Патрик Санчес - Подружки

— Вы с ней общаетесь?

— Она дважды звонила, узнавала, как у тебя дела.

— Джина, мне нечего ей сказать, к тому же я тебя не узнаю: ты никогда ее особо не жаловала.

— Линда, я не люблю всех, с кем ты проводишь время, потому что мне начинает тебя не хватать, но я стараюсь изжить в себе это. Я никогда не видела тебя счастливее, чем во время вашего романа. Спроси себя: разве часто тебе случалось увлечься так сильно? Поверь мне, я же вижу. Иди к ней.

Линда извинилась, встала из-за стола и спустилась в бар.

— Привет, Линда, спасибо, что согласилась встретиться со мной.

— Не знаю, что сказать тебе, Роза. Зачем ты пришла?

— Я хочу извиниться.

— Ты уже извинилась.

— Линда, я понимаю, что сделано, того не исправишь. Я лгала тебе, я причинила тебе сильную боль. Я не виню тебя за то, что ты возненавидела меня, но я хотела попытаться…

— Попытаться? О чем ты?

— Я не должна была отказываться от тебя. Тем более из-за Рене… Идиотизм чистой воды.

— Мне он не показался идиотом, — усмехнулась Линда, ощущая, что напряжение чуть-чуть спало.

— Я говорю о себе. Но ты права, он тоже идиот. Он вернулся в Бостон. Между нами все кончено.

— Роза, я могу простить тебя, но едва ли у нас с тобой что-нибудь получится.

— Это ничего, Линда. Я просто хочу, чтобы ты присутствовала в моей жизни, в какой угодно роли. Черт, я этого не заслуживаю. Я была настоящей дурой. Рене нанес мне жестокий удар, а я после этого сделала то же самое с тобой.

— Да, ты поступила со мной жестоко.

— Не знаю, как это вышло. Лучшим способом избавиться от него было самой завести роман, и, увидев тебя в банке, я решила, что завести роман с женщиной — лучшая месть, какую только можно придумать. Я не знала, что полюблю тебя, Линда. Прости меня.

— В своих извинениях ты заходишь слишком далеко, Роза. Не верю, что все происшедшее между нами — сплошной фарс.

— В самом начале, возможно, так оно и было, но лишь вначале. Я никогда не сказала бы тебе о своей беременности, если бы не планировала остаться с тобой надолго. Боже мой, я просила тебя стать моей партнершей на занятиях по подготовке к родам. Неужели ты думаешь, что я заикнулась бы о таком, если бы не хотела быть с тобой?

— Не знаю, могу ли я верить тебе, Роза. Ты не всегда была честна со мной.

— Это правда. Но я прошу только дать мне шанс…

— Я поразмыслю над этим, — схитрила Линда. Она уже знала, что примет Розу назад, поняла это в тот момент, когда увидела ее здесь, в баре, и ощутила знакомое тепло в животе.

Всю неделю Линда думала только о Розе, уязвленная и оскорбленная ее ложью. Линда пыталась убедить себя, что та лгала из-за любви и опасения причинить ей боль. Роза никак не могла предположить, что в банк явится Рене и обман выйдет наружу. Но когда же Роза собиралась сказать ей правду? Она Вообще намеревалась быть откровенной с Линдой?

Даже после сцены в банке Линда хотела позвонить подруге и дать ей возможность объясниться. Роза и ее нерожденное дитя стали частью жизни Линды. Она надеялась получить объяснения, но разве можно удовлетворительно объяснить создавшуюся ситуацию? Роза намеренно лгала ей несколько месяцев, но Линда готова была простить ее. Так мы поступаем с теми, кого любим: стараемся верить, что они лучше, чем на самом деле, и решаем все сомнения в их пользу.

— Слушай, мы тут празднуем день рождения Питера, пора возвращаться к друзьям. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Позвони мне, и мы обо всем поговорим.

— Обязательно, — сказала Роза.

Линда пошла наверх, к своему столику, сохраняя спокойствие и невозмутимость, хотя ей хотелось смеяться от счастья. Она решила не показывать Розе своих чувств. Еще предстояло обдумать, сколько той придется рассыпаться в извинениях, прежде чем Линда согласится вернуть ей свою дружбу.

Пока Линда говорила с Розой, Питер, разложив подарки по коробкам, начал строить из них пирамиду, а остальные допивали кофе.

— Очень рада снова видеть тебя, Шерил, — сказала Ширли. — Кажется, мы не встречались целую вечность. Отлично выглядишь, и платье чудесное.

— Спасибо, — ответила Шерил. — Я выбрала его в последний момент. У меня есть отличное темно-синее платье, мое любимое. Хотела надеть его, но не смогла отыскать — видимо, забыла в химчистке или засунула куда-то.

— Ну, если в твоей квартире обычный кавардак, оно наверняка валяется где-нибудь под газетами, — пошутила Джина.

Шерил улыбнулась:

— Ага, но в ближайшее время я обязательно наведу порядок. Иначе уже нельзя, я рискую остаться голой.

— Может, Дэнис поделится опытом: в его квартире царит самый строгий порядок, какой я видела в жизни.

— Это потому, что меня не бывает дома, — заявил Дэнис.

— Неужели? — спросила Ширли. — Чем же таким ты занимаешься, если не бываешь дома? — игриво поинтересовалась она. Все наблюдали, как Питер пытается поставить подарки один на другой, подбирая коробки по размерам.

— Да так, ничего стоящего. Всю неделю целыми днями работаю, затем иду в спортзал, потом немного смотрю телевизор и ложусь спать.

— Но выходные ты, должно быть, проводишь на пляже?

— Ну, не каждый же раз отправляться на пляж. Это было бы слишком. Иногда мне приходится проводить выходные в городе, чтобы как-то раскидать свои дела, ну, вы знаете… стирка, закупка продуктов… Думаю, сегодня я последний раз в этом сезоне поддерживаю компанию. Старею, наверное.

— Господи, если уж ты стареешь, то что же сказать обо мне? — спросила Ширли.

Дэнис засмеялся.

— Не знаю, я просто устал от пляжей, тематических вечеринок, выпивки и подобного времяпрепровождения. К этому тянет, когда тебе двадцать два, но, похоже, я вырос из этого, как из детской одежды.

— А, ну-ну, — вмешалась Джина. — Посмотрим, как следующим летом ты выдержишь все воскресенья в городе. Кроме того, как ты собираешься подцепить мужчину, если по выходным не будешь посещать пляж?

— Ох, тебя послушать, так половина парней на пляже не из Вашингтона. К тому же в последнее время мне не везет. Помнишь, я рассказывал тебе о парне несколько недель назад? Страстный чернокожий мужчина, которого я встретил в «Джей Аре»? — спросил Дэнис.

— Помню, но когда ты сказал, что встретил его в «Джей Аре», я почему-то решила, что он белый, — отозвалась Джина. «Джей Аре» никогда не отличался этнически разнообразной клиентурой.

— Он оказался полным подонком, — сообщил Дэнис.

— Что случилось?

— Мы встречались пару раз, и все было прекрасно, пока он не поставил меня в известность, что у него есть девушка.

— Девушка? Разве у геев бывают подружки? — заинтересовалась Ширли.

— Это просто гадость какая-то. Он сказал, что работает на одну из Интернет-компаний и в его обязанности входит поиск новых инвестиций, поэтому ему приходится часто ходить в рестораны, угощать и задабривать потенциальных вкладчиков…

— При чем тут его должностные обязанности? — не поняла Джина.

— Он заявил, что многие инвесторы приезжают со Среднего Запада и придерживаются традиционных взглядов на определенные вещи, поэтому ему пришлось притвориться натура-лом. На деловые обеды он таскает с собой какую-то жалкую девицу, навешал ей лапши на уши, что интересуется ею, а на самом деле ему нужна лишь компаньонка для деловых встреч.

— И глупая телка не догадывается, почему кавалер не пытается залезть к ней в трусы? — осведомилась Ширли.

— Это и есть самое странное. По его словам, она ни разу не пыталась добиться физической близости, лишь несколько мимолетных поцелуев и все. Ему даже не пришлось ничего придумывать, чтобы уклониться от ее приставаний.

— Но однажды ему придется столкнуться с этим, — заметила Джина.

— Он все предусмотрел, — отозвался Дэнис. — Он запудрил мозги своей девке, заявив, будто он истинно верующий христианин, поэтому теперь может сослаться на то, что не желает совершать грех до свадьбы. Он даже сказал ей, что республиканец. Представляете? Черный гей-республиканец? Вся ситуация настолько нелепа, что я не захотел иметь к этому ни малейшего отношения и указал ему на дверь.

— Похоже, ты пожалел несчастную девку, попавшую в такой переплет, — заметила Шерил, не проронившая до сих пор ни слова.

— Да, печальная история, — согласилась Джина. — С моим везением остается удивиться, что это не я. Кстати, как зовут этого парня?

— Купер. Вообще-то Эверетт Купер, но все зовут его по фамилии.

— Что?! — вскрикнула Шерил.

Дэнис удивленно взглянул на нее, не понимая, о чем она спрашивает и почему так кричит.

— Как его зовут? — повторила она.

— Ну, Купер…

«Господи, нет! Это наверняка какой-нибудь другой Купер!»

— Неужели? — спросила Шерил со всей возможной непринужденностью. — А как он выглядит?

— Очень красивый темнокожий парень. Высокий, с бритой головой, отлично сложен… Жаль, что он оказался таким дерьмом.

— А-а, — равнодушно отозвалась Шерил, сделав вид, что это ее не касается. — Ой, мне надо в туалет. Я плохо ориентируюсь в ресторанах. Дэнис, ты не покажешь мне, где здесь…

— Туалеты внизу под лестницей, ведущей в бар.

— О, проводи меня, пожалуйста. Ненавижу, знаешь ли, искать.

— Ладно. — Дэнис поднялся из-за стола, несколько смущенный настойчивостью Шерил.

Когда они спускались по лестнице на нижний этаж ресторана, Дэнис слышал, как Шерил довольно громко сказала: «Твою мать!»

— Что?

— Вот поганый ублюдок!

— Ты о ком? — спросил Дэнис. Шерил взглянула на Дэниса.

— Я и есть та жалкая девка.

— Жалкая девка? — переспросил тот, начиная понимать, куда клонит Шерил. — Уж не Купера ли, случаем?

— Точно. Девка из девок, вот я кто.

— Боже мой, так это тебя он таскает на деловые обеды?

— Мне следовало догадаться. Мы ходили в ресторан несколько раз, но он всегда представлял меня деловым партнерам как свою девушку.

— Он все-таки очень красив. Понимаю, почему ты запала на него, — попытался утешить ее Дэнис.

— Ну, когда я порву с ним, он уже не будет таким красивым. Как только вернусь домой, сразу позвоню ему… Нет! Я поеду к нему и выскажу все, что думаю. Ты знаешь, где он живет?

— А ты разве нет?

— Откуда? Он всегда приходил ко мне.

— Шерил, вряд ли это хорошая идея — ехать туда сейчас. Лучше остынь немного.

— Дэнис, скажи мне, где он живет.

— Шерил, но что ты надумала еде…

— Дэнис, — перебила его Шерил, — скажи мне, где он живет. Если не скажешь, я выясню адрес сама.

— Не помню точно, придется ехать показывать. Я был у него только однажды.

— Господи, ты спал с ним? Я даже не знаю, где он живет, а ты с ним спал?! Отвези меня к нему, Дэнис. Немедленно.

— А что я скажу остальным? — отбивался Дэнис.

— Скажи им, что я плохо себя чувствую и ты подвезешь меня домой.

— Шерил, давай останемся хотя бы на…

— Сейчас же скажи им, что мы уезжаем! — повысила голос Шерил.

— Ладно, ладно, — уступил Дэнис и пошел прощаться с приятелями.

— Как это нелепо. Я должна была догадаться, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он красивый, интересный, увлечен работой. Ну конечно, слишком уж все идеально. Где были мои глаза? — говорила Шерил Дэнису, когда они ехали к дому Купера. — Боже, а как он расписывал свои христианские принципы! Даже притворялся, что ему неловко находиться среди гомосексуалистов. — Шерил на мгновение задумалась. — А может быть, он не гей. Дэнис? Вдруг он лгал тебе? — Шерил не верила своим словам, но все еще не желала сдаваться.

— Лгал мне? Насчет чего?

— Что он — гей и использует меня как вывеску для деловых партнеров.

— Не знаю, не знаю. В роли гомосексуалиста он выглядел вполне убедительно, особенно когда его губы ласкали мой…

— Дэнис!!!

— Но он так делал!

— Значит, он бисексуал, — упрямо заявила Шерил, как за соломинку хватаясь за любое объяснение тому, что Купер рассказал Дэнису. — Все равно не верю, — продолжала она, когда они вышли из машины и стали подниматься в квартиру Купера.

— Не знаю. Сейчас, когда я размышляю об этом случае, он кажется мне на редкость смешным… — Дэнис запнулся, поймав на себе разъяренный взгляд Шерил. — Ладно, умеренно смешным.

Поднимаясь по лестнице, они услышали громкую музыку, доносившуюся из квартиры Купера. На весь дом гремела стереозапись «Горячей девчонки» в исполнении Донны Саммер[34].

— Он слушает Донну Саммер, а ты не догадалась, что он гей? — Дэнис постучал в дверь.

— Я никогда не слышала, чтобы он ставил Донну Саммер. Никакой он не гей, а бисексуал!

— Говорю тебе, этот парень голубой, как ликер «Кюрасао»!

— Вовсе нет, — уверенно повторила Шерил. Рассудком она понимала, что Дэнис прав, но отчаянно цеплялась за последнюю надежду.