Мэриан Эдвардс - Поединок сердец

Внезапно Ройс оступился, и шотландец сделал выпад. Бетани затаила дыхание. Фенрир Гунн, используя свое преимущество, занес меч, но нормандский рыцарь со всей силы ткнул его ногой в пах. Шотландец перегнулся пополам, и Ройс выбил меч у него из рук. Быстро вскочив на ноги, он приставил к горлу северянина острие меча.

– Сдаешься?

– Сдаюсь, – выдавил тяжело дышащий шотландец.

Кивнув, Ройс опустил оружие.

– Все кончено.

Бетани следила взглядом за приближающимися Ройсом и побежденным шотландцем. Окровавленные, в покрытой грязью и пылью изодранной одежде, они нисколько не походили на тех двоих воинов, что выходили на поле битвы. Сейчас они, крещеные нормандец и шотландец, напоминали диких язычников.

Лэрд Мактавиш шагнул им навстречу.

– Ты одержал верх, Ройс де Бельмар. Я с этим не спорю.

Бетани перевела его слова.

– Знай, шотландец: я победил выбранного тобой для Бетани жениха, но сохранил ему жизнь. Следующему человеку уже так не повезет. Передай всем будущим искателям ее руки, что отныне мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть.

– Хорошо, передам, – согласился Мактавиш. Затем он повернулся к племянницам и племяннику: – Теперь поговорим насчет моих родственников.

– Я уже говорил, что рабыню не освобожу, – сказал Ройс, пристально следя за тем, как Бетани переводит его ответ.

– Да. Ты ясно дал это понять. Но я говорю о Мери и Брете, – уточнил Мактавиш, и Бетани с надеждой перевела его слова.

– Они получат свободу, как только ты вернешь мне сокровища, увезенные из этого замка, – сказал Ройс.

Бетани беспомощно перевела его ответ.

Опустившаяся тишина была более оглушительной, чем громкие крики воинов некоторое время назад. Оказывается, Ройс просто играл с ними! Взглянув на дядю, Бетани увидела, что тот разъярен.

– Ты отступаешь от своего слова, нормандский рыцарь? – с вызовом произнес Брам Мактавиш.

Сверкнув глазами, Бетани бросила в лицо Ройсу обвинение дяди.

– Non, твоих родственников освободят сразу же, как только богатства, вывезенные в твои владения, будут возвращены их законному владельцу: мне.

Повернувшись к Бетани, Ройс дождался, когда она изложит его требования.

Девушка же беспомощно смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Значит, ему известно о подводах с богатствами замка. Постепенно придя в себя, она перевела слова Ройса де Бельмара, понимая, что остальные потрясены не меньше ее.

– До встречи, – кивнул дядя Брам. – С твоего позволения, я могу попрощаться с детьми своего брата?

– Oui. Ты можешь сказать им adieu,[5] выразив надежду на скорую встречу. В тот день, когда ты решишь, что близкие тебе люди значат больше, чем золото, свершится это радостное событие – но не раньше.

Ройс отошел в сторону, и Бетани взяла дядю за руку.

– Что же делать, дядя?

– Я не верю, что он освободит Мери и Брета даже после того, как я возвращу ему сокровища. – Прищурившись, Брам посмотрел поверх плеча племянницы на нормандского предводителя. Затем он снова повернулся к Бетани, и гнев, наполнявший его взгляд, сменился печалью. – Но тебя я все равно не смогу выменять. Он не собирается отпускать тебя.

– Это не важно. Я хочу, чтобы Мери и Брет были в безопасности.

– Я сделаю все, что смогу. – Поцеловав девушку в щеку, он шепнул: – Смелее, девочка моя. Что-нибудь мы обязательно придумаем. – Затем, подхватив Брета на руки, шотландец сказал: – Заботься о своих сестрах, парень. И ничего не бойся.

Мальчик отчаянно закивал, и Брам, опустив его на землю, взъерошил ему волосы.

– Уверен, ты будешь достоин имени и памяти своего отца.

Мери, скромная и застенчивая, словно ангел, шагнула к дяде:

– Дядя Брам, я буду беспрестанно молиться за вас.

– Мери, девочка, отец и мать гордились бы тобой. – Он стиснул племянницу в своих объятиях.

Золотая цепочка на шее Мери, сверкнув на солнце, сквозь затуманенный слезами взор показалась Бетани маленькой радугой.

– Перстень отца, – прошептала она про себя, вытирая глаза. И сказала вслух: – Мери, отдай дяде Браму отцовский перстень. Пусть он сохранит его в память о брате. Быть может, нам больше не суждено будет свидеться.

