Женька едва не задохнулась от возмущения и, если бы не Сашка, перехвативший ее руку и предупредительно сжавший ее, непременно поведала бы, что думает об этом шоу и его устроителях. Какой цинизм и бесстыдство! Снимать на камеры самое сокровенное, что только может быть между двумя любящими друг друга людьми, — это уже ни в какие ворота не годится!

— Озвученное вами условие — единственное? — поинтересовался Сашка у Альбины. — Других нет?

— Нет!

— Тогда мы соглашаемся! — как ни в чем не бывало произнес он, не забыв еще раз сжать ладонь Женьки, чтобы та не вздумала выступать.

— Великолепно! Итак, сегодня зрители воочию увидят, чем вы занимаетесь с одиннадцати вечера и до семи утра! И думаю, это будут весьма знойные кадры!..

Женька скрипнула зубами, но промолчала.

Через десять минут, уже сидя около пруда, Женька наконец-то получила возможность спросить Александра.

— Ну и как мы теперь выкручиваться будем? Ты хоть понял, на что ты нас подписал?

— Ровно тот же самый вопрос я могу задать и тебе. Что, по-твоему, от нас сегодня требуется?.

— Как что?! Заниматься любовью на потеху всей страны!

— А вот и нет! Внимательнее надо было слушать! Все, что нам надо, — это тихо и благопристойно улечься в одну кроватку, пожелать друг другу спокойной ночи, а на рассвете поприветствовать и сказать: «С добрым утром!»

— Подожди, так от нас точно не требуется, чтобы мы…

— Не-а, — замотал головой Сашка. — Я ж не просто так переспросил. Главное — провести эту ночь вместе, а уж чем мы при этом будем заниматься, никого не волнует. Хочешь — стихи будем читать, хочешь — в шахматы играть или обсуждать литературные новинки. Не колышет! Зато теперь ты точно сможешь съездить на юг! На ремонт и прихоти матери и первого миллиона за глаза хватит, а второй ты запросто потратишь на себя.

— Почему это «ты съездишь на юг»?

— Извини, оговорился. Конечно же, «мы», — отозвался Сашка и тут же поспешил свернуть тему на другое: — Кстати, я настаиваю на том, чтобы эту ночь ты провела в моей спальне!

— А в чем разница? — удивилась Женька. — Что моя, что твоя спальня совершенно одинаковые! Не все ли равно, где мы будем спать — у тебя или у меня?

— Ну, можешь считать это моим личным бзиком, — тут Сашка подмигнул Женьке так, что это не попало в объективы снимающих их операторов, — но мне было бы очень приятно, если бы ты согласилась спать у меня.

— Ну ладно. Собственно, мне все равно где. У тебя так у тебя…

Разумеется, весь день так и пролетел в мыслях о предстоящей ночи. Женька то заливалась краской, представляя, что скажут о ней, бесстыднице, родные и зрители, то убеждала себя, что ничего особенного в общем-то и не происходит. Ну подумаешь, всего-то совместная ночевка! Даже странно, что за такую малость ей собираются выплатить лишний миллион.

Миллион за одну ночь! Да, таким заработком не сможет похвалиться даже супер-пупер крутая проститутка, матушка может быть довольной. Дочь твердо усвоила ее напутствие. Только вот отчего же на сердце радости нет? И почему же так больно продаваться — пусть даже за весьма достойную цену?

Нет, сравнение с проститутками некорректно! Она… она сейчас актриса, вот! Ей предложили сыграть эту роль — она согласилась, только и всего! Просто роль попалась высокооплачиваемой, а так ничего дурного.

Нет, опять неверно. У актрис, как правило, нет никаких чувств к партнеру по съемкам, по крайней мере это не приветствуется. А здесь будут снимать не какую-то там абстрактную постановку, а сценку из их с Сашкой жизни, которую они точно не хотели бы выносить на посторонних. Но их купили, купили этими чертовыми деньгами! Может, отказаться, пока не поздно?

Ну и чего она добьется своим отказом? Мать ее по головке за такое не погладит, еще и по ушам навешает: мол, дура ты набитая, взяла и от денег отказалась, хотя требовался от тебя сущий пустяк! Никто ее не поймет, это факт. А объяснять всем и каждому, что есть что-то глубоко личное, что на потеху толпы выставлять не хочется… Нет, точно не поймут.

