София Чайка - Подумай дважды

Как часто мы повторяем, что во всем виноваты сложившиеся обстоятельства. Проще всего неурядицы и просчеты свалить именно на них. Но всегда ли именно они определяют наше поведение в тот или иной миг, делают нас такими, какими мы есть? Что же на самом деле важнее – положение вещей или наше отношение? Более того, насколько сильно мы сами позволяем различным ситуациям влиять на нашу жизнь и нас самих? Иногда даже жизнь не может ответить на эти вопросы.

* * *

Она ожидала агрессии, он удивил ее лаской.

Она готовилась бороться, он обезоружил ее улыбкой.

Она боялась боли, он испугал ее нежностью.

Все было не так, как она хотела. Все произошло гораздо лучше.

Она намеревалась вычеркнуть это из памяти. Разве такое можно забыть?

- Тридцать первый лот продан господину под номером двадцать семь. На этом, дамы и господа, аукцион завершен. Для оформления приобретений прошу пройти в кабинет директора.

Аукционист положил молоточек на стол, подарил участникам торгов подобострастно-признательную улыбку и поспешил к последнему покупателю, чтобы лично проводить его.

Значит не судьба.

Сима почти безразлично посмотрела в сторону счастливого обладателя картин, которыми собиралась украсить свой кабинет. Она увидела лишь широкую спину, обтянутую отлично скроенным пиджаком, и коротко остриженные каштановые волосы.

Очередной свежеиспеченный бизнесмен. Серафима могла бы поспорить на это. Именно так поступил бы ее муж. Но она ненавидела споры. Да и биться об заклад было не с кем.

Серафима отправилась на торги в одиночестве. Ее подруга Лора Кравец перед самым началом аукциона извинилась по телефону, что не сможет составить ей компанию. Помешала внеплановая фотосессия с восходящей звездой модельного бизнеса. Сима не обиделась. Разведенной женщине-фотохудожнику приходится много работать, чтобы не думать о хлебе насущном.

В общем и целом мероприятие оказалось занимательным. Серафима не получила давно облюбованные картины Юрия Соломко только потому, что ограничила себя пятнадцатью тысячами зеленых. Она почти вложилась в эту сумму, но тут вмешался господин под номером двадцать семь и испортил ей настроение. В самый последний момент он увеличил цену сразу на три тысячи долларов, и Сима решила купить что-то другое на следующем аукционе.

Дело даже не в лишних тысячах, а в принципе – она не хотела тратить больше, чем запланировала. Вся ее жизнь держалась на расчете. Почти вся. И сегодня она не собиралась изменять собственным правилам.

Картины, конечно, хороши - необычные, соблазнительно–обманчивые и обманчиво-невинные, как и сама Сима. Этим они ее и привлекли. Слишком строгий как для редакции глянцевого журнала кабинет только выиграл бы от их присутствия. К сожалению, полотна стали собственностью господина в дизайнерском пиджаке и поэтому больше не стоили ее беспокойства. Незаменимых картин нет, как нет незаменимых домов, должностей, людей и, конечно же, чувств. Жизнь научила ее этому.

Сима выбросила из головы аукцион и начала проталкиваться к выходу, на ходу вынимая телефон. Она остановилась под навесом Торгового дома, чуть в стороне от главного входа. Серафима звонила Таисии Михайловне, няне своей шестилетней дочери. Юля болела ветрянкой и постоянно капризничала, бесконечно пересчитывая в зеркале прыщики, замазанные зеленкой. Телефонный разговор закончился быстро. Няня заверила ее, что с девочкой все в порядке. Юля занималась важным делом - разрисовывала лицо любимой куклы зеленым фломастером.

Сима улыбнулась и спрятала телефон в изящную сумочку Marc Jacobs, купленную под цвет дымчато-серых туфель на девятисантиметровых каблуках. Ей нравилось, как она одета. Ничего особенно броского. Узкое лиловое платье, шифоновый шарф, большая бабушкина брошь с аметистами, длинные серьги и кольца - ажурное серебряное, закрывающее фалангу среднего пальца, и узкий золотой обручальный ободок с традиционным бриллиантом – все изысканное и дорогое. Хотя муж давно не баловал ее комплиментами, Сима знала, что мужчины по-прежнему оборачиваются в ее сторону. Стараясь выглядеть скорее изысканной, чем привлекательной, Серафима делал это исключительно для своего хорошего настроения.