– Но, Бетани… – По щекам Мери хлынули слезы. – Все наше богатство и так у дяди Брама. Этот перстень – единственное воспоминание об отце…

– Знаю, Мери, – ласково произнесла Бетани, оглядываясь, чтобы убедиться, не следят ли за ними нормандцы. – Но у дяди Брама нет ничего, напоминающего ему о родных, в то время как у меня есть ты, а у тебя – я.

Мери сняла цепочку и, надув губки, вложила перстень в руку сестры. Бетани хотела, чтобы дядя сохранил воспоминание о своих родственниках. Если он еще раз подведет их, совесть будет терзать его каждый раз, когда его взгляд упадет на перстень Гэвина Мактавиша.

– Помните о нашем отце.

Бетани торжественно протянула перстень дяде, с улыбкой надевшему его на палец.

– Бетани, ты достойна памяти женщин Нортумберленда. Так держать!

Бетани покачала головой:

– Дядя Брам, помните о нас.

– Не говори глупостей, девочка. Как я могу о вас забыть, имея этот перстень?

Бетани прыснула. Ей очень нравился этот человек. Дядя улыбнулся ей в ответ:

– Веселее, девочка. Еще не все потеряно.

Обняв племянницу за плечи, он направился к замку. Так они и вошли в ворота, прижимаясь друг к другу.

К ним приблизился нормандский предводитель, потягивающий вино и небрежно озирающийся вокруг с видом человека, владеющего всем, на что падает его взгляд.

Раздраженная его присутствием, Бетани, фальшиво улыбнувшись, сказала:

– Если бы вы знали, как я ненавижу этого рыцаря с черным сердцем! Гром и молния, да я скорее умру, чем допущу, чтобы чужеземный захватчик завладел состоянием Нортумберленда.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце и укрепиться духом. Она знает, что ей надлежит сделать.

– Сегодня ночью я отправлю к вам Мери и Брета. Пусть ваш человек ждет у выхода из подземного хода. Как только стража уснет, приняв приготовленное Майдой зелье, я отвлеку нормандца. Тогда Мери и Брет с Божьей помощью пройдут по подземному ходу к вашему человеку. Клянусь спасением души своих родителей, я сделаю так, чтобы они добрались до перекрестка дорог. Ждите их там.

Брам тревожно взглянул на Ройса:

– Боюсь, ты затеяла опасную игру, девочка. Смотри, как бы ты сама не запуталась в собственной хитрости.

– Не беспокойтесь, дядя Брам. Этот нормандский великан, несмотря на огромный рост и сильные мышцы, непроходимо туп. Творец, щедро наделивший его физической силой, отказал ему в уме.

– Потише, девочка. Не надо недооценивать своего противника.

– Не волнуйтесь, я смотрю на все это трезво. Но Ройс де Бельмар, похоже, от меня без ума. Достаточно будет нескольких милых улыбок, чтобы он начисто позабыл обо всем на свете.

– Если ты ошибаешься, утром настанет час расплаты, и винить в этом тебе придется лишь себя саму и свою беспредельную нортумберлендскую гордость.

Как только шотландцы выехали за ворота замка, Ги де Бельмар подошел к брату:

– Ройс, тебе следует заняться своими ранами. Дела подождут, или ими займусь я.

Ройс стиснул Бетани руку:

– Рабыня, мне нужны твои услуги.

Девушка не стала спорить. Камзол и рейтузы рыцаря были пропитаны кровью. Просто чудо, что он еще держался на ногах.

Брет крепко обнял сестру, и Бетани, нагнувшись, шепнула ему на ухо:

– Брет, ты нужен Мери. Помни, что ты обещал дяде Браму. Завтра вы оба будете в Шотландии, а я присоединюсь к вам попозже, – солгала она, рассеивая его страхи.

Всхлипнув, мальчик кивнул и направился к Мери. Та взяла его на руки, и он ласково вытер ей слезы.

– Не плачь, Мери. Я позабочусь о тебе.

К Ройсу подошел отец Джон:

– Я провожу Мери и Брета в часовню. – Обняв Мери за плечи, он повернулся с грустной улыбкой к Бетани: – Бетани, когда сможешь, присоединяйся к нам.

– Благодарю вас, святой отец. Я постараюсь.

Как только священник, Мери и Брет ушли, Ройс схватил Бетани за руку, и она покорно проследовала за ним в его спальню. После того как они вошли в комнату, рыцарь закрыл дверь и рявкнул:

– Займись ванной. В таком виде я не могу заниматься делами.

Бетани поспешно засуетилась у очага.

– И еще, Анни, – услышав его тихий, вдруг ставший глухим голос, девушка застыла на месте, – найди лекаря, кто занялся бы моими ранами.

Повернувшись к нему, Бетани ахнула, увидев искаженное от мучительной боли лицо. Только оказавшись в спальне, рыцарь позволил себе расслабиться, показывая, какие страдания причиняют ему раны. Но девушка не позволила себе восхититься его стоическим поведением. Ройс де Бельмар, нормандский рыцарь, – ее враг. Она должна радоваться тому, что у него сейчас на уме не развлечения, а забота о своем здоровье. Опытным взглядом человека, не раз имевшего дело с ранеными, Бетани осмотрела раны и убедилась, что лишь одна из них серьезна.

– Ты что это надумала? – подозрительно встрепенулся Ройс.

– Если бы было нужно прижигание, я обратилась бы к Майде. Но я сама знаю толк во врачевании ран. Эту, – указала она на рассеченную руку, – необходимо зашить.

Отвернувшись, Бетани поставила на огонь котел с водой, обдумывая, какие травы надо принести из погреба.

Заметив недоверчивое выражение лица рыцаря, девушка едва не рассмеялась вслух:

– Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда.

– С чего ты решила, что я доверюсь тебе?

– Послушание мое вы уже имеете. Если вы боитесь, вам достаточно будет лишь приставить мне меч к горлу.

– Non, Анни, для тебя главное не собственная жизнь, а безопасность брата и сестры. Именно поэтому ты стала рабыней. Глупо заботиться о ком-то другом прежде чем о себе самой.

Не сказав ни слова, Бетани развернулась, собираясь уйти.

– Анни, мне не доставляет радости угрожать твоим родственникам, но ты сама навлекла это на себя. Если бы ты вместо того, чтобы своенравничать, покорилась своей участи, надобность в угрозах отпала бы сама собой.

Голос Бетани прозвучал тихо и мягко, но она знала, что до рыцаря дойдет каждое слово:

– Значит, подобно скотине, я должна безропотно подчиниться? Знай же, все мое естество протестует при звуке щелкающего бича и голосе хозяина.

– Безропотно или нет, но ты должна повиноваться, у тебя нет выбора, – сказал Ройс, проводя рукой ей по спине.

Вздрогнув, девушка отшатнулась от него.

– Выбор есть всегда! – с жаром бросила она, выбегая из комнаты.

– Если так сражается мужеложец, меня дрожь охватывает при мысли, что будет, если шотландцы выставят против нас настоящих мужчин, – сказал. Ги.

– Проследи за тем, чтобы воины упражнялись трижды в день. Раз столкновения с шотландцами не избежать, мы должны быть к нему готовы, – ответил Ройс.

Бетани, входя в комнату, услышала конец разговора братьев, но изобразила полное безразличие. Ей стало гораздо легче на душе после того, как был решен побег брата и сестры.

Увидев, что Ги нахмурился, девушка спокойно обратилась к нормандскому вождю:

– Если вам угодно, я приду позже.

– Non, заходи, – махнул рукой Ройс, приглашая ее войти.

Но его брат остановил Бетани. Отобрав у нее поднос, он внимательно изучил мешочки с травами. Девушка вспыхнула, услышав обращенные к брату слова Ги:

– Болиголова и волчьего глаза здесь нет. И все же я бы не стал ей доверять.

Оскалившись собственной шутке, Ги взглянул на Бетани.

Та не ответила на его улыбку, решив, что шутки у нормандцев почему-то начисто лишены юмора.

– Она знает, какое наказание ждет ее, если она замыслила что-то недоброе, – сказал Ройс.

– Вспомни про уксус, – заметил Ги. На лице Ройса расплылась улыбка:

– Она сполна заплатила за свою глупость.

– И все же, мне кажется, если у нее хватило дерзости выкинуть такую штуку, она опять может прибегнуть к чему-нибудь подобному, – сказал Ги, глядя на Бетани с деланным ужасом, словно опасаясь, что у нее вот-вот вырастут рога или она насадит его на вилы.

– Уверен в этом. Анни очень не нравится быть рабыней. Но она очень любит своих родных и поэтому будет беспрекословно мне повиноваться.

Подобно соли, втираемой в свежую рану, его слова явились болезненным напоминанием о той власти, какой он обладал над Бетани. Но завтра, если все пройдет благополучно, все угрозы нормандца превратятся в пустой звук.

– Если вы желаете сами заняться своими ранами, скажите одно слово, и я уйду.

Поставив ведро, девушка стиснула дрожащие руки, не желая ничем выдать свои страдания.

– Non. Ты останешься и будешь врачевать мои раны, – сказал Ройс.

Ги недовольно покачал головой, следя за тем, как Бетани снова взяла ведро и направилась к лохани. Ройс хлопнул брата по спине: