Мэриан Эдвардс - Поединок сердец

Поднеся коньяк к устам, Дамиана внимательно посмотрела на собеседницу. В присутствии излишне набожных людей она всегда чувствовала себя неуютно. Этой девушке Дамиана позволяла проводить время рядом с собой лишь потому, что на то у нее были особые причины.

– А вы ездите верхом, Мери?

– Нет. Сестра очень любит конные прогулки, но меня к этому не тянет.

Хотя именно такой ответ Дамиана и ждала от этой пугливой мышки, она с притворным удивлением воскликнула: «Неужели?», а потом спросила с деланной небрежностью:

– У вашей сестры есть любимый конь?

– Да, она не расстается с одним норовистым жеребцом, который вырос у нее на глазах. Его зовут Морлок.

Французский язык этой дикарки резал Дамиане ухо. Глупая девка, клички Морлок в природе не существует.

– Что ж, если конь обладает норовом хозяйки, мне он не подойдет.

Мери с облегчением заметила:

– Благородной даме нужна смирная лошадь.

– А я благородная дама, – икнув, приторно-сладко произнесла Дамиана, начиная чувствовать действие спиртного. Запрокинув кубок, она поймала ртом последние золотистые капли. – Каким еще занятиям предавались вы с сестрой до того, как нормандцы завоевали эту жалкую землю?

Мери сжала руки:

– Я восемь лет провела в монастыре, обучаясь у святых сестер. Моя же сестра готовилась управлять этими землями.

– Я этим нисколько не удивлена, – сказала Дамиана, передавая Мери коньяк. – Уберите это подальше от глаз любопытных и воров. Для меня это частица родной Нормандии.

Мери убрала бутыль в тайник за гобеленом. В каменной стене было углубление, служившее как бы полкой. Не зная о существовании тайника, обнаружить его было невозможно. Опустив гобелен на место, Мери обернулась:

– Готово, миледи.

– Тогда помогите мне подняться. Я отправляюсь на конюшню.

– Леди Дамиана, по-моему, вам не следует садиться в седло после столь щедрого возлияния, – предостерегла Мери, протягивая ей руку.

Поднявшись с места, Дамиана сразу же оттолкнула руку Мери.

– Бегите и скажите своей сестре, что я отправляюсь кататься верхом на ее любимом жеребце – вот только переоденусь и найду сопровождающего.

Вся краска схлынула с лица Мери, и у Дамианы мелькнула мысль, что это ей очень идет. Раз Мери ведет себя как святая, она и выглядеть должна соответствующе – быть бледной, словно призрак. Как только Мери выбежала из комнаты, Дамиана, громко расхохотавшись, попыталась развязать лиф. Она отомстит этой стерве Бетани. Мысль эта придала Дамиане дополнительные силы, и она, разорвав завязки, стащила с себя платье.

С трудом шевеля непослушными пальцами, Дамиана облачилась в костюм для верховой езды. Ей казалось, ни одна вещь не сидит на ней так, как должна. Пошатываясь, Дамиана подошла к зеркалу, чтобы оглядеть себя. Ее отражение в овале полированного металла качалось и расплывалось. Когда нормандке наконец удалось хорошенько рассмотреть себя, она пришла к выводу, что зеркало кривое, так как складки на платье в отражении были неровные, а все шнурки завязаны вкривь и вкось. Да, сакские ремесленники уступают в умении ее соотечественникам.

Коньяк туманил голову. Дамиана кое-как закончила укладывать прическу и, встав со стула перед зеркалом, с трудом преодолела расстояние до двери без происшествий. Проклятие, она совсем забыла, что отменный французский коньяк оказывает более сильное действие, чем эти кислые местные вина.

Внутренний двор был заполнен крестьянами и воинами. Дамиана направилась к конюшне, и все расступились перед ней. «Да, благородное происхождение чувствуется издалека», – самодовольно подумала нормандка.

Старший конюх, взнуздав любимого жеребца Бетани, сказал:

– Миледи, этот конь с норовом. Для того чтобы справиться с ним, нужна твердая рука, но ни в коем случае не используйте хлыст.

– Не вздумай учить меня, болван! Благородная кровь и порода всегда дадут о себе знать. Занимайся своим делом.

Усмехнувшись, конюх похлопал коня по крупу. Дамиана неуклюже плюхнулась в седло. Жеребец взбрыкнул, и нормандка, не в силах справиться с ним с помощью узды, что есть силы ударила его хлыстом по боку. Морлок осел и вдруг галопом рванул из конюшни.

Конюх хихикнул, провожая взглядом нетрезвую всадницу.

