Когда Егор отпустил ее губы, Сима села рядом с ним на кровать и сжала его здоровую руку в ладонях. Они молча смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Всклокоченные темные волосы, изогнутые в легкой улыбке губы, легкая щетина и голая загорелая грудь с белой повязкой на плече делали Егора похожим на разбойника. Очень довольного, хоть и раненого.

Сейчас он очень напоминал прежнего Бритта – молодого и немного диковатого, но неимоверно притягательного. Поглаживая длинные мужские пальцы, Серафима думала о том, что если бы она не поторопилась с выводами много лет назад, хорошенько подумала и не оказалась слишком гордой, то этот мужчина уже давно мог принадлежать ей. Ведь все эти годы она любила только его. А после того, как он закрыл ее собой от пули, Сима не сомневалась, что и он любит ее не менее сильно.

- О чем ты мечтаешь, Бритт?

- О тебе.

Симу порадовал его ответ, но она решила скрыть это за шуткой.

- Уверен? Может, ты имел в виду еду?

Он рассмеялся.

- Это потом. Вначале - ты.

- Понятно.

- А ты? О чем мечтает Серафима Симакова?

Она подняла руку и ласково провела пальцем по его губам.

- Серафима Симакова больше всего на свете мечтает стать Серафимой Бриттовой.


Эпилог

Ее желание исполнилось спустя полтора месяца.

За это время многое произошло. Сима и Кеша оформили развод. Несмотря на обоюдное согласие, им пришлось подписать множество разных бумажек и пройти через заседание суда – почти формальное, но все же. Они очень переживали, как отнесется к этому событию Юленька. Дочь молчала несколько дней, кивала, когда они уверяли ее, что Кеша будет навещать ее так часто, как только сможет. Сима не могла понять, что Юля думает на самом деле. Но в один из дней, когда дочь ждала у окна прихода Иннокентия, а Серафима в очередной раз повторила, что он обязательно появится, раз обещал, Юленька остановила поток ее слов вполне спокойным тоном:

- Мамочка, папа Саши и Маши вообще к ним не приходит. Так что мне повезло.

Сима так и не придумала, как прокомментировать подобное замечание, и поэтому промолчала.

Несмотря на недовольные взгляды и постоянное ворчание Симакова, после выписки из больницы Егор поселился в их доме. В его квартире все еще шел ремонт, а влюбленные не хотели расставаться. Теперь Лаврентий величал свои роскошные апартаменты коммуналкой, но никого не выпроваживал. Сима подозревала, что неожиданная толерантность с его стороны, скорее всего, вызвана чувством вины. Еще бы, тертый калач Лаврентий Симаков не сумел просчитать поведение Крамаря, в результате чего его чуть не лишили дочери. Конечно, это никто не обсуждал, во всяком случае, в пределах дома, но фантом Аркаши периодически проявлял себя – внезапной тревогой, недосказанностью, воспоминанием о похищении Юли и ужасной сцене на даче.

Следствие по делу Крамаря еще не закончилось. Аркашу не признали сумасшедшим, поэтому ему грозил немалый срок. Их всех, кроме детей, вызывал следователь для дачи показаний. С этим приходилось мириться, но настроения такие посещения не прибавляли. Пожалуй, тяжелее всех пришлось Марьяне. Каждый раз после подобных разговоров она возвращалась бледная и уставшая, а затем тихо плакала в гостевой комнате, которую уже никто не называл таковой. Но рядом с дочерьми Марьяна старалась выглядеть бодрой и веселой. Серафима восхищалась мужеством этой хрупкой женщины.

Состояние Эллы Грибовой так и не улучшилось, и она все еще находилась в больнице под присмотром врачей. К сожалению, они не могли ничего гарантировать. Более того, высказывали крайне неблагоприятные прогнозы. Так что Кеша все чаще задумывался об усыновлении Адама. Старшие Грибовы полностью поддерживали его в этом решении и даже планировали приехать, чтобы понянчится с долгожданным внуком.

Что касается самого Иннокентия, то каждое его третье, если не второе, предложение было об Адаме. Когда у малыша начались детские колики, он заявился к Симаковым расстроенный и невыспавшийся и пожаловался, что сам страдает от болей в животе, причем в одно время с мальчиком. Он перевозил в свой дом всех известных педиатров города и перерыл весь Интернет в поисках лучшего рецепта от этого недуга. Сима могла только предположить, что будет, когда у Адама начнут резаться зубки.

Лора по-прежнему почти целые дни, а иногда и ночи, пропадала на фотосъемках, зарабатывая деньги. В тот страшный день, когда Крамарь угрожал Симе пистолетом, она примчалась в больницу и выудила у подруги все, что та сумела рассказать. Теперь Лора звонила Серафиме чаще и пару раз вытянула ее на чашечку кофе, когда рядом не было Егора. Закадычная подруга, как никто другой, умела ее рассмешить, что в свете последних событий оказалось весьма кстати.

Бритт, как деятельный мужчина, не смог высидеть в доме больше недели. Он оказался довольно капризным пациентом, хоть и старался сдерживаться. Сима строго придерживалась предписаний врача и лишь улыбалась, когда Егор возмущался навязанным режимом. Тогда он удивительно напоминал маленького мальчика. А разве можно сердиться на больного ребенка?

Ему быстро надоело решать деловые вопросы по телефону, и чтобы не нагружать раненое плечо, он нанял шофера. Серафима понимала, что не может держать его возле своей юбки, и не стала затевать по этому поводу спор. Тем более что он сам разыскивал ее по нескольку раз на день - иногда, чтобы просто поцеловать и шепнуть, что ему уже не терпится назвать ее своей по праву. Симу это радовало и веселило, поскольку все это время они жили в одной комнате, но она понимала, что он имеет в виду.

Ей казалось, что она едва пережила те три дня, когда Егору пришлось уехать в командировку. Серафима ужасно скучала. Отец же прямо заявил, что у нее явно испортился характер, и если она не прекратит изводить окружающих своим унылым видом, он не станет дожидаться свадьбы и уедет из этого дурдома. Когда же, наконец, вернулся Бритт и прямо с порога утащил Симу в их комнату, закрыв ногой дверь, она лишь успела заметить потрясенный взгляд Лаврентия. Им с Егором удалось удивить даже Симакова.

После жаркой встречи совсем выбившись из сил, Егор уложил Серафиму поверх своего тела и рассказал о поездке. Он обзавелся новым поверенным, и в связи с этим упомянул о Викторе Маркитане. Оказывается, Вероника согласилась выйти за него замуж, но только после трехмесячного контракта, который ей удалось подписать с одним из иностранных агентств. Сима не слишком хорошо знала Маркитана, но почему-то пожалела его. Жена – модель – серьезное испытание для семьи, особенно если она еще совсем недавно планировала замужество с другим мужчиной. Несмотря на настороженное отношение к Нике, Сима желала молодой паре удачи. Сейчас ей хотелось, чтобы вокруг все были счастливы.

Чего Сима страшилась больше всего – так это знакомства с мамой Егора. На деле все прошло не только мирно, но и очень радушно. Мария Николаевна оказалась хрупкой женщиной с твердым характером и очень понравилась Серафиме. Сама же будущая свекровь, внимательно оглядев представшую перед ней пару, сделала шаг навстречу, обняла их обоих и вымолвила: «Дождалась таки. Вот и славно!»

Когда до церемонии осталось два дня, Сима решилась поговорить с Юлей. Конечно, девочка не могла не заметить, что дядя Егор проводит в их доме много времени, но до объяснений дело не доходило. Теперь у Серафимы не осталось выхода. Она посадила дочь к себе на колени, поцеловала в макушку и начала:

- Котенок, мы с Егором собираемся пожениться.

Юля повертела в руках любимую куклу и кивнула.

- Я догадалась, мамочка. Ты больше не любишь папу?

Это оказалось очень тяжело - объяснить маленькому ребенку сложности отношений между взрослыми.

- Нет. И папа тоже меня не любит. Но мы оба очень любим тебя.

Юля задумалась над услышанным, а затем спросила:

- А как мне теперь называть дядю Егора? Папой? Но у меня уже есть один.

Проглотив комок в горле, Сима ответила:

- Как ты захочешь, котик. Думаю, Егору будет приятно, если ты станешь так его называть.

- Думаю, два папы лучше, чем ни одного, но я попрошу папу Кешу, чтобы он не обижался. Ведь он меня любит, и я его тоже люблю.

Сима коснулась губами бархатистой щечки.

- Да, ты права.

- Знаешь, мамочка, мне нравится дядя Егор. Он со мной играет. И с Сашей и Машей – тоже. Думаю, он хороший.

- Очень хороший.


Солнечным холодным утром Серафима стояла рядом с любимым перед алтарем с небольшим букетом белых роз в руке, приталенном серебристом костюме с юбкой до колен и маленькой шляпке с вуалью. Она улыбалась и не скрывала приподнятого настроения.

Ее вторая свадьба разительно отличалась от первой уже тем, что после ЗАГСа они отправились венчаться. Егор в темном костюме и галстуке в тон ее наряду выглядел представительным и невероятно красивым. Сима открыто любовалась им. В последнее время ее губы то и дело сами растягивались в улыбке, особенно когда Бритт оказывался рядом.

Глядя на Егора, она так глубоко погрузилась в мечты, что ему пришлось шепнуть ей на ухо ответ, которого он от нее ожидал. Она повторила его, не задумываясь. Егор надел ей на палец обручальное кольцо и поцеловал, причем довольно сдержанно. В ответ на невольное разочарование на ее лице, Бритт с довольной усмешкой пообещал, что обязательно исправится, когда они окажутся наедине.

Первыми их поздравили свидетели – Лора и Костя, затем дети и Кеша. Сима была благодарна ему за то, что он не стал портить самый чудесный день в ее жизни. Последним к ним подошел Лаврентий. Он поцеловал дочь в щеку и пожал руку новоиспеченному зятю, произнеся загадочную фразу: «Я на тебя надеюсь», а затем заявил, что улетает вечерним рейсом - но Симу уже ничто не могло удивить.

По дороге в ресторан, где для них накрыли скромный праздничный обед, Серафима и Егор держались за руки. Ей очень хотелось начать целовать мужа тут же, но она боялась смутить его водителя. Видимо, Бритт понял значение ее взгляда, потому что несколько раз повторил: «Уже скоро», а затем спросил:

- Что бы ты хотела в подарок? Не считая поездки на Фиджи.

- Ты уже сделал мне подарок.

Егор поцеловал ее ладонь и посмотрел так, что Симу бросило в жар.

- Я серьезно.

- И я. Серьезнее некуда.

Она наклонилась к его уху и прошептала всего три слова. Егор взъерошил свои уложенные для торжественной церемонии волосы и прохрипел:

- Когда?

Сима пригладила темные пряди и улыбнулась.

- Подсчитай с самого начала.

После этого они забыли о водителе, целуясь и обнимаясь. Что же, сегодня им можно все. Они наконец-то заполучили друг друга. И еще более того.

Конец