Что до самой ночи, Женька и побаивалась ее, и ждала с плохо скрываемым нетерпением. Впервые они с Сашкой окажутся так близко друг к другу. Что же из этого выйдет? Они ведь даже до сих пор еще и не целовались ни разу! Это Тошка вон, акселерат малолетний, без лишних вопросов аж с двумя девицами загулял! А она так не может. Со стороны, наверное, глупо выглядит: взрослая тетка, а переживает и краснеет как школьница, стоит только подумать о том, как они с Сашкой первым поцелуем обменяются. Или не обменяются? Ведь он верно сказал: ничего такого от них не требуется, всего-то переночевать в одной кровати, и все…

А Сашкины мысли в этот момент были сугубо приземленными. Он давно уже вычислил, где в его комнате находятся камеры и микрофоны, и теперь думал, как их лучше нейтрализовать. Банально вывести из строя? Не прокатит.

Стопроцентно сочтут диверсией, еще и стоимость загубленной техники из его гонорара вычтут. Значит, надо как-то по-другому действовать. А как?..

В итоге, когда оба наконец-то оказались в кровати, первые минут пять не знали, куда себя деть, что сказать и вообще — что делать-то теперь?

— Слушай, а тебе спать хочется? — шепотом поинтересовалась Женька.

— Не-а, — ответил Сашка и, в свою очередь, спросил: — А чего так тихо-то? Боишься, мы кого-то разбудим?

— Да нет, сама не знаю почему, — все так же шепотом поведала Женька.

Повисла пауза, неловкая и раздражающая. Сашка, не выдержав, чихнул.

— Будь здоров!

— Спасибо!

Опять молчание. Женька чувствовала себя донельзя глупо, ее бросало то в жар, то в дрожь, и спроси ее сейчас — чего она хочет, о чем думает, — не смогла бы дать внятного ответа.

— Знаешь, только честно, без дураков: ты мне очень-очень нравишься. — Сашка повернулся на бок, облокотился. — И сказать откровенно, о другой жене я бы и не мечтал. Я знаю тебя всего три недели, а кажется, словно уже целую вечность. Мне с тобой безумно легко, хотя порой ты бываешь несносна…

— Это я-то несносна?! — возмущенно перебила его Женька. — А ты?! Или напомнить, как кто-то окунул меня в ледяную воду?

— Ну, извини, был не прав. Дурацкая шутка.

— Ничего себе шуточка! Взял и обидел ни за что ни про что!

— Давай не будем об этом, прошу! Я правда очень неудачно пошутил и хочу извиниться перед тобой за это и за все остальное.

— Хочешь сказать, теперь я могу не опасаться, что ты ни с того ни с сего опять ополчишься на меня?

Сашка замялся. Женька ждала, что же он ей сообщит, одновременно придумывая про себя ответы за него. «Дорогая, разумеется, я буду с тобой нежен и деликатен, пока сценарий не потребует снова ткнуть твою очаровательную физиономию в торт на потеху зрителям!» Или так: «Конечно же, а вот про то, что я держу фигу в кармане и втихаря подсмеиваюсь, тебе знать совершенно не обязательно!»

Но Сашка сумел-таки озадачить Женьку, предельно серьезно заявив:

— Я обещаю тебе, что, пока я рядом, никто не сможет тебя обидеть. Если же кто-то отважится на это, будет иметь дело со мной.

Женька едва не брякнула, что спрашивала она его отнюдь не об этом, но что-то внутри ее заставило промолчать. У нее появился персональный рыцарь? Хм, забавно — и чуточку нереально. Все равно что если бы не Золушка поехала на бал к Принцу, а Принц безо всякого бала и по собственной инициативе посетил ее жилище и забрал сиротку от злобной мачехи.

Голова кругом идет, концы с концами не сходятся. Ну и плевать! Она ведь для себя уже все решила. Если это все-таки подстава, ей не привыкать: одним обломом больше, одним меньше, — только-то и всего. А если Александр не шутит и действительно испытывает к ней некие чувства — что ж, он ведь ей тоже нравится! Чего уж перед собой комедию ломать…

Вместо ответа Женька нашла под одеялом Сашкину руку и осторожно ее погладила. А потом как-то очень естественно они потянулись друг к другу…

Сколько длился их первый поцелуй, Женька не знала, но ей показалось, что целую вечность. Он был одновременно терпким и сладким, будоражащим и умиротворяющим. Горячая волна накрыла Женьку с головой, и если бы не тревожный, вибрирующий где-то на краю сознания звоночек «осторожно, камеры!», вряд ли они с Сашкой остановились бы на этом. Их тела и души настырно требовали большего, в то время как разум призывал к воздержанности.

Наконец Сашка с сожалением оторвался от губ Женьки. Затем хитро подмигнул и шепнул:

— Делаем вид, что деремся подушками. Начали!

