Сообщив ему о том, насколько тепла замша, она никогда не сможет признаться, что начала замерзать. Обычно в это время дня она принимала горячую ванну и сидела возле очага, согреваясь его теплом и горячим какао, которое готовила ей мать. Она сгорбилась, остро ощущая на себе его взгляд; его глаза были теплые, но настойчивые.

— Твой отец сказал мне, что ты знаешь шахту, как свои пять пальцев — сказал он.

— Да.

— Похоже, он считает, что кто-то приложил руку к этим обвалам. А что думаешь ты?

Индиго хотелось, чтобы ее отец научился быть менее доверчивым. Судя по выражению глаз Джейка Рэнда, отец уже рассказал ему обо всем. Если так, то ей незачем уклоняться от ответов. Она попыталась скрыть пронзившую ее дрожь.

— Я согласна с отцом. Я не уверена в предыдущих случаях, но последний обвал не был случайным.

Его внимание переключилось на ее плечи и она подумала, заметит ли он, что она дрожит. — Твои слова звучат очень уверенно

— Я уверена. На балках были следы топора, притом свежие. Кто-то нарочно ослабил их.

Глаза Джейка, минуя ее, уставились на струи дождя. Он не считал, что надо перекладывать на женские плечи мужские заботы, но в настоящий момент не видел возможности избежать этого.

— Ты считаешь, что кто-то хотел убить твоего отца?

Ужасная шляпа скрывала ее глаза. Она поджала губы. Он заметил легкую голубую полоску вокруг них.

— Дорогая, ты замерзла?

Индиго вздрогнула. Кроме членов ее семьи, только Шорти иногда называл ее «дорогая». Она понимала, что обращаясь к ней таким образом, Джейк Рэнд показывает свое отношение к ней. Если бы она была чистокровной белой, он никогда бы не осмелился обратиться к ней так фамильярно.

— Немного, — ответила она. — А что касается вашего вопроса, хотел ли кто-нибудь, чтобы отец умер, то почему бы просто не убить его? Они не могли знать, что он спустится в ствол шахты. Никого не должно было быть там, — только я.

Джейк задумался.

— Почему только ты?

Он увидел, как задрожали ее губы. Но он не был уверен, от холода или от неприятных воспоминаний. Она выглядела такой юной и беззащитной, сидя там под сосной, гордо выпрямив плечи. Если бы на нем был макинтош, он мог бы снять его и закутать ее плечи.

— Мы собирались произвести взрыв в то утро. Я приношу порох и должна была быть там, чтобы заложить заряды.

Джейк пытался скрыть свое удивление, но ему это не удалось. Она приносит порох? Одна-единственная ошибка, и она, и все вокруг взлетят на воздух. Это было неправильно — позволять девушке так рисковать.

— Это была одна из тех случайностей, — продолжала она. — Когда я уже должна была спускаться, я не могла найти запал. Предыдущей ночью я попросила Шорти достать все, что мне потребуется из пороховой будки и все приготовить.

— И он этого не сделал?

— Он думал, что все сделал. — Она помахала рукой. — У Шорти очень короткая память. Тем не менее я пошла в пороховую будку посмотреть, есть ли там запал.

Она вздернула свой маленький подбородок. Хотя Джейк чувствовал, как трудно ей продолжать, он не мог сдержать улыбку. Каким-то образом она немного напоминала ему Мэри-Бет.

— Когда я ушла, отец решил, что Шорти мог отнести запал накануне ночью на то место, где мы планировали произвести взрыв. Он пошел проверить. Я только что вернулась к главному входу, когда…

Она глубоко вздохнула.

— Мы все слышали как обрушилась кровля. Сначала я не поняла, что мой отец там.

С минуту она сидела так тихо, что Джейк засомневался, собирается ли она говорить дальше.

— Там внизу должна была быть я, поэтому это не могло быть покушением на его жизнь.

Неужели она чувствует себя виноватой в том, что ее отец был изувечен вместо нее? Ему претила необходимость заставлять ее продолжать свой рассказ.

— Ты уверена, что это не покушение на тебя?

— Кому нужно убивать меня? И коли на то пошло, кому надо убивать моего отца?

— Ты доверяешь этому Шорти?

— Полностью.

— Ты уверена, что он не мог специально забыть о запале для того, чтобы твой отец спустился вниз, в шахту?

Индиго проглотила гневное возражение. Джейк Рэнд никогда не видел Шорти, поэтому он не мог знать, как нелепо его предположение.

Как бы угадав ее мысли, выражение его лица смягчилось.

— Я не собираюсь вмешиваться и обвинять кого-либо. Это просто…

Он вздохнул и отбросил мокрую прядь волос со лба. — Не часто мне так сразу нравятся люди, но в твоем отце есть что-то особенное, — кончики его рта приподнялись в предполагаемой улыбке. — У него особая манера смотреть на человека, редкая искренность. Я хотел бы помочь ему, если смогу.

Он мог бы сказать тысячу других вещей, которые она могла бы отбросить, но в этих словах была нотка правды. Действительно, в ее отце было что-то особенное. Она сама видела этот его взгляд. Необычная честность, были такими же правильными словами, как и любые другие, чтобы описать это выражение отцовского лица, хотя сама Индиго всегда думала об этом, как о проявлении доброты. Она немного отступилась от своей сдержанности. Может быть, ее отец был прав, поверив этому человеку. У нее была плохая привычка слишком подозрительно относиться к незнакомцам.

Все же в глазах Джейка Рэнда было что-то — какое-то закрытое выражение, — как будто он что-то скрывает. Это ее беспокоило. Она не могла так быстро составить о нем собственное мнение.

— Шорти — старый друг. Мой отец доверяет ему, и я тоже. Я думаю, что тот, кто пытался разрушить шахту, ослабив крепления балок, надеялся, что ствол шахты обрушится, когда взорвется динамит. Если тот, кто закладывает динамит, не умеет этого делать как следует, он может обрушить весь тоннель. Так как я женщина, все подумали бы, что я сделала глупую ошибку.

Ее оценка ситуации не успокоила Джейка. Как и предполагал Джереми, кто-то оказался в нужное время не на том месте.

— Итак, целью было не физически устранить кого-то, а создать достаточно разрушений, чтобы заставить вас остановить работы?

— Некоторые люди не любят, когда поблизости есть индейцы, и они особенно ненавидят моего отца, так как он из племени команчей. — Она слегка повела плечами. — Я уверена, что вы слышали рассказы о нас, самых кровожадных из всех племен. Если ты причинишь зло одному из нас, то простись со своим скальпом. Если пропадет что-нибудь, то они уверены, что это мы украли. — Ее рот изогнулся, и ямочка на щеке углубилась. — Они не хотят его смерти, — заметьте, — просто считают, что ему здесь не место.

— Меня беспокоит одна вещь. Как кто-то мог узнать, что вы планировали взрыв именно тем утром?

— А мы не делали из этого секрета. Напротив, в те дни, когда проводились взрывы, никому не разрешалось спускаться в шахту до тех пор, пока мы не закончим, поэтому все знали заблаговременно, что они могут прийти на работу в этот день позже, чем обычно.

— Итак, вероятно, все в городе знали?

— Да. Так же, как все знали, что в шахте никого не будет.

Он уставился на ее губы. Маленькая девчонка-сорванец отчаянно врет, что не замерзла.

— Но они же знали, что ты войдешь туда? Правильно?

Она кивнула.

— Значит, возможно, что их целью была ты?

— Я уже сказала: кому нужно убивать меня? Нет, тот, кто поработал топором над балками, просто слишком постарался. Наверное, они и не представляли, Что что-то может случиться до взрыва. К этому времени я уже была бы в безопасности наверху. Стволы шахты — странная вещь. Если крепеж ослабевает, земля над ним может смещаться. Затем малейшая вибрация может вызвать обвал. Это беда моего отца, что он спустился вниз и начал там все передвигать в поисках запала.

Пришла очередь Джейка глубоко вздохнуть. Он попытался представить, как страшно было ей узнать, что ее отец находится в шахте.

— Есть ли кто-то, кого вы особенно подозреваете? Индиго помедлила. Она уже рассказала гораздо

больше, чем ей казалось благоразумным. Джейк Рэнд умел получать ответы на свои вопросы. Она посмотрела ему в глаза и смогла разглядеть в них лишь участие.

— Ты можешь мне верить, — сказал он, опять заставив ее почувствовать, что он читает ее мысли. Она привыкла к тому, что все бывает наоборот. — Мне надо знать все, если я собираюсь помочь.

— Может быть, Хенлиз, — уступила она. — Это просто смутные догадки. Нельзя обвинять людей, если у тебя нет никаких доказательств.

Джейк подумал, что такое отношение слишком благородно, когда она только что допустила, что по отношению к ним все обстоит наоборот.

— Я никому не скажу. Почему ты их подозреваешь?

— Это не совсем верно — подозреваю. Это похоже на них, потому что их шахта находится неподалеку, и они не особенно любят нашу породу.

Порода… Джейк мигнул. Слово прозвучало очень грубо.

— Кто-нибудь из рабочих отказался откапывать твоего отца?

Она издала горький смешок.

— Все отказались. Конечно, кроме Шорти и Спрингбина. Они, как члены семьи. Все остальные убежали подальше. Когда часть ствола шахты рушится, все остальное тоже может рухнуть. Мы все это знаем. У многих есть семьи, которые от них зависят, поэтому я не могу их осуждать.

Джейк медленно восстановил в памяти весь рассказ, пытаясь определить, что не совпадает. Одна мысль заставила забыть обо всем остальном.

— Ты знала, что может произойти еще обвал, и все же пошла туда, чтобы вытащить отца, и после этого вернулась проверить крепеж балок?

— Естественно, я отправилась выручать отца. И я должна была узнать причину обвала. Знаете, это случилось не впервые. Мы уже начали подозревать какие-то тайные действия. На нас работают люди. Если в других стволах кто-то попытался бы навредить нам, то они бы рисковали своими жизнями. Что бы вы сделали в таком случае?

Джейк потерся плечами о ствол дерева.

— Наверное, то же самое. Просто…

— Я женщина, — закончила она. — Поймите, мистер Рэнд, я с детства работаю вместе с отцом на обоих участках. Я не могу стоять в стороне, когда другие делают грязную работу.

— Я уверен в этом. Но это не противоречит тому факту, что ты очень рисковала.

Она стиснула в кулаке мокрую кожу брюк.

— Было бы менее трагично, если бы туда пошел мужчина и погиб? Кроме того, разве у меня был выбор? Я не могла просить Шорти и Спрингбина сделать то, что я сама не решаюсь. Я должна была либо войти туда, либо закрыть работы.

Он не мог отказать ей в мужестве. С минуту он разглядывал ее и решил, что короткий отдых достаточно восстановил ее силы, чтобы двигаться дальше. Позже будет время для расспросов.

Поднявшись с земли, он протянул ей руку. Она помедлила, затем положила свои тонкие пальцы на его ладонь. Джейк поднял ее на ноги, удивившись тому, как мало она весит. Ее рука, маленькая и гибкая в его пальцах, была ледяной. Пытаясь согреть ее, он задержал пальцы дольше, чем было необходимо. Он заметил, что ее кожа потрескалась от холода, как когда-то кожа у его матери.

— Дождь перестал, — заметила она.

Джейк этого не заметил. Он отпустил ее, чтобы она могла идти, что она и сделала со всей скоростью, на какую была сейчас способна. Он едва не усмехнулся. Она отважилась спуститься в опасный ствол шахты, но прикосновение мужской руки лишало ее присутствия духа.

В полной готовности дать Джейку Рэнду краткое изложение деятельности своего отца, Индиго была смущена, когда он пренебрег всем тем, что она собиралась показать ему, и вместо этого настоял на осмотре груды удаленных балок. Изучив их, он согласился с ней, что кто-то поработал над ними с топором.

— Из-за погоды следы лезвия потемнели, конечно, — объясняла она. — Но они были совсем свежие сразу после обвала.

Согнувшись над грудой остатков, он посмотрел вверх и встретился с ней взглядом.

— Несмотря на то, что они потемнели, я могу сказать, что их сделали совсем недавно.

Его взгляд выбивал ее из колеи. Похоже, что его взволновал этот обвал больше, чем полагалось незнакомцу. Она намеренно стала смотреть в другую сторону. Наступали сумерки. Далеко в лесу разноцветная путаница мирта, лаврового и земляничного деревьев исчезала в черной пустоте, которая, казалось, надвигалась навсегда. В воздухе запахло ночной бодрящей свежестью. Она должна рассказать ему обо всем, что ему нужно знать, чтобы они могли отправиться домой. Почему он изучает эти балки, которые не имеют никакого отношения к завтрашней работе? Осталось совсем немного времени до того, как дневной свет совсем исчезнет.

В отличие от большинства, ее родители позволяли ей почти всегда поступать, как она хочет, но они были строги в некоторых вещах, особенно в вопросе общественной морали. Одним правилом, которого они придерживались, было то, что молодые женщины не могут оставаться с мужчинами после наступления темноты. Этого просто не должно быть, независимо от того, насколько надежен был мужчина. Сэмюель Джонс, которому принадлежал универсальный магазин, оказался женихом под дулом ружья на своей собственной свадьбе, потому что он пригласил девушку по имени Эльмира на пикник, и они опоздали вернуться домой, так как его лошадь сломала переднюю ногу. Индиго не думала, что Джейку Рэнду придется по душе произнести: «Я согласен», — под дулом ружья, направленного в его ноздрю.