Она подняла руку, останавливая такси.

- Позвольте?

Смуглая рука с Patek Philippe на запястье открыла перед ней заднюю дверцу автомобиля. Мужское лицо в темных очках казалось непроницаемым.

- Мы знакомы?

Сима не испугалась. Вокруг суетилось слишком много людей. К тому же, он не выглядел агрессивным - мужчина под номером двадцать семь.

- Все такая же неприступная, – уголок сурового рта дернулся, и Сима узнала его.

- А ты все такой же напористый, Егор.

Он стал гораздо привлекательнее и значительно опаснее для ее чувств с тех давних пор, как она видела его в последний раз. Думала, что в последний.

- Красивый, зараза. И пользуется этим.

Лора устроилась рядом с ней на гимнастическом бревне и засунула в рот мятную жвачку. Перед факультативом по физкультуре она выкурила несколько сигарет и теперь безуспешно пыталась избавиться от запаха.

- Кто?

- А ты разве не на Кешку пялишься?

Сима смотрела совсем на другого парня, но не собиралась признаваться в этом даже подруге.

- На него. Ничего так.

- Не ничего, а очень даже. Как своими смешливыми глазюками посмотрит, каждая готова за ним хоть на край света.

- И ты тоже? Мне казалось, что вы с ним больше не встречаетесь.

- Встречаетесь! – фыркнула Лора. – Мы с ним спали. Но теперь уже нет. Расстались по обоюдному согласию. На кой мне бабник? Смотрю, он и тебя зацепил.

- Не уверена. Папа хочет, чтобы мы поженились.

- Да ну! – присвистнула Лора. – Ой! А ничего, что я тебе про… ну… секс с ним рассказала? Я ж не знала.

- Ничего. Мне все равно.

- Это ты зря. Он супер парень, веселый, богатый. Не мужчина – мечта!

- Вот и бери его себе.

- Не могу. Я же тебе сказала. Мы с ним разошлись, как в море корабли. К тому же он мне не предлагал.

- Мне пока тоже не предлагал.

Сима смотрела, как высокий блондин эффектно забрасывает мяч в кольцо, и не понимала, почему равнодушна к нему. Ее взгляд притягивал другой парень – полная противоположность Кеше Грибову. Его Лора никогда не назвала бы мечтой.

- Если родители договорятся, предложит.

Этого Серафима и опасалась.

Она колебалась всего мгновение, но он заметил.

- Я не кусаюсь. И не ворую чужих жен. Садись, Серафима. Или госпожа Грибова?

- Симакова. – Он поднял бровь, и ее сердце пропустило один удар. Или два. Глупо. – Я не меняла фамилию после свадьбы.

Она села на кожаное сидение Мерседеса, отодвинулась как можно дальше, чтобы случайно не коснуться, бросила осторожный взгляд в сторону мужчины. Он стал еще шире в плечах, мощнее. Когда Егор устроился рядом, Сима не могла не заметить, как под пиджаком перекатываются бугры мышц.

- Куда едем, госпожа Симакова?

В его голосе слышался легкий сарказм. Он снял очки и посмотрел ей в лицо тяжелым темным взглядом. Она помнила его слишком хорошо, хотя и очень сильно хотела забыть.

Ей хотелось закурить. Зря она бросила. Еще и Лору уговорила. Значит, обратного пути нет. Хоть бы разок затянуться. Плохо. Зачем она села с ним в одно такси?

- Лучше Серафима. Я – к себе домой. А ты куда? – Черт, зачем она спросила? Ее это не волнует. Ну, разве совсем немного. Он сидит слишком близко, чтобы она чувствовала себя спокойной. Нужно собраться с мыслями. Она это умеет, как никто другой. – Впрочем, это не мое дело.

- Неужели, совсем не интересно?

Насмехается или проверяет?

- Совсем.

Она собиралась сообщить нетерпеливо ерзающему водителю свой адрес, но Егор успел первым. Как он узнал?

- Давай, спрашивай. Я же вижу, тебе хочется. – Она молчала, упорно игнорируя намеки. – Тогда я спрошу. Почему ты не стала торговаться за Соломко?

- Странный вопрос. К тому же, это не твое дело. Ты хотел картины, ты их получил.

- Теперь я только так и поступаю - всегда получаю то, что хочу.

Ей только показалось, или это действительно угроза?

Она попыталась унять дрожь в коленках и голосе.

- Поздравляю. Вижу, ты разбогател.

- Кто бы мог подумать, верно? Егор Бриттов, пройдоха из захудалой деревни, стал богачом и уважаемым человеком. Его терпят столпы общества и вожделеют их жены и дочери.

Он произносил эти злые слова почти устало, и вместо того чтобы обидеться, Сима почувствовала себя виноватой.

- Я не считала тебя пройдохой.

Мерседес тряхнуло. Водитель выругался, затем извинился, а Сима оказалась в мужских объятиях, сильных и уютных, слишком соблазнительных, чтобы позволить себе в них остаться. Она попыталась отстраниться, но безуспешно.

- Допустим, я тебе верю. Так почему ты отказалась от Соломко?

Темный взгляд тревожил. Широкие ладони сжимали ее плечи, не давая шелохнуться.

При чем здесь аукцион?

- Чего ты прицепился с этими картинами?

- Потому что ты не умеешь бороться за то, что хочешь.

- Умею. Ты ничего обо мне не знаешь.

- Мне известно достаточно, чтобы понять, что ты привыкла плыть по течению.

Он ее разозлил. Сима ударила его локтем в живот и отодвинулась.

- Не тебе меня судить. У тебя собственных комплексов полно.

Автомобиль притормозил у ее дома. Признаться, весьма кстати. Ей не хотелось продолжать бессмысленный по ее мнению разговор. Сима выскочила из Мерседеса и сунула водителю в окошко деньги.

Егор имел наглость улыбнуться и спросить:

- Ты не приглашаешь старых друзей на кофе?

- Нет. И мы не друзья.

Она отвернулась и направилась к подъезду.

- Это обстоятельство можно исправить!

Его голос прозвучал насмешливо. Сима не обернулась.

- Где ты был, дорогой?

Вероника. Он забыл, что приехал в командировку вместе с ней.

Егор редко брал с собой любовниц, уезжая по делу, но командировка обещала затянуться. Теперь точно затянется.

- На аукционе, как и планировал.

Он снял пиджак и вошел в спальню большого номера пятизвездочного отеля. Обнаженная Ника стояла перед зеркалом и легкими, массирующими движениями наносила крем на тело модели. Она и была ею – по профессии и по сути.

- Купил что-нибудь?

Она бросила на него мимолетный взгляд и, совершенно не смущаясь, продолжила свое занятие.

- Да. Не боишься, что кто-то другой войдет и увидит тебя… такой?

- Какой?

Рыжеволосая женщина поставила длинную ногу на пол и встретилась с ним в зеркале глазами. Легкая улыбка знающей себе цену женщины промелькнула на сочных губах, а рука медленно потянулась за атласным халатиком цвета слоновой кости.

Оставив пиджак на спинке кресла, Егор перехватил скользкую ткань и отбросил ее в сторону. Он прижал женщину к себе и прошептал в губы:

- Красивой.

- Еще, - она откинула голову, дразня.

- Привлекательной.

- И…

- Жаждущей.

- Как вульгарно!

Вероника сделала вид, что недовольна, но Егор знал, что это лишь игра. Ее слабые попытки вырваться не помогли избавиться от его объятий. Она надула губы, но когда он завладел ими, тут же ответила, одновременно расстегивая мужскую рубашку…

- Что ты хотела услышать?

Непростительно глупый вопрос. Сегодня он слишком рассеян. Виновата неожиданная встреча. На мгновение он позволил себе расслабиться, и сразу утратил бдительность. В этом городе он должен быть готов ко всему.

Егор курил в постели, натянув простынь на ноги. Пока он дремал, Вероника успела принять душ и теперь наряжалась во что-то оригинальное и очень яркое.

- Желанной. Этого хочет каждая женщина.

- Думаю, это и так понятно. Я же здесь, с тобой.

- А завтра? Через месяц? Год? А мне уже двадцать шесть. Сколько еще я смогу работать моделью?

Зря он взял ее с собой. Но кто же знал? Впервые Вероника завела разговор о чем-то постоянном.