Их веселая возня с воплями и визгом длилась недолго. Перехватив у замахнувшейся Женьки подушку, Сашка забросил ее куда-то за полог кровати. Вторая подушка отправилась на шкаф, а они с Женькой — с головой под покрывало.

— Ты что делаешь? — прошептала Женька.

— Рублю хвосты. За кроватью — скрытый микрофон. На шкафу — инфракрасная камера. Теперь тот, кто надеется увидеть клубничку в нашем исполнении, несколько обломается.

— А тебе за это ничего не будет?

— Завтра увидим!

— Санька, ты гений!

— Весьма польщен!

— Знаешь, а мне теперь совершенно спать не хочется! Вот ничуточки! Что делать будем?

На это Сашка ничего не ответил, а просто привлек Женьку к себе и снова поцеловал. Она не сопротивлялась…


Вопреки опасениям Женьки телевизионщики сделали вид, что не заметили Сашкиной диверсии. По крайней мере никто об этом и словом не обмолвился. Альбина официально с шаблонной улыбкой на устах поздравила их с успешным прохождением испытания и удвоением выигрыша. Они с Сашкой подурачились на парном интервью, делая многозначительные намеки о том, что же происходило между ними этой ночью, и в целом пребывали в самом радужном расположении духа.

Хорошее Женькино настроение резво скакнуло вниз, когда парой часов позднее Альбина отловила ее в коридоре и без лишних предисловий втолкнула в голубую спальню.

— Ты чего, уже не боишься запалиться? — Ошарашенная Женька в упор посмотрела на бывшую подругу. — Ты же сама говорила: в коридорах камеры…

— А мне насрать! — Альбина была зла, как потревоженная дикая кошка. Сходство с кошачьими подчеркивал и нарочито яркий маникюр ведущей с длинными ногтями-когтями, опасно поблескивающими на свету.

— Что на сей раз стряслось?

— Да так, решила напомнить на всякий случай, а то вдруг забудешь: половина выигрыша — моя!

— Твоя-твоя, не волнуйся ты так, инфаркт заработаешь, — язвительно парировала Женька.

— Нет, моя дорогая, ты, видимо, не поняла: половина всего выигрыша! То есть включая то, что ты заработала своими кривляньями этой ночью, получается ровно миллион!

— А с какой это стати, позволь узнать? — окрысилась Женька. — У нас с тобой была совершенно определенная договоренность, так с какого перепуга я должна ее пересматривать? Ты требовала половину приза за то, что протащишь меня в это шоу и будешь по ходу мне помогать. Ну, первое у тебя вроде как удалось, насчет помощи — вопрос, конечно, спорный. Ты мне только на нервах играла да покрикивала. А дополнительный миллион, прости, полностью моя и Сашкина заслуга, ты тут вообще ни при чем!

— Ах вот, значит, как?! Что ж, я всегда подозревала, что ты мне отплатишь черной неблагодарностью! Крыса подзаборная! Да ты хоть знаешь, сколько я сделала для того, чтобы ты, грохнувшись в койку со своим боровом, получила такие бабки?! Или надеешься, что с тобой всегда так будут за доступ к телу расплачиваться? Да кому ты нужна, дешевка!

— Вот не звезди, пожалуйста! — рявкнула Женька. — Можно подумать, ты здесь вообще хоть что-то решаешь! Ты всего лишь винтик этой машины, причем декоративный! Ты даже тексты чужие заучиваешь, потому что свои собственные текстовки написать тебе мозгов не хватает! Или считаешь, я не видела, как ты в карман бумажки с распечатками прятала?! А вот за крысу подзаборную ты у меня отдельно ответишь, дрянь!

— Ох, какие мы грозные! — усмехнулась Альбина, но больше ничего сказать не успела, потому что Женька от всей души врезала ей кулаком в глаз, а затем, схватив за роскошные золотистые локоны, рванула ее голову вниз, опасно заломив шею.

— Учти, запуганная и растерянная Женька Семенихина осталась там, в далеком прошлом. А я не она. Знаешь ли, жизнь отучила верить всему тому, что мне пытаются на уши повесить. А еще научила давать сдачи. Поэтому если ты, дрянь, еще хоть раз попытаешься меня оскорбить, можешь вообще забыть про нашу договоренность! Если ты думаешь, что все на свете можно стерпеть ради больших денег, то позволь тебя заверить — ты заблуждаешься. Так что советую подумать над своим поведением. И срочно найти гримера — иначе придется тебе до конца шоу в черных очках ходить.

Альбина попыталась что-то пискнуть, но Женька не стала ее слушать. Отпихнула от себя и вышла в коридор, делая глубокие вдохи и выдохи, чтобы хоть как-то успокоиться.