тоннель, который он и Джереми ногтями вырыли в земле, закрыл свои челюсти. Просто чудо, что они оба смогли вылезти оттуда вовремя. Чудо! Бог подарил ему еще одно чудо!

Джейк, шатаясь, встал на ноги. Он было начал радоваться. Потом повернулся и увидел Джереми, стоявшего между ним и неподвижным телом жены. Джереми стоял, широко расставив ноги и с поникшей головой, и Джейк все понял. Но он не мог примириться с этим.

— Джейк!

У Джереми дрожал голос, и его глаза стали такими

грустными.

— Боже, Джейк! Прости.

Джейк замер. Он стоял и смотрел на страдающее лицо брата. Потом перевел взгляд на безжизненное тело рядом с ним.

— Нет…

Голос дрожал, но в нем чувствовалась сила.

— Нет!

Он коснулся ее щеки разбитыми в кровь, трясущимися руками. Потом он потрогал шею, пытаясь уловить биение пульса на холодной безжизненной плоти.

— Джейк, она не дышит, — прошептал Джереми. — Ты же сам видишь!

Не дышит. Он положил ее себе на бедро и взял лицо в окровавленные руки. Он прижался к ней губами. Он заставит ее дышать, черт бы все побрал! Он втянул воздух и с силой попытался вдуть его ей в губы.

Воздух не пошел дальше горла. Он откинул ей голову назад и с силой разжал зубы.

— Дыши, Индиго. Ты меня слышишь. Дыши, молю тебя!

Он еще раз попытался вдуть ей в глотку воздух. И еще…

— Джейк, Бога ради!

Джереми отвернулся и начал рыдать. — Приди в себя, умоляю!

Джейк снова набрал в грудь воздуха и гневно посмотрел на брата.

— Молись, черт бы тебя побрал! Не стой здесь просто так! Молись!

Он снова повернулся к Индиго и плотно прижал руки к ее лицу.

— Дыши, Индиго. Ты меня слышишь? Дыши, черт все побери! Ты всегда выполняла все, о чем я тебя просил. Я приказываю тебе дышать. Ты слышишь меня? Я — твой муж и приказываю тебе дышать.

Когда она не повиновалась, он зарыдал.

— Я тебя люблю. Ты не можешь умереть. Я не разрешаю тебе умирать. Тебе это ясно?

Еще несколько минут Джейк пытался оживить ее. Он понимал, что этого мало. В глубине души он знал, что это не все. Он желал отдать ей свое бьющееся сердце. Он хотел отдать свою пульсирующую горячую кровь. Ему хотелось поделиться с нею теплом. Он бы с радостью умер вместо нее, он отдал бы ей свою жизнь… Делясь с ней своим дыханием, он делал слишком мало.

…В черноте был маленький тоннель света, и кто-то разговаривал с ней оттуда. Голос был низким, теплым, чудесным, но удивительно грустным. Слова подплывали к ней, иногда это был еле слышный шепот. Но иногда они были сильными и отдавались эхом, постоянно повторяясь.

«Я тебя люблю», — говорил голос. Эти слова обволакивали ее, и ей становилось теплее и было очень приятно. «Я никогда не говорил, как сильно я тебя люблю». Ее обнимали теплые, сильные руки. Они тесно прижимали ее к себе. Она содрогнулась от рыданий и подплыла ближе к волшебному голосу. Он говорил ей о лунном свете и о Лобо, о белых с желтыми серединками маргаритках, о песнях и звуках ветра и о диких зверушках, которые брали пищу из ее рук. Все было прекрасно, как в раю. «Я знаю, где ты сейчас. Там, где ты плаваешь в лунных лучах…»

Индиго нахмурилась и попыталась открыть глаза. Она не была на полянке, усыпанной маргаритками. Ей было холодно, ужасно холодно, Джейк… Она старалась дотянуться до него. Он плакал. Это не были тихие слезы, а ужасные разрывающие душу рыдания, от которых тряслось все его тело. Но она не могла найти его. Он был рядом, совсем близко, где-то в черноте.

Индиго двинулась к свету. Да, он был именно там, и она должна прикоснуться к нему в этом тоннеле света.

Вдруг она услышала, как он выкрикнул: «Она жива, Джереми! Иди сюда, она — жива!» Слова запрыгали вокруг нее, как мячики. Она стала ближе к свету. Ослепительный свет. Она прищурилась и попыталась отклонить голову, чтобы он не жег ей глаза.

— Индиго… Родная! Индиго…

Мир стал вращаться. Ее поднимали чьи-то руки. Кто-то нес ее. Индиго пыталась выйти на свет, но вместо этого она снова куда-то ушла, вновь упала в темноту…

Когда она пришла в себя в следующий раз и открыла глаза, первое, что она увидела, было измученное лицо Джейка. Она очень удивилась, потому что она лежала в постели дома в безопасности, и сквозь окно струился лунный свет. Джейк сидел на кухонном стуле, стоявшем рядом с кроватью. Его руки лежали на матраце, и он держал в руках ее руку.

— С возвращением, — хрипло сказал он. Он перецеловал каждый ее пальчик и улыбнулся.

— Какая ты у нас ленивица. Ты проспала весь день и почти половину ночи.

Индиго потрогала его заросшую щетиной щеку.

— Мне снились такие странные сны, — так же хрипло шепнула она. — Ужасные, странные сны. Я что — была больна?

Он с трудом выдохнул воздух.

— Я тебя чуть не потерял.

Она потрогала пальцем его глаза.

— Мне снилось, что ты плакал.

Индиго с трудом улыбалась.

— У меня в голове все перемешалось. Брэндон Маршалл и Денвер…

Она закрыла глаза.

— Ко мне приходил Лобо. Я решила, что умираю, и он пришел, чтобы спеть мне песню смерти. Все казалось таким реальным.

Джейк медленно рассказал ей все страшные события этих суток.

— Брэндон и Денвер в тюрьме в Джексонвилле. Шериф и Хилтон поймали их сегодня. Брэндон признался во всем. Он сказал, что встретил Хэнка Сэмпла в салуне в Джексонвилле несколько месяцев назад. Сэмпл предложил ему сделать для него работу, о которой было лучше никому не рассказывать. Брэндон согласился. Когда он узнал, что работу нужно провести на шахте твоего отца, он подумал, что ему представилась возможность отомстить тебе, да к тому же он еще и получит за это хорошую плату.

— И платить ему должен был твой отец, — грустно сказала она. — Джейк, что с ним теперь будет? Я имею в виду твоего отца?

Он снова стал целовать ей руки.

— Индиго, я прошел все муки ада из-за отца и из-за больного самолюбия Брэндона Маршалла. Когда я тебя вытащил, ты не дышала. Мы думали, что ты умерла.

У него на глазах показались слезы. Он пожал плечами.

— Может, все это звучит странно, но мне кажется, что ты действительно была мертва и что…

У него сорвался голос, и он посмотрел в окно. Он помолчал, прежде чем смог продолжить. Потом покачал головой.

— Теперь все это неважно. Самое главное, что я вышел из шахты, неся тебя живую на руках. Мне неважен мой отец. Я к нему не испытываю ничего — ни любви, ни ненависти, — просто ничего. Джереми и я решили, что его вину будет решать закон.

Индиго поняла, что решение это твердо. Она никогда не видела его таким измученным. Но казалось, что он успокоился. Был грустным, но спокойным.

— Он все равно останется твоим отцом, — тихо сказала Индиго.

У него искривился рот.

— Это человек, он просто дал свое семя моей матери, но он никогда не был моим отцом. В этом-то вся суть. Мое единственное утешение, что он не считал, что тем самым он нанесет кому-то вред. Его ошибка была в том, что им правила жадность и что он выбрал исполнителем своей воли такого сумасшедшего, как Брэндон Маршалл.

Он с решимостью посмотрел на нее.

— Но это его ошибки, а не мои. Я больше не стану принимать на себя его долги.

Джейк крепко сжал руку жены.

— Сегодня я чуть не заплатил свою самую дорогую цену. И пусть он теперь сам расплачивается за свои грехи.

— Джейк, я не умерла. Я здесь и разговариваю с тобой.

Он кивнул, но не мог с ней говорить. При свете луны она видела, как по его щекам текли слезы. Через секунду он сказал: