Патрик Санчес - Подружки

— Пиво? С удовольствием. — Анни достала бутылку из маленького холодильника и начала искать стаканы. — У тебя кошка, — неодобрительно отметила Джина, увидев вылезшее из-под дивана животное. Джина недолюбливала людей, которые держат кошек, и особенно брезгливо относилась к одиноким «кошатницам». Она не понимала, как можно любить подобных созданий, а тем более делить с ними кров: ведь кошки — несносные, эгоистичные твари. Кроме того, разве нормальному человеку понравится чистить кошачий лоток?

— Ее зовут Шелковая Шерстка. Моя лучшая подружка. Джину передернуло: дружба с кошкой отнюдь не растрогала ее.

— Я не люблю кошек, — деловито сообщила она.

— Эта тебе понравится. Она умная, как собака.

И по этой причине Джине не нравились «кошатницы»: они всегда подчеркивали, что их кошка умная, как собака. Джине постоянно хотелось спросить, что это за противоестественная страсть к собакообразным кошкам и отчего, черт побери, попросту не завести собаку?

— Ты так считаешь?.. У тебя здесь очень мило. — Джина удачно изобразила восхищение.

— Спасибо. Мы с Шелковой Шерсткой здесь отлично устроились. — Было грустно слышать, как Анни говорит о противной кошке, словно о соседке по комнате. — У меня уже несколько месяцев собственный бизнес, но с деньгами пока туговато, — добавила Анни.

— Свой бизнес?

— Компьютерные технологии. В колледже я училась на психолога, но меня всегда тянуло к компьютерам. Несколько лет я работала в крупной страховой компании, как говорится, карабкалась вверх по служебной лестнице, потом плюнула и решила работать на себя.

— Очень впечатляет.

Все сбережения ухлопала на этого монстра. — Анни кивнула на огромный компьютер в углу и, не удержавшись, пустилась в объяснения: мегагерцы и прочие термины сыпались из нее как из рога изобилия. Джина почти сразу перестала понимать, о чем идет речь, а от компьютерного жаргона у нее заболела голова.

— Так в чем же заключается твой бизнес?

— Ну, я только начинаю собственное дело, но в будущем планирую помогать небольшим компаниям в выборе подходящих компьютеров и программного обеспечения, а потом обеспечивать им техническую поддержку. К тому же я неплохо разбираюсь в веб-дизайне, могу создавать Интернет-страницы для мелких фирм. Конечно, прилично зарабатывать я начну нескоро. Но ведь главное — начать, а денежки придут… — Рисуя столь блестящие перспективы, Анни вдруг сообразила, что гостья до сих пор стоит посреди комнаты. — Я бы с радостью предложила тебе присесть, но у меня нет ни одного стула, — призналась она. — Я обычно сижу на кровати.

Джина опустилась на кровать и откинулась на изголовье. Вручив ей открытую бутылку пива, Анни прилегла рядом и положила голову Джине на колени. Стараясь не показать, что ей это неприятно, Джина гладила Анни по волосам, игриво перебирала «химические» кудряшки. Еще одно обескураживающее открытие — от прежней роскошной гривы Анни не осталось и следа: пряди были жесткие, как солома. Капитан команды болельщиц со временем превратилась в обнищавшую лесбиянку, помешанную на компьютерах, и кошка стала ее подружкой.

Анни нежно гладила ноги Джины, восхищаясь мягкостью ее кожи. Ласки становились более настойчивыми, рука Анни поднималась все выше и наконец попыталась скользнуть под юбку подруги.

В этот момент Джина поняла, что с нее достаточно.

— В «Фазе» было жутко накурено. Пожалуй, нам стоит слегка освежиться, принять душ, что ли.

— Давай вместе, — хихикнув, предложила Анни.

— Нет, иди первая, — улыбнулась Джина.

Анни скрылась в ванной. Джина представила, как выглядит ванна в этой квартире, и поморщилась. Когда в душе полилась вода, Джина спрыгнула с кровати и на цыпочках вышла из квартиры. Очутившись на лестнице, она устремилась вниз, прыгая через две ступеньки. Ей повезло: она поймала такси у подъезда.

Сидя на заднем сиденье, Джина чувствовала головокружение и тошноту. Она знала, что после такого количества спиртного ее непременно вырвет, но предпочла бы дотерпеть до собственного туалета. Подумав о жестокой шутке, сыгранной с Анни, Джина ощутила легкий укол совести, но утешилась мыслью о том, что все же не выполнила до конца первоначальный план. Достав из сумочки блокнот, она взглянула на непригодившуюся записку:

«Прости, но я предпочитаю девушек „с огоньком“!» Вначале Джина хотела оставить записку на кровати, но, посмотрев на незавидное существование бывшей врагини, которая скатывалась все ниже, решила не добивать ее. Хватит и того, что она прикинулась лесбиянкой и сбежала в самый интересный момент, оставив в дураках распаленную Анни, настроившуюся на ночь любви. Вся эта затея нравилась Джине все меньше и меньше: в конце концов, после высшей школы прошло много лет. Но из памяти Джины так и не изгладился случай, когда Анни с издевкой посоветовала ей даже не пытаться стать одной из болельщиц. Как возненавидела тогда Джина наглую девчонку за то, что та унизила ее! Казалось, она никогда не простит этого Анни, но сегодня вечером ненависть сменилась жалостью. Может, утром стоит позвонить и извиниться? С другой стороны, наверное, не стоит.

— Так что же произошло? Чем ты хотела срочно со мной поделиться? — спросил Питер, хотя отлично знал ответ. Девушке приспичило заняться сексом, вот и все. Они оба это знали, но ему нравилось ловить подружку на вранье и смотреть, как она выкручивается.

Шерил приподняла голову с его груди:

— Не помню. Просто выдался тяжелый день…

Умолкнув, она с яростью подумала: «Еще ты будешь подлавливать меня на лжи, козел». Шерил чувствовала себя обманутой. Ей не удалось испытать ничего, даже отдаленно напоминающего оргазм: Питер снова сделал все слишком быстро. С ним всегда на грани фола: он мог быть прекрасным любовником, но чаще всего управлялся за пять минут. «Эгоистичный ублюдок, — решила Шерил, — я десять минут делала тебе минет и все равно не ощутила оргазма». Жаль, что они с Джиной больше не общаются: Шерил с удовольствием посудачила бы с ней насчет достижений и в особенности неудач Питера в постели.

Несколько глотков спиртного всегда повышали его потенцию: исчезала вялость, и Питера хватало на более долгое время. Однажды Шерил удалось так подпоить Питера, что он пожелал поиграть в раба и госпожу. С того дня у Шерил осталась фотография нагого Питера: в галстуке-бабочке и ковбойских сапогах. Шерил усмехнулась, представив себе, как засуетился бы Питер, расскажи она ему в подробностях о той ночи.

Питер уже собирался подняться с дивана, пойти в душ и прополоскать рот специальной жидкостью (что делал почти каждый раз после сексуального контакта), как раздался стук в дверь.

— Кого это принесло в такой час? — Он недовольно поморщился.

— Если пришла эта сучка Джина, не вздумай открыть! Питер чуть было не спросил: «Кто там?», но сдержался и посмотрел в дверной глазок. Шерил оказалась права. На пороге стояла Джина.

— Питер, впусти меня. Я знаю, что ты дома — твоя машина внизу.

Питер накинул рубашку и приоткрыл дверь:

— Ну, чего тебе?

— Питер, собака описала мой ковер.

— Я его выгулял, так что ничего не знаю. Слушай, я вывожу твоего пса на улицу, как нянька, а ты посреди ночи являешься ко мне с претензиями?

— Вовсе я не явля-юсь, а заявля-ю, что моя жизнь — дерррьмо.

— Джина, да ты же в стельку…

— Чушь, я как стеклышко.

— Давай иди домой и проспись. Утром поговорим.

— Ты что, не впустишь меня? Кто там у тебя? Неужели эта проститутка Шерил?

— Тсс!

— Так это она! — Джина перешла на разъяренный шепот. — Ну как, не выросла у нее третья сиська после вашей последней случки? — Она повысила голос в надежде, что Шерил услышит ее (огромное количество спиртного придало Джине смелости). А ведь когда-то они были подругами, в университете прожили два года в одной комнате, и все это время их считали неразлучными. После университета дружбе пришел конец, так как Шерил предала ее (по крайней мере так полагала Джина).

Не успел Питер ответить, как дверь дернули изнутри, и уже одетая Шерил отстранила его.

— Питер, если ты собираешься всю ночь болтать с этой, как ее там, — жест в сторону Джины, — то я лучше пойду. — С этими словами она гордо продефилировала к лифтам, причем ни Питер, ни Джина даже не попытались остановить ее. Шерил в любом случае собиралась уйти и охотно воспользовалась подходящим предлогом. Она предпочитала спать в собственной постели, к тому же увлажнитель воздуха, который Питер включал на всю ночь, дико гремел и мешал ей. Переболев насморком года два назад, Питер вообразил, что подвержен ринитам, и жить не мог без увлажнителя воздуха, гоняя его по ночам, дабы увлажнять свои носовые ходы и воспрепятствовать развитию инфекции.

— Питер, ну что ты в ней нашел?

— Ложись спать, Джина. Утром я скажу тебе все, и даже больше. — Питер захлопнул дверь и решительно пошел в душ, оставив Джину в коридоре.

Бурча что-то себе под нос, Джина поплелась через холл к своей квартире: еще один субботний вечер оказался пустой тратой времени. Впав в дурное настроение еще утром, на свадьбе Пенелопы, сейчас она совсем приуныла при виде Питера и Шерил. У Пенелопы есть Донни, у Питера — Шерил, и только у нее никого нет. Джина чувствовала себя очень пьяной и бесконечно одинокой. Когда она проходила мимо лифтов, дверцы одного из них раскрылись, и из лифта прозвучал голос:

— Мэри, какими судьбами?

В лифте стоял давешний толстяк, заплативший за ее заказ в баре.

— Я иду домой, — удивленно ответила Джина.

— Вы здесь живете?

— Да, вон в той квартире, — ляпнула Джина, тут же пожалев, что проговорилась.

— Потрясающе! Один из моих друзей живет в соседнем крыле. Я обычно пользуюсь другим лифтом, но сегодня оставил машину с этой стороны. И давно вы здесь живете, Мэри?

— Почему вы зовете меня Мэри? — осведомилась Джина, позабыв о том, что назвалась этим именем при знакомстве с ним.

— Разве вы не Мэри?

— Нет, я Джина. Вы, наверное, не расслышали, в баре было очень шумно. — Оставалось надеяться, что он не спросит ее о Белом доме.

— Джина, позвольте мне проводить вас домой?

— Пожалуйста, Гарри.

— Гриффин.

— Ой, конечно, Гриффин. — Украдкой взглянув на выпирающее брюхо своего спутника, Джина прикинула, сможет ли не обращать на это внимания.

«Господи, да неужели я решусь на это?» — размышляла она, подходя к двери с толстым бесформенным типом. «Опомнись! — взывал ее внутренний голос. — Нет, нет, нет!» Но остановиться она уже не могла. Чувство вселенского одиночества вытеснило все прочие ощущения, и Джина была согласна на все: лишь бы рядом с ней находился живой человек, пусть даже и Гриффин. Чему быть, того… Никто не скажет, что она сдалась без боя. Сегодня она искала мужчину везде, где только возможно. Конечно, Джина могла бы подобрать и получше, но уже далеко за полночь, почти наступило воскресенье, а Гриффин рядом — только руку протяни. Ну что ж, за неимением гербовой бумаги пишут на оберточной…

Мысль о том, чтобы как-то «пристроиться» в жизни, всегда страшила Джину. Она достаточно насмотрелась на то, как ее подруги заключали браки с прекрасными молодыми людьми, которые хорошо зарабатывали и становились впоследствии нежными папашами, причем ее подруги любили своих будущих мужей примерно так же, как предметы меблировки. Джина надменно отвергала подобную судьбу, но с такой философией легко шагать по жизни года в двадцать два. Все тяжелее придерживаться установленных правил, неотвратимо приближаясь к роковому рубежу, где маячат тройка и ноль. Изредка встречая счастливые семьи, где муж и жена искренне любят друг друга, Джина смотрела на них как на диковинку. В остальных случаях только слепой не разглядел бы, что один из супругов вступил в брак по любви, а другого пугало одиночество.

«Похоже, типичная семья состоит из того, кто любит, и того, кто удобно устроился», — подумала Джина, повернув ключ в замке.

— Прошу, — решительно сказала она Гриффину, широко распахнув перед ним дверь.

Захлопнув дверь, Шерил потащилась в гостиную. Сегодняшняя встреча с Питером разочаровала ее, а ночной визит Джины не улучшил ситуации. Шерил понимала, что ее отношения с Питером зашли в тупик. Она устала быть его подругой. Ей до смерти надоело слышать, какая она компанейская девчонка и как с ней весело, зная, что Питер даже не влюблен в нее. Шерил и сама не могла поручиться, что любит Питера. Расставив все точки над i, она решила, что продолжать встречи бессмысленно для них обоих. Ни у Питера, ни у нее не было серьезного увлечения на стороне, и они не раз выручали друг друга, вместе появляясь на свадьбах и новогодних праздниках, посещая рестораны, ну и, конечно, давая выход сексуальной энергии. Если бы один из них встретил более выгодную партию, их отношения плавно перетекли бы в разряд платонических. Шерил, правда, надеялась подцепить кого-нибудь раньше, чем это удастся Питеру.