– Да, миледи, благородную кровь и породу сразу видно.

Тут на конюшню вбежала запыхавшаяся Бетани в сопровождении Вашеля.

– Ты должен был остановить ее, – воскликнула девушка, глядя вслед Дамиане. – Морлок не потерпит хлыста.

– Ей это пойдет на пользу, миледи. Пусть узнает, что силой не заставишь коня подчиниться. – Конюх вытер руки о чистую тряпку. – Да и всем остальным неплохо усвоить это.

Вашель, хотя и выслушал слова конюха с улыбкой, подозвал нескольких воинов и приказал им догнать неудачливую всадницу.

– Иногда урок усваивается лишь тогда, когда прочувствуешь его на своей шкуре. Дай Бог, этот норовистый жеребец научит нормандскую даму, что плоть саксов не приемлет хлыста, – продолжал рассуждать сам с собой старший конюх, задумчиво жуя соломинку.

Бетани тронула его за руку.

– Боюсь, этой даме знакома только жестокость. Но я беспокоюсь не за нее, а за Морлока.

Вашель покачал головой:

– Не тревожьтесь, миледи. Нормандские воины не позволят ей дурно обойтись с таким великолепным скакуном. Кони нам очень нужны.

– В отличие от саксов, которых можно пороть?

– Я вовсе этого не говорил, миледи! Не судите нас всех по одному человеку. Характером и взглядами на жизнь мы так же несхожи, как и вы с вашей сестрой.

– Да, вы правы. Но, боюсь, многие наши сородичи стонут под пятой нормандцев, похожих на Дамиану.

– К счастью, миледи, Ройс де Бельмар – господин честный и справедливый.

– Вашель уверен, что леди Бетани это прекрасно известно.

Неожиданно услышав голос Ройса, она обернулась:

– Если бы это был ваш конь, вы не были бы столь благодушным.

Черты лица Ройса стали строгими.

– Вы ко мне несправедливы, миледи. Я строго разберусь с теми, кто плохо относится к моему имуществу.

«Морлок принадлежит мне!» – захотелось крикнуть Бетани, но она, стиснув зубы, опустила голову. Она обещала не спорить с рыцарем в присутствии посторонних.

Но как же невыносимо тяжело держать свое слово! Бетани стояла, потупив взор. Протест у нее в душе стремился на поверхность, словно брошенный в стремнину кусок дерева, но девушка старательно загоняла его вглубь. От ее покорности зависят судьбы брата и сестры.

– Как вам угодно, милорд. Всецело полагаюсь на ваше суждение.

Эти слова застревали у Бетани в горле, но ей все же удалось выдавить их.

Она услышала, как конюх изумленно ахнул, и этот звук резанул ее сердце. Неужели ее люди решили, что она их предала?

На ладони Ройса лежали два потемневших от времени и конского пота кожаных ремня. Рыцарь внимательно оглядел края ремней в тусклом желтоватом свете мерцающей свечи, и его лоб пересекла задумчивая складка. Края были ровные и гладкие. Ройс стиснул в кулаке бесспорное свидетельство. Подпруги Морлока кто-то перерезал.

– Ройс, тебе нужна моя помощь? – окликнул его Ги, подходя к столу.

– С Дамианой все в порядке? – ответил вопросом на вопрос Ройс, радуясь возможности разделить свои заботы с братом.

– Oui. Она просто упала, ничего серьезного; но твоя драгоценная суженая стонет и причитает так, словно при смерти. – Ги с нескрываемым отвращением покачал головой. – Жаль, что этот несчастный случай не окончил ее никчемную жизнь.

Ройс протянул брату обрывки подпруги:

– Это не был несчастный случай.

Красивое лицо Ги мгновенно стало серьезным. Остатки религиозного воспитания заставили его устыдиться своего высказывания.

Выхватив ремни из рук брата, Ройс швырнул их в угол стойла.

– Я не позволю, чтобы меня лишили всего, к чему я так долго стремился. Вместе с Дамианой умрут надежды связать наше имя с ее древней родословной.

Ги кивнул:

– Хотя я на дух не переношу эту женщину, подобное нельзя оставить безнаказанном.

– Хорошо, что ты понимаешь главное, – сказал Ройс, обнадеженный поддержкой брата. – Я хочу, чтобы Дамиану охраняли днем и ночью, когда она покидает замок.

– Хотя воины будут ворчать, я поручу это самым надежным. Твое приказание будет выполнено, Ройс.

– Раскопай это дело, Ги. Я хочу знать, кто стоит за этими «случаями».

– Случаями? – переспросил Ги. – Ты хочешь сказать, это уже не первый?

– Oui.

Почувствовав на себе пристальный взгляд брата, Ройс неохотно изложил обстоятельства обнаружения в своей кровати ядовитой змеи.

– Пора обнаружить предателя в наших рядах, ибо он наглеет с каждым разом.

Укор в глазах Ги был справедливым. Ройс понял, что напрасно скрыл от брата первое покушение.

– Извини, Ги. Тогда мне это показалось неважным.

– Упрямство всегда было твоим главным недостатком, – сказал Ги. Его лицо оставалось серьезным и озабоченным. – Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Oui. Есть кое-какие подозрения, но я подожду, пока ты чего-нибудь не найдешь. И если мы придем к одному выводу, ошибка будет исключена. А пока мне нужны доказательства. – Увидев недоумение Ги, Ройс добавил: – Без веских свидетельств обвинение покажется всем полным вздором и лишь растревожит осиный рой.

– Что ж, я добуду доказательства, – сказал Ги. Ройс потер виски, пытаясь сладить с болью и прогнать усталость.

– Кто сейчас рядом с Дамианой?

– Мери и две служанки. Бетани Дамиана отказалась видеть наотрез.

– Проклятие!

Гневная вспышка брата удивила Ги. Глубоко вздохнув, Ройс провел рукой сквозь густые волосы.

– Дамиана стала жертвой собственных предубеждений, – с отвращением произнес он. – Умение Бетани облегчило бы ее страдания.

– Ничто не способно облегчить страдания этой женщины. Она упивается ими.

Ройс пожал плечами:

– Да будь Дамиана хоть фурией – лишь бы она произнесла слова брачного обета.

Ги печально покачал головой:

– Странную ты выбрал для себя судьбу, брат: твоя супружеская жизнь будет под стать твоей военной карьере. И та, и другая наполнены тяготами, лишениями и постоянными сражениями. Иными словами, ты сам сотворишь для себя ад.

Ройс пропустил мимо ушей иронию брата:

– В следующем месяце, как только приедут родители Дамианы, сыграем свадьбу. Брат, сделай так, чтобы она дожила до этого момента.

– Сказать по правде, здоровье Дамианы меня мало волнует. Должен признаться, если бы мне представилась возможность, я, по всей вероятности, даже встал бы на сторону ее врагов. – Став серьезным, Ги протянул брату руку. – Однако так как на чаше весов твоя жизнь, я клянусь, что найду труса, посмевшего поднять руку на женщину.

Какое-то мгновение братья смотрели друг другу в глаза. Из этого немого разговора Ройс почувствовал силу убежденности и преданности брата. Наконец Ги ушел, и его быстрые уверенные шаги затихли вдали.

Ройс покачал головой, размышляя о целеустремленности брата. С самого детства безрассудное упорство Ги было его единственным недостатком, сильно беспокоившим Ройса. Ройс благодарил Господа Бога, что Ги его брат и, к счастью, преданный друг. Ему не хотелось бы иметь такого врага. Многие недооценивали бывшего семинариста. Ройс не разделял подобных заблуждений.

Зайдя в пустое стойло Морлока, Ройс подобрал обрывки ремней. Убеждая себя, что подозрения его ошибочны, он спрятал эти свидетельства чьего-то злого умысла за пазуху и направился к себе в комнату, чтобы составить подробный отчет для Вильгельма.

Подати последние несколько месяцев собирались исправно, но мудрый Вильгельм не страдал близорукостью. Короля заботили не только деньги. Сильная монархия должна в корне пресекать малейшие попытки неповиновения. Ройс восхищался своим сюзереном – и как человеком, и как королем – не только за деяния, но и за то, что тот, утерев нос всему свету, достиг высочайшего положения в мире… Месть незаконнорожденного сына была узаконена силой и сопутствующим ей успехом, который теперь никто не смел оспаривать. И Ройс, глядя на пример Вильгельма, намеревался вознести свое имя туда, где оно должно находиться по праву. Для этой цели ему требуется Дамиана. До сих пор всем, чего он достиг, Ройс обязан исключительно самому себе; но он понимал, что не сможет переступить без связей в обществе через определенный порог.

Едва Ройс закончил писать подробный отчет о случившемся, как в коридоре послышалось робкое покашливание.

– Милорд? – В дверях комнаты стоял старший конюх, теребящий в руке шапку. – Ваши воины поймали сбежавшего жеребца. Как мне поступить с покалеченным конем?

Недовольный тем, что ему помешали, Ройс скрепил послание своей подписью и отложил перо.

– Ты говоришь о Морлоке?