София Чайка - Подумай дважды

Лора уже заказала какой-то салат и наминала его, сердито бормоча что-то под нос, но стоило ей заметить Иннокентия, как она тут же бросила вилку. Женщина еле дождалась, пока он устроится напротив и закажет пиццу. Кеша сомневался, что здесь готовят что-то приличное.

- Грибов, ты гад ползучий!

Лора вскочила и бросила в него салфеткой, а затем села на место, схватила вилку и принялась буравить взглядом.

- Вызываешь меня на дуэль?

- Веселишься?! Сейчас тебе будет не до смеха! Если бы я могла себе позволить, то не стала бы тратить время на дуэль, а прикончила бы тебя на этом месте этой вилкой или, еще лучше, ножом!

- Ты напилась! Я угадал?

- Тебе меня не отвлечь! Я все знаю!

- Лора, с тобой все в порядке? Естественно, что ты все знаешь. Сима делится с тобой всем, чем нужно и не слишком. Единственная подруга, как – никак.

- А ты и рад. Разве нет? Закрыл ей свет в окошке. Она без тебя шагу не ступит.

За что ему все это? День и так выдался тяжелый, а тут еще Лора со своими намеками.

- Ну и что? Я ей муж, если ты не забыла?

- Я не забыла. А вот ты… Мне все известно. Видела тебя… с той женщиной, у гостиницы.

Все оказалось гораздо хуже, чем он мог себе представить. Надеясь потянуть время или на какое-то неизвестное и, скорее всего, невозможное чудо, он переспросил, хотя и понимал, что все зря.

- Где? У гостиницы?

- Вот зачем ты повторяешь за мной, как попугай? Слышал же все. Еще скажи, что я тебя застукала не с Машей Карасевой – свободной журналисткой. Хотя какая она журналистка? Нечисть!

- Как точно подмечено!

- Брось! Я не глупая фифа и спокойно проживу без твоего одобрения. Колись, внимательно слушаю.

- У тебя есть свидетели, фотографии? Ладно, даже если ты сфотографировала нас у входа в гостиницу. Ну и что из этого следует? У меня состоялась деловая встреча.

- В гостинице?

- Там есть ресторан.

- Вы не пошли в ресторан.

- Лора, ты унизилась до слежки?

Иннокентий старался говорить спокойно, почти язвительно, но внутри у него все дрожало.

Он и раньше понимал, что это когда-то должно случиться – разоблачение, но не ожидал, что так скоро. Хотя, год – немалый срок для отношений. Какие, к черту, отношения?! Грубый, животный секс без разговоров. Если только не считать разговором шантаж.

Еле сдерживая нетерпение, он ждал ответа Лоры и понимал, что от этой взбалмошной женщины теперь зависит очень многое в его жизни, если не все. Он не мог потерять Симу. И дочь.

Лора оперлась подбородком на сложенные вместе руки и некоторое время пристально смотрела ему в глаза. Иннокентий стиснул зубы. Он готов был кричать от отчаяния - или же рассказать о том, что не собирался говорить даже под страхом смерти, когда женщина продолжила.

- Я побеседовала с портье. – Ее голос прозвучал тихо и устало. - Но, знаешь, Грибов, теперь не важно, следила я за тобой или нет. Ты уже признался. Сам. У тебя вид нашкодившего подростка. А ведь ты - давно мужчина и должен отвечать за свои поступки. Кеша, как ты мог?

- Я не хотел. – Иннокентий прекрасно осознавал, что это звучит глупо, но сказал то, что думал. – Ты не понимаешь.

- Так объясни.

- А если я ничего не скажу?

- Тогда будешь каяться перед Симой без репетиции. Если твои аргументы покажутся мне весомыми, я ведь могу передумать и не рассказывать твоей жене об измене любимого мужа.

- Ты ничем не лучше Карасевой.

- Не старайся, я не обидчивая. Внимательно слушаю.

Он помолчал, раздумывая, ища какой-нибудь выход, но понимал, что его нет.

- Мы напились на сорокалетии у Крамаря. Не знаю, помнишь ли ты, была грандиозная гулянка.

- Я с Аркашей не дружу, в отличие от его жены. Она меня приглашала, но… Год назад?! Это же было год назад! Боже мой!

- Не ори. Будешь слушать или кричать?

- Продолжай.

- Утром я не помнил, как оказался с ней в одной постели. Как только проснулся, сразу ушел.

- Грибов, год!

- Она явилась в офис компании и пригрозила, что все расскажет Серафиме.

- А ты струхнул и снова с ней тр… встретился.

- Возможно, я трус, но ты войди в мое положение. Если Сима узнает об… этом, даже не знаю, что она сделает.

- Грибов, ты же не дурак. Во всяком случае, до сегодняшнего дня я так думала. Нужно было просто взять и отказаться, вышвырнуть оторву за дверь. Поверь, это совсем не трудно. Говоришь: «Нет! Проваливай!» - и все! А Сима… - Лора замолчала. Было заметно, что ей тоже трудно дается этот разговор. Она медленно ковыряла вилкой в салате. – Возможно, она бы простила тебя. После единственного раза. Боюсь, что точно бы простила. Она любит тебя, только не знаю за что.

Возможно, простила бы. И любовь играет в этом не главную роль. Серафима никогда не оставила бы своего ребенка без отца. Она сделала бы вид, что ничего не случилось. Но год… Он сглупил. А потом стало поздно. И не только из-за возможного развода.

- Я не мог ей признаться. И сейчас не могу. Ты ей тоже ничего не скажешь. Только представь, что тогда начнется. Я не могу сделать Серафиме больно.

- Какой же ты лицемер! Еще скажи, что ты ее любишь!

- Люблю. Неужели в это так трудно поверить?

Кеша на самом деле так думал. Если он кого-то и любил, так только ее. Нельзя сказать, что он чувствовал к жене хоть что-то до свадьбы. Чувства пришли к нему постепенно за годы их совместной жизни. Его покорила ее женственность, нежность, глубокая порядочность, преданность семье и постоянное стремление сделать их брак крепче. Лучшей жены он не мог бы пожелать. Почему же судьба обошлась с ним так несправедливо, поставив под угрозу размеренную, почти идеальную жизнь?

Лора недоверчиво покачала головой.

- Не знаю. Странная у тебя любовь.

Он взял Лору за руки и сжал их, пытаясь хоть как-то достучаться, убедить.

- Я обязательно решу вопрос с Карасевой. Обещай, что не проговоришься Симе.

Кеша готов был умолять ее об этом. Лора должна согласиться. Серафима дорога ей так же, как и ему.

- Неделя.

- Две. – Лора фыркнула в ответ, а Иннокентий продолжил, пытаясь объяснить. – Маша в командировке.

- Ладно. Но если я узнаю, что ты продолжаешь изменять моей подруге, я тебя со свету сживу.

У Лоры был такой вид, что Кеша ей поверил. Удивительно, что она вообще дала ему шанс.

Сима еще дрожала, постепенно успокаиваясь. Кеша поцеловал ее и отвернулся. Очень скоро с другой стороны кровати донесся тихий храп.

В последнее время муж вел себя в постели очень страстно, почти агрессивно, но Серафиме все равно приходилось помогать себе. Ей не хотелось имитировать то, что испытывало множество женщин совершенно естественно. Она мечтала об одновременном завершении и поэтому прибегала к маленьким хитростям.

Кешу она не винила. Муж явно старался. Наверное, он прав и все дело в ней. Иннокентий сказал ей это лишь однажды, в запале, когда застал за самоудовлетворением, но тотчас извинился. С тех пор она стала осторожнее, но почти не сомневалась, что муж все замечает и обижается. Никому не нужна холодная жена.

Сима вздохнула и перевернулась на живот. Она никогда не торопилась в душ, желая подольше сохранить в себе возможный источник новой жизни. Ей никак не удавалось забеременеть во второй раз. Кеша терпеливо успокаивал ее, когда она огорчалась по поводу наступления критических дней, и шутил, что другие женщины радуются этому событию. Ласково прижимая к себе Симу, муж тихо шептал ей на ухо, что любит ее, и ему вполне достаточно одного ребенка. Каждый раз, рассердившись на него за какой-нибудь проступок, Сима напоминала себе, что у нее самый лучший в мире муж. Когда-то отец сделал за нее правильный выбор, хотя в то время она так не думала.

Закрыв глаза, Сима склонила голову на плечо Егора. В последнее время она постоянно улыбалась от счастья. Ей до сих пор не верилось, что она встречается с Бриттом, парнем, которого считала для себя недосягаемым.

Для нее так и осталось загадкой, откуда он узнал, что она обожает воздушных акробатов. Увидев их впервые в пятилетнем возрасте, Сима была очарована их невероятными, волшебными трюками. Она ни за что не призналась бы парню, что ее притягивает магия цирка, поэтому, увидев билеты в руках у Бритта, почти онемела от избытка эмоций. Заметив, как она изменилась в лице, Егор всю дорогу до шатра допытывался, не стоит ли сдать билеты в кассу. В ответ Сима пылко целовала его в щеку.

Во время представления она хохотала, как девчонка, и замирала с открытым ртом во время особенно опасных номеров, хватая Егора за руку в поисках поддержки. Он ласково поглаживал пальцы, вцепившиеся в его ладонь, и Сима смущенно улыбалась, все еще не решаясь привыкнуть к своему новому статусу – девушки Бритта.

Представление закончилось, но Симе совсем не хотелось расставаться с Егором, несмотря на то, что с завтрашнего дня начиналась сессия.

- Мечтаем?

Она испуганно вздрогнула и отстранилась от Бритта под пристальным взглядом Иннокентия.

- Просто сидим.

Она почувствовала в голосе Егора напряжение, но он хоть что-то сказал. Сима же не могла выдавить с себя ни слова.

- Ну-ну. Расслабляйтесь. Как-никак последние деньки перед сессией. И помолвкой.

Сима быстро взглянула на Егора. Она знала, что отец планирует это событие, но очень надеялась, что он передумает. Или Грибов не захочет. Ведь она встречается с другим парнем. Разве в таких случаях мужчины не отказываются жениться?

Почему же молчит Бритт?

- Помолвка?

Это ужасно, что ее голос дрожит, да еще звучит как-то виновато, по-детски.

- Серафима, дорогая, только не нужно делать вид, что ты ничего не знала. Наши родители давно обо всем договорились.

- Но я думала…

- Понимаю тебя. Я тоже не планировал жениться так быстро, но отец настаивает. Твой отец. Меня уже предупредили, завтра после экзаменов состоится официальная помолвка. Или у тебя есть возражения?

Да! Да! Да! Она возражает. Ей совсем не хочется замуж за Грибова. Ведь у нее есть Егор!

Она снова посмотрела на Бритта, взглядом умоляя сказать, что он против, что Сима нужна ему, и он не отдаст ее никому. Но Егор молчал, мрачно глядя Кеше в лицо.

Тогда она скажет. Вот сейчас соберется с духом и…

- Чего молчите, голубки? Может, между вами что-то было?

- Не было ничего.

Наверное, она навсегда запомнит невыразительный, глухой голос Егора, его сжатые челюсти, прикрытые веками глаза. Значит, Бритт уже все решил – он отдает ее Грибову.

Словно сомнамбула, Сима поднялась со скамьи и отправилась домой.

- Не забудь, вечером в семь!

Иннокентий тоже не казался слишком уж окрыленным предстоявшей свадьбой, но ей не было до этого дела. Бритт отказался от нее.

- Не забуду.

* * *

- Вижу, у тебя накопилось много дел.

Егор поднял голову. Отодвинув вазочку из-под фруктового салата, Вероника виртуозным движением промокнула уголки губ и сделала маленький глоток кофе. Он залюбовался рыжими кудряшками, обрамлявшими овальное лицо, красиво изогнутыми губами, тонкими бровями, сейчас слегка приподнятыми.

Они традиционно завтракали в ресторане гостиницы перед тем, как разойтись по своим делам. Так происходило каждый день, но вечера и, конечно же, ночи Егор проводил с Вероникой, чтобы она не чувствовала себя покинутой. Именно по этой причине он принимал приглашения лишь на те мероприятия, где он мог появиться вместе с любовницей.

Бритт еще не готов был с ней расстаться, хотя эта женщина продержалась рядом с ним дольше всех. Правда, жениться на ней он не планировал. Пока. Даже жить вместе не предлагал, несмотря на то, что ее шарм неизменно вызывал в нем желание. Существование в одном номере сделало их сексуальные отношения не только регулярными, но и частыми.

Сколько еще он сможет наслаждаться их совместными развлечениями, Бритт не знал и старался не задумываться об этом. Он допускал, что Вероника сама может оставить его ради другого мужчины, или он передумает и поведет ее под венец. Последнее не исключалось, особенно теперь, когда он понял, что единственная женщина, которая ему по-настоящему нужна, замужем, и кажется, вполне удачно.

Во всяком случае, она попыталась убедить его в этом неделю назад, когда он встретил ее у офиса психолога. Но Бритт все равно беспокоился. Ее серые глаза печально смотрели в окно, когда она рассказывала о своей счастливой жизни. Она улыбнулась, лишь заговорив о дочери. Да еще обсуждение журнала вызвало ее оживление.