— Провала не будет! — твердо заверил ее продюсер. — И знаешь почему? Да, мы проделали поистине гигантскую подготовительную работу, даже детективное агентство задействовали, но главное не в этом.

— А в чем же?

— Я просто чувствую, что мы на коне! Ты же знаешь, как я доверяю своей интуиции. Так вот, сейчас моя интуиция беснуется и орет: вперед! Победа будет за нами!

— Эх, мне бы такую веру в себя, — вздохнула Марина. — Я слишком осторожна для подобных проектов. Наверное, даже излишне осторожна. Да и скептицизма во мне хоть отбавляй, особенно после таких дней, как сегодня. И это еще ведь только цветочки! Я с ужасом представляю, что будет твориться на площадке через неделю-две! Придется, наверное, запасаться валерьянкой в производственных масштабах…

— Для тебя, солнце, за счет фирмы! Ну а если серьезно, это-то и замечательно! Твоя осторожность и мой авантюризм прекрасно сочетаются между собой! И ты знаешь, как я отношусь к твоему мнению и как высоко его ценю. Просто поверь в себя, Мариша! И давай условимся еще об одном… Если ты вдруг поймешь, что не справляешься, что тебя все вокруг достали — просто позвони мне и скажи: «Все, не могу больше!»

— И что же ты после этого сделаешь?

— Приеду и лично наведу порядок. Сама знаешь, мы долго с тобой лепили мой имидж грозного и непримиримого начальника, и уж если я появлюсь на площадке, для группы это может означать только одно: доигрались, ребятки!

— Не думаю, что это удачный выход из положения. Да и на кого ты будешь орать и грозно вращать бровями? Разве что на Альбину? Но я по твоей рекомендации и так ей весьма веселенькие перспективы нарисовала, девица теперь меня врагом номер раз считает. На Александра? Но парень, похоже, только что понял, во что ввязался, и еще не до конца в себя пришел. А больше и не на кого. Вся остальная группа занимается своим делом и хлопот мне не доставляет.

— Признайся, а тебе ведь жалко Альбину? — неожиданно спросил продюсер.

— Есть немного, — призналась Марина. — Глупая и восторженная девчонка, возомнившая о себе лишнее. Если бы не ее привычка корчить из себя многоопытную стерву, вообще все было бы прекрасно. Потихоньку научилась бы ремеслу, стала неплохой ведущей. А так, получается, она сама себе яму роет. Причем активно так роет, старательно. И что самое противное — мы ее к этому подтолкнули!

— Опять ты об этом, — вздохнул продюсер. — Я тебе уже столько раз говорил: мы с тобой лично никого ни к чему не принуждали. Каждый сам хозяин своей жизни: и Альбина, и Александр, и Евгения. И если они оказались втянуты в этот клубок, значит, это неспроста. У каждого были на то свои причины.

— Не знаю. Мне все равно кажется, что мы с тобой решили изобразить из себя этакого мини-бога, которому дозволено все — по крайней мере в пределах данного шоу — и который безнаказанно этим пользуется в собственных интересах. В итоге на душе стойкое ощущение гадливости. Я уговариваю себя, что это всего лишь работа, что я не должна близко к сердцу принимать то, что происходит на площадке, — и все равно противно. Я, наверное, глупая, да? Не надо было мне идти на телевидение работать.

— Нет, Мариш, — вздохнул продюсер. — Как раз совсем наоборот. Всем бы твою человечность и порядочность.

Но увы, сейчас в моде другие принципы, вроде тех, которыми живет та же Альбина. А свою голову другому не приставишь. Так что пусть все идет как идет. Просто пытайся держать все под контролем, насколько это возможно, а большего от тебя и не требуется. И не бери на себя ответственность за всех скопом. В конце концов, не отнимай у игроков их святого права!

— Это какого же?

— Права на ошибку.


Женька ворочалась в кровати, вновь и вновь вспоминая тот разнос, который ни с того ни с сего устроил ей сегодня Александр. А она-то еще нафантазировала себе про него невесть что! И симпатичный он, и расчудесный, и вообще славный парень! Ага, три раза! Это мерзкое животное всего-навсего ждало, когда она расслабится, чтобы его очередной удар вышел больнее предыдущих.

Что ж, может повесить себе на грудь медальку за старание — у него все получилось! Даже до слез ее довел, паршивец! И хотя она уверяла себя, что глупо плакать из-за какого-то там раскормленного бройлера, все равно слезы градом лились из глаз и останавливаться не собирались.

Пришлось резко срываться и убегать в дом, а потом долго лежать с холодными примочками на веках, чтобы спали отеки и краснота.

В итоге весь остаток дня она только и ждала очередной атаки с его стороны. И не зря: Сашка так и сыпал комментариями на грани фола, жестоко высмеивал ее перед сотрудниками агентства, да и вообще вел себя как взбесившийся павиан. Нет, все понятно: у него такая роль, он как бы ни при чем. Но все равно всему должен быть какой-то предел!

Зачем же было на личности-то переходить?! Она ведь его не зовет жирдяем или еще как похлеще? А он себе это запросто позволяет! Можно подумать, что «вобла» — очень подходящее для нее прозвище! Очень смешно: ха-ха-ха!

Что ж, если он считает, что справится с ней подобными грязными приемчиками, то глубоко заблуждается! И она это ему докажет! Сегодня он захватил ее врасплох и сыграл на этом. Что ж, теперь она знает, что это его излюбленный прием: что в первый раз с платьем им воспользовался, что у пруда. Следовательно, как только он вдруг становится милым и любезным, это может означать только одно: ее «жених» замыслил какую-то крупную пакость. И если она дважды наступила на одни и те же грабли, это отнюдь не означает, что она сделает это и в третий раз, пусть даже не надеется!

Тем временем в соседней комнате точно так же ворочался с боку на бок Сашка. Он чувствовал себя последней сволочью, но вместе с тем одновременно вздыхал с облегчением: теперь-то она точно про него как про мужчину и думать не станет, если только не относится к закоренелым мазохисткам, что вряд ли. И как он сразу о такой возможности не подумал, когда соглашался на эту гадкую работу? Все хорошо, все замечательно, одна лишь ложка дегтя на всю бочку меда нашлась! И имя этой ложке — любовь.

Нет, он не обманывался: большой и пылкой любви к нему Женька не испытывала, да и не могла испытывать в сложившихся обстоятельствах. Но то, что начала с интересом присматриваться к нему и активно симпатизировать — это факт.

А отсюда рукой подать сначала до легкой влюбленности, а затем и до большого и глубокого чувства. И каково ей придется, когда все раскроется? Так что он все сделал правильно: пусть лучше сразу на него не рассчитывает, чем впоследствии почувствует себя преданной. Еще, чего доброго, обозлится, скажет «все мужики — сволочи», и о пресловутом счастье в личной жизни можно забыть. А так — узнает, что он актер, скажет сама себе «не больно-то и хотелось», получит вожделенный миллион и станет весьма завидной невестой.

Слова, который находил сам для себя Сашка, были, безусловно, правильными и верными, но на душе все равно было тоскливо до жути. Какой у нее был взгляд, когда он начал ругаться! Словно у собаки, которую хозяин кованым сапогом ни за что ни про что приложил! Да и потом тоже: видно, что держалась из последних сил, чтобы снова не зареветь. И что самое паскудное — если бы это не было всего лишь игрой, он бы с превеликим удовольствием начал встречаться с такой вот девчонкой! И наплевать на то, что рядом с ним она кажется былинкой, тонкой до прозрачности, ну и что! Он бы ее на руках носил, баловал всячески…

Сашка подскочил в кровати и затряс головой. Это еще что за новости! Его-то куда понесло? Ну, все, окончательно рехнулся на своей идиотской работе. Не хватало еще только из себя Ромео изобразить и зачахнуть от неразделенной страсти! Да мало ли таких, как Женька? Только на улицу выйди, сразу на десяток наткнешься, а то и на два! Фигурка стройная, мордашка неприметная, ну, языкатая, это да. И что он в ней нашел?

Сашка принялся обстоятельно размышлять над последним вопросом. Минут через десять он, как ни печально, пришел к выводу, что во всем виноваты замкнутое пространство особняка и тот ограниченный круг общения, который ему доступен. Вот если бы рядом с Женькой была еще какая-то девчонка, он, разумеется, и не подумал бы так на нее западать! А уж на безрыбье, как говорится…

Чем горячее Сашка себя в этом уверял, тем острее чувствовал, что все его доводы, мягко говоря, неубедительны. Евгения действительно ему нравилась, и он ничего не мог с этим поделать! Даже то, что она согласилась принять участие в столь позорном шоу, причем исключительно ради денег, не могло отвратить его от Женьки. Ведь мало ли как у нее жизнь сложилась? А вдруг это единственный выход для нее? Вдруг деньги ей не просто нужны — а очень нужны? Требуется дорогостоящая операция для родителей, висят долги, нет квартиры — да мало ли что?!

И какое он имеет право ее осуждать, если сам здесь находится ровно по той же причине? Да, та сумма, которую ему заплатят, несоизмерима с Женькиным выигрышем, но, с другой стороны, от него не требуется тащить сюда всю свою родню, друзей, унижаться перед ними и юлить, когда раздастся закономерный вопрос: «Зачем тебе нужен этот клинический идиот?» А Женьке это еще предстоит, причем уже на следующей неделе.

И что же ему теперь делать? Как себя вести? А может, наплевав на все, целых три с половиной недели крутить роман с Евгенией? А после шоу подойти к ней и честно признаться, что она ему и вправду нравится?

Ага, и тут же получить либо кулаком в нос, либо коленкой между ног. Вряд ли она простит то, что он ее обманывал, пусть даже и вынужденно. Да еще и припомнит ему все издевательства — а без них никуда, иначе его отсюда быстро попросят. Придумают причину для столь экстренной замены, и мыло-мочало, начинай сначала! Зрителю по большому счету наплевать, кто на месте «жениха» окажется, главное — как невеста себя поведет. Если один актер заартачился, не беда, другого найдут.

Получается, у него остается лишь один выход: зажать свои чувства в кулак и не давать им выхода наружу. Следовать сценарию, подзуживать Женьку и ни в коем случае не допускать ситуации, в которой она бы могла запасть на него. Никакой дружбы, никаких маленьких совместных секретов — хотя какие уж тут секреты, когда за тобой неотрывно таскаются операторы? Напрасно он позволил себе положить глаз на эту девушку, ох, напрасно. Худшего варианта и представить себе нельзя!

Хотя… а что он себя мучает? Уже придумал себе большое и светлое чувство к девчонке, которую всего лишь третий день знает. Ерунда это на постном масле! И нечего заморачиваться понапрасну! В конце концов, он актер и у него есть сценарий. Вот согласно этому сценарию он и будет действовать. Да и какой может быть с него спрос? Взятки гладки — это шоу не он придумал, и роль такую тоже не сам выбрал. Если кто-то на него и обидится, пусть пеняет на собственную глупость.

Сашка лег обратно и предпринял очередную попытку уснуть. Безрезультатно. Помимо воли перед глазами то и дело вставала зареванная Женькина физиономия. Сашка пытался ей доказать, что у него не было другого выхода, но Женька лишь печально качала головой. Тогда Сашка решил разжалобить ее: мол, если не простит — он не сможет уснуть и до самого утра промается бессонницей. Безрезультатно. Женька не сдавалась. Тогда Сашка заявил ей, что ему все равно и он уснет даже назло ей!..

Сашка ворочался с боку на бок, что-то бормотал, и невдомек ему было, что это всего лишь сон. Парадоксальный и изнурительный сон о том, что он не может заснуть. Когда утром Сашка открыл глаза и понял, что все-таки умудрился поспать, чувствовал он себя далеко не лучшим образом. Голова кружилась и болела, как с похмелья, а глаза то и дело норовили закрыться.


Женька, скучая, ждала, пока астролог закончит свои расчеты и скажет свое веское мнение. Если бы парный гороскоп составлялся для ее настоящего жениха, ей бы это однозначно пришлось по душе: Женька всегда с удовольствием просматривала в прессе колонки под названием «Звезды говорят». Но сейчас… Однозначно этот приглашенный астролог — шулер и мошенник, по-другому просто быть не может. И обязательно скажет, что они с Александром друг другу подходят как две половинки одного яблока. Да у него на лице все прочитать можно: вон лыбится, как котяра перед миской сметаны! Приговаривает что-то себе под нос, пишет что-то, будто и в самом деле какие-то расчеты проводит. Еще один актер-любитель на ее голову!

Хорошо хоть «жених» пока что в тряпочку помалкивает и своим пэтэушным остроумием не блещет. Видать, всю ночь на совещании провел, иначе бы с чего это он такой вид имеет, словно вампир, которому кровушки не хватило? Глаза красные, веки набухшие, к кому на улице подойдет — тому инфаркт обеспечен. Эх, знать бы, что у него там запланировано! Но как это сделать? Разве что Альбине партийное задание дать, так она, пожалуй, от негодования слюной подавится. Хотя сама, между прочим, обещала «всячески содействовать». Ну и где, спрашивается, ее содействие? Кроме грозных окриков и призывов вести себя как паинька, ничего другого в качестве поддержки она предложить не смогла.